№ 3 (3751), 28 февраля 2007 года
главная | оглавление | <... | ...>	социум

От бизнес-сити до Чайнатауна

Недавно градостроительный совет одобрил создание на Малой Охте 90-метрового здания банка «Санкт-Петербург» и возведение у Ладожского вокзала пяти пирамидальных небоскрёбов высотой 130-135 метров. Эти башни разработал строивший Ладожский вокзал архитектор Никита Явейн (один из руководителей «Студии 44»).

В свободное от пирамид время Никита Явейн членствует в Градостроительном совете Петербурга, обсуждающем в числе прочих вопросов судьбу котлована у Московского вокзала. Недавно архитектор Владимир Григорьев в третий раз представил проект застройки «ямы» совету, куда, помимо Никиты Явейна, входят председатель Союза архитекторов города Владимир Попов, профессор архитектуры Олег Харченко и председатель Комитета по градостроительству Александр Викторов. Проект, вызвавший споры, в третий раз отправили на доработку. Впрочем, большой торгово-развлекательный комплекс, фундамент которого уже сооружается – только часть масштабного проекта реконструкции площади Восстания. В итоге она может получить обратно памятник Александру Третьему, лишиться трамвайных рельс и обзавестись подземным переходом. Новая жизнь ожидает все здания Лиговского проспекта вблизи Московского вокзала, пообещал вице-губернатор Михаил Осеевский на ноябрьском заседании городского правительства.

Время перемен

С такой скоростью центр города преображался только в эпоху «оттепели», богатой на смелые по тем временам решения. Архитектор С.И.Неймарк построил в 1964 году Дом прессы на Фонтанке, 59. На пересечении этой реки с Лермонтовским проспектом в 1963–1968 годах вознеслась гостиница «Советская», которую проектировали архитекторы Е.А.Левинсон, А.И.Прибульский, В.В.Ганкевич и инженер П.Ф.Панфилов. В 1967 году на Лиговском проспекте был открыт Большой концертный зал «Октябрьский». Его строили архитекторы В.А.Каменский, Ж.М.Вержбицкий и А.В.Жук, проектировавший также построенное в 1962 году здание Театра юного зрителя.

Отважные экспериментаторы хрущёвских времён наверняка оценили бы проект «Газпрома», сопоставимый по масштабам с московским Сити. Он поставит наш город в ряд с культурной столицей Испании, где главный небоскрёб города принадлежит местному «Водоканалу» – компании Aqua Barcelona. В устье Охты на месте брошенных заводов вознесётся бизнес-комплекс, рассчитанный на 20 тысяч сотрудников, где найдут своё место не только руины шведской крепости Ниеншанц и первая судоверфь Петра Великого. Там найдут своё место и все атрибуты цивилизации – несколько этажей подземной и наземной парковки, бассейны, тренажёрные залы, фитнес-клубы, медицинские учреждения, причалы для яхт, церковь, кафе, рестораны, корты для игры в теннис и сквош и сауна с турецкой баней.

Строительство бизнес-центра позволит преодолеть транспортные проблемы Охты, решавшиеся в царские времена строительством моста Петра Великого, в советские – пробивкой Охтинской прорезки, а сейчас – сооружением Орловского тоннеля. Из окон главной башни комплекса откроются панорамные виды на важнейшие архитектурные доминанты нового Петербурга: стадион на Крестовском острове, построенный японцем Кисё Куракава, Владимирский пассаж, стеклянный пузырь «Мариинки-2», 170-метровый небоскрёб «Балтийская жемчужина», пирамиды у Ладожского вокзала, 90-метровый банк на Малой Охте, 70-метровый «Монблан» на Выборгской стороне и здание Stockmann на Невском проспекте.

Проекты такого масштаба обсуждались и раньше. Необходимость высотной доминанты на берегу Невы осознавалась ещё в XVIII веке. По проекту Растрелли над входом в Смольный монастырь должна была подняться 140-метровая пятиярусная колокольня, завершённая круглой башней. Но Екатерина Вторая отказалась от замысла архитектора, осуществлённого только в деревянной модели монастыря, хранящейся в Академии художеств.

