|
|
|
№ 3 (3692), 24 февраля 2005 года
|
 |
|
|
|
|
Болонская система
станет трехступенчатой
Директор Центра развития образования и инноваций В.Б.Касевич только что вернулся из Австрии, где проходил первый Болонский семинар по проблемам аспирантуры. До недавних пор Болонский процесс аспирантуры не касался, речь шла лишь о бакалавриате и магистратуре. В начале февраля, впервые после Берлинской конференции, европейские эксперты специально собрались в Зальцбурге для обсуждения проблем перехода к трехступенчатой системе образования.
|
 |
В.Б.Касевич |
|
— Вадим Борисович, сколько лет предполагается отвести для учебы в аспирантуре в рамках Болонского процесса?
— По итогам семинара, оптимальным сроком учебы в аспирантуре рекомендовано считать три-четыре года. Но это срок так называемого full time обучения, то есть аспирант не должен отвлекаться ни на какую другую работу. Это принципиальное условие. В связи с тем, что аспирантура станет не только научно-исследовательской, но и образовательной ступенью, было предложено ввести для аспирантов бoльшую лекционную и семинарскую нагрузку. Вероятно, по окончании аспирантуры выпусник будет получать не только диплом кандидата наук (PhD), но и сертификат о полученном образовании.
На семинаре в Зальцбурге проблемы аспирантуры в рамках Болонского процесса обсуждались впервые, поэтому решения семинара во многом носят предварительный характер. В целом я бы очень осторожно относился к идее жестко регламентировать обучение в аспирантуре, свести его к какой-то единой модели. На мой взгляд, вузу, самому аспиранту и его научному руководителю должна быть предоставлена значительная степень автономии. На семинаре было отчетливо показано, как сильно различаются модели аспирантуры в разных странах. На меня большое впечатление произвел доклад представительницы Англии, в котором говорилось о трансформациях в сфере образования за последние годы. Так, в силу различных причин в Великобритании значительно упал престиж магистратуры. Сегодня многие англичане поступают в аспирантуру сразу после бакалавриата, да и сама степень PhD перестала быть такой желанной. Работодатели обращают на нее все меньшее внимание. Гораздо важнее становится наличие серьезных публикаций, показывающих компетентность специалиста в соответствующей области. В результате в Англии только 41% работающих в высшей школе преподавателей имеют ученую степень PhD.
— Как предполагается обеспечить процесс непрерывного обучения аспиранта? В России аспирант не может выжить, не отвлекаясь на зарабатывание денег.
— Идеальным вариантом была бы ситуация, когда крупный ученый, который ведет перспективный и хорошо финансируемый проект, приглашал бы для участия в нем аспирантов. Таким аспирантам уже не пришлось бы искать работу на стороне, участие в проекте стало бы одновременно и работой по специальности, и настоящим full time обучением.
— Но если вероятность участия в таких проектах у представителей естественных наук еще есть, то как быть с гуманитариями? Они крупных финансируемых проектов могут просто не дождаться.
— Теоретически гуманитарные исследования в России финансирует РГНФ. Однако всех проблем ему, безусловно, не решить. Если на Западе количество фондов, финансирующих научные исследования, исчисляется десятками (если не сотнями), то у нас в стране их только два – РГНФ и РФФИ (плюс гранты Президиума РАН и некоторые другие). И средства существующих фондов очень ограниченны. Я член экспертного совета РФФИ. На последнем заседании решался вопрос о предоставлении издательских грантов. Так вот, на всю страну было выделено всего пять грантов. А на проекты НИР, насколько я помню, было выделено 17 грантов. Опять же, на всю Россию!
— Обсуждался ли на семинаре вопрос эффективности обучения в аспирантуре?
— Да, и для нас это очень актуальная проблема. Сегодня по окончании аспирантуры диссертацию защищают в среднем 30 % аспирантов. Однако это не должно наталкивать на мысль о сокращении финансирования аспирантуры. Эти инвестиции подобны инвестициям в фундаментальную науку. Заранее предугадать практический выход невозможно. Однако вся прикладная наука развивается только вслед за фундаментальной и является надстройкой на ней. Если же прекратить финансировать аспирантуру, со временем в стране просто не останется исследователей. Впрочем, даже если человек не написал диссертацию в срок, навыки, полученные им в аспирантуре, пригодятся ему на любом поприще. Это очень хорошая школа. Поэтому я бы критически относился к требованиям сократить прием. Если уж нужно что-то ужесточить, то только условия приема в аспирантуру, чтобы отсеивать случайных людей.
Еще одно интересное предложение семинара — поощрять аспирантов к работе в команде. В Европе приветствуется ситуация, когда группа аспирантов работает над одной большой темой, и каждый отвечает за ее отдельные аспекты. Коллегиальным предлагается сделать и научное руководство. То есть аспирант сможет консультироваться не только у своего непосредственного руководителя, но и с учеными других направлений. Такая возможность особенно важна в междисциплинарных исследованиях.
Надо сказать, что вопрос об эффективности учебы в аспирантуре неотделим от вопроса об эффективности учебы студентов. Наши западные коллеги справедливо указывают нам на то, что мы своих студентов учим, а их студенты учатся. Теоретически у нас учебная неделя студента делится на 27 часов аудиторной активности и 27 часов самостоятельной работы. Но на практике к самостоятельной работе большинство российских студентов оказываются не готовы. И нам этот пробел придется восполнять. Болонский процесс предполагает увеличение как раз семинарской нагрузки, упор на самостоятельные исследования студентов, деятельность которых преподаватели корректируют и помогают оптимизировать. У нас в этой сфере большой нереализованный потенциал. Имеет смысл увеличивать количество семинарских часов, сделать регулярными индивидуальные консультации преподавателей, разбор научной литературы. Все это поможет активизировать самостоятельную исследовательскую деятельность студентов и, в конечном счете, повысит общую эффективность обучения в аспирантуре.
Беседовал Игорь Макаров
Основные события, прошедшие в рамках Болонского процесса
в декабре 2004 г.—феврале 2005 г.
15 декабря 2004 года состоялась коллегия Министерства образования и науки, специально посвященная Болонскому процессу. По ее итогам было принято решение о реформировании российской Болонской группы. Теперь в нее входит 28 человек (прежде около 100) под председательством заместителя министра образования А.Г.Свинаренко. Его заместителями назначены И.И.Калина и Л.А.Вербицкая, а координаторами группы Н.М.Розина и В.Б.Касевич. Предполагается выделить десять головных университетов, каждый из которых будет отвечать за отдельный аспект реализации Болонских соглашений (например, мобильность, систему кредитов и т.д.) и объединит вокруг себя региональные вузы. Кроме того, не так давно Петербургский и Петрозаводский университеты выступили с инициативой превращения Северо-Западного ФО в своеобразный полигон по отработке вхождения России в Болонское пространство.
13-14 января 2005 года в Копенгагене прошел международный Болонский семинар, на котором были утверждены так называемые наборы дескрипторов для всех циклов высшего образования. В частности, были закреплены требования к профессиональной подготовке бакалавров и магистров. Отныне каждая страна, подписавшая Болонскую декларацию, должна будет разработать собственные требования в рамках Копенгагенских соглашений. В результате, по замыслу организаторов, выстроится общая иерархия требований – от паневропейского уровня до уровня конкретного вуза отдельной страны.
18-19 января 2005 года состоялось заседание экспертного форума в связи с подготовкой коллективной монографии «Мягкий путь вхождения России в Болонский процесс». В книгу вошли обзоры и рекомендации российских специалистов в области образования. 
|
