№ 19 (3767), 28 декабря 2007 года
главная | оглавление | <... | ...>	образование

Инкубатор — не место для романтики

О том, чем занимается дирекция инновационного проекта «Инновационная образовательная среда в классическом университете» сегодня и какое развитие получит ее работа в наступающем году, рассказывает ведущий специалист отдела проектного менеджмента Игорь Всеволодович РОЖДЕСТВЕНСКИЙ.

— Развитие системы проектного менеджмента — одна из наших главных задач. Это тем более важно, что в настоящее время в Университете происходит административная реформа, которая направлена на то, чтобы сделать управление Университетом более эффективным.

Однако важно понимать, что развитие системы проектного менеджмента вовсе не сводится к написанию регламентов, положений и должностных инструкций. Чтобы понять, как создаваемая система будет работать, нужно ее постоянно тестировать на конкретных проектах, учитывая в нормативно-правовом оформлении системы опыт их реализации. Поэтому — несколько слов о таких проектах.

И.В.Рождественский, руководитель организационного комитета конкурса ВИМБИ, объявляет лауреатов

Прежде всего, это два больших проекта: проект нанотехнологического центра и проект студенческого бизнес-инкубатора.

Сначала следует рассказать о нанотехнологическом центре. СПбГУ в этом году получил деньги из внепрограммных средств федеральной программы развития инфраструктуры нанотехнологий на создание «типового учебно-научного центра по направлению нанотехнологии». Деньги были получены только на покупку оборудования и проектно-изыскательские работы по подготовке помещений центра. Мы, однако, очень быстро осознали, что должны не только приобрести оборудование и отремонтировать помещения, но и наполнить этот центр содержанием. Так возник проект программы «Нанотехнологическая инициатива Санкт-Петербургского государственного университета».

В программе предусмотрено три уровня развития инфраструктуры и содержания нанотехнологических исследований в Университете. Один из этих уровней уже практически претворен в жизнь — создан аналитический центр электронной микроскопии. Контракты на получение оборудования заключены, проектно-исследовательские работы выполнены и объявлен конкурс на ремонт помещений. В конце года все поставленные задачи будут реализованы.

— Значит, центр начнет функционировать еще до конца 2007 года?

— Центр начнет функционировать ориентировочно в начале февраля, потому что требуется значительный объем организационной работы, чтобы «увязать» созданную инфраструктуру с содержательной частью. Теперь — о содержании.

Параллельно с созданием инфраструктуры мы сделали очень значительную вещь — собрали в единую базу данных все касающиеся нанотехнологий проекты, которые существуют на семи факультетах Университета. Непосредственно проектом центра нанотехнологий руководят проректор по научной работе и научно-методический совет, в который входят представители семи естественнонаучных факультетов — Физического, Химического, Математико-механического, Прикладной математики и процессов управления, Биолого-почвен­ного, Медицинского и Геологического. Потому что нанотехнологии — это вещь концептуально междисциплинарная и мультидисциплинарная. Сейчас база данных содержит около восьмидесяти нанотехнологических проектов. Они находятся на разных стадиях реализации, но эта база данных — впечатляющее достижение, потому что у нас есть что предложить и чем ответить федеральной целевой программам.

Одновременно мы очень много работаем с городским Комитетом по экономическому развитию и поддержке предпринимательства и торговли. Этот Комитет сейчас задумывается над тем, чтобы разработать и запустить программу, которая называется «Санкт-Петербургская нанотехнологическая инициатива». Собственно, это городской ответ на федеральную целевую программу. А поскольку Университет по размерам — это небольшой город, то часть наших подходов, то, как мы собираем информацию и планируем нашу деятельность, вполне годится для масштабирования на весь Санкт-Петербург. Мы недавно участвовали в конференции, сделали на эту тему доклад и, возможно, наши представители войдут в координационный совет по развитию нанотехнологий в Санкт-Петербурге.

— А студенческий бизнес-инкубатор останется сугубо внутриуниверситетской инициативой?

