|
|
|
№ 17 (3740), 15 сентября 2006 года
|
 |
|
|
|
|
Мода на востоковедение
Предугадать заранее конкурс по каждой из специальностей восточного факультета довольно сложно. Тенденции неочевидны, трудноуловимы, часто скрываются за зигзагами моды. Но конкурс на протяжении многих лет примерно один и тот же – 3,2 человека на место. Усредненный конкурс. Потому что каждый год появляется специальность, которая в силу каких-то обстоятельств оказывается на гребне. В этом году это история Вьетнама и Китая: конкурс 8-10 человек на место.
|
 |
Евгений Ильич Зеленев |
|
О модных востоковедческих специальностях, об абитуриентах и выпускниках, о корректировке концепции факультета и грядущем большом новоселье рассказывает декан восточного факультета профессор Евгений Ильич Зеленев.
– Средний уровень 3,2 или 3,5 человек на место сохраняется у нас на протяжении многих лет, – говорит Евгений Ильич. – Но это средний показатель, ниже которого планка никогда не опускалась. Много это или мало? Судите сами: когда я поступал в начале семидесятых, конкурс был примерно такой же. За многие годы ниша желающих посвятить себя востоковедению осталась неизменной. Изменились, пожалуй, лишь параметры интереса. И мотивация абитуриентов.
– Интерес к Японии и, в частности, к японской филологии понятен, к Китаю и Индонезии – в связи с последними событиями в мировой политике – тоже. Но почему так взлетел конкурс на историю Вьетнама?
– Потому что конкурс на восточный факультет во многом определяется как предлагаемыми нами специальностями, так и неким, всегда инвариантным, общественным интересом. В этом году четыре направления вне конкуренции. В том числе история Вьетнама и Китая. Казалось бы, странно: Вьетнам действительно довольно редко упоминается в сводках новостей. Острого общественного интереса вроде бы не вызывает. Но плотность населения в этой стране – одна из самых высоких в Азии. Около 270 человек на квадратный километр. А ВВП на душу населения пока один из самых низких в мире. Но это – нефтедобывающая страна. И нефтевывозящая. Рассчитывающая, в перспективе, на рост деловых контактов с профильными российскими компаниями. На расширение нефтепереработки и транспортировки. Как следствие – конкурс. Рост интереса среди абитуриентов. Это существенное обстоятельство и побудило нас уже в этом году активно включить вьетнамистику в контекст международных проектов. Ответственный секретарь приемной комиссии Нина Владимировна Григорьева только что вернулась из Вьетнама, где подписала договоренности об обмене студентами.
– Востоковедение и нефть – довольно неожиданный для классического университета поворот темы. Связан ли этот поворот с корректировкой концепции факультета, которую вы предложили год назад в связи с назначением на пост декана?
– Напомню, что назначение произошло в полном соответствии с демократической процедурой выборов и связано с интересом к предлагаемой факультету программе развития. Начну с ситуации на рынке труда. Открыв любое издание со списком вакансий, вы вряд ли встретите объявление: «Требуется китаист, тюрколог, требуется квалифицированный лингвист, специалист по Ирану». Нет таких объявлений. Спрос на специалистов такого рода невелик. Поэтому главный пункт нашей программы – понимать и развивать востоковедение как научную дисциплину комплексного изучения стран Азии и Африки. И поставлять на рынок труда тех специалистов, которые могут быть востребованы. Как в данный момент, так и в обозримой перспективе.
Для решения этой задачи мы должны сохранить в учебном процессе классическую школу изучения языков, уникальную, в мире нет такой. Это главное условие дальнейшего роста. Потому что можно было бы, следуя конъюнктуре, перейти на культурологические или политологические рельсы. На страноведческое образование с серьезным языковым фоном. Как делают некоторые наши коллеги, допустим, в западных университетах. Но мы настаиваем на сохранении бакалавриата, позволяющего студенту средних способностей выйти из стен факультета со знанием двух, а иногда и трех восточных языков, и минимум двух европейских. Это основа. База.