Консервативность царского правительства не дала фирме Zinger воздвигнуть небоскрёб на углу Невского проспекта и Екатерининского канала. Впрочем, здание, возведённое в 1904 году Павлом Сюзором, все равно удивило горожан – стеклянной башней с глобусом, железобетонным каркасом, обилием стекла и металла, облицовкой из трёх сортов гранита, лифтами и перекрытым стеклянной крышей внутренним двориком. Столетнее забвение постигло идею разгрузить Невский проспект и опробованный в Гатчине «надземный экспресс». Проект московского метро инженера П.И.Балинского был встречен в штыки. Духовенство усмотрело в нём угрозу благолепию храмов, а купечество и городская дума побоялись лишиться дохода от трамвайных перевозок, составлявшего 17-20 млн рублей в год. Аналогичная судьба постигла три проекта петербургской подземки.

Городу нужен толчок

Хозяин будущего небоскрёба недавно подписал соглашение о создании СП с Сибирской угольной энергетической компанией (СУЭК), имеющего все шансы стать одним из лидеров энергетического рынка и конкурентом РАО «ЕЭС». В случае создания СП из «Газпрома» и СУЭК получается полная топливная цепочка – от добычи ископаемых до производства электроэнергии. Тем временем в ходе поездки по странам Ближнего Востока президент РФ В.В.Путин заявил о возможной координации действий (вплоть до создания газового картеля) между Россией и Катаром. Поэтому многие эксперты («Деловой Петербург» от 14.02.2007, с. 23) советуют покупать акции «Газпрома», оценивая их потенциал роста в 17% от текущей рыночной цены.

Приход в город столь крупного инвестора не остался без внимания президента России. «Всё, что создано в Петербурге, – сказал он на пресс-конференции в Кремле, – это достижения прежних поколений. Тогда Петербург стал центром архитектуры и культуры. Наше поколение ничего не сделало. Нужен какой-то толчок, свежий воздух, нужен центр деловой активности». Вскоре свою позицию по поводу башни «Газпрома» озвучил спикер Совета федерации Сергей Миронов. Соответствующие пункты появились в программах «Яблока», СПС и «Справедливой России».

Грандиозный проект не оставил равнодушными и архитекторов, причём не только отечественных. Свои соображения высказали такие специалисты международного уровня, вошедшие в жюри конкурса, как Норманн Фостер, Кишо Курокава и Рафаэль Виньоли. Пожеланиями и предложениями поделились директор Центра всемирного наследия ЮНЕСКО Франческо Бандарин и Мехтильд Рёслер, глава секции Европы и Северной Америки этого учреждения. После отъезда экспертов ЮНЕСКО губернатор северной столицы Валентина Матвиенко дала интервью радио «Маяк». «Мы не можем оставаться только городом-музеем, – сказала она, поддержав президента страны. – В городе должны появляться новые, современные архитектурные идеи, город должен развиваться. Без этого он не сможет успешно жить и быть процветающим».

Во весь голос

Ещё в июле 2006 года, когда конкурс на проект небоскрёба только начался, свои соображения в письме Валентине Матвиенко изложило петербургское отделение Союза архитекторов. Их примеру последовал Московский союз архитекторов (председатель Виктор Логвинов), Союз архитекторов России (председатель Юрий Гнедовский), Международный союз архитекторов и Российская академия архитектуры, обсуждавшая башню «Газпрома» на ноябрьской сессии. Недавно на страницах журнала «Власть» (№ 5 (710) от 12.02.2007) не поскупились на слова Игорь Маковецкий, президент Российского национального комитета всемирного наследия, и Григорий Орджоникидзе, ответственный секретарь Комиссии РФ по делам ЮНЕСКО.

Директор Государственного Эрмитажа М.Б.Пиотровский тоже не остался в стороне и упомянул проект «Газпрома», выступив от имени Совета при президенте РФ по культуре и искусству. Петербургская интеллигенция и раньше трепетно следила за событиями в архитектурной жизни города. Ещё в 1994 году академик Д.С.Лихачёв неоднократно высказывался по поводу строительства башни «Пётр Великий». Александр Бенуа поддерживал идею сноса Спаса-на-Крови, считая, что эклектическое древнерусское узорочье с интерьерами «ар нуво» нелепо смотрится на фоне классицистического Петербурга.

