|
|
|
№ 17 (3740), 15 сентября 2006 года
|
 |
|
|
|
|
А летом мы учились!..
Второй месяц воспоминаний
о двухнедельном обучении
в Летней филологической школе
|
 |
Это мы — без «мам» и руководителя (наша маленькая восьмерка из Петербурга и Даниил Зорин из Москвы). |
|
Когда меняется сознание, даже рекламные щиты выглядят по-новому. “Решение ваших задач — наша работа”, — прочитала я, спускаясь по эскалатору на станции “Лиговский проспект”. Первая моя реакция — обида: чего это они будут решать мои задачи? (мне ведь и самой интересно...) Вторая мысль, поглубже: а смогут ли они вообще решить хоть одну лингвистическую задачу?..
Еще четверти часа не прошло, как автобус привез меня и еще 16 школьников и студентов — в Петербург из Нарвы-Йыэсуу. Там (этот эстонский городок многие знают как Усть-Нарву) с 16 по 31 июля проходила Летняя филологическая школа. И мы две недели, с утра до вечера не только решали лингвистические задачи, но и слушали лекции на русском и английском языке. А еще в Нарве-Йыэсуу проходил отбор петербургских участников IV Международной олимпиады по лингвистике.
Впрочем, Летняя филологическая школа — это лишь небольшая, летняя часть Филологической школы. Школьники Петербурга сюда попадают в 10 классе зимой и учатся до конца 11-го, попутно сдавая зачеты по лингвистике и литературоведению и защищая настоящую курсовую работу — как студенты.
(На филологическом факультете СПбГУ уже не первый год работает программа по отбору, профориентации и развитию талантливых детей. Способные школьники проходят несколько этапов отбора и обучения — для того, чтобы к моменту поступления на филфак они уже ясно представляли, какой научной деятельностью будут заниматься во время обучения и после. Филологическая школа — важнейший элемент этой программы. — Ред.)
|
ЖИЛИ ЖЕ ЛЮДИ...
Отрывок из папируса “Лучшие ростки и всходы филологического образования на Земле ХХ-ХХIII веков” (Кассиопея, Виртуальное издательство “Туманность Андромеды”, год VIII от Всегалактического объединения, лист LXXXVII. Адаптированный перевод с языка “вселенскас”):
“...Давным-давно, в одной далекой-предалекой галактике, на третьей от Солнца планете под названием Земля (квадрат АВ-XI Млечного Пути), в государстве Россия, в славном, почти столичном городе Санкт-Петербурге воскресным утром морозного декабря 2005 года (по земному летоисчислению) школьники 8-11 классов, несмотря на жуткую метель, резво бежали по Университетской набережной. Потому что в этот день на филологическом факультете Санкт-Петербургского государственного университета проходила ХХХVI Открытая традиционная олимпиада по лингвистике и математике. Целых пять часов юные умы (человек примерно 200-250) безвылазно сидели в одном огромном-преогромном зале и беспросветно решали задачи. А было им дано не пять, и не десять, а целых четырнадцать задач, одна сложнее другой...
Потом был второй тур олимпиады, и те же самые ученики (только их стало гораздо-гораздо меньше) вновь решали лингвистические задачи, более трудные... Прошли еще два месяца — и те же школьники (только теперь уже их осталось считанное количество...) в понедельник 13 февраля пришли-таки на Васильевский остров, в Тучков переулок, в здание Института лингвистических исследований РАН. Там собрались победители городских олимпиад по лингвистике, по русскому языку, по литературе. Эти 26 десятиклассников и стали учениками Филологической школы.
И началось! Чего только с этими филшкольниками не вытворяли. И лекции им дважды в неделю читали, всё больше по лингвистике да по литературоведению, и доклады эти ученики писали и выступали с ними, и, естественно, решали они лингвистические задачи и рассказывали свои решения студентам-преподавателям, да еще и стихи они разбирали — пока не свои, а все больше классиков, которых, как известно, обидеть крайне трудно. Преподаватели Филшколы подобрались замечательные — всё замечали, замечтаться бедным детям не давали.
