№ 22 (3745), 30 ноября 2006 года
главная | оглавление | <... | ...>	наука

Первый выращенный малахит

Когда лет 15 назад мы готовили буклет для абитуриентов, страничку о малахите попросили написать, конечно же, Т.Г.Петрова, и он с удовольствием это сделал:

«Малахит – широко известный зеленый минерал, он имеет химическую формулу Cu2CO3(ОН)2 и встречается в виде натеков и плотных почковидных масс. В полированных разрезах образцов выявляется чередование волнообразных светлых и темных полос, иногда переменной толщины; при изменении положения поверхности относительно света интенсивность окраски малахита меняется, рисунок бесконечно разнообразен – все это создает несравнимое удовольствие при его рассмотрении. Под микроскопом видно, что светлые разновидности сложены очень мелкими кристаллами и их сростками – сферолитами, темные – более плотными удлиненными кристалликами, примерно параллельно ориентированными.

Т.Г.Петров (слева) и генеральный директор фирмы “Эталон-Женави” Е.Н.Протопопов.

Малахит в качестве украшений использовался со времени Древнего Египта, и мода на эти украшения никогда не проходила. После открытия в XVII веке нескольких крупных месторождений на Урале: Медноруднянского, Гумешевского (Гумешек), – так поэтично описанных Бажовым, в России малахит использовали и для украшения храмов – Исаакиевский собор в Петербурге, и дворцов – Зимний дворец, и для настольных украшений, и для мелких поделок. Во время Гражданской войны почти полностью выработанные рудники были заброшены и затоплены.

Человеку вечно не хватает того, что ему дает природа, и первые попытки получения искусственного малахита были предприняты уже в начале XIX века, когда Пруст и Беккерель поставили свои опыты. После этого было несколько десятков попыток синтеза малахита, но все они приводили к получению порошковидных, рыхлых масс, непригодных для использования. Удача, после многих лет работы, пришла в лабораторию синтеза кристаллов кафедры кристаллографии нашего университета лишь в 1975 году, когда Т.Г.Петров, А.Э.Гликин и С.В.Мошкин получили первые образцы малахита, которые не отличались от природных. В 1977 году было получено авторское свидетельство, а вскоре метод выращивания при активном участии А.Нардова был внедрен на заводе «Уральские самоцветы» в Екатеринбурге».

В этом году доктору геолого-минералогических наук, профессору кафедры кристаллографии геологического факультета Томасу Георгиевичу Петрову исполнилось 75 лет. Для разговора с юбиляром я снова выбрал малахитовую тему. Хотя сам Томас Георгиевич вряд ли считает это делом своей жизни – получение в его лаборатории малахита. Скорее, малахит для него – лишь одно из достижений лаборатории кристаллогенезиса. А дело жизни – создание этой лаборатории, написание в соавторстве с Е.Б.Трейвусом, Ю.О.Пуниным и А.П.Касаткиным книги «Выращивание кристаллов из растворов», вышедшей в трех изданиях, создание коллектива единомышленников и то, что он последние годы ставит на первое место – создание информационного – искусственного языка для описания и автоматического классифицирования составов объектов любой природы, а сверх того еще и для описания процессов их эволюции.

Меня же завораживал именно малахит, хотелось прочувствовать в деталях, как это было: как зарождалась идея выращивания, какие муки творчества пришлось испытать команде и, наконец, когда и как пришла радость находки… Я сказал об этом Томасу Георгиевичу, он выслушал меня не без сомнений, но согласился, и мы «засели» в одной из аудиторий бывшего здания НИФИ. До этого мы 45 лет работали «параллельно», и теперь было непросто перейти от почти полувекового нейтрального общения к доверительному разговору. Дальнейшее я привожу со слов Томаса Георгиевича и от его имени.

Глыба малахита, выращенная С.В.Мошкиным и А.В.Нардовым (около 20 кг, хранится в фирме “Эталон-Женави”).

– Моим первым учителем в росте кристаллов был профессор Виталий Борисович Татарский. Неизгладимое впечатление оставила встреча на Урале с Н.В.Тимофеевым-Ресовским («Зубром») и потрясающим эрудитом А.А.Ляпуновым. Там, в Нижнем Тагиле, нам подарили «почку» малахита размером с кулак. Стал задумываться над тем, как образовалась эта почка, можно ли вырастить такое же у нас. Решил дать курсовую работу. Сначала Аркадию (теперь – профессор А.Э.Гликин – С.Ф.), он нашел в литературе состав, в котором растворяется малахит. Затем пришел Сергей (позже – заведующий лабораторией моделирования природных кристаллообразующих процессов С.В.Мошкин – С.Ф.), он соорудил систему трубочек, по которым стекал раствор, выделяя на стенках малахит, яркий, но уж очень медленно, хотя, может быть, и еще надо об этом варианте подумать. Потом мы с Ниной Гороховой малахит получили в небольшой емкости, под тефлоновым конусом, на который был намотан нихром. Вырос кусок размером 2,5 сантиметра, разрезали – темноватый, но плотный! С рисунком!! Такого еще не было ни у кого!!! Ну, почти великолепный малахит! Встречаю в университетском коридоре А.Г.Булаха, спрашиваю: – «Откуда?», Андрей мгновенно: «Чокпак» (месторождение в Казахстане… – С.Ф.). А Александру Александровичу (профессор А.А.Кухаренко – С.Ф.) сразу сказал, что это выращенный малахит, и до сих пор помню, как он медленно «всплывает над столом» с протянутой рукой поздравления.

