|
№ 10 (3758), 28 июня 2007 года
|
 |
|
образование
|
|
|
Геология:
на стыке теории и практики
Вот и подходит к концу один из этапов многолетнего журнального проекта. Постоянные читатели могли наблюдать вместе с нами, как первокурсники осваивают университетское пространство, как они находят свое место в науке и в жизни. За четыре года на страницах журнала появлялись разные лица, сами по себе и в сопровождении преподавателей. Мы к ним уже привыкли. И вот сейчас мы публикуем последнее интервью со студентом избранной группы — бакалавром Дмитрием Рыбиным. Увы, единственное интервью. Как мы с Дмитрием ни старались, а найти его одногруппников в июне оказалось выше наших сил. Однако мы не торопимся попрощаться с ними окончательно. Вполне вероятно, кто-то из них продолжит учебу в магистратуре…
|
 |
Дмитрий Рыбин |
|
— Дмитрий, как вы воспринимали свою специальность до поступления в Университет, какой она вам виделась во время учебы, и что геология значит для вас в настоящий момент, накануне защиты бакалаврского диплома?
— Если, поступая на факультет, большинство из нас рассматривали геологию как романтическую профессию, то сейчас это — скорее работа, которая может обеспечить средства к существованию. Конечно, элемент романтики есть и сейчас, но не она стоит на переднем плане.
— Вы работаете? Если да, то кем? Где вообще могут быть востребованы знания геологов (за исключением нефтегазовой отрасли).
— Отвечу встречным вопросом: а на чем сейчас держится вся мировая экономика, и экономика России в частности?
— Как вы видите предмет своего исследования?
— В геологии, разумеется, есть свои схемы, методы работы. И вполне можно работать с имеющимся материалом, отталкиваясь от них. Но сплошь и рядом бывает так, что конкретный материал до конца не вписывается ни в одну из классических схем. Тогда приходится самому искать объяснение наблюдаемых явлений и процессов. Я считаю геологию творческой наукой, здесь можно получить самые неожиданные результаты, о которых в начале исследования даже не подозреваешь.
— Что-то свое, «не как у всех», уже есть?
— Ну, я студент, только-только приступаю к научной работе. Исследовательская деятельность во многом совпадает с учебой — даже если я делаю что-то совершенно самостоятельно, то отдаю себе отчет, что почти наверняка та же или очень похожая работа проделана кем-то другим.
— Как шла работа над дипломом? Он писался, как это нередко бывает, в последний месяц, или удавалось работать планомерно на протяжении всего года?
— У меня работа шла более-менее планомерно. Прошлым летом я собрал много материала для диплома, а в учебном году его обрабатывал. Конечно, были периоды застоя, были рывки… Но в общем я старался не оставлять все на последний момент. И в целом мне это удавалось.
— Что привлекает в научной работе? Какой-то конкретный предмет, знание о котором поможет решать практические задачи, или сам процесс исследования?
— Мне кажется, что по своей специализации на кафедре кристаллографии я мог бы работать с неменьшим интересом и над другой темой.
— Для научного исследования требуется не только поиск оригинального решения каких-то задач, но и самостоятельная их постановка…
— Пока еще в постановке задач мне сильно помогает научный руководитель. Конечно, бывает желание рассмотреть предлагаемые варианты, но, как правило, в итоге я признаю правоту руководителя. Все же в науке, помимо интуиции, огромную роль играет опыт.
— А какие планы на магистратуру? Там будет планомерное исследование предмета, изучаемого сейчас, или что-то новое, с темой бакалаврского диплома не связанное?
— В бакалавриате мы получали общее образование, изучали разные предметы, не имеющие непосредственного отношения к теме курсовых работ или диплома. В магистратуре я смогу сосредоточиться на той теме, которая меня интересует больше всего, — на кристаллографии. Сейчас трудно что-то говорить со всей определенностью, но я предполагаю, что моя магистерская работа по теме будет не сильно отличаться от бакалаврской. У меня есть еще много необработанного материала. Надо сначала довести до логического конца одно дело, а потом уже думать о другом.
На кафедре кристаллографии есть вулканологическая группа, в составе которой я имею возможность работать над своей темой. В группе каждый занимается своим делом: один человек привозит минералы из экспедиции, другой делает съемки, расшифровки и так далее. Кто-то занимается одним минералом, кто-то другим. Потом результаты частных исследований объединяются и составляют целостный научный труд. Мне приятно, что уже сейчас плоды моей работы востребованы старшими коллегами.
— Произошло ли какое-то изменение в самосознании с момента последнего интервью, с осени?
— Да. Я стал серьезнее, ответственнее относиться к своему делу. Сейчас для меня геология — это не только дело, которое мне нравится, а еще и работа, от которой может быть польза другим людям. Появилось более отчетливое ощущение, что от меня в окружающем мире что-то зависит. 
Беседовал Пётр НЕШИТОВ
|