— Этот проект входит в качестве подпроекта в проект «Инновационно-образовательная среда в классическом университете». Цель студенческого бизнес-инкубатора изначально — создание среды для развития молодежного предпринимательства. Очень важно окружить Университет «облаком» малых бизнесов, в которых студенты могли бы получить рабочие места и заодно предпринимательские навыки. В настоящий момент инкубатор создан при благотворительном фонде развития Физического факультета, в рамках договора между фондом и Университетом о совместной реализации проекта.

У нашего инкубатора есть целый ряд особенностей. Во-первых, мы пока не будем обеспечивать инфраструктуру. То есть не станем предоставлять комнаты, где кто-то будет сидеть. Мы будем предоставлять сопровождающие услуги: юридическое, планово-финансовое и бухгалтерское сопровождение создаваемых бизнесов, также рекламно-маркетинговое сопровождение. А еще мы начнем активно заниматься поиском инвесторов, то есть фандрейзингом.

— Почему этот подход эффективнее традиционного?

— Если мы говорим о достаточно разнородном бизнесе, то очень трудно создать структуру, которая оди­на­ково подходит всем. С одной стороны, мы говорим о торговых точках, а с другой — о нанотехнологиях. Не­реаль­но сделать комнату, в которой в одном углу занима­ются нанотехнологиями, а в другой — розничной торговлей.

— Правильно ли я поняла, что бизнесы могут быть нацелены на что угодно, главное, заниматься ими должны студенты?

— Правильно. У нас выделено несколько направлений.

Первое — это инфраструктурное направление. Санкт-Петербургский университет нуждается в большом количестве элементов инфраструктуры. Представьте себе, 70 тысяч человек население, 460 зданий, это, в общем, городок. В этом городке нет парикмахерской, нет туристического агентства, равно как и других нужных вещей. И одно из направлений деятельности — это стимулирование такого рода бизнесов, которые нужны Университету, со студенческим участием.

Второе направление — это высокотехнологичные направления, то есть очень рисковые проекты. И мы не случайно беремся за оба направления сразу. Потому что в первом направлении просчитать рентабельность бизнеса достаточно просто: можно производить расчет по стандартным бизнес-моделям. Надежных с точки зрения рентабельности высокотехнологичных бизнесов не существует. Это и будет рисковая часть общего пакета, и мы пытаемся собирать пакет предложений так, чтобы в целом рентабельность была положительной.

В прошлом году в ходе развития бизнес-инкубатора мы объявили конкурс молодежных бизнес-идей, на который поступило более 30 проектов. И первые три проекта получают небольшие денежные призы, а десятка лучших проектов — возможность пройти крэш-курс по развитию собственного бизнеса. Его читают московские препода­ватели. Мы активно сотрудничаем с теми, кто работает в бизнес-инкубаторе Высшей школы экономики. Наша цель — найти инвесторов и оказать ребятам помощь в сопровождении бизнеса. Еще одна особенность бизнес-инкуботора в том, что юридическое сопровождение бизнеса будут оказывать студенты СПбГУ, работающие в студенческой юридической фирме Юридического факуль­тета. Остальные виды сопровождения мы также хотим возложить на студентов, потому что в Университете есть все специальности, которые для этого необходимы. Эконо­мисты смогут осуществлять планово-финансовое бух­галтерское сопровождение, студенты факультетов Социологии и Журналистики — заниматься рекламой и маркетингом. Интересно, что эти «консалтинговые бизнесы» будут также инкубироваться в рамках нашего инкубатора.

— То есть Университет предоставляет студентам свою марку?

— В отношении высокотехнологичной составляющей — бесспорно, да. И мы будем пользоваться брендом СПбГУ, в то же время тщательно, продуманно и юридически правильно выстраивая свои отношения с Университетом в отношении прав на создаваемую интеллектуальную собственность. Что касается инфраструктурного направления, то оно в основном нацелено на внутренний рынок Университета, и здесь «сопричастность» Университету для компаний играет значительную роль в достижении коммерческого успеха.