Вот, например, был такой преподаватель — Кирилл Зубков, студент-третьекурсник филфака. Так он по пятницам филшкольникам про стихи рассказывал: про дольники, тактовики и прочие гекзаметры, про метафоры и метонимии... Ученики вспоминают: бывало икнешь ненароком: “Ик!..” — а Кирилл, ухо востро, сразу же: “Так-так-с, слышу кое-кто уже и про икты вспомнил!..” (Икт — это такой термин в стиховедении, означает сильную опорную долю в стопе — М.Г.)
И продолжалось это мУчение не больше и не меньше, а три с половиной месяца — каждую неделю в феврале, марте, апреле и мае, практически без перерыва, даже на каникулы. Некоторые филшкольники, правда, не выдерживали и сбегали — далеко-далеко, в лагерь “Зеркальный” на Карельском перешейке. Но проходила неделя, их привозили в Петербург и строго допрашивали с особым изуверством — по стихотворению Павла Антокольского “Павел I”...
Думаете, лето спасло этих несчастных? О-о, ненадолго! Их и тогда не оставили в покое — задумали отправить в хмурую и неприветливую Эстляндию, чтобы вдали от Родины и любимых родителей продолжать читать им лекции (даже на морском пляже!) по той же самой филологии и мучить задачами. Но — странное дело! (этот факт, видимо, можно объяснить неразгаданностью русской души, вошедшей в легенды аборигенов планеты Земля...) — ровно 14 человек все-таки согласились испортить себе летний отдых...”
|
|
Итак, утро 16 июля. Разгар саммита в Петербурге. Но “большая восьмерка” волнует наших родителей только с одной точки зрения: не задержат ли автобус на выезде из Петербурга?.. 19 филшкольников (к нам, 14 десятиклассникам, присоединились еще четверо из одиннадцатого и одна из девятого класса), два преподавателя и три будущие “мамы” (это студентки филфака, опекающие учеников Летней филшколы) собрались в здании автовокзала на Обводном канале. В 12-40 наш автобус выехал по маршруту “Санкт-Петербург — Ивангород”. Дорога предстояла нелегкая: четыре часа до границы с Эстонией, и потом вдоль реки Наровы до морского побережья, до Нарвы-Йыэсуу.
|
РАССКАЗ ПОСТРАДАВШЕГО
(из кошмарных воспоминаний плюшевого ёжика — графа Романа Наумовича Бормана):
“Спа-а-си-те! Па-ма-ги-ги-те!.. Меня везут в Эсто-о-о-нию!
Пока дорога — ай! — более или менее ровная, расскажу про очередное издевательство надо мной. Ой! Меня насильно увозят с родного дивана в Нарву-Йы-ы-э-су-у — в другой город, даже другую страну!.. Моей хозяйке, филшкольнице Саше Гооо-лу-бевой — ой! — еще везет: она едет в мягком кресле и смотрит в окошко на проплывающие пейзажи, а я трясусь в ее сумочке, молотясь об окно-о-о!..
Автовокзал. Доро-о-о-га. Ивангород. Мо-о-ост через Наро-о-ву (меня везут в дорожной сумке по камням) Теперь я понима-а-аю, почему эсто-о-онцы так тянут гласные!..
Снова автобус. Снова доро-о-га. Жарко, душно — в России-то хотя бы дождик за окном был. Кажется, подъезжаем. Lemmik. Yes. Baar “Ranna”... (Интересно, что за странные надписи. Причем тут бараны?..) Algus. Наконец, указатель на гостиницу: “Mereranna”...
И вот, наконец-то, после стольких мучений я вижу залив. И гостиницу. Скоро, совсем скоро я очутюсь... нет, очучусь... короче, буду очучённым... а скорее очучленным на мягкой кровати или под теплым душем...”
|
|
В Нарве-Йыэсуу поселили нас в гостинице “Mereranna” — с эстонского название переводится как “Морской берег”. И правда, море было шагах в тридцати от гостиницы. Красиво — мы туда бегали закаты смотреть, и как чайки и бакланы носятся над волнами. А недалеко была речная пристань, с которой виден другой берег Наровы, российский. Мы оттуда звонили домой...
