|
№ 26 (3650), 14 ноября 2003 года
|
 |
|
почетный доктор
|
|
|
«Мы создали
научную инфраструктуру»
Выступление Х.Харбаха на торжественном заседании в СПбГУ
по поводу присуждения звания «Почетный доктор СПбГУ»
Уважаемая госпожа ректор, уважаемые коллеги, дорогие студенты!
Мои отношения с Санкт-Петербургским государственным университетом восходят к 1993 году, когда я и мой коллега господин Юрген Фельдхоф основали на факультете социологии два международных проекта.
Одним из проектов была поддерживаемая ДААД программа «Изучение социологии на немецком языке», вторым проектом был европейский проект TEMPUS TACIS под названием «Обновление социальных наук в Санкт-Петербургском государственном университете». Этот проект, который длился четыре года, мы осуществляли в сотрудничестве с университетами Страсбурга и Лиссабона. А проект ДААД существует в измененной форме и сегодня.
Достойно внимания то, что впоследствии факультету социологии удалось привлечь и осуществить еще два проекта TEMPUS TACIS: один «Социальная работа» и второй – «Гендерные исследования». Это, в частности, доказывает, каким высоким авторитетом факультет социологии и государственный университет пользуются за границей.
Проект ДААД «Изучение социологии на немецком языке» послужил позже базой для основания одного нового международного института, а именно Центра изучения Германии и Европы. Нынешний руководитель Центра господин Кляйнеберг принимал участие в проекте с самого начала, тогда еще будучи аспирантом.
Еще одним последствием наших начинаний было учреждение на факультете международных отношений магистерской программы European Studies.
Главной целью всей этой деятельности было создание научной инфраструктуры, а также осуществление обмена студентами и доцентами с университетом Билефельда и другими немецкими и западноевропейскими университетами.
Здесь мне особо хотелось бы упомянуть и все совместные учебные мероприятия российских и немецких коллег, и совместные эмпирические исследования, например, исследование по политическому поведению российских студентов или сравнительное исследование о стилях потребления русской и немецкой молодежи.
В этой связи мне особенно приятно вспомнить интенсивные дискуссии коллег о процессе общественных преобразований в России и различные попытки найти им объяснение с социологической точки зрения. Вряд ли какая-либо иная тема может быть для социолога важнее и актуальнее.
Сегодня после более чем двенадцати лет системных изменений один вопрос становится для социологии все более насущным: как получить новый свежий взгляд на динамику развития и проблематику капиталистического общества? При этом, на мой взгляд, было бы большой ошибкой с ходу целиком отметать все постановки вопроса и попытки объяснения марксистской традиции. Скорее нам необходимы строгий баланс между теоретическими ошибками и эмпирическим дефицитом таких «больших теорий» (Лиотар) и их связь с современными теориями развития.
Так, например, мне видится интересная возможность пересмотреть марксистскую теорию развития с помощью новых знаний и подвергнуть ее строгому эмпирическому контролю. Сегодня одним из многообещающих направлений знания является, наряду с другими, теория прав собственности (property rights approach), в которой формулируются чрезвычайно плодотворные гипотезы о взаимосвязи между генезисом норм собственности и других социальных норм.
Другой «внутренний» вопрос социологии, который мы с коллегами снова и снова обсуждали в течение этих лет, это вопрос о том, насколько вообще можно заимствованную из западной Европы и США систему категорий и методов эмпирических исследований социологии применять к российскому обществу.
Особое предостережение исходит из множества ложных прогнозов исхода выборов, которые делают институты исследований общественного мнения. Так, например, в 1994 году большинство институтов относительно единогласно предсказали, что партия Жириновского наберет на выборах около двух процентов голосов. На самом же деле партия Жириновского получила двадцать процентов голосов.
Социологи были в растерянности. Но тогдашний мэр Москвы Г.Попов утешил их и предложил происшедшему готовое объяснение: методы исследования общественного мнения происходили из стран, имеющих давнюю традицию «открытой исповеди». По мнению мэра, этой традиции в политической культуре России не достает. Другие объяснения ошибки социологов — возможности фальсификации результатов выборов, проблемы выполнения научных исследований по заказу или вовсе «эффект телевизора» — звучали при этом банальными.
Подобные проблемы вызывали закономерный центральный вопрос, нужно ли при проведении социологических исследований в России принимать в расчет особый «русский менталитет» или «русский национальный характер». Этот вопрос стал особенно актуален после публикации в 1994 году обширного эмпирического исследования К.Касьяновой «О русском национальном характере», в котором автор среди прочего пришла к выводу, что если использовать типологию Макса Вебера, то русский национальный характер — в противоположность западноевропейскому и американскому — побуждает скорее «ценностно-рациональное», чем «целерациональное» действие.
Присвоение мне звания Почетного доктора Санкт-Петербургского университета, как кажется, подтверждает этот вывод. Большое спасибо за внимание! 
|
