|
|
| № 8-9 (3630-3631), 19 марта 2003 года |
 |
|
 |
|
|
Студентов перетасуют,
Что было, что будет
Обычно комната в общежитии воспринимается студентами как величина переменная, ведь спустя пять лет дипломированному специалисту придется подыскивать себе другое жилье, соответственно новому статусу. Разумеется, никому и в голову не придет спорить с таким порядком вещей. Иное дело, если переменную пытаются сделать произвольной. То есть зависящей от чьего-то произвола.
С некоторых пор обитатели второго корпуса общаги «на Кораблях» ощутили неприятную зыбкость своего положения. Все началось, когда на стенде для объявлений материализовалось лаконичное послание с подписью «Администрация», из которого следовало, что летом все студенты будут расселены по этажам, закрепленным за их факультетами. Ворон к ворону, голубь к голубю.
Такой перетасовке «Корабли» не подвергались никогда. Пять факультетов – психологии, журналистики, международных отношений, менеджмента и исторический – живут вперемешку. Кто лучше поладит между собой: двое в меру амбициозных журналистов или журналист и рассудительный историк – это еще вопрос для практикующих психологов. Только студенты не очень стремятся оказаться в эпицентре такого эксперимента.
Любой факультет – это целая республика. Иногда – парламентская монархия. Или абсолютная, это уж кому как повезет. Каждый вечер, когда соседи возвращаются с занятий (или с разных околоучебных мероприятий) и рассказывают о том, какой у них новый лектор изощренный, или спорят, чья очередь чистить эмалевый квадратик, заменяющий ванну, в блоках происходит таинственный процесс – взаимопроникновение культур.
Во всяком случае, так бы это называлось на формализованном языке администрации, которая любит раскладывать все по полочкам и пока еще считает необходимым сообщать о своих намерениях заранее .
Расклад неясен
Ознакомившись с административной версией своего будущего, студенты перво-наперво попытались понять, кому нужно это расселение и к чему оно может привести. Версии варьировались от самых фантастических (расселение – это часть заговора против студенческого демоса с целью пресечь обмен информацией между факультетами, а также упростить наблюдение и контроль за бытом и помыслами интеллектуальной молодежи) до вполне прагматических (деканаты решили раскошелиться на ремонт, но только в блоках для своих студентов). Понятно, что если последний вариант верен, то исторически сложившееся разделение факультетов на «богатые» и «бедные» скажется и на скорости (и качестве) предполагаемого ремонта.
|
Попытка прояснить слухи о расселении общежития на улице Кораблестроителей внесла смятение в ряды администрации.
|
|
В ответ на эту инициативу обитатели «Кораблей» недоумевают, почему никому в голову не придет оборудовать в студенческом общежитии хорошую камеру хранения и самый обычный читальный зал, где можно было бы заниматься вдали от беспокойных соседей сбоку, сверху и снизу. О библиотеке, к которой эта изба-читальня должна прилагаться, общежитские мечтатели скромно помалкивают.
Как бы то ни было, студенты высказываются против расселения. В договоре, который они заключали со Студенческим городком, не сказано, что Администрация может перебрасывать их из комнаты в комнату как ей, голубушке, вздумается. Исключением являются случаи, когда студентов, именуемых в договоре «нанимателями», переселяют из аварийной комнаты или блока на время ремонта. Правда, на практике все выходит наоборот: известен случай, когда двух девчонок ежегодно переселяли из одной комнаты в другую, и всякий раз в ремонте нуждалось их новое место жительства. Опять приходилось налаживать розетки, клеить обои и красить стены и ржавые трубы. Таким образом, мобильные девочки благоустроили три комнаты за три года. Как говорится, дешево и сердито.
И здесь мы совершаем плавный переход от полумистических (взаимопроникновение культур, общение душ и прочий спиритизм) к вполне осязаемым аргументам против насильственного расселения этажей.
