|
|
|
№ 2 (3691), 11 февраля 2005 года
|
 |
|
|
|
|
Военные конфликты
и проблема восстановления государств
Выступление проректора СПбГУ С.Л.Ткаченко
на ассамблее ААД, Рим, 2 декабря 2004 г.
Уважаемый господин председатель! Дамы и господа!
Для меня большая честь выступить на тему, которая является исключительно важной для современных международных отношений и крайне редко звучит на столь крупных международных форумах, каким является генеральная ассамблея Ассоциации Атлантического договора. Прошло уже около 15 лет с того момента, когда в повестку дня международных отношений попал вопрос о принуждении к миру как особом типе миротворческих операций. Столько же времени обсуждается проблема международного вмешательства, направленного на восстановление экономики и политической системы государства, пережившего внутренний конфликт.
Окончание военных действий дает хорошую возможность для трансформации политической и общественной системы отдельного государства или целого региона. Так, после окончания Второй мировой войны стабильность в западной части европейского континента была обеспечена путем масштабной финансовой помощи из США, а также совместных усилий стран региона по построению демократии. Полтора десятилетия гражданских войн и гуманитарных катастроф на Балканах, Ближнем Востоке и в Африке поставили перед мировым сообществом не менее сложную проблему. В
1992 г. ООН уже обсуждала проблему «восстановления мира» путем объединения усилий разных стран, но не предложила никаких конкретных и подлинно глобальных мер. Сейчас стало популярным убеждение, что догмы «силовой политики» и классического реализма должны быть заменены чем-то более либеральным. Пока, правда, никаких новых «волшебных формул мира и стабильности» не появилось. Поэтому и в НАТО, и в не входящих в Альянс государствах, каким является Россия, пора перейти к обсуждению менее абстрактных, но более острых проблем – как перебросить мост между военным конфликтом и мирным строительством в странах, где дым орудий еще не рассеян, а пыль от взрывов бомб и снарядов только начинает оседать. То есть речь идет об анализе опыта Камбоджи, Гаити, Восточного Тимора, Чечни. Но, прежде всего, я буду опираться на уроки конфликтов в Косово, Афганистане и Ираке.
Фоном для выработки новой политики международного сообщества в отношении реконструкции постконфликтных стран является дискуссия о сохраняющемся значении государственного суверенитета и возрастающем влиянии наднациональных ценностей и институтов. Даже промежуточные итоги такой дискуссии могут значительно повлиять на деятельность ООН, а также на политику ведущих мировых держав, перед которыми уже возник выбор: соблюдать международное право «в целом» или попытаться оправдать использование силы как инструмента мировой политики, использовав «широкое толкование» отдельных норм международного права. Накануне военной операции НАТО в Косово в 1999 г. в центре дискуссии международников (юристов и политологов) оказался вопрос о «гуманитарной интервенции». Альянс НАТО принял эту концепцию на вооружение, ООН ее отвергла.
Независимая международная комиссия по Косово в 2002 г., изучив все обстоятельства операции в Косово, пришла к заключению: операция была «незаконной, но справедливой». Именно это противостояние между «законностью» и «справедливостью» подрывает основы международных отношений, и только в рамках ООН ныне можно вернуть авторитет международному праву, больше похожему после марта
1999 г. на меню «а-ля-карт», чем на свод норм, обязательных для всех стран. Скандальное начало военной операции США и ряда их союзников в Ираке лишь усугубило ситуацию. Самое время задаться вопросами, имеющими отношение к самой сущности системы ООН: о нормативном характере Устава ООН, о роли и функциях Совета безопасности ООН, о соотношении между коллективной безопасностью и правом на самооборону, а также о стратегии развития международно-правовой системы.
Теоретически, потерю ООН авторитета и своей ведущей роли в обеспечении международной безопасности можно объяснить слабостями, типичными для систем коллективной безопасности: нерепрезентативностью Совета безопасности, излишне большим значением права вето постоянных членов этого Совета, а также изменяющимся с течением времени балансом сил внутри ООН. Вызов авторитету и ведущей роли Совета безопасности ООН основывается на идеалистических теориях международных отношений, которые содержат призыв к введению мажоритарного голосования в Совете, а также к демократизации международного права. Сторонники «демократической школы» убеждены: такие решения региональных организаций, как приказ руководства НАТО начать бомбардировки югославских городов, могут при определенных обстоятельствах обеспечить достаточную «коллективность» и перевесить, таким образом, отсутствие согласия Совета безопасности ООН разрешить применение военной силы. В этом случае предполагается подсчитывать «удельное влияние» стран НАТО и тех стран – членов Совета безопасности, которые возражают против применения военной силы.
Недавний опыт международного сообщества демонстрирует утверждение еще более опасной тенденции: стремления несанкционированные и незаконные военные операции легитимизировать «постфактум». В этой легитимизации «постфактум» из соображений целесообразности перед лицом необходимости признания уже совершенного противоправного действия кроется огромная угроза стабильности в мире и самим основам международного правопорядка. Именно это происходило в отношении военных операций в Либерии, Сьерра-Леоне и Косово. Уже после использования силы в этих государствах СБ ООН принимал решения, которые можно было интерпретировать как эксплицитное или имплицитное признание применения силы.
