|
|
|
№ 22 (3713), 26 октября 2005 года
|
 |
|
|
|
|
Е.И.Рюмцев:
«Нужен внутриуниверситетский рынок
магистерских программ»
По мнению директора НИИ физики,
это позволит студентам СПбГУ
наиболее полно реализовать свой потенциал
Наш журнал продолжает обсуждать проблемы двухуровневой системы образования. Сегодня мы беседуем с директором НИИ физики Е.И.Рюмцевым, присоединившимся к дискуссии, начатой в последних номерах «СПбУ».
|
 |
Е.И.Рюмцев |
|
— Некоторое время назад я разговаривал с деканом факультета международных отношений К.К.Худолеем, озвучившим в июньском номере нашего журнала (№ 16-17 от 29 июня 2005 года) тезис о естественности сокращения мест при переходе из бакалавратуры в магистратуру. Сегодня (в среднем по университету) количество мест в магистратуре составляет 2/3 от общего числа поступивших на первый курс бакалавратуры. И в интервью, и в нашей личной беседе Константин Константинович подчеркивал, что ограниченность мест в магистратуре имеет положительные последствия. Например, она приводит к появлению конкурсности при приеме на этот этап обучения, что обеспечивает открытость магистратуры для лучших выпускников бакалавриата из разных вузов города и страны. Кроме того, конкурс, по-видимому, способен ликвидировать недоработки, проявившиеся при приеме на первый курс бакалавратуры. Этот тезис совершенно справедлив. Но в проблеме появляется еще и социальная составляющая, которая меня сильно беспокоит. Принимая в университет абитуриентов, мы должны заботиться об их дальнейшей судьбе — должны предоставить этим ребятам возможность получить полноценное высшее образование. Сегодня при переходе на двухуровневую систему это подразумевает окончание как бакалавриата, так и магистратуры. Окончание последней ступени позволяет дальше работать в науке, поступать в аспирантуру. Бакалавр пока не имеет такой возможности — по крайней мере, в СПбГУ.
— Проблема снова упирается в неопределенность статуса бакалавра?
— Именно так, и это очень серьезная проблема. Сейчас она активно обсуждается во всем мире — в ноябре прошлого года наш университет был инициатором проведения большого международного совещания по этому вопросу. Неопределенность статуса бакалавра приводит к тому, что рынок труда до сих пор фактически не признает полноценность этого диплома. Между тем мы не можем бросить своих бакалавров на перепутье — без возможности продолжить научную или профессиональную карьеру. На естественных факультетах университета — например, на факультете физики — эта проблема стоит все же не так остро. Подавляющее большинство справившихся с учебным планом бакалавратуры поступают в магистратуру и получают полноценное шестилетнее образование.
Трудность обучения на естественных факультетах определяет высокий процент отчислений. В последние годы из бакалавратуры физического факультета отчисляется примерно треть поступивших. В результате число оканчивающих первую ступень обучения не превышает обшее количество плановых мест в магистратуре, а иногда оказывается даже несколько меньше, что давало нам возможность привлекать к учебе в магистратуре выпускников из других вузов и городов. Из своих не поступали единицы — и то по уважительным причинам: в связи с рождением ребенка, заболеванием, по семейным обстоятельствам.
— В этой связи на физфаке не возникает ли другой проблемы, о которой на страницах нашего журнала говорила, например, Л.Л.Родина с химического факультета («Бакалавриат изменит аспирантуру?» в №19 от 15 сентября 2005 г.): за четыре года невозможно подготовить полноценного специалиста. Как результат — высказывается мнение, что в бакалавриате химфака имеет смысл читать только химию, исключив из программы курсы по философии, иностранным языкам и т.д. Физики (как и биологи) первыми перешли на двухуровневую систему обучения еще десять лет назад. Как решается проблема на физическом факультете?