Окончив университет, Нина ушла и к этим делам не возвращалась. Редко–редко встречаю, в Филармонии, на конференции. У нее очень своебразные интересы, но далекие от всего меня привлекающего. С Аркадием довели объем кристаллизатора (на этот раз стеклянного) до литра, это было в Институте земной коры, затем Аркадий отошел от малахита (два медведя в берлоге, что ли?). Вскоре нам дали место в НИФИ, вход со стороны Института земной коры. К этому времени мы уже получили авторское свидетельство.

Но качественный скачок произошел, когда центральная газета «Правда» опубликовала статью ее корреспондента Семина о наших делах.

А работа продолжалась. Из алюминиевых кастрюль собрали прообраз нынешних кристаллизаторов. Параллельно провели опыт с осколком исландского шпата, поместили его на несколько месяцев в слабый раствор медного купороса. На кальците образовались ярко-зеленые звездчатые шарики малахита и параллельно ориентированные кристаллы гипса. Красиво было очень, но уж очень медленно – в дело не пошло.

Тем временем о нас узнали в Москве. Мейер (В.А.Мейер – декан геологического факультета – С.Ф.) везет альбом фотографий 18х24 нашего малахита – куски (с линейкой для масштаба) и пришлифовки. Реакция «наверху» была настолько сдержанной, что ее можно сравнить разве лишь с реакцией Сталина на фразу американского президента о создании атомной бомбы. Позже оказалось, что сразу после этого вызвали Балицкого (В.С.Балицкий – известный специалист по росту кристаллов из подмосковного Всесоюзного научно-исследовательского института синтеза минерального сырья, ВНИИСИМСа – С.Ф.) и поручили ему срочно синтезировать малахит.

Позже мы начали работать с Ювелирпромом, создавали «настоящую» технологию, Ювелирпром давал деньги. Своей энергией это ускорял Яков Еремеевич Цейтлин. Вскоре Балицкий узнает о нашем растворителе, разбавляет его, изменяет и метод, получает малахит более светлый, но процесс идет медленно, а это экономика! Он подает доклад на конференцию, куда приезжаю и я. Встретив меня, Балицкий снимает свой доклад и заменяет моим. После доклада я в гостинице раскладываю образцы малахита перед «толпичкой» участников конференции. Одна из дам, занимающаяся продажей коллекционных образцов минералов за рубеж, произносит замечательный оксюморон: «Он безобразно красив!»

Мастер по резьбе по камню, реставратор Аркадий Петрович Дацук, работавший тогда в Пушкине, изготовил из нашего малахита шкатулку прямоугольной формы, 60х40х30 мм. Все стороны из разных образцов, разный рисунок – такая вот коллекция. На крышке – разорванное кольцо – результат обращивания малахитом 25-миллиметровой резиновой пробки – «клеймо» шкатулки – только ей присущий знак. К сожалению, шкатулка пропала из сейфа. Осталась темная, неудачная фотография, но оригинал узнаваем.

Приходило признание. Было такое перестроечное ХНО – хозрасчетное научное объединение во главе с Э.К.Калининым. Вызвали, спросили: «Что вам нужно, чтобы развернуть работы всерьез?» Я назвал помещение и штат в 12 человек. Мы на удивление быстро получили все это под обещание дать через два года первые пять килограмм малахита. Университет «отщепил» 6 ставок, оставшиеся 6 единиц заведующий кафедрой предложил поделить поровну. Я не согласился, удалился от кафедры, впрочем, я все время числился в ИЗК. Помещение дали сначала в ИЗК, I-й этаж; обещали аккумуляторную, но отобрали; наконец дали в НИФИ, последний получердачный этаж, но зато много площади. Пять килограмм отвезли, как обещали.

Ставим опыты, доводим емкость кристаллизатора до 10 литров. Находим во Львове завод, который берется изготовить промышленную установку диаметром 80 см. Они делают две «пилотные» установки. Ездим туда: Петров, Мошкин, Нардов. Я приехал на «разгрузку». За 1–1.5 месяца примерно 4 кг ярко-зеленого малахита, «блин» – 80 см! А пока рабочие в ведре несли его из цеха в директорскую, половина куда-то делась, ну помните, как цыган из-под всадников коней украл?

Изделия из малахита, браслет и подсвечник, изготовленные в Свердловске.

Эти две установки перевозят на Урал, в Березники, 15 км от Свердловска, в помещение «Уральских самоцветов». Начальником цеха был назначен Михаил Александрович Степанов. Установки в рост человека, тумбы в два обхвата. Ставим первый опыт. В одной нормальный «блин», в другой вздувшийся «пузырь», весь в кавернах, брак. Ставим второй раз, проходит время, опять в первом что нужно, во втором пузырь. Линейку! Прикладываю ко дну, оказывается, неровное дно – середина миллиметра на два выше. Работает кристаллизационное давление – выталкивает середину вверх, растет пузырь. Выравниваем дно, пошел хороший малахит.

