|
|
|
№ 30 (3655), 30 декабря 2003 года
|
 |
|
итоги
|
|
|
Знаки года
Началась зачетная сессия, приближается экзаменационная, для первокурсников первая, для пятикурсников последняя. Событие? Да, одно из самых из главных в университете, по сравнению с которым всяческие форумы и конгрессы, случающиеся в наших стенах, старейших и славнейших, или установка памятников — явления второго порядка. Мы не знаем, как сессия проходит; конечно, узнаем что-то, но позже, если сами студенты расскажут, если преподаватели поделятся с нами впечатлениями. Шестнадцать факультетов, двадцать научных институтов и множество других подразделений… Можно утонуть в информации, а тысячный тираж уходит «в народ», как кратковременный дождь в весенней Сахаре уходит в пески.
Нас в этом году кто-то назвал желтой прессой. Отругиваться не станем, гораздо конструктивнее – задуматься, выделить себе день-другой и поразмышлять. Какие мы? Что за зеркальце такое? Были времена, когда существовала только одна пресса – красная. Теперь у нас есть в избытке и желтая, и красная, и черная, и зеленая, и радужная (на мелованной глянцевой бумаге с красивыми картинками города и очаровательных ухоженных барышень, с рекламой дорогих вещей и еще более дорогих заведений, без которых мы обходились и даже сейчас обходимся). Есть проправительственная, оппозиционная, идиотская и просто никакая. Есть и настоящая. Идеальной нет.
Зима
Год начинается зимой, и зимой же он заканчивается. Мы листаем внушительную по объему годовую подшивку нашего издания. Отголоски новогодних и иных празднеств еще звучат в первом номере, там живет эхо
75-летнего юбилея университетской прессы, там кое-где бродят с мешками припозднившиеся деды-морозы работы художника А.Гущина, а в последнем номере уже опять звенят бокалы с шампанским. Впрочем, объективность и непредвзятость подсказывают нам, что такие бокалы не звенят, даже хрустальные. Наполненные, они стучат и глухо позвякивают при столкновении. Наверно, пузыри гасят звуковые волны, при случае можно спросить у знакомых физиков, они знают все (вот преимущество университетской жизни перед всякой другой). И мы делаем вывод: следует ловить себя за руку, когда ненароком не удержишься, чтобы не сказать какую-либо красивость, приятную для собственного уха, для начальства, для читателей. О времени и об окружающем нас мире, как о живых людях, следует говорить все, а не только хорошее, как о покойнике. Если не прилагать усилий и не подавлять в себе желание мифотворчества, мы лишь поменяем один придуманный мир на другой, мифология будет продолжаться и никогда не закончится.
А год закончился. Каким он был? Вопрос новогодний, то есть вполне риторический. Мы все знаем, что было в 2003-м году. Поставим вопрос иначе: можно ли восстановить реальную действительность, листая страницы журнала? Восстановить прошлое, понять настоящее, предугадать будущее? В принципе, можно, если обладать базовыми знаниями, если живешь университетом, учишься здесь или работаешь. Знаешь значение знаков. Университет, где сосуществуют в тесном взаимодействии десятки тысяч людей, где учатся всему, где присутствует в полном объеме современная наука, фундаментальная и прикладная, где пульсируют по артериям и венам финансовые потоки — слишком сложный организм, чтобы полностью отразиться на страницах одного издания. Но это, вероятно, и недостижимо, такого идеального издания еще нет в природе. Как ни странно, жизнь университета двадцать, сорок, пятьдесят лет назад тоже можно почувствовать, читая соцреалистическую университетскую прессу, но лишь в том случае, если ты жил в то время и, повторим, знаешь значение знаков. Так Шамполион прочитал египетские письмена, узнав значение некоторых иероглифов, когда сопоставил параллельные тексты на найденном камне.
Мы не научный журнал и не научно-популярный, мы не следим за последними результатами науки и ее достижениями, мы никак не можем это делать. Наука творится в лабораториях и на письменных столах ученых. Журналисту не дано угадать, что есть ценного в новом открытии, будет уже хорошо, если мы сами разберемся в безумных теориях и глобальных проектах, таящихся в толстых потрепанных папках безумцев, что навещают время от времени редакцию. Принесут нам или не принесут свои идеи истинные ученые — зависит от того, какими мы будем, в мелованно-глянцевый и разноцветный таблоид они точно ничего не понесут.
Мы не предсказываем будущее, мы стоим на той точке зрения, что этого не в силах сделать никто. Но иногда все же говорим и на эту тему: не то что сдержаться не в силах, а скорее потому, что без видения будущего и настоящее переживаешь не так полноценно, как хотелось бы.
Итак, зима.
