|
|
| № 8-9 (3630-3631), 19 марта 2003 года |
 |
|
 |
|
|
Топ-топ, топает малыш…
Нет ничего лучше в первый день весны, чем сидеть на пустынной автобусной остановке с бутылочкой прохладного пива и пакетиком сухариков в руках. Щурясь на ошалелое мартовское солнце. Лениво вытянув промокшие ноги. И созерцая чудесный внешний мир, который вокруг. Кажется, что в нем, после теплого солнечного купанья, все так же спокойно, правильно и гармонично, как и у тебя в душе.
В маленьких лужицах деловито возятся чумазые воробьи. Не менее чумазые автомобили с веселым ревом проносятся по большим лужам. Маленькая бабулька в ветхом пальто радостно что-то бормочет, пересчитывая собранную на остановке тару из-под пива. А вот совсем идиллическая картина: вслед за красивой и молодой, как с журнальной обложки, мамой забавно и трогательно топает ее малыш. Идет-переваливается маленький пухлый ярко-синий комбинезончик, перетянутый широким розовым шарфом. Видать, только-только научился шагать. Вместо нормальной речи еще гуканье, бульканье и сосредоточенное пыхтение. А вокруг такой большущий-большущий, многозвучный и красочный, жутко любопытный мир. Как тут удержаться и не потрогать его руками, не пощупать маленькими пальчиками, не попробовать на вкус все эти новые штуковины! И синий комбинезончик целенаправленно сворачивает в сторону большой темной лужи, где вокруг серых островков талого снега плавают красивые радужные пятна бензина и машинного масла. Мама не видит – она ожесточенно роется в миниатюрной сумочке. Наконец извлекает из нее пачку сигарет и зажигалку, облегченно вздыхает и, спохватившись, резко оборачивается. А малыш уже стоит посреди лужи и, неуклюже покачиваясь, пытается выловить разноцветную упаковку из-под чипсов, гонимую мимо легким ветерком…
Тут я синхронно захотел хлебнуть еще пива. Но донести бутылку до губ мне было не суждено – рука застыла на полпути. Потому что молодая женщина, издав нечто среднее между боевым кличем пьяных в дым ирокезов и воем проржавевшей водопроводной трубы, рванулась к своему чаду, протянула руку и… Наверное, таким рывком сказочный дедок, озверевший от бессчетного числа бесплодных попыток, тащил из земли свою гипертрофированную репку. Ухватившись за алый шарф, мама выдернула из лужи и буквально отшвырнула маленький легкий куль ярко-синего цвета подальше на тротуар. Тот не издал ни звука, но зато красивый рот молодой женщины, искаженный в крике, рождал на свет такие ругательства, что вратарь сборной Белоруссии и известный виртуоз-матершинник Геннадий Тумилович выглядел бы рядом с ней скучным и однообразным плагиатором. Боже, как она ругалась! Общий концептуальный смысл сентенций сводился к тому, что один маленький нехороший человечек излазил по дороге уже все помойки, что такими темпами они никогда не дойдут до магазина, и что он до смерти уже ее заколебал (слово было другое). Особенно запомнилась одна фраза: «Ты, ….., еще раз, ….., куда-нибудь залезешь – убью, ….., твою мать!».
Я сидел красный до корней волос и не поднимал глаз от мокрого асфальта. Испуганные криком воробьи моментально упорхнули. Замызганная бабулька тоже куда-то стушевалась. И только машины продолжали нестись мимо – им, железным, неведомо чувство стыда. А ребенок просто стоял и смотрел на мать из-под сбившегося капюшона внимательными глазенками. В них не было удивления и интереса. Он еще не понимал обращенных к нему криков. Но, видимо, уже привык к ним. 
Константин Алексеев
|