Сейчас городская общественность, освоившая современные технологии, обменивается мнениями в интернете. Так возникают «кружки по интересам», одним из которых является объединение «Живой город». Его возглавляет Юлия Минутина, аспирант кафедры новейшей русской литературы РГПУ имени Герцена, преподающая русский язык и литературу в Озерках, в Ломоносовской гимназии № 73 на углу Учебного переулка и улицы Есенина.

– Как давно существует ваше объединение? Сколько человек в него входит и как организуется их деятельность?

– Сообщество в «Живом журнале» (имеющее, кстати, собственный сайт с форумом) вышло из Сети на улицу в ноябре 2006 года. Толчком к активным действиям для нас послужила судьба заметного каждому здания на углу Невского и Восстания. Его обрекли простоять расселённым с 1996 года, хотя, возможно, это делалось не специально. Впрочем, это не единственный объект наших интересов. Мы следим за ситуацией вокруг домов 55-59 на Невском, домов 11 и 13 на Лиговском, дома Мурузи и 70-метрового «Монблана» на углу Большого Сампсониевского и Финляндского проспектов.

– С какими политическими партиями вы сотрудничаете?

– С «Яблоком» – внутри инициативной группы по проведению референдума насчёт здания «Газпрома». Через депутата Алексея Ковалёва мы поддерживаем связи со «Справедливой Россией». С помощью Александра Марголиса, члена Совета по сохранению культурного наследия при правительстве СПб, мы общаемся с Фондом спасения Петербурга. Движение взаимодействует с представителями таких серьёзных организаций, как Петербургский гражданский комитет и Союз архитекторов. С последним, впрочем, у нас сложные отношения: некоторые их проекты кажутся нам неоднозначными – как, например, торговый комплекс «Пик» на Сенной площади.

Часть наших рядов формируют люди из бывшей группы «Спасение»; это, в частности, отец одного из координаторов, Елизаветы Никоновой, – Павел Никонов. (Напомню, что эта группа в 1986 году отстояла дом Дельвига; ей обязана жизнью гостиница «Англетер».) Нас поддерживает движение «Юные за возрождение Петербурга», обосновавшееся в Аничковом дворце. Контингент «Живого города» в основном составляют молодые люди 20-25 лет, общающиеся в основном по интернету. Их общая численность не превышает ста человек, в активе находится два десятка.

–- Кто финансирует вашу организацию? Не возникает ли у рядовых членов упрёков в нецелевом расходовании средств?

– Нет, этих средств слишком мало для подозрений. Наш фонд состоит во многом из членских взносов, отчёт о расходовании которых регулярно публикуется на сайте. Нас поддерживает Григорий Соломинский от лица Ассоциации представителей малого и среднего бизнеса. Мы также рассчитываем на поддержку СПС, недавно выдвинувшего проект борьбы с петербургскими пробками путём прокладки автомагистралей в зоне отчуждения железной дороги. Депутаты Союза правых сил, кстати, считают, что здание «Газпрома» было бы целесообразнее строить на километр восточнее, за пределами охранной зоны.

– В Европе есть много примеров удачного строительства в центре города – вспомните хотя бы реконструкцию Рейхстага в Берлине. В Париже ещё в 1955 году за мостом Нейи началось возведение делового квартала Дефанс площадью 130 гектаров. Сейчас это целый «город в городе», состоящий из прекрасных небоскрёбов с фасадами из стекла. Впрочем, Эйфелеву башню её современники тоже оценивали довольно критично.

Юлия Минутина, руководитель объединения “Живой город”

Что касается российских реалий, то за отмену высотного регламента наш губернатор Валентина Матвиенко высказалась ещё в сентябре. «Строить не выше 48 метров, – заявила она, – это для нас путь в тупик». Ту же позицию в день приезда в Петербург делегации ЮНЕСКО повторил первый заместитель губернатора Александр Вахмистров. Он убеждён, что высотные ограничения должны быть установлены только для охранной зоны исторического центра.

– Тем не менее, в начале февраля городская комиссия по Правилам землепользования и застройки одобрила новую, поддержанную Смольным концепцию высотного регламента, сохраняющую ограничения по высоте застройки не только в историческом центре города, но и в буферных зонах вокруг него.

– Однако допускаются исключения: в отдельных случаях, когда речь об уникальных градостроительных проектах, высотные ограничения всё же можно будет нарушать – с проведением общественного согласования. Вряд ли вы решитесь оспаривать уникальность «Газпром-сити»…

– Нет, конечно. Как, впрочем, и уникальность недавно снесённого конструктивистского Дворца культуры и техники кожевенного производства имени В.П.Капранова, и планируемого к сносу Фрунзенского универмага архитектора Катонина.