Еще один способ реагирования на противоправное применение силы на международной арене: объявить о нелегальном характере применения силы, но воздержаться от применения санкций. Здесь в качестве примера назовем операцию «Свобода Ирака», которая к настоящему моменту ни осуждена, ни одобрена СБ ООН.
Уроки международных конфликтов после окончания Холодной войны показывают, что сейчас, после Косово и Ирака, СБ ООН особенно востребован. Он по-прежнему должен стараться обрести реальные рычаги воздействия на международные отношения. Одновременно уже сейчас как никогда прежде востребованы следующие функции СБ ООН: 1) облекать коллективную волю международного сообщества в нормы права; 2) служить ареной для обсуждения государствами возможностей и условий применения силы; 3) обеспечивать международное взаимодействие после окончания конфликта при восстановлении пораженных войной стран.
С сожалением отмечу, что операция «Свобода Ирака» ознаменовала самим фактом своего проведения структурный сдвиг внутри международного сообщества. Она институционализировала современную форму «вооруженного либерализма», к которому обратилась гегемонистическая держава для импорта в Ирак стандартных для стран Севера форм управления и утвердившейся там правовой системы. На фоне краха политико-правовой конструкции, обеспечивавшей стабильность международным отношениям более трех столетий и известной как «Вестфальская система», операция международной антитеррористической коалиции «Enduring Freedom» в Афганистане стала ярким исключением и примером истинно равноправного международного сотрудничества. Она сумела совместить в себе как гегемонистические характеристики (односторонние действия США и их союзников по внедрению в этой части планеты собственной демократической модели без учета национальных особенностей), так и космополитические черты, выразившиеся в полном признании международным сообществом действий коалиции как соответствующих духу и букве VII раздела Устава ООН.
Всего через год после прекрасного примера сотрудничества, который дал нам Афганистан, накануне вторжения в Ирак президент США посчитал возможным фактически выдвинуть ультиматум ООН и ведущим странам планеты. Говоря об изменениях в деятельности ООН в новых условиях, он отметил, что в случае несогласия с требованиями США современная система коллективной безопасности вполне может приобрести «факультативный характер» или же оказаться «неадекватной существующей ситуации». Отмечу также, что в результате действий США система международного права оказалась под непосредственной угрозой утверждения двойных стандартов и очевидных исключений из существующих прав в пользу США. Здесь я, прежде всего, имею в виду усилия США добиться признания другими странами того, что юрисдикция Международного уголовного суда не будет распространяться на миротворцев США. О такой «лицензии на убийство» мог мечтать разве что Джеймс Бонд. Теперь же США предполагают эту практику узаконить на глазах всего мира, фактически разрушив основы международного правопорядка.
Но восстановление государств после гражданских войн и внутренних конфликтов включает не только усилия международного сообщества по крушению существующих режимов и восстановлению мира. Существенно более трудной и дорогой является деятельность по созданию на месте возникших руин новой социально-экономической системы. Деятельность в этом направлении включает в себя:
1) вовлечение в экономическую деятельность частных компаний и предпринимателей;
2) возвращение беженцев и вынужденных переселенцев;
3) преобразование системы образования и общественной культуры в целом;
4) формирование гибкого подхода к структуре и мандату миротворческих сил;
5) создание функционирующей международной структуры для консультаций среди заинтересованных государств.
Любая международная миссия, ориентированная на восстановление государства после окончания в нем вооруженного конфликта, должна быть готова к решению задачи полного или частичного восстановления государственного сектора экономики, включая восстановление и управление систем жизнеобеспечения, портов и аэропортов, общественного транспорта, организации гражданской службы, включая службы занятости и здравоохранения, создания условий для нормальной работы начальных и средних школ, а затем и университетов.
В числе других, не менее важных целей должно быть создание условий для экономического развития, в том числе стабильно функционирующей банковской системы, сбалансированного бюджета и пользующейся доверием валютной политики, введения обоснованных налогов, организации работы таможенных органов, сбора акцизов.
Таким образом, речь фактически с самого начала международной миссии должна идти о полноценной программе «строительства нового государства», которую должно разработать и реализовать международное сообщество.
Демократизация отдельно взятого государства или всей международной системы в целом едва ли может опираться на единый, внутренне непротиворечивый план, который безоговорочно признают все страны. Политологический анализ демократизации определяет ее как деятельность по созданию основ всеобщего и равного для всех жителей данной страны гражданства, обязательных консультаций с гражданами по важнейшим сторонам их жизни, а также защите граждан от односторонних и несправедливых действий со стороны государства.