Второй этап – превращение неограненного алмаза в бриллиант. Для этого мы все силы сейчас направляем на совершенствование магистратуры, которая позволила бы востоковеду, знающему языки, получить специализацию, допустим, в сфере журналистики. Или международной политики. Или экономики. В сфере права. В сфере культуры. В наших магистерских программах уже имеется пять направлений, официально существующих: история стран Азии и Африки, литература этих стран, культура и религия. Но мы идем дальше. В этом учебном году, совместно с юридическим факультетом, начинаем программу «Право стран Азии и Африки». Параллельно, в соответствии с возможностями наших московских партнеров – Института стран Азии и Африки, – готовим программы «Политика и международные политические отношения стран Азии и Африки», «Экономика и международные экономические отношения стран Азии и Африки». Подчеркну, все это лицензированные направления под соответствующей нумерацией, позволяющие проводить соответствующий набор в магистратуру.
Главная задача факультета, на мой взгляд, заключается в том, чтобы, сохранив классический бакалавриат, максимально расширить возможности двух последних лет обучения. Вырастив востоковеда, дать ему возможность найти свое место в жизни. Не искать объявлений «Требуется», а быть востребованным. Это сверхзадача. И она зеркально иная, в корне отличается от концепции, которая предполагает некую общую подготовку и некую специализацию в магистратуре. Специализация дается в бакалавриате, а в магистратуре – импульс к профессиональной деятельности.
– В этом году вам впервые пришлось не только принимать экзамены, но и возглавлять процесс приема на восточном факультете. Какие новые требования предъявлялись к абитуриентам?
– Первая особенность очевидна. У нас 9 специальностей, история Китая, японская филология, история Вьетнама и Китая, арабская филология, но на каждое направление мы принимаем 6-7 бюджетных студентов. Всего принято 66 студентов на бюджетную форму обучения. Если разделить квоту бюджетных студентов на 9 направлений, преемственность очевидна: в этом году, как и прежде, мы смогли принять не более 7 историков–китаистов, 7 филологов-японистов, или 6 иранистов. То есть, как и все предыдущие годы, мы ориентируемся на производство штучного товара.
Вторая особенность – отмена привилегий. Прежде обучение на восточном факультете было привилегией ленинградцев, петербуржцев, поступающих в год окончания школы. Это в известной степени ограничивало приток свежей крови из глубинки. И мы, пожалуй, впервые в этом году, приняли много иногородней талантливой молодежи. Интересная тенденция: глубинка начинает не просто интересоваться востоковедением, а видит в этом перспективу, смысл и начинает теснить петербуржцев, предлагая зачастую более высокое качество подготовки. Хотя ребята из провинции тоже, как правило, выпускники школ. Из нынешних 66 бюджетных студентов 52 окончили школу в этом году, это довольно редкий показатель. Единственная проблема с ними в том, что мест в общежитии явно недостаточно, но мы очень рассчитываем на помощь ректората в этом вопросе.
Качество первокурсников превосходит все ожидания. Из 66 человек, принятых на бюджетные места, 27 – медалисты, закончившие школу с золотыми и серебряными медалями. Чуть меньше 50%. Причем были среди них такие, кто сразу подавал документы на договорные места. В целом, прием удачный: очень мотивированные ребята, очень взрослые.
– Пока ожидал в приемной, один из преподавателей, Никита Владимирович Гуров, заметил секретарю приемной комиссии, что те люди, которые наиболее интересно проявили себя на собеседовании, оказались, как ни странно, вне списков принятых на первый курс.
– Собеседование на восточном факультете впервые введено как значимый фактор приема. В ситуации равных баллов включается фактор собеседования. Но собеседование, как элемент вступительного испытания, состоит из устной части и письменного высказывания в форме эссе. Очень часто яркое и эмоциональное проявление устной речи сочетается с бледным и вялым сочинением.. Поэтому Никита Владимирович Гуров и другие преподаватели всегда будут сожалеть, что мы кого-то упустили, кого-то не приняли. Я не вижу в этом проблемы. У них есть шанс подготовиться и поступить в следующем году. Зато у нас – стабильный средний результат. Нет троечников в этом году. Интересный показатель? Но это именно так.