Кроме соображений психологической совместимости, надо учесть, что, как и давешние девчонки, многие сами сделали ремонт в своих блоках, не дожидаясь милостей свыше. И они не уверены, что на «факультетских этажах» попадут в такие же благоустроенные комнаты. Общежитие изнутри весьма разнородно: на одном этаже может находиться образцово-показательный блок, где все «по-домашнему», и логово, при первом взгляде на которое вспоминается расхожий анекдот про чукчу в городской квартире: «А тут у меня тундра».
Ежику понятно, что в плане мероприятий по оптимизации быта значится сначала «сортировка» студентов и только потом (если вообще значится) – ремонт на этажах. И никак не в обратном порядке.
Казенный дом и хлопоты
Выяснить, кому принадлежит идея расселения и чем она мотивирована, я решила у директора Студенческого городка Магомеда Османовича Мухудадаева, а заодно найти «идейного вдохновителя» процесса.
Оказалось, что впервые мысль о расселении была озвучена в прошлом году на ученом совете факультета журналистики, где присутствовали директор студгородка и комендант злосчастного второго корпуса Людмила Григорьевна Герия, выполняющая на общественных началах функции заместителя декана журфака по общежитию.
«Факультет – вроде бы – готов выделить какие-то деньги, – говорит Магомед Османович, – чтобы были отремонтированы те места, которые предназначены для факультета журналистики. И более того, не далее как месяц назад профессор факультета журналистики и проректор по учебной работе Людмила Петровна Громова снова поставила этот вопрос и выразила пожелание, чтобы к новому учебному году факультеты жили бы по возможности компактно, особенно студенты младших курсов».
Студенческому городку, и его директору в частности, такие перемены не кажутся целесообразными: «Если вы думаете, что нам, администрации, делать больше нечего, кроме как переселять вас по этажам, вы ошибаетесь. Мне это крайне невыгодно и хлопотно. Я знаю, что это приведет к разрушению коммуникаций и взаимоотношений между студентами. Студенты при переселении начнут вырезать из дверей замки, или даже снимать и уносить двери целиком, перетаскивать мебель и сантехнику с этажа на этаж… При этом что-нибудь непременно поломают или разобьют. Я знаю, что для меня это огромные материальные потери».
За более полной информацией директор студгородка посоветовал мне обратиться в деканаты, и прежде всего, в деканат факультета журналистики, а также к Людмиле Петровне Громовой.
Вылетит – не поймаешь
Итак, понятно, что студенческий городок не является инициатором расселения, а всего лишь исполняет пожелание деканатов.
После беседы с заместителем декана по учебным вопросам Игорем Николаевичем Блохиным мне вспомнилась страшилка из сказки про джинна, цепляющегося к словам: будьте осторожны в своих пожеланиях, ибо они могут исполниться.
Для Игоря Николаевича известие о том, что по инициативе факультетов (и в первую очередь журфака) общежитие будет расселено к новому учебному году, оказалось несколько неожиданным. По первоначальному замыслу процесс должен был растянуться на пять лет – именно столько времени надо, чтобы население общежития полностью обновилось. Селить по факультетскому признаку предполагалось только первокурсников. У которых, естественно, не может быть своего аргументированного мнения насчет преимуществ принятого ранее поселения «вперемешку». Такое политичное решение проблемы должно было, с одной стороны, не задеть явных интересов студентов, и с другой – воплотить идею размежевания факультетов в жизнь. Среди очевидных плюсов расселения – возможность контроля со стороны факультетов за тем, где и в каких условиях живут их студенты. Кроме того, наличие свободных мест в общежитии перестанет быть эксклюзивной информацией, которой в нынешних условиях обладает только комендант.
