|
|
|
№ 21 (3744), 16 ноября 2006 года
|
 |
|
|
|
|
София Киевская:
к восприятию шедевра
О церкви Св.Софии, воздвигнутой Ярославом Мудрым в XI в. в Киеве, слышали, наверное, все, а уж тем более те, кто хоть когда-нибудь держал вступительный экзамен по истории в университет. Может быть, потом на лекции не раз приходилось задумываться об образе этой удивительной соперницы Константинопольского храма, таинственном хранилище следов вековой истории: бесценных граффити, мозаик и фресок. То ли с тех времен, или еще раньше, с занятий в лектории Русского музея мне запал в память образ этого храма, связанного, как корень с деревом, с историей становления нашего государства. Вспоминала я о Софии Киевской особенно часто в Новгороде, на площади перед Св.Софией Новгородской.
|
 |
София Киевская и автор материала |
|
Киев… На высоком правом берегу Днепра словно в ряд выставлены все достопримечательности этого города: Андреевская церковь, памятник Св.Владимиру, фуникулер везет к Златоверхому Михайловскому монастырю, а там, за ним, город Ярослава со Св.Софией, сияет Дуга монумента дружбы украинского и русского народов, блестят золотом купола Киево-Печерской лавры, вырастает гигантская скульптура Матери-Родины. Держать путь к Св.Софии нужно от одной из узловых станции киевского метро, «Золотых ворот». Уже само название ласкает слух историка, а оформление вестибюля станции удивляет, как бы подготавливает вас к встрече с древностями Киева. Стены станции украшены подобием мозаики, на столбах арок, отгораживающих пути от центрального зала, изображены портреты древнерусских князей.
К сожалению, зрелище самих Золотых ворот не столь располагает. Во-первых, надо оговориться, что Золотые ворота Киева, в отличие от сохранившегося до наших дней одноименного памятника во Владимире – макет-реконструкция в полную величину, в котором, как в саркофаге, заключены «золотые» останки руинированного подлинника XI в. Расстраивает немного то, что проект, осуществленный к историческим торжествам 1982 г., остался по-советски недоделанным. Это бросается в глаза. Деревянная обшивка бетонного каркаса, имитирующая городскую стену Древнего Киева, грешит объемными проплешинами, сразу выдавая истинное время сооружения. Непонятно, почему именно у массивных решеток въезда в ворота активно скапливается урбанистический мусор мегаполиса в виде баночек, фантиков и так далее?! У Золотых ворот поставлен памятник князю Ярославу Мудрому. Он достаточно велик, скульптура размашиста, выражение лица подчеркивает заботу о судьбах государства. В руках князь держит свое детище – Софийский собор.
От Золотых ворот недалеко до улицы Владимирской, по которой вы скоро доберетесь до Софийской площади. Ее, кроме бирюзовой четырехъярусной колокольни монастыря, выросшего вокруг Софии Киевской в XVII в., украшает также конная статуя Богдана Хмельницкого. Гетман на самой круче осаживает на скаку своего коня. Автором проекта был известный скульптор Михаил Микешин. Судьба и талант позволили ему поставить работы эпохального масштаба в исторических местах России. Его творения стали символами городов, в которых они появились в конце XIX в. Первым успехом молодого выпускника Академии художеств стал монумент Тысячелетия Руси в Новгородском Кремле, петербуржцам хорошо знаком памятник Екатери-не II в сквере напротив Александринского театра. В отличие от перечисленных работ, в данном случае Микешину не удалось полностью реализовать свой проект. Не хватило собранных средств. Памятник гетману открыли в июле 1888 г., в 900-летний юбилей Крещения Руси, скульптура была поставлена на скромный пьедестал, облицованный камнем. Там не было скульптурных групп, задуманных Микешиным, торжествующих славян и поверженных врагов Украины: польского пана, еврея и иезуита.
У входа в монастырь вас встречают современные музейные технологии – билетные турникеты музея-заповедника «София Киевская». Все оформлено цивилизованно, устройство считывает штрих-код с проходного билета туриста на территорию, с аналогичным процессом придется позже столкнуться у дверей Софии.