Мне представляется, что в этом году мы организовали прием по наиболее оптимальному варианту. Мы были ориентированы на выявление людей, способных учиться. А учиться у нас тяжело. Первый восточный язык на первом курсе, второй восточный язык на втором курсе. Европейские языки – первый на первом курсе, второй на втором, плюс аспектное изучение языка. Это очень тяжелый ежедневный труд. Вариант системного, последовательного преодоления трудностей, которых за шесть лет на долю студента выпадает много. Я не первый год принимаю вступительные экзамены и очень хорошо знаю, что первое впечатление, которое производит человек на собеседовании, часто обманчиво. Что у тех, кому все давалось легко, особенно в школе, часто ко второму курсу наступает слом. Вступают иные факторы. Последовательность, умение сконцентрироваться, трудолюбие. Поэтому устный экзамен по английскому языку практически больше не существует нигде, кроме нашего факультета. И очень сложный, комплексный экзамен по обществознанию, разработанный в рамках университетского проекта и на 60% учитывающий в содержательной части специфику восточного факультета.
Обязательно нужно услышать, как человек говорит на любом из европейских языков, обязательно нужно увидеть, как он пишет. И, при прочих равных, нужно дать проявиться его индивидуальности в собеседовании. Таковы критерии отбора. В этом году они, как мне представляется, были в высшей степени объективны.
- Слышал, на факультете созданы две новые кафедры. Не могли бы вы подробнее рассказать о тех задачах, которые перед ними стоят?
-Мы сегодня всерьез размышляем над тем, чтобы расширить не только спектр магистерских, но и бакалаврских программ. Это гораздо сложнее, потому что в рамках магистерских программ университет имеет очень широкие права. А бакалавриат – как устоявшаяся форма, перешедшая по наследству от пятилетней формы обучения – жестко регламентирован. Тем не менее, востоковедение, как мне кажется, вправе претендовать на то, чтобы иметь направления, близкие к правоведению, экономике, культурологии.
На факультете созданы две новые кафедры, ориентированные на то, чтобы курировать магистерские программы. Их концепция основана на положениях Болонской декларации, призывающей совершенствовать магистратуру как особый сегмент образования. Создание новых кафедр, наряду с классическими, говорит о том, что факультет развивается, понимает себя в новом мире как факультет, который хочет не только сохранить традиции, но и откликаться на потребности времени. А они – жестки. Как только наш выпускник с двумя-тремя языками оказывается за пределами факультета, возникает огромный вопросительный знак: кем быть? И мы с юмором сейчас обсуждаем возможность издания книги, посвященной ответу на этот вопрос. В число героев этой книги могли бы войти такие персонажи, как Андрей Баконин, председатель Союза журналистов, известный как писатель Константинов, директор Эрмитажа Михаил Пиотровский, один из руководителей Газпрома Сергей Яценко, Владимир Алексеев, генеральный директор компании «Транснефтегаз», академики Михаил Николаевич Боголюбов и Иван Михайлович Стеблин-Каменский. Спектр выпускников, если задуматься, очень логичный. Зачем Газпрому понадобился человек со структурированным востоковедческим мышлением? Понятно, что для работы с Дальним Востоком, а Яценко – китаист. Зачем одной из газопроводных компаний понадобился дипломированный иранист? Затем, что Иран – в перспективе один из наиболее серьезных игроков на мировом энергетическом рынке. И так далее. Востоковед сегодня – это, без всякого преувеличения – призвание, позволяющее человеку осуществить свои способности в самом широком спектре деятельности – от науки и политики до экономики, права и бизнеса.
– Ваш факультет до недавнего времени был единственным, не имеющим собственного здания…
– Да, так исторически сложилось, и связано это, конечно, с обстоятельствами возрождения факультета в стенах филологического факультета. Но я рад объявить, что в последних числах августа мы получили официальное подтверждение о выделении прекрасного особняка по Съездовской линии, 21. Здание передано университету по личному распоряжению губернатора Санкт-Петербурга, за что я, в том числе и через журнал «Санкт-Петербургский университет», хотел бы Валентину Ивановну Матвиенко от всей души поблагодарить.
Теперь мы, при ощутимом, можно сказать, ежедневном содействии ректора Людмилы Алексеевны Вербицкой и городских властей, можем спокойно заниматься главной задачей – открывать новые направления в деятельности восточного факультета. И обустраивать наш новый прекрасный дом, который, надеюсь, со временем украсит ожерелье зданий университета на Васильевском острове. 
Игорь Евсеев
Фото Сергея Ушакова
|