С первого номера продолжался старый разговор о Болонском процессе, старый не для нашей страны, а для «СПбУ»: не в этом году мы начали говорить на тему интеграции европейского образования. В нынешнем году мы в группе почти последних государств, но все же присоединились к европейским странам, что и отрадно заметить. Воспользуемся случаем и поздравим нашего корреспондента Игоря Макарова, давшего в первом номере очередной материал о процессе, «На тебе сошелся клином белый свет. Болонский процесс пробивает дорогу сквозь российские снега». Игорь много и плодотворно писал в этом году на разные темы, а в конце года единственный из петербуржцев был удостоен премии Союза журналистов, отметившего трех молодых журналистов в Северо-Западном регионе, пишущих на тему «наука и образование». А через несколько дней он занял первое место уже на федеральном уровне..
«Где искать будущее университета?» – так озаглавлен разговор с директором Музея истории университета И.Л.Тихоновым в том же первом номере. Игорь Львович находит будущее в старых традициях, в прошлом, как и положено историку. Мы соглашаемся с ним. Все, что мы сказали об отношении будущего к настоящему, мы повторим и тогда, когда приходит время вспомнить прошлое.
Кстати о воспоминаниях. Начало года, январь – время воспоминаний о войне и блокаде. Так исторически сложилось в нашем городе. Как одну из лучших публикаций года нам хочется отметить «Этюды из жизни»
Л.Эльяшевой, давшей три эссе в номер: «Площадь Того аспиранта», «Мой нелюбимый мост» и «Безумный монарх».
А настоящее пестро и разнообразно, весело, серьезно и печально: учебные эксперименты с применением интернет-технологий, африканистика и востоковедение, физика и математика, зарубежные поездки в экзотические страны, спорт, городские проблемы и некрологи. Жизнь есть жизнь, и смерть – неотъемлемая ее часть, как учат нас философы и психологи. Другое дело – борьба со смертью. В этом году много говорилось о битве за здоровое поколение, о деятельности Центра антинаркотической политики при университете, целые номера были посвящены этой насущной проблеме. Заметим: материалы из нашего журнала перепечатывались городскими изданиями.
Иногда в настоящее врывалась нетленка (словечко из молодежного лексикона, трудно избежать влияния «Студенческой правды», которой мы сдаем помещение под нашей обложкой). Так было в № 4-5. Или Е.Голубев поговорит с востоковедом Ф.А.Абдуллаевой и напишет «Возвращение «Шахнаме»: из века XI в век XXI», и мы соприкоснемся с вечностью в образе шедевра мировой литературы. Или Паша Колпаков по прозвищу «Гений», студент факультета журналистики и поэт, получит литературную премию «Дебют», и по такому случаю Венера Галеева возьмет у него интервью и принесет его стихи в редакцию. И мы порадуемся, и посетуем, что яркий и профессиональный поэт раньше не приходил к нам со стихами, а сразу написал и опубликовал книгу. Уверены, что мы о нем еще не раз услышим.
Его коллега, 200-летие со дня рождения которого исполнилось в этом году, поэт Ф.И.Тютчев обмолвился как-то: «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется…». С детства каждому известна эта крылатая фраза, ее пришлось скоро вспомнить. «Все, что вы хотели знать о факультете менеджмента, но боялись спросить» — так назвала в этом номере свой материал об одном из самых успешных университетских подразделений Лилиана Тера.
И настала весна.
Весна
Время любви, 8 марта, поздравления милых дам и иная поэтическая романтика имела место ранней весною. Солнце пригревает, небо синеет, это так отрадно после суровой зимы с отключениями тепла и авариями на теплотрассах. И все бы было хорошо и гладко, да неугомонная Лиля Тера опять затронула болезненный вопрос. Она не пригляделась к осторожным коллегам, которые даже в беседе с новым директором нашего книгоиздательства почти не касались темы денег, финансов, долгов и прочей прозаической материи. Коснулась в № 8-9. Да и еще и заголовок хлесткий придумала, чтобы всяк обратил внимание. И обратили.
Даже грустная и очень серьезная статья Ю.Толмачева «Ветер перемен» о проблемах университетского образования в наши все еще смутные времена не вызвала такого громкого отзвука. Что наука и образование! Про подобные бедствия мы говорили, говорим и говорить не устанем. Но, оказывается, есть темы не то чтобы запретные, но, выразимся так, неудобопроизносимые. И ширится каста желающих стать неприкасаемыми. Не хочется снова приниматься рассуждать об этом. Как мы сказали в самом начале, идеальных периодических изданий нет. Очень верно высказался, уже осенью, политолог В.Гуторов, обсуждая план стратегии развития университета: «Университет выживет только вместе со страной или вместе со страной погибнет». А мы прибавим: «А наше издание — только с университетом». Сказывается зависимость от университетских структур. Ладно, попробуем не касаться, преодолеем свой идеализм. Мы уже решили кое-кого не касаться — так сказать, догадайтесь по умолчанию. Приведет ли это к чему-то хорошему, не знаем. Наше зеркальце оказалось со слегка подпорченной амальгамой, не все в нем отражается полностью. И то уже неплохо, что оно не кривое, не розовое, не врет, не лакирует действительность.
А весна все ширится. Ректору присуждают звание почетного доктора Болонского университета, университет вручает награды, вырабатывается стратегия развития университета на ближайшее десятилетие (он будет и в дальнейшем развиваться, и совершенствоваться, и становиться лучше и современнее). Самый активный факультет, ПМ-ПУ, выпускает спецномер и рассказывает о своих делах и достижениях.