Основной частью Летней филшколы были утренние лекции: первая неделя обычная, русская, а на вторую неделю приехали участники Международной олимпиады из Москвы, Польши, Болгарии, Эстонии — и лекции стали читать по-английски. За две недели у нас было больше десятка предметов, одни названия которых раньше вызвали бы у меня тихий ужас: 1) Двуязычная лексикография, 2) Сравнительное языкознание, 3) Сравнительно-историческая лингвистика, 4) Языковые контакты, 5) Психолингвистика, 6) Предикативная логика, 7) Социальная лингвистика, 8) Прикладная лингвистика, 9) Фонетика, 10) Славянские диалекты, 11) О Русском национальном корпусе текстов, 12) Аспектология, 13) Полевая лингвистика. Уф-ф!.. Кажется, ничего не упустила.
Теперь-то у меня, конечно, совершенно другое отношение к этим названиям: каждое вызывает воспоминания, одно приятней другого. И если честно, в обычной школе у меня ни разу не было таких увлекательных занятий...
|
КОМПАРАТИВИСТИКА — ЭТО ВАМ НЕ КОМП...
(телерепортаж с места события)
“За этой с виду обычной дверью происходит нечто удивительное!.. Мы с вами находимся (камера “наезжает” на дверь и останавливается в недоумении) рядом с аудиторией, где как раз сейчас читают лекцию по сравнительно-историческому языкознанию. Или, как говорят местные долгожители, по компаративистике (видали, выговорил с первого разу! Минут пятнадцать тренировался...) За этой непримечательной дверью — Мраморный зал, где два раза в день сходятся филологи и филшкольники. Они тут всего на пару недель приехали, поэтому давайте не будем упускать редкий случай и осторооожно... (слышен резкий скрип двери) заглянем внутрь. Вам же, как и мне хочется взглянуть на эту самую, как ее, компаративистику... (Репортер проходит и садится на последний ряд. Прислушивается.)
Вы слышите?! Слышите, как оживленно беседуют филшкольники в предвкушении предстоящего захватывающего рассказа о... — минуточку! — как мне подсказывают из во-он того ряда, языковой реконструкции!
Итак, слушаем (Лекция началась. Репортер несколько минут пытается разобраться в лекции. Наконец, его осеняет.) Итак, языковая реконструкция — это же... (На него шикают. Репортер выходит, хлопая дверью, и прислушивается уже снаружи.)
Ну, в натуре, вы ж понимаете, языковая реконструкция — это... (Репортер оглядывается: никого нет поблизости нет. Значит, никто его не осудит за возможное искажение научного текста...) Допустим, ученый лингвист сидит себе в кабинете, весь обложенный толстенными словарями, и пытается реконструировать праязык (шутка, конечно, ну да вы поняли...). Реконструирует себе, реконструирует... А как? Представьте: берет один язык (и кладет его на стол), берет другой (и кладет рядом) — но не просто так, а сравнивает их. И если десяток-другой слов первого языка подозрительно смахивают на слова второго языка, то лингвист спешит сделать вывод: эти ж языки-то родственны, Семен Семеныч!.. Во как!.. И на основе похожих слов он может восстановить праязык.
Но! Лингвист должен быть предельно осторожен. А вдруг эти слова окажутся заимствованиями?!. Что тогда? О, тогда горе злополучному лингвисту: эти два языка не имеют друг к другу никакого отношения!
(Прислушивается. С испуганным лицом тараторит) — Кажется, лекция подошла к концу. Что ж, благодарю за внимание. Оставайтесь на нашем канале. Увидимся, пока!..”
|
|
Сравнительно-историческое языкознание нам читала Елена Всеволодовна Перехвальская, доцент кафедры общего языкознания филологического факультета СПбГУ. Поскольку вопросы “Языковая интерференция” и “Заимствования и языковая реконструкция” попались мне в билете на итоговом зачете 30 июля, то их я запомнила лучше всего...
А еще из лекции Елены Всеволодовны моя подруга Маша Холодилова поняла, почему у ее одноклассницы фамилия все-таки Вилкс (а не Ложкс и не Ножикс). Оказывается, к столовым приборам эта фамилия отношения не имеет. Просто по-литовски Vilks означает “волк”. То есть ту девочку зовут Юля Волкова (а не Вилкина) — если бы фамилии переводили на русский язык...
