№ 22-23 (3646-47), 16 октября 2003 года
главная | оглавление | <... | ...>	точка зрения декана

Психолог – профессия
помогающая

Наш журнал продолжает публиковать интервью с деканами факультетов. Сегодня наш собеседник – декан факультета психологии Лариса Александровна Цветкова, кандидат психологических наук, доцент кафедры социальной психологии. Поскольку это первое знакомство наших читателей с Ларисой Александровной на страницах журнала «СПбГУ», беседа с ней шла одновременно в двух плоскостях: и об интересах Цветковой-ученого и о планах Цветковой-декана, хотя провести между ними четкую демаркационную линию довольно сложно.

Л.А.Цветкова, декан факультета психологии.

Строки из биографии:

Дипломная работа выпускницы СПбГУ Ларисы Цветковой заняла первое место в городском конкурсе дипломных работ по техническим, естественнонаучным и гуманитарным дисциплинам. Итогом учебы в аспирантуре стала кандидатская диссертация, посвященная проблемам взаимодействия врача и пациента, получившая диплом конкурса молодых ученых СПбГУ. Будучи заместителем декана факультета психологии по работе с иностранными учащимися, Л.А.Цветкова курировала пилотный проект факультета психологии СПбГУ и Академии социального образования в Германии (1997–2001 гг.) по подготовке бакалавров психологии. Область ее личных научно-практических интересов – вопросы психологии здоровья, социально-значимые программы, в частности, реабилитация военнослужащих, побывавших в горячих точках, создание Центра реабилитации в Санкт-Петербурге (2003 г.). Как ученый и практик состоялась, работу со студентами любит и много лет в рейтинге преподавателей кафедры социальной психологии удерживает вторую позицию.

Лариса Александровна Цветкова несколько месяцев исполняла обязанности декана факультета психологии, а в ноябре 2002 года собранием научно-преподавательского коллектива была избрана (единогласно) руководителем факультета.

– Лариса Александровна, трудно, наверное, начинать работу в должности, которую до вас занимал человек, обладающий всяческими званиями, регалиями и заслугами?

– Для меня назначение и.о.декана было неожиданным. Я согласилась. Мой рабочий день увеличился до 14 часов. Появилось много планов и много идей. Осуществленных меньше, а тех, что предстоит еще осуществить – больше. Вы помните, каким был наш факультетский двор? Теперь он заметно изменился. Но изменения больше коснулись наших внутренних организационно-кадровых проблем. Мы утвердили одинаковую тарифную ставку для секретарей кафедр и выработали для них единые служебные функции; создали отдел маркетинга: скоро нас ожидает демографическая «яма», и мы должны заранее подготовиться к кризисной ситуации; на факультете создана финансовая комиссия, которая занимается распределением денег, всем преподавателям производится доплата по внебюджетному штатному расписанию, сформирована программа курсов повышения квалификации, организованы краткосрочные курсы, программы которых разработали преподаватели факультета, появились проекты, реализуемые факультетом по заказу Министерства образования и администрации Санкт-Петербурга в области психологии здоровья молодежи и превенции наркопотребления, вводится и ряд других новшеств.

– Лариса Александровна, а как вы относитесь к появлению в лексике универсантов-администраторов определения «клиенты», когда речь идет о студентах?

– Я бы опасалась столь многозначное слово таким образом использовать. Применительно к нашему факультету это могло бы напоминать клиентов-пациентов. По той же причине я выступала против того, чтобы организовать в университете «Телефон доверия» для студентов (именно с таким названием). Ведь если вспомнить историю, то подобные службы создавались, в первую очередь, для оказания помощи людям, попавшим в кризисную ситуацию. Получилось бы, что наши студенты нуждаются в организации психотерапевтической помощи. По-моему, значение слова «клиент» относительно студентов университета слишком плоско. Ведь университет – сложная организация, с точки зрения структурированности. Здесь соединены и управленческие, и научные, и образовательные, и административные подразделения – то есть, это многофункциональная структура со всей соответствующей атрибутикой.

Наш университет уникален и, на мой взгляд, в полной мере не использует свой ресурс полимодальности, полифункциональности. Это ведь наш главный козырь для работы с крупными регионами. Например, декан факультета, получив заказ от какого-либо региона на подготовку специалистов или проекта, мог бы привлечь к работе коллег с других факультетов. Тогда это было бы адекватно возможностям университета, придавало бы ему дополнительной вес, силу. Но у нас это случается нечасто.

– С какими заказами и какие фирмы к вам обращаются?