– Зимний дворец наверняка строился не на голом месте. Вполне возможно, что Растрелли пришлось освобождать площадку, снося строения, не отвечавшие духу времени. На месте же мрачноватого здания Фрунзенского универмага должен встать офисный центр, спроектированный знаменитым архитектором Норманном Фостером. Этот специалист работал над такими объектами, как Дворец мира в Астане, башня «Россия» в Москве, пекинский аэропорт, небоскрёб Swiss Re в Великобритании и Центральный торговый центр в Абу-Даби. Кстати, у нас он занимается Новой Голландией.

– Ситуация вокруг Фрунзенского универмага (памятника архитектуры, отреставрированного в 2002 году, а сейчас планируемого к сносу), говорит о том, что у города нет ни логики, ни плана ликвидации одних объектов и появления других. Здание ДК Первой пятилетки было снесено до того, как эксперты поняли, что на его месте ничего нельзя строить из-за слабости грунтов. Возможно, теперь на месте предполагаемой «Мариинки-2» разместится автостоянка. Неизвестно, какие здания ещё пострадают при строительстве метро под Театральной площадью. Возможно, из-за особенностей грунта эта идея окажется неосуществимой; однако нет гарантий, что это не выяснится слишком поздно, как в историческом центре Перми.

Городу необходим чёткий закон, регламентирующий ответственность за разрушение памятников архитектуры. Пока его нет, недобросовестные застройщики могут пытаться разрушить как можно больше старинных зданий. В апреле прошлого года ЗакС сделал им подарок, приняв закон «О жилищной политике». Теперь чиновники имеют право расселять и сносить любые здания в центре в целях «повышения их эффективности». Под эту формулировку можно подвести Домик Петра Первого и доказать, что офисный небоскрёб на его месте принесёт куда больше прибыли.

Сносить здания теперь можно и в случае признания их аварийными. Однако такое «признание» не всегда делается объективно. Так были реконструированы дома 55 и 59 по Невскому проспекту и Введенская гимназия на Петроградской стороне, которую окончил Александр Блок. Новая судьба ждёт дом Рогова 1833 года постройки на Загородном, 3/17: КГИОП признал его аварийным и позволил ООО «Престиж» превратить объект в бизнес-центр с подземной автостоянкой.

Владелец престижного участка в центре может оплатить повторную экспертизу – и проводить её сколько угодно раз, пока мешающее ему здание не исключат из списка исторически ценных. В 2001 году таких объектов насчитывалось 2193, но только с августа 2004 по июнь 2006 года 62 из них было вычеркнуто. Среди «невезучих» оказались городок Лейб-гвардии Преображенского полка, дом Крылова на Большой Подъяческой и фабрика Бремме на 12 линии Васильевского острова.

– Что сейчас происходит с треснувшим домом Мурузи? Напомню, этот пятиэтажный доходный дом 1877 года был стилизован под Альгамбру, мавританский дворец в Гранаде. Как сообщает путеводитель «Афиши» под редакцией Льва Лурье (Москва, 2002), экзотический заказ архитектору Александру Серебрякову сделал князь Александр Мурузи. Отец владельца Дмитрий Мурузи был турецкий подданный, трапезундский князь и русский шпион. Прознав о профессии князя, Османы его обезглавили; вдову же с многочисленным потомством Россия приняла и буквально озолотила. В последней от Литейного парадной дома Мурузи (если идти к финскому консульству) сгустилась история литературы. Здесь много лет жили Зинаида Гиппиус, Дмитрий Мережковский и Дмитрий Философов; тут обитал друг Блока Владимир Пяст, а затем Иосиф Бродский. Является ли дом Мурузи памятником федерального значения?

— Нет, только регионального значения — по Северо-Западу. В письме КГИОП от 14 июня 2005 содержится требование согласовать реконструкцию здания на Литейном, 26, при условии разработки мероприятий по усилению фундаментов соседствующего с ним дома Мурузи. Однако этот процесс начался без необходимого разрешения — судя по письму жильцам, написанному 15 мая 2006 года А.П. Викторовым, председателем Комитета по градостроительству и архитектуре.