Узнали мы также и про то, как ученые на протяжении нескольких веков пытаются воссоздать индоевропейский праязык и даже написать на нем какие-то тексты. Наиболее знаменита сказка про овцу, сочиненная еще в XVIII веке. Каждый раз, когда у лингвистов возникает новый, в очередной раз уточненный вариант праязыка, они переписывают эту сказку в соответствии с новыми правилами.
|
ОНИ ОБЯЗАТЕЛЬНО ВЕРНУТСЯ!..
(сказка старого жреца одной из народностей Новой Гвинеи):
“Давненько это было, когда твои мама и папа в наших джунглях еще не появились, а твой дедушка был таким маленьким, что не помогал взрослым на охоте, а каждый день бегал к великой реке поиграть с крокодилятами... — так давно случилась эта история.
Так вот, тогда, в те незапамятные времена наше племя ожидало великое счастье. Однажды, когда все мужчины нашего селения ушли на охоту, женщины были заняты работой, а все дети плескались на реке, небо на мгновение охватила тьма. Облака разверзлись, и оттуда спустилась огромная птица, покрытая не перьями, а блестящей гладкой корой, как у баньяна. Она расправила свои крылья невероятных размеров, и из брюха птицы вышли и спустились на землю души наших далеких предков. Они были ослепительно красивы, а их кожа цветом напоминала облака.
Они привезли нам чудные кушанья, они одарили нас роскошными украшениями. Они бродили по нашему селению — и в каждом доме, в который они входили, поселялось счастье.
Огромные птицы стали прилетать к нам каждую луну, и мы уже поверили, что отныне счастье навеки воцарится в нашем селении… Увы, мы ошибались. Через несколько десятков лун предки перестали нас навещать, и все стало по-старому. Мы решили: может, мы чем-то им не угодили? Недостаточно хорошо им служили?
А надо тебе сказать, малыш, что наши предки всегда прилетали на одну и ту же поляну около древней кокосовой пальмы. Они расчистили там площадку, начертили белые полосы, махали красными тряпицами, когда птицы спускались на землю, а еще носили на голове какие-то странные устройства размером с кулак.
А когда они улетели навсегда, мы решили вновь начертить полосы (прошлые потускнели и поросли травой). Каждый день в одно и то же время жрецы, надев на голову с двух сторон половинки кокосовых орехов, стали махать красными тряпицами, призывая дивных птиц вернуться.
Души предков пока не возвращаются, но мы верим: когда-нибудь они снова прилетят к нам на ослепительных птицах. Мы возьмем их за белы руки и введем в свои дома. И наступит вечный мир и всеобщее счастье.
Так что, внучек, я-то, может, не удостоюсь этой чести — стар уже, но ты, верю, встретишь когда-нибудь небесных посланцев…”
|
|
Каждый вечер в Летней филшколе мы слушали филологические сказки. Их рассказывали наши преподаватели Валентин Феодосьевич Выдрин, заведующий отделом этнографии Африки Музея антропологии и этнографии РАН, и Елена Всеволодовна Перехвальская, доцент кафедры общего языкознания филологического факультета СПбГУ. Их сказки основывались на опыте работы с информантами в Африке, Азии и Океании (на основе этих полевых исследований ученые составляют словари языков малочисленных народов). Например, однажды наши преподаватели В.Ф. и Е.В. удивили нас историей о гвинейцах, у которых во время Второй мировой войны возникла новая религия “культ Карго”: они верили, что европейцы, прилетавшие к ним на самолетах, — это души их предков. А когда аэропорт в джунглях опустел, гвинейцы продолжали поддерживать его в отличном состоянии: расчертили разметку на взлетной полосе, махали флажками, надев на уши ореховые скорлупы…
|
ИЗ ЗАПИСКИ НА ЛЕКЦИИ С.Б.ГУРЕВИЧА:
“Станислав Борисович! Знаете ли вы что:
У реки, именуемой Буг,
рос бамбук, где живут десять бук;
а у бук был сынок —
девять рук, девять ног,
восемь ног, восемь рук — Бяка-внук.