– Я бы определила два направления: подбор специалистов в определенной области и решение социально значимых проблем. Если говорить о первом, то вот вам пример недавний. Этим летом к нам обратились несколько крупных фирм, которым нужны специалисты в области корпоративной культуры. По частоте обращений я вижу, что создание стандартов корпоративной культуры становится характерной проблемой для отечественных фирм, возникших на базе семейно-дружеских отношений. В чем суть? Если фирма успешна, она разрастается, в ней появляется много новых людей, уже не из круга знакомых и друзей, а из разряда «грамотный специалист». Руководитель растущего коллектива начинает чувствовать, что та система отношений, на которой фирма держалась раньше, становится неэффективной. Но что нужно делать, какой должна быть новая система служебных отношений, какие выстраивать корпоративные стандарты, он не знает. Обращаются за помощью к нам на факультет. Мы либо создаем рабочую группу из числа преподавателей, студентов и аспирантов, помогающую разрешить ситуацию, либо, как было этим летом, формируем заказ на специалиста. После того как критерии и требования к будущему сотруднику психологической службы заказчиками были сформулированы, мы предложили кандидатуры четырех наших выпускников, и на конкурсной основе фирма выбрала себе консультанта-психолога.

По нашим рекомендациям и результатам практической работы в городе создан Центр реабилитации для специалистов, побывавших в горячих точках (пока он первый и единственный). Я работала над этой проблемой еще до того, как стала деканом. Мы столкнулись вот с чем. На службу в Чечню призывались воспитанники детских домов. Когда они возвращались в Петербург, у них не было ни жилья, ни профессии, ни семьи, зато был «единственный» хорошо усвоенный навык – умение стрелять и состояние стресса от увиденного и пережитого. Мы говорили о том, что эту проблему нужно решать комплексно, создали проект, этот проект выиграл грант института «Открытое общество». Мы осуществляли его в тесном контакте с отделом социально-психологичекой службы внутренних войск МВД России. Вместе с ними создавали обучающие программы. Таким образом, в Санкт-Петербурге возник и сейчас работает Центр реабилитации для солдат и офицеров, побывавших в Чечне и других горячих точках.

Еще один грант мы реализовывали в сотрудничестве с Якутским государственным университетом – в результате этой работы в Якутском университете был открыт факультет психологии.

Специалисты нашего факультета совместно с биологами, социологами и Биомедицинским центром Санкт-Петербурга уже в течение шести лет работают над проектом по гранту Фонда Фогарти. Цель проекта – подготовка университетами специалистов по противодействию распространению ВИЧ-инфекции в России.

Студенты и преподаватели факультета психологии заняты в совместном проекте с Питсбургским университетом и детскими домами Петербурга. Я была приятно удивлена, когда увидела, как проходят занятия в одном из детских домов по программе, предложенной нашими специалистами. На каждого воспитателя приходится по пять разновозрастных детей, и он выступает в роли активного участника игры, а не «смотрителя» (как это было раньше). Он тоже сидит на полу и вместе с детьми играет. Я увидела, как изменилось отношение сотрудников детского дома к своей профессии и детям.

Мы занимаемся разработкой программ воспитания детей с особыми потребностями (по старой терминологии – с задержкой умственного развития). На мой взгляд, эти программы тоже интересны. Например, в одной группе с такими детьми находились и обычные дети, родители которых, когда их спрашивали, какую цель они преследуют, воспитывая своих чад в смешанных группах, отвечали, например: «Хочу, чтобы мой ребенок стал добрее». Так вот, в воспитании этих детей был получен «побочный эффект»: они стали мудрее, терпимее, толерантнее и уже своих родителей учили избегать оценочных суждений.

Уже несколько лет студенты и аспиранты нашего факультета участвуют в осуществлении проекта Института тренинга «Детский лагерь. Архитектура будущего». По определенной методике в летнем лагере для ребят создается развивающая среда, проводятся тренинги креативности, ответственности и другие. Мой сын ездит туда каждое лето, и я по нему замечаю, что созданные программы эффективны.

– Вы сказали, что много идей и планов…

– Вы обратили, наверное, внимание, что у нас на первом этаже идет ремонт? Готовим помещение для Психологического центра. Работать в нем будут и студенты, и аспиранты, и научные сотрудники факультета по нескольким направлениям: индивидуальное консультирование, организационная психология, профориентация школьников и взрослых, решивших сменить профессию.

Первые шаги работы Центра показали, что у людей в нем есть большая потребность. Где сейчас можно получить информацию о профессиях? Кто знакомит с ними квалифицированно, и кто может со знанием дела порекомендовать конкретному человеку использовать его лучшие качества в какой-то специализации? Надеемся, что наш Центр поможет и нам самим усовершенствовать работу с абитуриентами. Да и со студентами тоже. Вот, например, мы недавно провели опрос студентов университета о том, какие бы знания по психологии они хотели получить. Чаще всего назывались два направления: навыки вступления в контакт и умение поддерживать общение и знакомство и знания о том, как воспитывать детей. Психологический ликбез такого плана хорошо бы ввести в образовательные программы всех факультетов. Наш Центр мог бы этому помочь. Я вообще отношу профессию психолога к профессиям помогающим.

– Произойдут какие-либо изменения в образовательных программах факультета?

