|
|
|
№ 27 (3686-3687), 26 ноября 2004 года
|
 |
|
|
|
|
Евгений Александрович Губанихин:
«Стартовая цена» выпускников
российских вузов
ещё слишком мала
Губанихин Евгений Александрович закончил химический факультет ЛГУ в 1971 году. Вошёл в книгу «Влиятельные выпускники СПбГУ», награждён орденом «Знак почёта» и медалью «За трудовое отличие». В настоящее время является директором ЗАО «Персонал-Сервис» (рекрутинговое агентство). Евгений Александрович поделился с нами своими воспоминаниями об университете и как специалист рассказал о сегодняшнем состоянии и перспективах развития рынка труда для выпускников.
|
 |
Е.А.Губанихин |
|
– Что, кроме профессии, дали вам годы, проведённые в университете?
– Университетские годы дали мне всё кроме профессии. Но не потому, что меня плохо учили на химическом факультете. Учили как раз-таки очень хорошо, просто жизнь моя сложилась так, что я по специальности не работал. Университет действительно дал мне очень много: во-первых, это качественное химическое образование, во-вторых, и это я чувствую по сей день, образование общее. Понимаете, очень важно, какие личности, какие преподаватели читали нам курсы, например по философии, по политической экономии, которую мы в те годы изучали. И очень важно, какую литературу мы имели возможность брать в библиотеках Государственного университета. Вы знаете, в конечном счёте, сами камни настолько были напитаны предыдущими поколениями, что для меня они тоже много значили и значат до сих пор.
– Что, на ваш взгляд, было самым ценным в университете во время вашего студенчества?
– Конечно же, это люди, которые работали и учились в университете, начиная с ректора, при котором я поступал в университет. Это Кирилл Яковлевич Кондратьев, в то время член-корреспондент Академии наук СССР, очень светлая личность! Наш декан химического факультета Михаил Михайлович Шульц, тоже академик, чудесный человек во всех отношениях. Меня окружало в университете очень много таких людей, о каждом из которых можно писать очерк. Ещё я должен назвать наш университетский студенческий клуб. В те времена он организовывал в университетских стенах, чаще всего это было в Актовом зале Главного здания, выступления артистов, режиссёров, бывших универсантов. Всё это были люди самой высокой пробы: Г.А.Товстоногов, М.Таривердиев, артисты БДТ. Каждая встреча была для нас событием, потому что подобных выступлений в городе почти не было. То, что запрещалось тогда на широких городских площадках, в университете, обладавшем относительной свободой, было дозволено.
– Вы были командиром Ленинградского областного штаба студенческих отрядов. Что изначально привлекло вас в общественной деятельности?
– Я увлёкся общественной жизнью и общественной работой в конце 60-х – начале 70-х. Тогда в университете на каждом факультете, на каждой кафедре работала авторитетная комсомольская организация. В 1966 году по окончании первого курса я со студенческим строительным отрядом поехал на границу Астраханской области и Казахстана, мне было 17. Потом, уже отработав в комитете комсомола, перешёл на работу в горком комсомола, обком, где, в основном, занимался студенческими отрядами. На наиболее крупных факультетах секретари комитетов комсомола были освобождёнными комсомольскими работниками. Я отдал освобождённой комсомольской работе более трёх лет, уже после окончания университета. Занимал я должность заместителя секретаря комитета ВЛКСМ по организационной работе. Мне очень понравилась общественная деятельность, и я не стал работать по полученной специальности. Мне тогда казалось, что химиков много, а хороших организаторов меньше.
– В вашем окружении остались университетские друзья?
– С годами новых друзей заводить очень сложно, поэтому я достаточно бережно отношусь к тем друзьям, товарищам и приятелям, которых подарили мне университетские годы. Мы поддерживаем контакты, встречаемся, время от времени помогаем друг другу. Конечно, это в основном моральная поддержка. Я очень дорожу этими связями и контактами.
– Чем сегодняшняя молодёжь отличается от молодых 60-х?
– Нынешняя молодёжь умнее, талантливее, она лучше образованна. Современная молодёжь живёт в более свободной стране, в достаточно свободных условиях, и это позволяет им независимо планировать свою жизнь и карьеру, и, видимо, вынуждает часто быть более практичными, более жёсткими. Молодёжь моего времени – это, в большей степени, романтики. Сегодня романтизма стало поменьше, больше практичности. Это не плохо, это просто некое веяние времени.
– Вы руководите рекрутинговой компанией и по роду своей деятельности общаетесь с сегодняшними выпускниками. Какие они?