— Реально ли в итоге этих усилий выпустить на рынок сильных игроков? Пока это выглядит как деловая игра для студентов.

— 20 тысяч долларов стоит копировальный аппарат, который работает от карточек. Поставить аппараты в разные здания Университета и продавать карточки, естественно, подписав соответствующие договоры с СПбГУ, можно за неделю. И это будет бизнес, который вполне рентабелен. Любой бизнес является, по сути, деловой игрой.

— А если говорить о проектах, которые связаны с научными интересами студентов, с высокими технологиями?

— В начале своей карьеры Билл Гейтс тоже был обычным студентом, никто не мог предвидеть, что из его идеи вырастет бизнес таких масштабов. Гейтса никто не знал. Мы прекрасно понимаем, что из сотни высокотехнологичных проектов выстрелит только один. Но он выстрелит хорошо. Пример — наш выпускник Павел Буров, который создал портал vkontakte.ru.

— Это темная история. Идея-то краденая. Или нет?

— А идея французского батона краденая или нет? Мы говорим о том, что идею можно использовать, если она приносит доход. В бизнесе нет места романтике.

— А этике?

— Бизнес-этика предполагает следование законам. Возьмем пример Попова и Маркони. Попов первым изобрел радио, а Маркони первым запатентовал. С точки зрения бизнеса — прав Маркони. С точки зрения бизнеса он и является изобретателем. И только так вырастают большие корпорации. Это рынок.

— Ни в одной стране нет закона, который бы охранял идею?

— Все патентное право направлено на охрану идеи. Но в случае с «Контактом» проблема в том, что программное обеспечение патентуется с огромным трудом, и чаще всего это не делают. Кроме того, «Контакт» силен не программным обеспечением вовсе. Стоимость такого Интернет-проекта, на мой взгляд, это стоимость клиентской базы. Потому что сделан «Контакт» очень просто, и сейчас можно тысячу подобных сайтов запустить. А вот вопрос, почему «Одноклассники» не так широко распространены, как «Контакт», остается открытым.

— Одноклассники появились раньше?

— Да. Американский Фейсбук, по образцу которого и сделан «Контакт», стОит по разным оценкам от одного до двух миллиардов долларов. Это уже не вопрос этики. Идея может прийти в самое разное время самым разным людям. Проблема становится этической, только если один запатентовал, а второй не знал об этом факте. Если второй откажется от реализации до судебного иска, то это этика, а если после — это юриспруденция.

— Студентов в процессе обучения будут посвящать в такие тонкости, чтобы не получилось, что у них что-то украли, или они по неведению совершили кражу?

— Я вот что скажу: начинать какое-то дело с раздумий, украдут идею или нет, бессмысленно. Очень часто я встречался с ситуацией, когда человек хочет, чтобы ему помогли разработать проект, но не хочет говорить, о чем этот проект. Понятно, что далеко такое сотрудничество не пойдет. Не надо преувеличивать стоимость бизнес-идеи. От бизнес-идеи до работающего бизнеса — целая вселенная. На идею приходится всего 1%, а 99% успеха — это серьезнейшая работа. Бизнес-идей витает довольно много вокруг.

Возвращаясь к вашему вопросу — в процессе работы инкубатора мы будем приглашать с выступлениями людей, которые преуспели. И все эти проблемы будут на неформальном уровне затрагиваться. Потому что нашим студентам важно приобрести не романтическое представление о бизнесе, а реальную среду общения. Приведу пример. Как вы думаете, для чего покупаются патенты?

— Чтобы самому разработать или не дать разработать конкурентам.