История международных отношений после окончания Второй мировой войны дала нам немало примеров использования двойных стандартов «демократизации» для защиты собственных национальных интересов стран, претендующих на лидерство в этом процесс. Так, в настоящее время администрация президента США Дж.Буша-мл. провозгласила демократизацию в качестве главной цели своей ближневосточной политики. Эта политика в корне отличается от того курса, который США проводили в регионе в течение десятилетий, когда Вашингтон без колебаний признавал и тесно сотрудничал с авторитарными режимами Египта, Саудовской Аравии, Объединенных Арабских Эмиратов или Иордании. При всем уважении к относительно недавно провозглашенной цели демократизации, нельзя не видеть того, что США преследуют в регионе и другие цели: обеспечение доступа к нефтяным месторождениям и выхода ближневосточной нефти на мировые рынки, сотрудничество с другими странами и помощь им в борьбе с терроризмом, утверждение мира между Израилем и его арабскими соседями, а также воспрепятствование распространению оружия массового уничтожения и приходу к власти радикалов-исламистов. Неустанно повторяемая американскими государственными деятелями цель миссии в Ирак (демократизация политического режима страны) уже к настоящему моменту дискредитировала саму демократическую систему в глазах миллионов граждан континента. Для большинства арабов само слово «демократия» в настоящее время воспринимается как своего рода пароль, за которым скрыто стремление США к тотальному доминированию в регионе. Сейчас США связывают надежды на стабилизацию Ирака с предстоящими 30 января 2005 г. национальными выборами, однако похоже, что надежды беспочвенны. Значительная часть этой страны, в которой преобладают сунниты, вообще не планирует принимать участие в выборах. Несомненно, что по итогам выборов, какими бы эти итоги не предстали, США будут обвинены во вмешательстве в избирательный процесс, поскольку выборы проводятся в условиях американской оккупации.
На пресс-конференции в апреле 2004 г. президент Дж.Буш-мл. провозгласил, что США в Ираке выступают не в роли «империалистической державы», а являются «страной-освободительницей». Конечно, США не станут объявлять Ирак своим пятьдесят первым штатом. Но «миссия в Ираке» может знаменовать возврат США к нео-империалистической стратегии, хорошо известной со времен краха колониальной системы в 1950-60-е гг. Вместо постоянной оккупации и контроля территории, западные государства, которые президент Ганы Кваме Нкрума назвал когда-то «нео-империалистическими», могут сохранять контроль благодаря эффективному блокированию деятельности недружественных по отношению к ним правительств, а также путем сохранения доминирующих позиций в экономике бывших колоний. Разумеется, такая политика рано или поздно вызовет противодействие. Пока президент США обвиняет в организации сопротивления только международных террористов или представителей старого режима в Ираке. Но уже сейчас достаточно очевидно, что сопротивление США в Ираке включает в себя и тех страдавших от режима Саддама Хусейна людей, которым оккупация США принесла страдания и смерть близких.
Иракский кризис уже сейчас стал важнейшим водоразделом в истории международных отношений и в развитии международного права. Он представляет собой непосредственную угрозу всей системе ООН. Его разрушительный эффект почувствовала на себе вся архитектура международной безопасности и правопорядка. Эту угрозу следует воспринимать со всей серьезностью, причем не только в Москве и Вашингтоне, но и в Нью-Йорке, где расположена штаб-квартира ООН. Обеспечение безопасности после завершения внутренних конфликтов, а также комплексное восстановление государств невозможны без поддержки и легитимизации такой деятельности со стороны ООН.
Сотрудничество ведущих держав в рамках ООН могло бы быть усилено путем серии двухсторонних соглашений между ними. Опыт последних полутора десятилетий ясно показывает, что преобладающей характеристикой нашей эпохи является смещение государственного суверенитета не вверх, на уровень наднациональных организаций, а в противоположную сторону. С окончанием государственной монополии на обладание оружием и невозможностью контроля над потоками информации человечество вступило в эпоху, которой свойственны как интеграция, так и дезинтеграция. Как недавно отметил Нейл Фергюсон, «если свободное перемещение информации и средств производства усиливает мощь транснациональных корпораций, то свободное перемещение разрушительных технологий усиливает мощь преступных организаций и террористических сетей».
В настоящее время существует острейшая необходимость разработать для мировой политики и международного права более эффективные и приемлемые с правовой точки зрения инструменты, которые могли бы использоваться для политической и экономической трансформации пост-конфликтных стран в страны с демократической формой правления и развивающейся экономикой. Итогом разработки таких инструментов станет то, что можно назвать «трансформационная оккупация», осуществляемая одной или несколькими крупными державами с разрешения Совета безопасности ООН. Конечно, при этом должны учитываться стратегические интересы главных мировых и региональных акторов. Провозглашенный уже неоднократно «конец истории» вовсе не отменил национальные интересы отдельных государств, поэтому любые действия на международной арене, которые не учитывают этот очевидный факт, не принесут стабильность отдельным странам или целым регионам на сколько-нибудь долгий срок.
Благодарю Вас за внимание! 
|
