|
|
|
№ 18 (3766), 10 декабря 2007 года
|
 |
|
|
|
|
Нетерпимо
Правительство и газетные публикации убеждают нас в том, что толерантность и человечность должны стать нормой для нашего общества. Но как в высших органах власти, так и в прессе мало кто задумывается, о том, что на самом деле петербуржцы нетерпимы друг к другу, и более всего мы нетерпимы к людям, резко отличающимся от нас: к нищим, к беженцам с юга, к калекам-попрошайкам…
В метро или на улице ты каждый день видишь грязь нищеты. Тебе неприятно? Хочется отвернуться? Пройти мимо, не поднимая глаз, быстро проскользнуть, пока нечто не начало рассказывать о своей не нужной тебе нисколько жизни? Стремишься сохранить мир и покой собственного волшебного мирка? Подло! Горько!
Мало кого может заинтересовать подлинное лицо профессионального нищего. Работает сформировавшийся за годы стереотип «бомжей-прощелыг», «нищих-пройдох», «побирушек», которые неплохо зарабатывают милостыней. Информация о жизни этих несчастных, выброшенных на обочину нашего общества, практически отсутствует, и совершенно невозможно представить, в какого рода помощи они нуждаются, как их реабилитировать, с чего начать?
«По вагонам ходят профессиональные попрошайки. Большая просьба не обращать на них внимания», — сухо пробурчало в динамике вагона метро (на прошлой неделе услышала впервые). Есть над чем задуматься… Откуда взялось такое засилье безногих, безруких, и откуда взялось одобренное обществом равнодушие к ним?
Неужели все они, как они и говорят, жертвы тех или иных военных действий, направленных на защиту интересов нашей страны? Им нужны деньги, это понятно. Милостыня их работа, способ выжить в нашем мире. «Но как же так, — думала я, — если у человека есть руки, одна на худой конец, он всегда может найти себе работу. Малооплачиваемую, надоедливую, но работу…». Последнюю фразу я, видимо, произнесла вслух и метрошный вояка, проползавший мимо, тихо ответил: «Гораздо проще пройтись по вагонам и собрать деньги с тех, кто их зарабатывает на надоедливых работах». Контакт с неведомым доселе миром?! Случай нельзя было упускать:
— Вы действительно служили и потеряли ноги на войне?
— Да, в Афгане, ноги потерял там же. Первая группа, профнепригоден, а деньги зарабатывать надо.
— Неужели никуда не берут?
— Почему никуда? Берут на две тысячи, на эти деньги не прожить.
«Площадь Мужества. Следующая станция Лесная».
— Как же вам… — мой голос потонул в грохоте метро. Двери открылись. Людским потоком его вынесло на платформу, переполненную людьми... Хотела догнать — не успела, двери захлопнулись, вопросы остались.
Факт профессионального нищенства нельзя отрицать, но это не повод черстветь нашим сердцам! Есть ведь и совсем другие, обделенные и несчастные люди: потерявшие квартиру по воле рока, обману риэлторов, мошенничеству соседей и родственников; бежавшие из родных городов, где гремят взрывы; бежавшие от смерти. Люди, попавшие в капкан криминальных структур и на всю оставшуюся недолгую жизнь ставшие товаром, приносящим прибыль своему «хозяину». Мы их не видим, мы не знаем, как они живут. Попрошайки на улицах и в транспорте — это только верхушка айсберга, та небольшая видимая часть теневой стороны нашего, стремящегося к толерантности, общества.
А пока правительство решает, насколько наше общество социальное и толерантное, гражданам и жителям надо больше задумываться над своим поведением на улицах, в транспорте, на работе, в ресторанах… Проходящие люди не ждут ничего хорошего от встречных, возможно, потому что у самих хорошего «для других нет, самим мало». Нельзя отворачиваться от людей, которым повезло чуть меньше, чем тебе. Любой из нас может помочь беспризорным хотя бы только искренним сочувствием, улыбкой, которая не оценивается деньгами, но другому человеку даст надежда на доброту мира.
Я учусь на социального работника и, пока ещё на первом курсе, искренне верю в то, что социология даст мне оружие куда более сильное, чем улыбка. О профессиональном взгляде говорить ещё рано, остаются эмоции. 
Анна Климина,
студентка Факультета социологии,
отделения социальной работы
|
