|
|
|
№ 12 (3634), 16 апреля 2003 года
|
 |
|
знакомьтесь
|
|
|
Методичность
превыше всего
Новый глава Учебно-методического управления о своем видении работы
В современной жизни все так или иначе подвержено изменениям. В том числе и образовательные стандарты. Чтобы факультеты вовремя реагировали на перемены и вносили поправки в учебные планы, существует Учебно-методическое управление. Новый начальник управления Илья Александрович Дементьев – пример рассудительного администратора. К абстрактным рассуждениям не склонен, если что-то и говорит, то – по существу. Во всем привык искать первопричину и рассчитывать возможные последствия. Контактен. Придерживается прогрессивных взглядов. Любит играть в шахматы.
|
 |
И.А.Дементьев |
|
– Илья Александрович, работа на руководящей должности для вас в новинку?
– В учебно-методическом управлении я работаю пока только три месяца, но административной работой мне приходилось заниматься и раньше, когда я был заместителем декана химического факультета. Принципиальное отличие заключается в том, что на факультете мне не приходилось работать с людьми, непосредственно мне подчиненными. Здесь же со мной работает целая команда – от начальников отделов до методистов.
– Пришлось ли вам в связи с этим столкнуться с какими-либо трудностями?
– Особенных трудностей я назвать не могу, все как обычно: люди привыкают друг к другу, идет процесс притирания. Если и возникают какие-то вопросы, то они нормально решаются в ходе работы. К счастью, я могу всегда положиться на коллег, которые стараются помочь мне, как вновь прибывшему.
– В чем новый начальник Учебно-методического управления видит его главную задачу?
– Прежде всего, помочь факультетам в корректной организации учебного процесса. Это подразумевает самую разнообразную помощь: от юридической до перераспределения часов нагрузки. Ну и, конечно, хотелось бы, чтобы наше Управление стало еще одной объединяющей структурой, которая помогла бы усилить взаимодействие между факультетами.
– Будут ли в связи с этим происходить какие-то изменения в организации самого управления?
– Да, и мы уже начали такую реструктуризацию. Дело в том, что в настоящее время и нормативные документы Министерства образования, и быстро меняющаяся жизнь нашего университета требуют развития работы по новым направлениям и модернизации уже существующих отделов. Для оптимизации работы отделов мы решили более четко разграничить сферы их компетенции и перераспределить работу по профильным подразделениям. Одновременно созданы новые отделы: отдел контроля качества образования, отдел внеучебной работы, отдел дополнительных образовательных программ.
– Чем конкретно будет заниматься отдел контроля качества образования?
– Отдел возьмет на себя весь комплекс вопросов, связанных с аттестацией учебных программ и контролем за качеством их проведения у нас в университете. Конечно, в нашем университете уже существует отлаженная система контроля качества образования. Проблема состоит в том, что теоретически верные принципы не всегда работают на практике. Так, в идеале, учебная программа каждого курса должна проходить как минимум две стадии контроля – кафедральную и факультетскую. В жизни же оказывается, что далеко не каждая дисциплина имеет разработанный план, в результате чего страдает учебный процесс и, прежде всего, главные слушатели – студенты. Точно так же, если раньше существовало довольно широкое анкетирование студентов, имевшее целью выявить их мнение о преподавателе и его работе, то теперь это практически не делается.
– Хорошо. Скажем, студенты не удовлетворены качеством работы того или иного преподавателя. На практике они просто не станут ходить на его лекции, что отзовется им ближе к сессии. А как – хотя бы теоретически – можно было бы урегулировать этот конфликт «правовым способом»?
– Прежде всего, студентам стоит пойти в деканат и постараться решить проблему на этом уровне. Скорее всего, им пойдут навстречу, ведь в разрешении конфликта заинтересованы обе стороны. В частности, студенты могут изучить и программу читаемого курса. Вот уже больше года, как наше управление настаивает на том, чтобы эти документы находились в открытом доступе в каждом деканате или на кафедрах. Ну, а если вопрос решить не удастся, можно прийти и к нам в управление. Главное – не надо бояться порогов кабинетов, за дверьми с красивыми табличками сидят нормальные люди, которые занимают свои кресла специально для того, чтобы помогать в подобных ситуациях.
– Подготовка ко вступлению в Болонский процесс как-нибудь сказалась на работе управления?
– Пока нет. Болонский процесс – это скорее не изменение системы образования, а попытка найти удобный способ сотрудничества между вузами Европы. Это попытка разных стран, разных систем найти общий подход к образованию, но при этом сделать его не одинаковым, а прозрачным. Мы не должны в корне менять свою систему и от чего-то отказываться, наша задача – сделать ее понятной в других странах. Пока этот вопрос находится на стадии обсуждения, и если какие-то изменения или новшества в системе обучения и происходят, то это ненаправленные перемены рабочего порядка.
– Одно из таких новшеств – тестовая система проверки знаний студентов. Однако известно, что последние с недоверием относятся к тестам, которыми заменяют привычные письменные экзамены.
– Введение тестовой системы – это общая тенденция, инициированная Министерством образования. Как и единый экзамен для школ, тестовая система нужна, чтобы создать стандарт, единый для всех. Формы контроля знаний будут меняться всегда и этого не нужно бояться. Кроме того, в следующем году у университета истекает срок лицензии, и нужно будет проходить процедуру лицензирования, аттестации и аккредитации. Она предполагает комплексную проверку, основой которой станет тестовый контроль знаний студентов. Затем, после обработки результатов, комиссия сделает соответствующие выводы о качестве образовательных программ в университет.
Тест вместо экзамена, как и любой нетрадиционный подход, поначалу вызывает недоверие и настороженность. Это логично. Создать грамотный тест очень трудно. Например, первые варианты тестов для единого экзамена вызывали недоумение учителей и даже содержали фактические ошибки. Составление теста, строгая формализация знаний – ответственный процесс, к нему надо привлекать профессионалов, в том числе и в области психологии. У нас этого раньше не делалось, поэтому возникали накладки. Сегодня к составлению тестов применяется комплексный подход.
– Не кажется ли вам, что исчезновение непосредственного контакта между студентом и лектором, характерное для новых форм обучения и контроля знаний, повредит качеству университетского образования?
– Непосредственный контакт необходим. Ничто не заменит талантливо прочитанной лекции, семинара, коллоквиума или лабораторной работы. Но это не значит, что нельзя вводить что-то новое. В методике дистанционного обучения я не вижу ничего плохого, как, например, не представляю свою нынешнюю жизнь без Интернета. Для меня это давно вошло в привычку – утром на пять-десять минут заглядывать в Сеть, на информационные сайты. Такая форма получения информации значительно облегчает и ускоряет жизнь.
С осторожностью, мне кажется, надо относиться к механистичности, но не к использованию механизмов.
– Подводя черту под сегодняшним разговором, скажите, когда можно ждать первых итогов происходящих сегодня изменений?
– Специфика работы нашего управления состоит в огромных объемах рутинной работы, незаметной постороннему наблюдателю, но очень важной для достижения конечных результатов. Мне было бы очень приятно, если бы нашей команде удалось выполнять эту работу быстрее и качественней. Так что главную нашу цель на сегодняшний момент я вижу именно в том, чтобы оптимизировать деятельность всех структур управления. О сроках же получения дивидендов от реструктуризации говорить всегда сложно. Впрочем, посмотрим, как пойдут дела через полгода-год. 
Венера Галеева,
Игорь Макаров
|