И к какому же типу бессмыслиц вы отнесете сей опус?..”
|
|
|
Руководитель Летней филологической школы Станислав Борисович Гуревич вел у нас предикативную логику. Из его лекций я узнала поразившую меня вещь: любые бессмыслицы можно не только понимать, но и классифицировать (а значит, изучать)! Например, фольклорная “Ехала деревня мимо мужика...” или лимерики Эдварда Лира, поэзия нонсенса — это не просто игры, за этим стоят закономерности развития и функционирования языка... По определению Станислава Борисовича, языковая бессмыслица — это когда трудно представить мир, в котором то, о чем говорится во фразе, было бы правдой.
|
 |
Башмаки-то великоваты… (но на улицы Тарту мы вступили) |
|
Одно из его занятий было посвящено причинам неправильностей в семантически аномальных предложениях. Например, “Он ходить по комнату очень сердитая” — это грамматическая неправильность. А во фразе “Пушкин родился в Твери” искажены факты. Заключение “Нынешний король Франции лыс” аномально. Но почему? Чтобы определить его вид, составим отрицательное предложение: “Нынешний король Франции не лыс”. Оно по-прежнему осталось аномальным — и, смею вас уверить, будет таким, несмотря на всё, что мы еще сотворим с этим королем. Почему? Потому что предикат (признак) приписан несуществующему лицу.
А теперь сравним сразу три фразы: 1) “Муж Лены холостяк”, 2) “Муж Лены женат” и 3) “Муж Лены трехкомнатный”. Все они аномальны, но по разным причинам. В первом предложении взаимоисключающая ситуация, контрадикция. Вторая фраза — семантическая тавтология или, проще, масло масляное. А вот третий пример посложнее, его можно сравнить с небезызвестной фразой “Бесцветные зеленые идеи яростно спят”. В этом случае как раз невозможно представить мир, в котором это было бы правдой.
|
А ВОТ И Д/З
(для любознательных)
На фото — кусок классной доски, где мелом написано:
Разобрать фразу “Бесцветные зеленые идеи яростно спят”. Какие причины аномальностей вы можете указать?
а) “Вчера во стольный град во Киев с официальным визитом приперся высокий гость”; б) “Вода в озере совершенно голубоватая”; в) “Сначала Маша назвала Ивана демократом, а потом он тоже оскорбил ее”. Определите виды аномальности.
|
|
Всем филшкольникам, я думаю, запомнились лекции по психолингвистике Елены Риехакайнен, студентки IV курса филфака СПбГУ (и одной из наших “мам”). Сначала она рассказывала о лингвистике детской речи. Оказывается, речь ребенка можно разделить на множество этапов — хотя обычно почти всё, что бормочет малыш, называют детским лепетом. Но мы узнали: сначала бывает гуление (любые звуки любой системы), только потом сам лепет (сочетания звуков, согласные и гласные), а после еще появляется гуканье (возникает подобие интонации)!
На одной из лекций Лены мы услышали страшный рассказ об одном из экспериментов. Людям говорят, например, слово “скрипка” и при этом пропускают через них электрический ток (слабый разряд, разумеется). Но потом эти люди шарахаются от определенных слов: когда слышат созвучные слова (скрип, скрепка) или названия струнных инструментов, или слово “смычок”... Ассоциативный метод называется. Это такой добрый способ изучения семантических и других связей слова.
|
ОТВЕРНУТЬСЯ ОТ МАГИИ...
(сказка про задачи, рассказанная известным музыкантом Эженом Травиньски соседскому мальчику):
«Жил-был на свете маг-волшебник. Он считал себя добрым и потому старался всем помочь.
Однажды, путешествуя по свету, он залетел в небольшой зал с красивым названием Мраморный. Волшебник увидел там бедных детей, склонившихся над тетрадями, и поразился жестокости преподавателей: стояла летняя жара, а дети потели над задачами — вместо того, чтобы купаться в море и загорать!..
Маг решил помочь обездоленным ученикам. Мановением руки он создал волшебную палочку: стоило ею прикоснуться к условию задачи — и задача решалась сама собой.
Довольный волшебник решил подарить школьникам свое творение. Он подлетел к одному из учеников, который раздраженно бурчал себе под нос стишок — похоже, Марины Бородицкой:
Не решается задачка — хоть убей!