Пойдя под колокольней, вы сразу можете видеть огромный храм, второе по времени сооружение культового назначения в Древней Руси, после Десятинной церкви, возведенной князем Владимиром, разрушенной татарами и ныне заново возводимой украинским правительством. Сфотографировать храм-шедевр достаточно сложно, он прямо перед вами на пространстве небольшой площади разрастается своим многоглавым величием. Его не захватить в объектив. Еще труднее осознать то, что это и есть она, самая могущественная и величественная постройка XI в. Храм строился не поэтапно, с десятилетними перерывами, как это было принято считать раньше, а сразу за ряд строительных сезонов. Я видела фотографии Софии Киевской, поэтому успела привыкнуть к иному стилю украинского барокко, набросившему тонкий, но явный, другой оттенок на толщу дошедшей через века архитектурной формы Софии. От бессознательного разочарования тяжело, ведь София не такая, какой ее держит в руках Ярослав Мудрый скульптора Ивана Кавалеридзе у Золотых ворот. Храм не похож на рисунки из школьных учебников, не сравнить его, на первый взгляд, и с Софией Новгородской. Его облик сильно меняют зеленого цвета купола вытянутой формы, напоминающие своим видом экономические ворота Лавры, которыми любовался и которые изобразил в акварели Тарас Шевченко. Общение Украины с Польшей сказалось на внешнем облике Софии, оно изменило храм, но это лишь самое первое, немного грустное и проходящее впечатление. Настоящее же знакомство со все той же Софией начинается внутри.
Столпотворение у Софии мне живо напомнило площадь у Собора Петра и Павла в крепости нашего города в жаркий летний воскресный день. Группы иностранных туристов всем известного возраста, растерянные улыбки, непонятная речь. София, как символ нового искусства, привитого на Руси от культурного древа Византийской империи Св. Владимиром, продолжает и сейчас играть свою роль прославления государства и веры перед соотечественниками и гостями из-за границы. Конечно, София не просто храм, а «палладиум Руси», мемориал принятия христианства. Это доказывает Надежда Николаевна Никитенко, автор одной из последних работ о храме — «Русь и Византия в монументальном комплексе Софии Киевской». Войдя в Софию, нельзя не согласиться с мнением исследовательницы о том, что «архитектура и роспись Софии, как всякое большое искусство, обладают стройной системой в построении идейно-художественного образа… собор должен рассматриваться как единый монументальный комплекс». Собор и воспринимается целиком, даже с утратами он не делится на части. Почему-то легко можно представить его первоначальный интерьер: майоликовую плитку полов, играющую вместе с мозаикой стен одну симфонию. Все пространство собора скреплено вниманием, обращенным на Богоматерь-Оранту, парящую в золотом свете над иконостасом.
Главная идея храма традиционна для народа-неофита – возвеличить премудрость Божью, сошедшую на новых христиан. Храмы в честь Св.Софии, имя которой переводится с греческого как «мудрость», часто строились в странах, недавно приобщенных к религии Византии.
Мозаика играет огромную роль в решении интерьера собора Св.Софии. Кажется, что в этих ярких кусочках смальты заключено намного больше значение, чем просто декоративный эффект. Не подчеркивает ли этот материал вечный закон мироздания, так любимый искусством и в XI, и в XX в.: всякая форма состоит из частиц. Элементы собраны рукой мастера то в геометризованный узор на полу, то они раскрываются цветами на восточной стене, соединяются в гармонию красок, наконец, могут показать высший, божественный образ. Для средневекового русского человека таким святым образом являлось изображение Богородицы, матери Иисуса Христа, заступницы при его судействе. Как всегда, подлинник превосходит ожидания, сложенные из суммы репродукций, описаний, чьих-то впечатлений. Богородица-Оранта, «Нерушимая стена», просто огромна, она контролирует все внутри храма, нацеливает на себя чувства и мысли тех, кто находится в нем. В том, что Она живет здесь, трудно усомниться.
Очень часто говорят и пишут о двоеверии в Древней Руси, о том, что христианство устанавливалось на почве языческого восприятия мира у восточных славян: постепенно Мокошь становилась Параскевой Пятницей, а грозный Перун превращался в Илью Пророка на огненной колеснице. Воочию в дуализме религиозного восприятии того времени можно убедиться в Софии Киевской. Одного взгляда на мозаичное изображение Богородицы достаточно, чтобы понять: вот этот стык. Кто Она? Языческая богиня, вроде какой-нибудь Артемиды, Афины: отчужденная своей иной сущностью, грозная и недоступная, или уже наша Богоматерь, молитвенница, собирающая верующих не только под свою власть, но и под свой покров. Этот образ, безусловно, еще очень далек от тех иконописных изображений ласковой матери, к которым мы более привыкли.