Дом Мурузи

В августе 2005 года ООО «Петербургстрой», ЗАО «УНР-47» и ООО «Ассоциация по сносу зданий» приступили к реконструкции дома на Литейном, 26, прилегающем капитальной стеной к дому Мурузи. В результате резонанса появилась трещина во всю высоту здания и серьёзные внутренние повреждения в квартирах 63, 75-78 и 82-84, жильцы которых 27 октября 2006 года отправили письмо губернатору города В.И. Матвиенко. Обитатели восьми коммунальных квартир, которые почти все приватизированы, лишились возможности продать свою площадь и улучшить жилищные условия.

В таком же положении оказались частные апартаменты, занимающие второй этаж дома Мурузи. Под охраной КГИОПа на этом этаже находятся лишь мавританская гостиная и мраморная лестница. Всем остальным распоряжается владелец апартаментов — специалист по международному таможенному праву Хейкки Похьолайнен. К счастью, этот гражданин Финляндии не только коллекционирует оружие, но и печётся о воссоздании старинных дверей и росписей. Для этого он пользуется услугами реставратора Сергея Шейко, которому в 2002—2005 годах помогала сестра Людмила, выпускница Академии художеств. Когда дом растрескается окончательно, господину Похьолайнену в силу апрельского закона компенсируют только стоимость самого этажа, чего нельзя сказать о подчас куда большей стоимости земельного участка. А это чревато международным скандалом: гостями апартаментов бывают не только сотрудники финского консульства, но и верховный судья Финляндии, и бывший президент этой страны Мауно Койвисто.

– Какая судьба, по-вашему, ждёт здание «Газпрома»?

– Здание такой высоты нельзя строить на слабом грунте в устье Охты. Вполне возможно, что проектировщики и сами это осознают – но, как на восточном базаре, завышают стартовую «цену» в несколько раз. В итоге здание «Газпрома» создаст прецедент для того, чтобы пересмотреть высотный регламент. Сокращение охранной зоны приведёт к тому, что высотные доминанты, размер которых сейчас ограничен 48 метрами, смогут иметь любую длину и появляться всюду.

– Не смущает ли вас 170-метровая высота «Балтийской жемчужины»? Что вы думаете о строительстве города-спутника Кудрово, южной окраиной которой станет магазин IKEA на Мурманском шоссе? Есть мнение, что отпущенные на него гигантские средства было бы логичнее направить на развитие уже существующих спутников Петербурга – например, того же Всеволожска. В отличие от куда более дальних Зеленогорска и Колпино, этот город с собственным аэропортом «Ржевка» даже не включён в городскую черту.

– Одно не отменяет другого. Для экспериментов современных архитекторов нужен свободный полигон. Тем более, что развитие территории между ЛЭМЗ и Южно-Приморским парком окажет «детонирующий» эффект на соседние районы. Проблемы студентов университета, добирающихся в Петергоф, будут решаться не только строительством кольцевой автодороги. Первую ветку «надземного экспресса» системы Light Rail Transit, используемой в 67 странах мира, планировалось протянуть на 26 км от Обухово до “Балтийской жемчужины”. Однако в конце декабря 2006 года Валентина Матвиенко задумалась о продлении этой трассы стоимостью $600 млн до Петергофа и аэропорта Пулково.

Таким же катализатором развития соседних территорий может стать будущий город Кудрово, ограниченный рекой Оккервиль и кольцевой автодорогой. Кстати, эта дорога, в отличие от центра города, – вполне подходящее место для размещения логистических терминалов, складских помещений, крупных гипермаркетов и офисов крупных компаний. Особенно если бы Восточное полукольцо КАД было построено как следует и не вызывало жалоб у автомобилистов.

– На что именно?

– По этой дороге удобно перемещаться лишь между объектами, расположенными непосредственно вдоль автострады. Для поездок по городу она не подходит из-за небольшого количества съездов. Этим же, кстати, вызвана невозможность оперативного появления эвакуатора или кареты «Скорой помощи», так что при малейшем инциденте трасса превращается в гигантскую пробку. Инциденты же, увы, происходят часто: на КАД никто не следит за движением.

Дом Мурузи. Идут реставрационные работы

– Что вы думаете по поводу ликвидации трамвайных путей?