— Мне кажется, что физфак специально не перестраивал свою бакалаврскую программу. Мы попытались максимально использовать сквозную подготовку, имея в виду, что все, кто справились с программой бакалавриата, продолжат обучение в магистратуре. Мы старались увеличить самостоятельность студента в бакалавратуре, его мобильность, свободу выбора — то есть то, чего требует Болонская система — но никогда не пытались уложить всю программу в четыре года. Хотя я не декан физического факультета, и мне сложно обсуждать проблему детально. Все же мне представляется, что полноценного специалиста-химика (как и физика) можно подготовить только за шесть лет. Поэтому нет смысла пытаться «впихнуть» в бакалавратуру полную программу подготовки химика. Еще раз повторюсь: надо сначала определиться со статусом бакалавра, а потом формировать учебный план в соответствии с требованием к нему. Предположительно, проблема может быть частично решена путем перехода на межфакультетские образовательные программы. Скажем, были попытки создания совместных программ факультетами физики и менеджмента. Такие идеи были, но их реализация оказалась непростой. Механический перевод бакалавров-физиков в магистратуру менеджмента требует все-таки специальной работы по стыковке этих программ. Нужны значительные усилия преподавателей обоих факультетов. Могут быть и другие совместные программы, связанные с межфакультетским взаимодействием. Идеология очень хорошая, и мне кажется, ее стоит развивать.
— В том же материале («Бакалавриат изменит аспирантуру?») высказывалась следующая мысль: последовательное обучение студента в бакалавриате, магистратуре, аспирантуре одного университета, а затем работа выпускника на своей же кафедре создает реальные предпосылки для образования «застойности среды». Мысль была оформлена радикально: может быть, запретить университету принимать на работу своих выпускников?
— Это действительно очень сложный вопрос. С одной стороны, развитие науки в России всегда имело преемственность. У нас даже есть особое понятие — научные школы. Школа — это люди, которые в течение определенного времени работают в конкретной научной среде, решают определенный круг проблем и участвуют в создании новой идеологии развития своего исследовательского направления. Ясно, что понятие научных школ не абсолютное. Здесь требуется детальное рассмотрение каждого конкретного случая. С другой стороны, мы должны хорошо понимать, что научная работа — это контакты, это возможность работать на том оборудовании, которого нет в данной лаборатории или институте, это расширение своего экспериментального и теоретического кругозора. То есть опять-таки необходимость общаться с новыми людьми, потребность в мобильности научного работника. Последняя может выражаться в двух формах: участии в конференциях и работе в других коллективах — на новом научном поле. Мне кажется, мы должны обеспечить разумное сочетание преемственности и новизны. Не нужно впадать ни в ту, ни в другую крайность. Перемена — есть элемент развития любой системы. Поэтому я не придаю особого трагизма тому, что молодежь на какое-то время уезжает для работы за границу. Важно только, чтобы она могла вернуться, чтобы здесь были созданы конкурентные условия для работы. Ведь что привлекает к работе в России? Здесь много научных идей. Даже на моей кафедре есть примеры, когда молодые сотрудники (с некоторыми из них уже были интервью в нашем журнале), поработав во многих странах мира, вернулись.
— Какой выход можно предложить для решения проблемы с нехваткой мест в магистратуре?
— Первое — если это возможно — это увеличение числа мест в магистратуре. Это самый прямой путь, но он может оказаться и самым сложным, так как связан с работой с министерством и изменением уже принятых решений. Второе — это разработка совместных межфакультетских программ. Один пример сотрудничества (между факультетами физики и менеджмента) мы уже привели. Но ведь сказанное справедливо не только для области физики, но и для химии, биологии, математики, IT-индустрии. Главное, в России есть насущная потребность в квалифицированных менеджерах в технологической сфере. Мы должны эффективно использовать потенциал выпускников бакалавриата, которые не хотят связывать свою жизнь с наукой, но заинтересованы в окончании магистратуры в какой-то из смежных областей. Нужен внутриуниверситетский рынок: у бакалавра должно быть несколько возможностей для выбора дальнейшей профессиональной деятельности. Могут быть осуществлены переходы в магистратуру других факультетов, где способности человека могут раскрыться во всей полноте. Скажем, есть физики, которые чувствуют склонность к медицине, биологии, менеджменту. Мы должны предоставить этим способностям почву для роста. Тогда и университетский потенциал был бы не только сохранен, но и вышел бы на новый уровень. 
Беседовал Игорь Макаров
Фото Сергея Ушакова
|