Думай, думай, голова, поскорей!
Думай, думай, голова — дам тебе конфетку,
В день рожденья подарю новую беретку.
Думай, думай — в кои веки прошу!
С мылом вымою тебя! Расчешу!
Мы ж с тобою не чужие друг дружке.
Выручай! А то как дам по макушке!..
Маг испугался последствий необдуманных действий мальчика. Хотел прийти к нему на помощь, но не успел — ученик быстро сдал решение и покинул зал… Магу стал грустно и он полетел к другим ученикам: «Не мучайтесь, други мои! Вот вам волшебная палочка, которая вмиг решит любую задачу!..» Увы! — и тут его ждала неудача. Потому что школьники ужасно разозлились: «Эта палка будет решать наши задачи? Глупая палка — наши лингвистические задачи???»
И ученики обиделись на такого жестокого волшебника и выгнали его из сказочного королевства. А волшебную палочку сломали и выбросили. За ненадобностью…»
|
|
Но что же такое, спросите вы, эти самые лингвистические задачи, которые я упомянула в самом начале своего рассказа о Летней филшколе? Для чего они нужны?
Приведу отрывок из «Введения» в книгу «Лингвистические задачи» (М.: Просвещение, 1983): «Цель книги — при помощи специально подобранных задач способствовать развитию у школьников творческого подхода к усвоению языковедческих знаний. Ряд задач нацелен на “открытие” важных лингвистических понятий…» Добавлю, что для решения любой такой задачи не требуется каких-нибудь специальных знаний — поэтому такие задачи называются самодостаточными. Нужно лишь уметь логически мыслить и владеть русским языком.
|
ВСЕ ЗАДАЧИ В ОДНОЙ ОБОЙМЕ
(вытащено из эстонского Рунета, с популярного сайта www.Zadacheg.net/olevi26):
«…Впрочем, это всё теория. Лучше попробуйте сами решить пару приведенных ниже задачек (они наиболее короткие и наиболее простые).
1.
Даны русские слова с переводом на эстонский язык:
демонстрант — demonstrant,
 |
«Не решается задачка — хоть убей!…» |
|
коммунист — kommunist,
демократия — demokraatia,
космос — kosmos,
демократ — demokraat,
какаду — kakaduu,
пионер — pioneer,
маникюр — manikuur,
лагерь — laager,
социализм — sotsialism.
Задание — переведите на эстонский язык: педант, педагог, радио, манто, доктор.
2.
Зашифрована фраза на русском языке:
“Шыр-пир ю пяпюжгы зэлэмъгый гёсрыг, фёд гяг, фёд гяг, зэлэмъгый гёсрыг.”
Задание — расшифруйте эту фразу.
3.
Даны слова на языке полинезийцев и их переводы в перепутанном порядке:
Nnoho, nohonoho, hakakai?a, hakaunu, hanohano, heiunu?a, hakanohonoho, uunu.
Кормление, жажда, поил, сиживал, хаживал, саживал, сидели, пили.
Задание — восстановите правильные переводы.
|
|
На занятиях в Филшколе (и летом в том числе) мы решали гораздо более сложные задачи. Обычно на решение одной задачи уходило где-то около часа, но бывало и больше. Те четверо человек, которые были отобраны на Международную олимпиаду по лингвистике, решали каждую из подготовительных задач часа по три-четыре.
Кстати, пора уже рассказать и про отбор. С 1 по 6 августа в Тарту (Эстония) проходила IV Международная олимпиада по теоретической, математической и прикладной лингвистике. Поэтому еще в Петербурге по результатам решения задач в Филшколе (велся рейтинг) выбрали 10 претендентов (из 26), которым предстояло пройти окончательный отбор на первой неделе пребывания в Эстонии — для формирования петербургской команды на Межнар. Так случилось, что я попала в эту десятку — и нам не давали покоя всю неделю. Задачи, которые мы решали чуть ли не каждый день перед ужином (а кто-то — и вместо), мне даже снились... И только вечером 22 июля нам объявили, кто прошел на Олимпиаду.