Проректор по учебной части Людмила Петровна Громова была искренне удивлена тем, что ее «пожелание», высказанное на ректорском совещании месяц назад, послужило толчком для процесса, к которому она по долгу службы не может иметь прямого отношения. Кроме того, она тоже была уверена, что расселения случиться не должно – должно быть заселение первокурсников по новому принципу. Это, по мнению проректора, пойдет студентам только на пользу: процесс адаптации иногородних детей ускорится, если рядом окажутся близкие по интересам люди. С которыми можно будет строем ходить на факультет, в библиотеку и ближе к вечеру – домой, в комнату общежития.
Признаюсь, я почувствовала некоторую неловкость. Ну не могло же мне присниться это распроклятое расселение к новому учебному году! Ведь лежат же у Магомеда Османовича бумаги, по которым факультету журналистики будут отведены три этажа: десятый, одиннадцатый и двенадцатый, а факультету психологии – третий этаж. Взбаламученные студенты обращались в профком к Игорю Ивановичу Темному, и даже проводили сбор подписей против расселения.
Как человек, привыкший всерьез относиться к информации и прояснять сомнительные ситуации немедленно, Людмила Петровна тут же набрала номер директора студенческого городка.
Как причудливо тасуется колода…
А в чем, собственно, основная проблема?
Ну да, слово администрации на пути к практическому воплощению проходит некую сумеречную зону, и последствия могут быть неожиданными. Университет – довольно-таки большое учреждение, и за всем, что здесь приказывается и каким образом исполняется, не уследишь.
Да, студенты привыкают к тому, что администрация, в конечном счете, исполненная благих намерений относительно них же, пренебрегает их мнением. И выстилает своими намерениями дорогу сами знаете куда. Психологами доказано: если человек не имеет контроля над тем, что непосредственно связано с ним и его бытом в частности, он перестает существовать как личность. Такое случается в домах престарелых и всевозможных пансионатах, где любые решения за клиента принимает администрация: все спят и едят в установленное время, гуляют по кругу и приседают по свистку.
И пусть ключевым словом для вас будет не «пансионат», приравнивающий альма матер к какой-нибудь богадельне, а слово «клиент», вызывающее куда более оскорбительные для университета ассоциации.
Потому что одно упоминание этого волшебного слова возвращает нас к давней дискуссии относительно университетской корпорации и центробежных сил, которые набирают обороты.
Факультеты не могут отремонтировать общежитие университета сообща. За время финансовой независимости, обретенной в 1997 году (тогда это был вопрос выживания), каждый из них привык тратить свои деньги по-своему. Иными словами, факультеты не могут – или не хотят? – сложиться в общую казну, из-за того, что у них разные бюджеты.
Казалось бы, что здесь такого? Ну, будут студенты разных факультетов жить на разных этажах, учиться и гулять «своим углом», какая разница?
Да такая же, как и между словами «корпорация» и «конгломерат».
Постскриптум
Ни один из пяти факультетов не признается в авторстве идеи расселения. Более того, большинство из них впервые услышали и о расселении, и о предполагаемом ремонте от корреспондента «СПбУ».
Заместитель декана по вопросам общежития исторического факультета Алексей Владимирович Серенов сказал, что помимо известных минусов в расселении есть существенные преимущества. Факультеты смогут контролировать общежитие и не допустить ситуации, которая сложилась к началу девяностых годов (в этот период во втором корпусе дома 20 на улице Кораблестроителей было зафиксировано несколько самоубийств на почве наркотиков и беспредела, царящего в общежитии). Кроме того, поселение неоперившихся первокурсников вместе со старожилами, да еще и с другого факультета, не будет способствовать быстрой адаптации иногородних студентов.
Понятно, что в общежитии на улице Кораблестроителей что-то необходимо менять. Потому что неограниченная власть (которой фактически обладает комендант в силу специфики управления вторым корпусом) способна в короткие сроки развратить любого нормального человека. Потому что в общежитии накопился полный комплект «жилищно-коммунальных проблем» – от зеленой плесени на потолках до насквозь прогнивших труб… Перечень можно продолжить.
Но является ли расселение факультетов единственным разумным выходом из этого положения? 
Венера Галеева
|