Американцы бомбят Ирак, в СПбГУ проходят «Петербургский диалог», День химика, День физика. И, наконец, Юбилей города, почти все затмивший на время своим лазерным шоу и передвижением высоких персон по нашим улицам. Этот праздник мы каждый день вспоминаем, проходя мимо свежепокрашенных ворот дворца Бобринских и нарисованного крыла филфака. Хорошо нарисованного, с другого берега кажется настоящим.
Весной состоялось еще одно мероприятие: семинар «Гражданское общество». Мы там были и слушали, старались понять. Но кроме нашего отклика, в журнале появилась еще одна статья, студенческая. Студент ее назвал так: «Гражданское общество в чиновничьих мундирах». И это все о нем, как говорится.
Лето
Лето у нас коротко по причине северной высокой широты. Журнальное лето еще короче: каникулы, отпуска, отдых. X конгресс МАПРЯЛ с его тысячью участников состоялся перед самым затишьем (отразившись в журнале уже осенью, отразившись частично, по причине многолюдности и обилия докладов и выступлений). И мы расслабились, отдались покою и отдыху. Но нас уже поджидала как всегда близкая осень.
Мы как-то обратили внимание: некоторые деревья у нас начинают желтеть уже в июне…
Осень
Осенью мы вспоминал вышеупомянутый конгресс, знакомились с 45-й школой-интернатом, мечту мечтая: вот наладим отношения с Академией наук и станем задуманной петровской триадой, для этого как-то надо продумать систему финансирования, усилить и изменить течение финансовых потоков, но, кажется, это сегодня труднее, чем изменить течение северных рек. «Загадки для неслабо нервных» загадывала в № 24-25 неслабая Венера Галеева, притрагиваясь к оголенным нервам системы; ваш покорный слуга, пишущий эти строки, пытался, как и в течение года, приглядеться к политике, но тут же брезгливо от нее отпихивался; проф. М.Иванов дал для публикации прекрасный материал «Ученый высокого человеческого уровня» о Лотмане, стоящий того, чтобы только ради него оформить годовую подписку на журнал. Жизнь текла. По сути, давно уже настала зима, с начала октября настала в природе, не определившись еще в нумерации журнала.
Зима
Зима в конце года, то есть начало зимы – это приближение Нового года, подведение итогов. Подведем их.
Есть два пути. Путь первый: вложить деньги в роскошную бумагу, в высокохудожественные разноцветные картинки, в пиар, в мёд. Некоторое время существовать безбедно и вскоре после того перестать существовать вовсе, по крайней мере, в том виде, в котором существуем, поскольку нынешний, дорогой для нашей души, читатель от нас уйдет. А для другого читателя мы делать журнал не сможем, для этого нужны иные люди. Путь второй, единственно правильный: мы убеждены, что мед внутрь и наружно медовый пластырь – средства нынче популярные, но не вполне эффективные. Снаружи нужен йод, а внутрь – касторка. Меняться мы будем, кто не меняется, тот не живет, но меняться в определенном направлении, которое уже намечено в лучших материалах года (мы обозрели далеко не все, это просто невозможно).
Тираж должен быть увеличен. Сегодня мы существуем для верхов, самих авторов и привыкших к журналу читателей, передающих его из рук в руки. Нужна студенческая аудитория, ибо студент – не последний человек в университете, не клиент, обратившийся к нам за образовательными услугами, для него, в первую очередь, мы все и работаем. Получить университетское образование – значит научиться смотреть на мир непредвзято, широко открытыми глазами, видеть жизнь такой, какова она есть, а не какой она должна быть в нашем представлении.
У нас не все так хорошо, что требуется только дальнейшее улучшение; я верю, что на ректорских совещаниях говорится обо всем, на ученых советах освещаются подлинные проблемы. Пусть так будет и в журнале.
Сегодня принято много говорить по поводу равенства и равноправия, Никита Михалков, например, горячо и логично разделяет эти значения с экрана. Здесь нет проблемы. Со времен Великой Французской революции под словом равенство понималось именно равноправие. Когда начинают дискутировать на эту тему, равенство под угрозой, подсказывает нам жизненный опыт. Равенство – это равенство, гласность – это гласность, свобода – это свобода. Термин «свобода как осознанная необходимость» возник в речи людей, при первом представившемся случае посягнувших на свободу.
Ректор Московского университета при каждом удобном случае повторяет: «В стране только мы — старейший университет, старейший и славнейший». Пусть. Ввязываться в спор — это пиар. Это несущественно и мелко. Гораздо лучше быть просто отличным университетом, настоящим, классическим. Миром свободным и независимым.
За это и стоит поднять новогодние бокалы с шампанским и глухо стукнуться ими над празднично накрытым столом. Да здравствуют музы, как сказал наш знаменитый лицеист, студент по нашим сегодняшним понятиям, да здравствует разум. 
Вас поздравлял с Новым годом
Александр Шумилов
|
