|
|
| №3 (3625), 4 февраля 2003 года |
 |
|
27 января – День снятия блокады Ленинграда |
|
|
Блокадное братство
университета
|
…И, видя это, разъяренный враг,
Предполагавший город взять с разбега,
Казалось бы, испытанных стратегов
Призвал на помощь он: Мороз и Мрак.
И те пришли, готовые к победам,
А третий, Голод, шел за ними следом.
Вера Инбер |
По приказу ректора, профессора А.А.Вознесенского, в блокадном Ленинграде были оставлены 130 человек для выполнения оборонных заданий и охраны огромных материальных и культурных ценностей, памятников истории, сокровищ одного из старейших университетов страны. Формулировка приказа была следующей: «С выездом университета нижеперечисленные лица назначаются для выполнения обязанностей…Ф.И.О…до возвращения университета»
|
 |
Живут люди, радуются, огорчаются. Ходят в универ, зевают на лекциях, вдыхают серую романтику Петербурга и выдыхают невыносимую легкость бытия. А тогда, в лютое время, что заставляло ленинградцев и ленинградок, вопреки всему, спасать город, университет? Сохранять не себя, в первую очередь, а культуру? Не должна ли она была стать пустым звуком на фоне нечеловеческих условий существования? Но, видно, это было то, что давало возможность жить. Смысл, отодвигавший планку смерти. Сознание раскололось на две части. На восприятие сегодняшнего ужаса – и на веру в то, что придет мирный, счастливый день.
Война – это шизофрения.
И университет тоже раздвоился, подобно сознанию, на фронтовой, в Ленинграде, и тыловой, в Елабуге и Саратове. В тылу продолжали готовить и выпускать специалистов, в осажденном городе научные и учебные помещения были законсервированы. Их невозможно было использовать из-за отсутствия электроэнергии. Факультетские библиотеки и Библиотека имени Горького были закрыты, некоторые опечатаны. Но все это самоотверженно защищалось малочисленным коллективом университета, рассеянным и разобщенным территориально, но не духовно.
«Некоторые медики не могли тогда понять, почему не единым хлебом был сыт человек. И почему выжили скелеты-дистрофики. Суть победы Ленинграда была в высоких нравственных достоинствах советских людей, высокой организованности и взаимопомощи, в принципах братства. Законом жизни было «Человек – будь человеком!» И главное – у нас была полная уверенность, что наша Красная Армия освободит нас…»
Можно сколько угодно ругать советскую власть, но не признавать ее столь очевидных заслуг вряд ли получится. Партийная идеология перед лицом врага оказалась действенней, мощнее и умнее, чем самый «правильный» индивидуалистический подход.
Что случится, если сейчас все повторится и на нас нападут? Что сплотит нас, какая идея, какая мечта? Что за светлое будущее позовет к себе сквозь тьму настоящего? Я не могу сама найти конструктивного ответа, но невольно завидую людям, которые жили с таким прочным стержнем внутри. Жили с ощущением огромной страны как единого целого, многонационального народа как одного человека…
«Большинство защитников университета были рабочими и служащими. Преподавателей и научных работников после эвакуации университета и до полного снятия блокады и осады города оставалось восемь человек: А.М.Андрушко, Е.Н.Базырина, С.А.Гуцевич, Е.М.Роднянский, Е.П.Субботина, В.А.Чесноков, Е.Ф.Чирва и Л.Д. Шматок».
Эти и другие люди отдавали все оставшиеся силы, чтобы университет выжил, а город не сдался. Они вели оборонительные работы, заделывали разбитые оконные стекла, разбирали завалы на объектах ЛГУ – полуголодные, в антисанитарных условиях, под непрерывными бомбардировками.
Блокадники спасали культурные, научные, учебные ценности. И они спасли.
Анна Антоновна КОРОЛЕВА.
«По инициативе нашего коллектива НИФИ и физфака в 1943 г. мы провели частичный ремонт крыши над коридором Главного здания. От протекающих крыш гибли бесценные книжные фонды в шкафах коридора. Замерзшая вода покрывала книги льдом, это доставляло много забот и труда сотрудникам Библиотеки им. Горького».
Феодора Васильевна МАЛЫЩИК (рассказывает дочь, В.Н.Марьясина).
«Мама, мама, хрупкая, маленькая женщина. Работала истопником-кочегаром в оранжерее Ботанического сада университета. Истощенная голодом, больная женщина зимой на сильном морозе разгребала смерзшийся уголь и ведрами по крутой лестнице носила его в котельную, которая отапливала оранжерею. Необходимо было поддерживать заданную температуру, чтобы сохранить редчайшие растения… Когда стало не хватать угля, мама перенесла на себе сотни горшков и кадок с наиболее ценными растениями, пальмами и цветами в здание исторического факультета на территорию военного госпиталя. После отработанной ночной смены мама считала своим долгом зайти в госпиталь, обойти все палаты и коридоры, где стояли цветы на окнах, и полить их».
Елена Павловна Субботина.
«Нас осталось так мало, что скоро мы будем людьми из легенды… Разве можно забыть труд и самоотверженность ленинградцев, вложенные в военные оборонительные укрепления города, в том числе и нашего университета. 900-дневная блокада и осада навеки сроднила участников героической обороны Ленинграда благодаря единению фронта за чертой города и фронта внутри его, способствовала единению духовных, нравственных и физических сил, которые помогли воевать, жить и трудиться ради ПОБЕДЫ над врагом».
«Этот день мы приближали как могли»
27 января 1944 года – День полного снятия блокады и осады Ленинграда. 
Ника Шерман
(по материалам книги «Университет в блокадном и осажденном Ленинграде. 1941–1944»)
|