— Это правильно, но есть еще один значительный рынок. Предположим, есть работающий бизнес, он основан на каком-то патенте. Вокруг сидят люди, которые смотрят, поднимается бизнес или нет. Если бизнес идет в гору, они начинают искать похожие патенты, поданные раньше. Скупают их за бесценок, обращаются в суд и выигрывают защитные компенсации. Самая крупная была получена таким образом в 2006 году и составила 12 миллионов долларов. По всему миру это очень распространенный бизнес. Романтики в патентном праве нет никакой. Более того, нормальная патентная защита на несколько лет — это дорого, не меньше 50 ты­сяч долларов. Если идея красива, но никого не интересует, считайте, что деньги выброшены. Где-то надо патентовать, где-то — искать партнеров, распространена также форма допатентной продажи: автор уступает идею компании, но компания обязана не только за свой счет эту идею запатентовать, но и включить автора-продавца в этот патент.

Ситуация с защитой авторского права в России очень тяжелая, и это показывают трудности, связанные с программой «Старт». Сотрудники университетов и научно-исследовательских институтов подают заявки на программу «Старт», а в ряде случаев то, что они делают, является так называемым служебным произведением, то есть собственностью Университета. Вопрос в том, придет ли в такую компанию инвестор? Ответ — нет. Потому что инвестор приходит в компанию за активами и дает деньги под активы. Активом является патент, но он не принадлежит этой маленькой компании, он принадлежит Университету.

— Получается, бизнес-инкубатор — это дополнительное образование.

— Нет, это, прежде всего, структура. Когда вы говорите об инкубаторе, важно определить, что является яичком, а что — цыпленком. В бизнес-инкубаторе на входе — идея, проект или начинающая компания, а на выходе — сильная компания, которая имеет планы развития, имеет финансы, менеджмент, клиентуру, готова к выходу на рынок. Вот что такое инкубатор. Но образовательная составляющая в этом инкубаторе сильна, ведь чтобы пройти этот путь, нужно многому научиться. Но научиться практически. Не на теоретических курсах. Как мне верстать мои бюджеты — не вообще бюджеты, а именно мои? Как делать сметы? Как отчитываться перед налоговой инспекцией? В конце концов, как выстраивать отношения с пожарными и санэпидстанцией, если это потребуется. Как регистрировать юридическое лицо и так далее. Это все — обучение.

— В инкубатор могут прийти только студенты, или и аспиранты и выпускники?

— Наш инкубатор позиционируется как студенческий. Но мы будем работать и с аспирантами, и с молодыми, лет до 30, сотрудниками Университета. Хотя мы рассматриваем и возможность оказания аналогичных услуг сторонним бизнесам и проектным группам. Потому что может возникнуть ситуация, когда в какой-то момент достаточного количества проектов в Университете не наберется. Поэтому конкурс, который мы провели — городской. В нем приняли участие разные вузы. Мы поставили обязательно условие: это должны быть высокотехнологичные проекты, хотя в итоге рассматривали и невысокотехнологичные. Также обязательное условие — руководитель или большая часть команды проекта должны быть студентами, аспирантами или сотрудниками вуза не старше 30 лет.

— Пришельцы из других вузов должны были что-то платить за участие?

— Нет. У нас появился спонсор, это компания Лентрансгаз, которая предоставила средства на организацию конкурса и на призовой фонд.

— Есть ли вероятность того, что после обучения люди будут получать свидетельство о повышении или приобретении дополнительной квалификации государственного образца?

— Этот вопрос, безусловно, заслуживает обсуждения. Но пока он не был формализован. В дальнейшем будет именно так. Мы действительно объявим о создании образовательной программы и будем выдавать сертификаты о повышении квалификации. Повышение квалификации — это всего 72 часа. Есть дополнительные программы на 500 часов. Обучение, о котором мы говорим, превысит даже 500 часов. Уже сейчас с участием бизнес-инкубатора на наших площадках проходят семинары и встречи с представителями бизнеса для молодежи Санкт-Петербурга. В частности, для универсантов.  

Венера Галеева

© Журнал «Санкт-Петербургский университет», 1995-2007 Дизайн и сопровождение: Сергей Ушаков