– По моим личным наблюдениям, люди не очень точно представляют, что такое магистр и бакалавр. Многие сотрудники кадровых служб считают, что бакалавры – это недоучившиеся специалисты. Пройдет лет десять, когда всем будет понятно, что бакалавры – это готовые специалисты, а магистры – люди, планирующие заниматься научной работой. В ближайшем будущем мы хотим таким образом выстроить учебную программу, чтобы студенты сначала смогли познакомиться со всем спектром специализаций (как это делается в медицинских вузах), а уже на старших курсах выбрать то, что им интересно. При этом «дверь» остается открытой для тех, кто вдруг на последних курсах почувствует вкус к научной работе или, наоборот, вдруг поймет, что его интересует практическая психология.

На факультете начала свою работу новая кафедра «Психология кризисных и экстремальных ситуаций». Идея ее создания возникла после известных всем событий в московском мюзик-холле «Норд-Ост». Так же, как и деятельность уже существующих двенадцати кафедр, ее работа зиждется на традиционных для факультета принципах: проведение научных исследований, создание методической базы, выбор социально-значимых проблем в практической работе.

Через год наш факультет совместно с рядом других факультетов СПбГУ начнет подготовку специалистов в области Public Health (Общественного здоровья). Научно-методическую базу новой программы подготовил профессор Иосиф Наумович Гурвич.

По-прежнему будут работать курсы повышения квалификации и тренингов, отделения второго высшего образования.

– Известно, что самые сильные тренеры-психологи – выпускники психологического факультета, а какую «отрасль» психологии вы могли бы выделить как наиболее сильную в фундаментальных исследованиях специалистов факультета?

– Это методологические проблемы психологии, проблемы сознания, познания, общения, проблемы психофизиологии и нейропсихологии, проблемы дифференциальной и возрастной психологии, проблемы развития креативности, проблемы развития личности, социальной психологии, проблемы преподавания психологии, повышения психологической культуры населения, проблемы регуляции состояний, изучения социальных ситуаций, изучения проблем социального здоровья, межкультурного взаимодействия – вот далеко не полный перечень фундаментальных исследований специалистов факультета.

– Сегодня мы все чаще и чаще говорим о вхождении российских университетов в зону европейского высшего образования. Каким опытом международного сотрудничества располагает факультет психологии?

– На заочном отделении мы обучаем более ста студентов из Италии и Бразилии. Наши преподаватели выезжают в эти страны на установочные сессии.

В 1997 году была создана совместная немецко-российская образовательная пилотная модель подготовки русскоязычных психологов для работы с русскоязычным населением Германии. Этот проект мы осуществляли с коллегами из Академии социально-педагогического профессионального образования в Германии. Его научным руководителем была Нелли Сергеевна Хрусталева, доктор психологических наук, профессор кафедры социальной психологии СПбГУ. В чем его суть? В Германии проживают порядка трех миллионов наших бывших соотечественников, эмигрировавших в Германию (этнические немцы; женщины, вышедшие замуж за немцев; люди, приехавшие на заработки; еврейская эмиграция). Но психологические проблемы они испытывали общие для всех: потеря социального статуса, состояние психологической раздвоенности и отверженности, путаница в культурной и национальной идентичности, ностальгия и другие.

Немецкие психологи с ними работать не могут, так как не знают языка и культуры. Поэтому мы подготовили три выпуска социальных психологов из числа эмигрантов, способных оказывать помощь своим соотечественникам при адаптации к новым социокультурным условиям и интеграции в немецкое общество. По результатам этого проекта подготовлен сборник «Психологические проблемы русских эмигрантов в Германии». В него вошли лучшие работы выпускников и заметки-комментарии преподавателей факультета – участников проекта. Там же, в Германии, мы помогли организовать первую в Европе службу «Телефон доверия» на русском языке.

Оказалось, что базовые программы, разработанные для Германии, могут быть адаптированы и к условиям эмиграции в других странах.

В конце сентября мы проводили конференцию совместно с Американским психологическим обществом, Московским государственным университетом и Институтом психологии РАО. Ожидаем выступление на конференции президента Американского психологического общества Роберта Стенберга. Он, кстати, в прошлом году подарил факультету 600 книг по психологии.

В июне прошел международный съезд психологов, организованный в том числе и на базе нашего факультета. Было 1200 человек из России и других стран. Обсуждались такие темы, как психология и культура, психология и образование, фундаментальные исследования в области психологии, вопросы прикладной психологии. На мой взгляд, сегодня назрела необходимость лицензирования деятельности психологов. Надо, чтобы люди представляли себе возможности и ограничения психологической науки. Требуется узаконить, пролицензировать деятельность центров, провести рейтинг специалистов. Я говорила об этом на съезде и, как мне показалось, мои предложения нашли взаимопонимание у коллег.

– Разрешите поблагодарить вас за интервью и пожелать вам осуществления всех ваших творческих планов. 

Ирина Словцова

© Журнал «Санкт-Петербургский университет», 1995-2003 Дизайн и сопровождение: Сергей Ушаков