Для участия в Межнаре выбрали команду из 4 человек — а я по рейтингу была лишь пятой...
|
НЕОТВРАТИМОЕ
(анонс фильма ужасов “Стихия”)
“Эстония. Тихий приморский городок. В тот летний день улицы были на редкость спокойны. Ясное небо ничего не предвещало. И вдруг на окраину со стороны российско-эстонской границы пришел человек...
Кто он — незнакомец, вошедший в город?
Кто он — в развевающемся плаще?
Кто он — с сумкой через плечо? Словно ищущий кого-то...
От него не скрыться. Медленно, но неотвратимо, он приближается к цели. С каждым часом, с каждой минутой, с каждой секундой он всё ближе. Методично обходит все гостиницы — точно, ищет!.. Он уже на вашей улице. Уже у вашего дома. Уже у вашей двери!..
Вы лежите в своей постели. Вы спите и ничего не знаете о нем. А рядом с вами — так близко, что стоит только протянуть руку, и кажется, что возьмешь, — те самые листы бумаги, из-за которых, всего через мгновенье...
Стук.
Дверь медленно открывается.
“Скоро..”
Едва услышав это, вы срываетесь с места. По коридору, вдоль окон, окон, окон. Вниз по лестнице, к двери, только бы успеть... Стоп! Листы — те самые, что всего мгновенье назад были так близко, — остались наверху, в комнате. На кровати, на тумбочке.
Кажется, в самый последний момент вы хватаете их. И вот — вы вновь у двери. Время на исходе. Вы протягиваете руку, почти схватились за дверную ручку...
Порыв ветра распахивает дверь. Поляна перед домом залита ярким светом. А на поляне стоит он. От него не уйти. От него не скрыться. Медленно, но неотвратимо он приближается к вам. Время вышло.
Сейчас вы будете разбирать стихи...”
|
|
|
 |
Мы в Тарту в компании с бронзовыми писателями |
|
На первой неделе к нам приезжал один из преподавателей Кирилл Зубков, студент IV курса филфака СПбГУ (помните, тот самый, который весной рассказывал нам про метафоры, гекзаметры и прочие икты?..). Он не знал, где мы поселились, и часа четыре плутал по Усть-Нарве в поисках школьников из Петербурга. Посетил “Algus”, “Yes”, “Sanatoorium” и другие отели, пока нашел нашу “Mereranna” (как тут ему не позавидовать — я столько и за неделю не обошла...)
Кирилл устроил нам зачет по анализу стихов — мы читали ему свои доклады, подготовленные за июнь-июль. Все жутко боялись этого зачета (и пугали друг друга: “Вот приедет Кирилл!” Сама его фамилия стала для нас неким символом: Зубков, у-у-у!..) Но оказалось, что разбирать стихи с ним вместе очень интересно, потому что в разговор включались почти все. Ни в моей школе, ни в “Зеркальном” при подготовке к Всероссийской олимпиаде по литературе у меня не было такого увлекательного разбора...
Но конечно, не все безоблачно, были и проблемы. Марина Цветаева, Иосиф Бродский, Коста Хетагуров, Борис Пастернак, Геннадий Шпаликов, Ярослав Смеляков, Алексей Скалдин... Мы услышали разборы семи стихотворений семи авторов. А где еще четверо “аналитиков”, которые тоже обещали? Кирилл не на шутку рассердился, и его смогли успокоить только двое добровольцев, которые согласились отвечать на следующий день. Всё закончилось как нельзя лучше: на пляже, на ковриках (Кириллу, увы, коврика не хватило...) мы разбирали стихи Андрея Белого и Зинаиды Гиппиус. После этого наша компания то и дело стала употреблять слова “пепелеют” и “вечеровые”, уже без всякой связи со стихом Белого.
|
СТРАНИЧКИ ПУТЕВОДИТЕЛЯ ПО НАРВЕ-ЙЫЭСУУ
(выловлены из фонтана на площади)
«Вы впервые приехали в Эстонию? Впервые в Усть-Нарве? Здесь этот город называют Нарвой-Йыэсуу — стоит запомнить. Куда же пойти, на что посмотреть?
— А я знаю, знаю! — кричит девочка лет семи, Вика. — Вон там большой-большой парк, и там горка, и качели, и лазалки! Я туда хочу сначала!..