– Рынок труда в России, и в Петербурге в частности, развивается, и рыночные отношения всё более явно дают о себе знать. Высшая школа нашего города, и университет в этом случае не исключение, достаточно консервативна, что само по себе не плохо, и реагирует на это явление достаточно медленно. На самом деле на рынке образовательных услуг конкуренция обостряется, ведь сегодня в Петербурге дают высшее образование практически всем выпускникам школ. Что будет завтра, когда из-за демографической ситуации количество выпускников сократится, представить не сложно, но ещё не все об этом, как мне кажется, догадываются. Проблема на самом деле очень острая. Она, может быть, чуть в меньшей степени касается СПбГУ в силу качества и традиций этого образования, но вообще для высшей школы проблема архисерьёзная. Можно сегодня смело сказать, что вузы, мягко говоря, недостаточно уделяют внимания своим выпускникам и не готовят их к реалиям, уже существующим на рынке труда. Сегодня упор, например, в университете делается на то, что вы выпускники СПбГУ, одного из самых лучших вузов в стране, вы должны гордиться, и это гарантия того, что вы в жизни не пропадёте. Этого недостаточно!
– Что такое рыночные отношения применительно к молодым специалистам?
– На Западе существует чёткий рейтинг минимальных заработных плат, которые предлагаются на рынке труда обладателю того или иного диплома. Например, выпускнику Стенфордского университета в США, обладателю магистерской степени, в данном случае мы говорим о МBA (Master of Business Administration), считается неприличным предлагать стартовую заработную плату меньше чем 120 тысяч долларов в год. Такой рейтинг составлен не только для американских университетов, но и для ведущих вузов других стран. Например, для такого же выпускника Мельбурнского университета эта стартовая плата (в этом случае у меня данные двухлетней давности) составляет 52 тысячи американских долларов в год. Недавно я встречался в Москве с помощником проректора по учебной работе МГУ, и мы с ним оценивали, на какую сумму может претендовать выпускник МГУ, первого университета нашей страны. Так вот, мы с ним пришли к выводу, что эта сумма составляет 6 тысяч долларов в год. Мы не берём отдельные специальности, ну, скажем, программистов, которые могут рассчитывать на более серьёзные деньги. У нас готовят неплохих специалистов, и западные компании об этом знают и берут себе лучшие кадры. Но нужно говорить о том, что место на рынке труда наших специалистов сегодня соотносится с выпускниками Стенфордского университета как 6 тысяч долларов к 120 тысячам долларов, а всё остальное лирика!
– А каким образом вуз может влиять на ситуацию с заработной платой в нашей стране?
– Хотим мы того или не хотим, но сегодня администрация вуза должна готовить своих выпускников, причём начиная со старших курсов, а в лучшем случае с третьего, к вступлению в реальную жизнь, которая их ждёт. Работать в том направлении, чтобы «стартовая цена» выпускника СПбГУ росла, потому что только этим со временем можно будет подтвердить авторитет университета. Ведь рынок труда очень подвижный и зависит от многих факторов. Например, западные корпорации, которые умеют работать с молодыми специалистами, направляют своих сотрудников в вузы. Эти люди просят список студентов третьего курса, выбирают из них наиболее успешных, организовывают интервью, встречаются с ними и предлагают свои возможности и организацию различного рода практик. Студенты проходят практику, во время которой к ним присматриваются, а затем компания предлагает какую-нибудь посильную почасовую работу. Наиболее способные по окончании вуза приглашаются на постоянную работу. В нашей стране такой способ ещё недостаточно развит, но я хочу сказать, что от того, как студент сам себя оценивает, от его активной позиции тоже зависит его стартовая заработная плата. Если выпускник знает, какие цены на рынке труда, знает себе цену, он уже что-то попробовал, имеет какие-то навыки, и, что особо важно, может подкрепить свои амбиции на деле, то он сам должен выбирать работодателя. И если вуз будет готовить своих выпускников к этому, то «стартовая цена» будет расти неуклонно. И если бы какой-то вуз в Петербурге мог сказать, что сегодня он добился того, что его выпускникам платят не меньше 10 тысяч долларов в год, это было бы хорошо. Но сегодня никто в России пока ещё не может сказать подобное, а Мельбурнский университет может сказать, что не менее 52-х тысяч долларов в год получает человек с его дипломом.
– Какой вы видите Россию лет через десять?
– Я верю в хорошее, верю, что все изменения будут происходить только в лучшую сторону. Я верю в работу Валентины Ивановны Матвиенко по благоустройству жизни в Петербурге, я знаком с ней по комсомольской работе и знаю её высокие организаторские способности. 
Ксения Загребайлова
|