Итак, внедрение состоялось. Получаем премиальные, каждый, кто был авторам изобретения, работал по внедрению. Несколько лет еще ездили в Березняки с Мошкиным и Нардовым, совершенствовали процесс.

Была проблема. Малахит шел, но однотонный, неинтересный. Меняем температуру дна, надеясь, что он будет на это отзываться. А он практически не меняется. Наконец сообразили, стали регулировать температуру верхушки установки, а низ держать при постоянной температуре – пошел интересный камень. Из него стали изготавливать симпатичные вещи.

Освоив дело и окрепнув, Березовское нанимает энергичного человека, нас перестают финансировать, но через два года под напором нарождающегося рынка они закрываются.

Здесь появляется капитализм — в лице Виктора Миронова. Он предлагает организовать производство на его фирме «Север». По нашим чертежам он изготавливает сотню установок, но цех организует в Новодвинске, там дешевле, в полуподвальном помещении, под началом Владимира Выручаева. У него было хорошее экспериментальное чутье – до этого он работал на целлюлозно-бумажном комбинате. В Ленинград Выручаев поставляет порядка 50 кг малахита в месяц. Здесь его обрабатывают. Среди сотрудников фирмы наши бывшие университетские студенты и сотрудники Б.К.Кривошеев, В.П.Николаева.

Здесь нам с Мошкиным и Нардовым достаются бракованные установки, налаживаем их на Мойке и работаем двумя микрокомандами. Я работаю сам по себе – фантазирую с переменным успехом, а Сергей и Андрей вырастили однажды за полгода глыбу в 20 кг.

Приходит сообщение (слух от знающих людей), что под Архангельском открыли месторождение малахита – заказывайте. Получаем образец – да, НАШ… Миронов понимает, что его обкрадывают, и вскоре продает все производство вместе с мебелью фирме «Эталон–Женави» (от начальных букв Женя (Протопопов) – генеральный директор, Наташа – его жена, Вика – их дочь). Ну и нас с ним. Как же без технологии? И с той глыбой – сохранилась. Можно сходить, посмотреть.

Миронов уезжает в Канаду.

Как–то позвонили из Свердловска, пригласили. Приезжаю, на новом месте штук шесть новых, несколько измененных, установок (деньги на это «дело» дал один очень известный певец). Эти установки они решили продать Грузинской епархии. Нужна технология, соглашайтесь. Я, движимый «высокими чуйствами», ответил, что работаю на Jenavi и ее выдать не могу. «Но это же деньги!» «Не могу!» «Но это же большие…» «Извините». Год спустя после этого свердловчане продали свои установки сюда же как металлолом.

Теперь все производство малахита сконцентрировано в Петербурге, на фирме “Эталон-Женави”, работает порядка 100 малых и несколько «гравицапов» – этих больших установок, ведется реконструкция малых. Фирма одна из крупнейших в стране по производству бижутерии. Ее цеха расположены недалеко от станции метро «Елизаровская». Из малахита изготавливаются серьги, кулоны, браслеты, разнообразнейшие настольные украшения, элементы архитектурного декора и… всего не перечислить, и это – малая доля всего производства фирмы. Продажа по всей России…

А сам я разрываюсь – увлекся новой конструкцией «долгоиграющей» установки, и все интенсивнее идут дела с информационными вещами. Времени ну никак не хватает. Годы стали такие короткие!

Слушая Томаса Георгиевича, я все отчетливее понимал, что оптимистический сюжет не получился. Однако в конце рассказа «забрезжила» надежда на «хеппи энд». И я спросил: «Так все уладилось, ваше положение теперь стабильно?» Томас Георгиевич ответил тихо, как бы самому себе: «Как сказать?…Не зря конечно возился, …НО».

Затем он сказал мне:

– Вы хотели описать для студентов пример внедрения научных исследований в производство. Теперь у вас есть все, чтобы сделать это. Но не для тех студентов, не для «естественников», а для юристов. Наверное, я был неправ, когда не пошел по стопам отца. Он был деканом юридического факультета. А я стал кристаллографом, думал, что именно здесь сосредоточены самые интересные проблемы. Но время показало, что наиболее трудно решаемые проблемы находились на юридическом факультете, и находятся там сейчас – где думают о законах, где учат их понимать, создавать такие, за которые не стыдно, и вовремя отменять изношенные.

Я согласился с Томасом Георгиевичем. Пусть то, что написано о внедрении выращивания малахита в производство, будет обращено не только к кристаллографам, но и к юристам. А для кристаллографов и геологов мы напишем о создании нового научного направления и университетской научной школы кристаллогенезиса. И о том, кто это сделал. Но в следующий раз.  

С.К.Филатов
Фото автора

© Журнал «Санкт-Петербургский университет», 1995-2005 Дизайн и сопровождение: Сергей Ушаков