Не менее удивителен в Софийском соборе и портрет княжеской семьи. Но чьей? Оказывается, что и это повод для дискуссии. В моем представлении фресковый портрет князя с семьей должен был выглядеть как ряд фигур, вытянутых в одну линию. Я не сразу нашла эту знаменитую композицию, расположенную на трех стенах собора, южной, западной и северной. С южной и северной стороны шествуют, соответственно, сыновья и дочери князя и княгини. Такая идентификация пола фигур была предложена согласно древнему делению внутреннего пространства храма на правую мужскую и левую женскую части. На западной стене, как раз напротив «Евхаристии» алтаря, князь и княгиня – строители собора предстают пред Всевышним. Фреска понесла много утрат, поэтому существует достаточно большое количество реконструкций и вариантов их истолкования. Главную идею росписи обычно связывают с идеей ктиторского портрета: основатель храма Ярослав Мудрый преподносит модель храма Богу. Но в последнее время предложена и другая версия: на групповом портрете изображена семья крестителя Руси Владимира Святого. Князь стоит не с моделью храма Св.Софии, а с ковчежиком-иерусалимом в виде Десятинной церкви. Так был, по мнению Н.Н.Никитенко, представлен обряд первого освящения храма, который мог состояться осенью 1011 г. Существует значительное расхождение относительно даты постройки храма, которое отражено в источниках. Спор идет между 1017 и 1037 г. Хотя может быть принят и вывод, уводящий от этих дат: храм строился при князе Владимире артелью зодчих, работавших ранее над созданием Десятинной церкви, а расписывался и доделывался при его сыне Ярославе.
Поднятьcя на хоры Софии крайне интересно. Лестницы, ведущие к ним, украшены светской фресковой росписью XI в. Создатель храма мог вложить в картины воспоминания о пребывании послов в Константинополе, напомнить о царским статусе княгини Анны. «Зритель словно попадает во дворец византийских императоров и становится участником иллюстрируемых фресками событий», – пишет Н.Н.Никитенко. Пройдя по южной лестнице, можно увидеть знаменитые фрески «Верблюд с поводырем», «Борьба ряженых», «Охота на медведя», «Церемония у византийского императора», «Всадник на белом коне». Отдельно в выставочном зале экспонируется масштабная фреска, показывающая цирковое представление при византийском дворе. Изображения на стенах легко узнаваемы, очень жизненны, наполнены динамикой и легкостью.
Спустившись вниз, нельзя не обратить внимание на гробницу князя Ярослава в алтаре Владимирского придела. Считается, что вместе с мужем была погребена здесь и княгиня Ирина-Ингегерда, дочь шведского конунга Олафа. Но у нее, как и у многих легендарных исторических личностей, много могил. На роль места ее захоронения претендует и некрополь Софийского собора Новгорода.
Княгиня Ирина была матерью строителя второй Софии, на нашем Северо-Западе, Владимира Ярославича, который реализовал свой замысел к 1053 г. В этом появлении двух крупных одноименных храмов проявилось политическое соперничество центров государственного объединения восточных славян Приильменья и Среднего Поднепровья. Однако что-то определили и личные отношения. Какой же сын не хочет превзойти отца, не старается быть похожим? Не это ли чувство соперничества руководило и Владимиром Ярославичем, когда он задумал выстроить грандиозный храм Софии в Новгороде?
София Киевская, как и всякий шедевр искусства, полна жизни. Эпоха, памятником которой она является, давно ушла в небытие, осела в строчки летописей и археологические черепки, но до нас, благодаря Софии Киевской, все еще идет яркий свет идеи, которая, в общем, и помогла Руси при Ярославе Мудром войти в круг европейских держав, сделала ее сильной страной. Это вера в просвещение, нравственную красоту христианского мира, в равноправие народов и общность мировых достижений культуры. Прошло немало веков, а София Киевская продолжает славить премудрость Божью, посредством церкви распространившуюся на новых христиан и преобразившую их внутренний и внешний мир. Наверное, и правда, только Всевышней силой, сошедшей на людей, можно объяснить то мастерство, прекрасное звучание которого не ослабевает спустя почти десять столетий. 
Светлана Алексеева,
аспирант кафедры исторического регионоведения СПбГУ
|