– В центре Хельсинки никому не мешает разветвлённая сеть из десяти маршрутов. Хотя, конечно, это не те дребезжащие колымаги, которые ползают у нас по центральным улицам, а куда более современные модели наподобие тех, что недавно вышли на проспект Просвещения. Развитие или как минимум сохранение трамвая в центре города позволило бы снять острые вопросы, возникающие, например, из-за строительства станции «Адмиралтейская». На мой взгляд, этот метровокзал не так уж необходим; дело скорее в том, что кому-то понадобилось расселить и «раскрутить» с последующей перепродажей целый квартал вокруг дома 1/4 по Кирпичному переулку. Хотя в мире давно существуют щадящие технологии (например, «стена в грунте»), в их применении здесь, похоже, никто не заинтересован. Поэтому нельзя гарантировать, что дом в Кирпичном переулке переживёт второе рождение, как дом Энгельгардта.

Разумеется, трамвай не должен мешать остальному транспорту. Здесь можно взять на вооружение опыт Киева, где трамвай идёт на эстакадах вдоль всей Борщаговской улицы и проспектов Космонавта Комарова и 50-летия Октября. Другой вариант – опыт Волгограда, где остановки трамвая размещены под землёй.

– Кстати о Киеве. В столице Украины проспект Корнейчука и одноимённую станцию метро переименовали в честь ближайшего залива Оболонь. Район, где проходит этот проспект, тоже стал Оболонским. Не кажется ли вам, что проспект Большевиков и одноимённую станцию можно по киевскому примеру переименовать в честь реки Оккервиль, воспетой в прозе Татьяны Толстой и Бориса Гребенщикова? Мраморные статуи этих художников слова могли бы заменить нынешний серп и молот, украсив станцию «Оккервиль» так же, как статуя Пушкина – «Чёрную речку».

– Проспект и станция возникли при советской власти; это своеобразные памятники той эпохи. Конечно, «Правый берег» звучит лучше, чем «Улица Дыбенко». Но вы правы, страна ждёт новых героев. Увы, сейчас очень трудно найти фигуру, ни у кого не вызывающую возражений.

– Это, вероятно, должны быть персонажи, далёкие от политики, например звёзды отечественной и зарубежной эстрады. Их изображения могли бы украсить станцию «Звёздная». Это, кстати, помогло бы и навигации пассажиров. Не секрет, что все станции конструкции «горизонтальный лифт» несколько однотипны. Пассажир, уснувший в вагоне, с трудом понимает, где он проснулся.

– Возможно, следует переименовать ряд станций в центре. Те из них, что носят имена Горького и Чернышевского, вполне могут называться, скажем, «Кронверк» и «Таврический сад». Площадь Ленина и Новочеркасский проспект теоретически могут быть в любом городе, в то время как Малая Охта и «Кресты» есть только у нас. В Москве сейчас дискутируется вопрос о названии «Библиотека имени Ленина». Но менять имена следует осторожно. Названия таких станций, как «Маяковская», неотделимы от их художественного оформления. Площадь Восстания и станцию под ней надо бы переименовать в честь Знаменской церкви – но тогда, по логике вещей, следует добиваться восстановления этого храма.

– А может быть, следует исходить не из идеологии, а из реальной жизни? В повседневной практике станции на Невском проспекте чаще всего называются «Канал Грибоедова» и «Московский вокзал». Свои варианты могли бы предложить спонсоры, например ЗАО «Адамант», взявшееся превратить ещё не открытые вестибюли метро в многофункциональные торговые комплексы. Из практики можно было бы исходить, решая вопрос, за что чаще берутся жители Пулково: за телескоп или горные лыжи.

– Переезд обсерватории – один из наиболее спорных проектов. Нужна независимая экспертиза, которая выяснила бы, является ли здание обсерватории ценным и собираются ли новые хозяева Пулковских высот сохранить его хотя бы в виде музея. Можно спорить насчёт того, чей яхт-клуб станет базироваться на Бычьем острове, но нельзя допустить, чтобы в пылу коттеджной застройки разрушалось здание Института Союза связи. Мы рады выслушать мнения горожан по телефонам +7(962) 700 2216 и 275 1050. Информация о нас доступна на сайте www.save-spb.ru.  

Иван Шейко-Маленьких

© Журнал «Санкт-Петербургский университет», 1995-2007 Дизайн и сопровождение: Сергей Ушаков