|
|
|
№19 (3643), 1 сентября, 2003
|
 |
|
Событие: X конгресс МАПРЯЛ
|
|
|
Русский язык
начинается
в… буфете
– А как я это буду есть? – спрашивала дама по-русски, но с акцентом, свидетельствовавшим о ее немецком происхождении.
– Извините, но мое начальство забыло принести ножи, – пыталась уйти от международного скандала девчонка-буфетчица.
– А вон нож, – указывала голодная клиентка на вожделенный прибор позади буфетчицы.
– Но он… не совсем чистый, – извинялась девушка.
– А я это не смогу есть, – показывала немка на что-то, напоминавшее шашлык.
Положение спасла девушка постарше:
– Вы пока садитесь, я принесу вам нож….
Ситуация, свидетельницей которой я стала, показалась мне забавной, поскольку я только что вышла из аудитории, где обсуждалась проблема различия культур. Причем обсуждалась довольно бурно и даже с элементами агрессивности в речи некоторых ее участников. Тема: «Россия в мировом культурном пространстве». Начиналась дискуссия по академическому сценарию. Вышел человек к столу, надел очки и, заглядывая в текст доклада, рассказал о том, что преподаватель русского языка должен учитывать различие национальных культур. И привел примеры: русский в гостях у своих соотечественников, услышав вопрос, хочет ли он чаю, в первый раз, скорее всего, откажется, а при повторном предложении все-таки согласится почаевничать. Окажись он в такой же ситуации у финнов, второго приглашения он не получит и, скорее всего, будет сожалеть, что отказался. Финны же, бывая в гостях у русских, довольно часто страдают от чрезмерного гостеприимства российской стороны.
Далее последовало изложение более фундаментальных наблюдений.
Похожими нас делает цивилизация, а отстаиваем мы свою национальность с помощью культуры. В ней задействованы не только знания, но и эмоции. «Культурный акцент иногда служит препятствием в освоении иностранного языка», – отмечалось в докладе Л.Г.Громовой (Тверской университет, Россия). Для освоения культуры требуется эмоция. Когда студент берется изучать иностранный язык, он надевает культурные «очки», то есть оценивает чужой язык с точки зрения своей культуры. Преподаватель, зная о существовании такого стереотипа, должен организовать межкультурную коммуникацию на стыке культур. Нужно развивать этно-релятивизм: подход к чужой культуре, как к другой, но такой же качественной, как и родная, нисколько не ниже уровнем. Этно-релятивизм зиждется на таких китах, как уважение к чужому языку и культуре, адаптация в культурном социуме (не только понимать, но и разделять чувства) и далее – выбор решения в зависимости от ситуации. В качестве примера непонимания культурной среды изучаемого языка преподаватель русского как иностранного привела работу над текстом рассказа Бунина «Холодная осень». Студенты-американцы и французы, несмотря на хорошее знание языка, не смогли понять концептуальное содержание рассказа. Они решили, что героиня не пользовалась жизнью. По мнению же русского человека, жизнь героини «Холодной осени» оправдана. Почему возникла полюсность мнений? Потому что западная культура подразумевает превалирование индивидуального сознания над коллективным. А русская культура имеет менталитет общинный.
И знаете, какой первый вопрос прозвучал в аудитории после такого доклада?
– Почему вы противопоставляете русскую культуру западной? Почему такое отчуждение русской культуры? Ведь она «вышла» из западной, она вся от Византии! – начала дискуссию довольно энергично профессор Мадридского университета.
– А вы считаете, что разницы культур не существует?
– Нет!…
В запальчивости участники дискуссии вначале даже не представлялись. Это уж потом от столь экстравагантной манеры ведения диалога все пришли в себя, и «порядок» был восстановлен.
– Я хочу выступить в поддержку (Германия – ред.): если мы не знаем культуры, то нам трудно и язык осваивать…
– Я не соглашусь, мы не вышли из Византии, мы что-то заимствовали, но свой путь мы прошли самостоятельно (Россия – ред.).
– Взгляд с Востока (Пекинский университет – ред.). Подчеркивая различия, мы как раз их сглаживаем. Русская культура сложно и удачно соединила в себе Запад и Восток. Китайцам очень даже понятно свойство русского человека неоднократно предлагать угощения – это и нам близко.
– А вам не кажется, русские друзья, что вы легко отказываетесь от своего языка? (Б.Станкович, Белградский университет). Почему вы даже нам, славянам, посылаете письма электронной почтой латиницей, да еще искажаете слова в угоду шрифту. Почему вы не пишите кириллицей? Наши переводчики теряют работу!»
– Мне кажется, что на сегодняшний день уже найден удачный термин для процесса, который замечен докладчиком: сравнимость культур. Для изучения языка важно признание разницы культур (В.Стародубцев, Пушкинский дом).
Естественно, что дискуссия такого плана не могла не подойти к обсуждению проблем и перспектив, продекларированных Болонской конвенцией. Участники семинара высказали много предложений и предположенией по поводу преподавания в университетах ряда курсов на английском языке. Что касается Дании и Швеции, внедряющих подобное в своих университетах и тем самым приобщающих иностранных студентов опосредованно к своей культуре, то здесь никаких вопросов не возникает. Но вот когда зашла речь о такой методике в российских университетах, то это явно не вызвало понимания среди участников конгресса. Экспрессивная испанка даже нарочито фыркнула: «ведь речь идет о языковой политике государства в этой области». Многие высказывания сводились к тому, что российским университетам не стоит вводить чтение курсов на английском языке.
…Для корреспондента непростительная роскошь – сидеть на заседании одной секции, в то время как их работает около десятка. Отправилась к литераторам. Они обсуждали постмодернизм, называя его «шумным» явлением, но испанские страсти здесь не разыгрались, поскольку мнения имели всего лишь разные оттенки общего отношения к литературному течению.
Наибольшее число участников собрала секция, на которой обсуждались проблемы методики преподавания языка. Желающих послушать доклады и поучаствовать в дискуссии было столько, что посадочных мест для всех не хватило, и «волонтеры» занимали все пространство аудитории и стояли даже в дверных проемах. (Другие, правда, в это же время пытались найти нож в буфете, чтобы съесть шашлык).
Преподаватель из Чикаго Ирвин Вайл поделился опытом обучения американских студентов русскому языку с помощью приобщения к произведениям русских композиторов. Например, трагедию А.С.Пушкина «Борис Годунов» американцам помогла понять музыкальная стилистика оперы М.П.Мусоргского «Борис Годунов».
Преподаватель Алма-Атинского университета А.Жумабенова рассказала о том, что казахская молодежь свою национальную литературу может осваивать только по русским переводам, так как не знает родного языка.
Многим показался интересным опыт преподавателя МГУ Т.А.Тарабановой. Для иностранных студентов-первокурсников, изучающих русский язык, она читает цикл лекций «Русский мир», где объясняются особенности национального характера, общие связи российского социума. Она же познакомила и со своими наблюдениями по поводу того, почему сегодня молодежь стремится к изучению русского языка.
Студенты из Японии выбрали его, потому что «Россия – ближайший сосед».Студенты из Китая (всегда самая многочисленная аудитория) предпочли русский, потому что: «с Россией у страны самая длинная по протяженности граница; потому что в перспективе собираются начать бизнес в России; потому что родители работали в России, потому что бабушка с дедушкой учились в России и потому что Россия – это мостик в эмиграцию (в США и Канаду). Студентка из Греции хочет открыть русскую школу у себя на родине. Студенты из Австрии считают, что Россия – перспективное направление для бизнеса. 
Ирина Словцова
|
