|
|
|
№2 (3750), 15 февраля 2007
|
 |
|
|
|
|
А.И.Зайцев:
неторный путь от ремесла к искусству
На Чтениях прозвучали семь докладов учеников А.И.Зайцева: пять выступлений были посвящены различным антиковедческим сюжетам, два носили мемориальный характер. Слушателей на Чтениях было в три раза больше, чем докладчиков – невиданное дело! Причем даже если допустить, что не все студенты оказались в аудитории по своей воле, то многочисленную почтенную публику привело сюда явно что-то другое, а вовсе не внешнее понуждение. Что может заинтересовать кандидатов и докторов наук в конференции, на которой они не выступают с сообщениями и даже, в согласии с регламентом, лишены возможности вступить с докладчиками в дискуссию? А если это академик и директор академического института? Чем-то Зайцевские чтения замечательны, вот только чем?
|
 |
Ведущий Чтений А.Л.Верлинский, доцент кафедры классической филологии |
|
Небосклон отечественной науки – захватывающее зрелище. И в то же время, когда созерцаешь мерное свечение далеких звезд, резкие вспышки сверхновых, глубокие борозды комет и царапины метеоров, пробуждается томительное недоумение, на каком основании наукой называют две совершенно разные вещи: с одной стороны, блестящие изобретения, преобразившие мир, и теории, перевернувшие мировоззрение, фундаментальные монографии, подведшие черту под работой многих поколений ученых, и яркие статьи, открывшие новые горизонты, – а с другой, безблагодатное отсиживание в библиотеках, участие в бесцветных конференциях, вымучивание отчетных статей и множество других прозаических действий, наполняющих будни научного работника. Определенно за одним словом кроются две разные науки – одна настоящая и безусловная, а другая как будто только для видимости существующая, понарошечная. Вглядываясь в глубь истории, мы видим это с беспощадной ясностью. Однако то, что столь отчетливо видится с временной дистанции – отличие искусства от ремесла, – не всегда очевидно для современников.
Об Александре Иосифовиче Зайцеве нельзя сказать ни того, что его сочинения были безоговорочно приняты коллегами, ни того, что они остались совсем незамеченными при жизни автора. В 1985 году вышло в свет привлекшее внимание гуманитариев исследование «Культурный переворот в Древней Греции», в котором бурное развитие древнегреческой культуры связывалось с агональным (соревновательным) началом. Сам А.И.Зайцев пользовался репутацией сведущего специалиста и оригинального мыслителя. Но только в последние годы усилиями учеников начинает систематически публиковаться его наследие, находят своего читателя интереснейшие исследования разных сторон античной истории и культуры, печатавшиеся в малодоступных специальных сборниках или вовсе не издававшиеся. Например, за два года, истекшие с предыдущих Чтений, вышли из печати лекции по греческой религии и том работ по древнегреческой поэзии. И только сейчас становятся по-настоящему видны многогранность и мощь его дарования.
Антиковедение – это, пожалуй, самая изученная из всех наук, сказать здесь что-то новое чрезвычайно трудно. Многие даже уверены, что невозможно. Известно преподавательское средство против самонадеянного студента: если тебе кажется, что тебя посетила свежая идея, полистай немецкие журналы XIX века – там в числе прочего встретишь и ее... Увы, в подавляющем большинстве случаев так оно и есть. И сознавать это – тяжелое моральное бремя для творческой натуры, ищущей непроторенных путей в науке. В итоге кто-то отказывается от рассмотрения идеального содержания классической древности и сосредоточивается на описании предметов материальной культуры или грамматических структур; кто-то, усвоив взгляд авторитетного предшественника, добровольно ограничивает себя передачей высокой исследовательской традиции, кто-то без остатка посвящает себя переводческой деятельности, а кто-то ищет более легкой добычи в дремучем средневековье. Кроме того, антиковедение, не в последнюю очередь благодаря романтикам, всегда притягивало людей, склонных к возвышенным переживаниям, но не испытывающих потребности в собственном основательном суждении, поэтому среди исследователей античности распространен тип идолопоклонника, способного до самозабвения восхищаться даже далеко не лучшими образцами древнего искусства.
Вопреки преобладающим тенденциям, А.И.Зайцев завоевал право называться самостоятельным исследователем-классиком. Для этого было мало блестяще знать древние языки и историю, равно как недостаточно было перечитать всю сколько-нибудь заслуживающую внимания критическую литературу. Чтобы обрести свой голос в антиковедении, надо быть беззаветным служителем истины и верить в безграничные творческие силы человека. Вот почему то, что многими воспринималось как причуда или странность, как потешный анахронизм, на деле явилось неизбежным следствием избраного пути: он сознавал себя жрецом науки. И только будучи жрецом, он мог, созерцая совершенные порождения греческого гения и немецкой рассудительности, сохранить внутреннюю свободу и творить сам.
Окинув беглым взглядом небосклон отечественной науки, мы не обнаружим на нем звезды А.И.Зайцева. И не потому, что она принадлежит к тому классу объектов, которые из-за своих малых размеров или удаленности сильно уступают в яркости соседям по небесной сфере, вовсе нет. Просто его жреческое служение напоминало ровную пульсацию света, издаваемую самой Землей. Это было тихое, незаметное огородничество на своем участке: кротовье упорство при вспашке, неустанное пропалывание и своевременный полив благодатной водой чужих наблюдений на всходе, умная быстрота во время жатвы и щедрость при распределении урожая. Это было одновременно искусство и ремесло. И ритм этой великой работы был задан сводом небесным – сводом высших законов, постичь которые по силам только жрецам Аполлона. Их трудами Земля улавливает и отражает солнечный свет и, сливая его со светом звезд, преображается в лучащуюся голубую жемчужину – удивительнейшее место во вселенной! Благодаря таким ученым, как А.И.Зайцев, на небесный атлас может быть нанесена одушевленная планета Земля.
Очевидно, в этом загадка обаяния личности ученого – в огромной творческой свободе и одновременно неотъемной включенности в традицию. Даже тот, кто не знал А.И.Зайцева, явственно ощущает могущественную силу, которой он был причастен и которая в нем и через него проявилась в мире. Общение с таким человеком, несомненно, должно было оставить в душе каждого неизгладимый след. Чтения памяти А.И.Зайцева привлекают к себе необычно пристальное внимание потому, что это – не просто конференция, где важно заявить о себе и принять во внимание опыт коллег, а воздание почестей жрецу науки, чьими трудами оправдано само существование ученых занятий. Присутствуя на этих Чтениях, ученый совершает бескорыстное приношение Истине, ощущает свою принадлежность жреческому сословию и внутренне осваивает переход от ремесла к искусству. 
Петр Нешитов
|