— Да где это?
— Ой, та улица как-то смешно называется… А-а, вспомнила: «Баба Дуся»…
— Наверное, Vabaduse (улица Свободы)… А куда потом?
— А-а, еще в том парке огромный пруд, а на нем беленький мост, а еще там белая беседка — так красиво!.. А потом… потом на реку — там много-много ракушек, а еще высокая трава — аж с меня ростом! А еще там много цветов — я столько букетов нарвала. Штуки две, не меньше…
— А может, лучше на залив?
— Ой, нет… Там такие волны — я их боюсь. Стоишь, стоишь себе на берегу, они рядом плескаются, и вдруг — р-раз! — и окатят! Я чуть не захлебнулась!.. А еще там птицы — чайки-кричайки, так кричат, а меня не пугаются. Я подошла к их стае, видимо-невидимо их было, они сидели на песке, а еще там были такие темненькие, бакланы, что ли?.. Так вот, я подошла, а они только посмотрели на меня — и всё!. Представляешь?..
— Н-да… А еще где ты посоветуешь побывать?
— Ну-у … Тут есть музей, краеведческий, и там очень много фотографий — не современных, а черно-белых. Но зато там мне сказали — там экскурсовод добрая, веселая, Инна ее зовут —она сказала, что раньше здесь было два города рядом. На месте Нарвы-Йыэсуу — Голодный город, Гундерберг, кажется, а на другом берегу Наровы — тоже какой-то «…берг», Тощий город. Их так Петр Первый назвал, потому что его тут не смогли накормить. И на гербе одного города — две тощие лисицы, а у другого — обглоданные косточки!..
— А если просто погулять по улицам Нарвы-Йыэсуу — где лучше?
— Ой, самое веселое здесь — это улицы! Наша, где мы жили, называется Aia (Садовая — М.Г.). А еще есть Raja (т.е. улица Тропы). И еще какая-то, на Нюру похожая… (Nurne, Луговая) А есть вообще с названием — просто не выговоришь: Joe (Йыэ — Речная)! Ну, еще были похожие: Sulevi, Olevi, Kalevi — говорят, это имена людей (из эстонского эпоса «Калевипоэг», т.е. «Сын Калева» — М.Г.)… А еще там есть такой переулок знаменитый — Kesk (Средний), на него взрослые часто ходили, у них там Интернет был. А у меня — слоёнки…
 |
Улочка старого Таллинна |
|
— Вика, а ты была в других городах?
— Конечно. В Тарту и в Таллинне… В Тарту было весело! Мы плескались в фонтане — там воды почти по пояс… А-а ты не сердишься, правда? — мы быстро-быстро высохли, почти сразу. Но так смешно было: в середине фонтана стоят мальчик и девочка, каменные. А вокруг — еще с десяток плещутся…
А в Таллинне мне больше всего понравилось улочки — мощеные, и к тому же склонные — ой, наклонные — и там дома красивые, особенно башни... Ой, знаете, у моей подруги Стаси есть сестра Маргарита. А в Таллинне башню так зовут — «толстая Маргарита» (Paks Margareeta)! Вот бы Маргоша обиделась — она-то совсем даже не толстая… И там есть улица, представляешь, Русская?!. И на ней посёл живет — ой, нет, посл! И я там буду жить, когда я буду большая-пребольшая…
TALLINN
(нацарапано на бумажном самолетике, который залетел в окно автобуса):
Древние стены, старинный вяз,
Таллинна образ в вечерней раме
кружатся в памяти, становясь
музыкой, чувствами и стихами...
(26 июля 2006 г. Возвращаясь из Таллинна)
|
|
За две недели, что мы прожили в Эстонии, мы посетили только два города: Таллинн и Тарту. Остальное время провели в Нарве-Йыэсуу и достаточно хорошо изучили окрестности гостиницы “Mereranna”. Мы могли показать дорогу и к другим гостиницам — к “Sanatoorium” или к “Yes”, но особенно к “Algus” — там был Интернет, и туда мы гуляли частенько.
Впрочем, видела я не очень много — хотя как-то дошла до одной из окраин Нарвы-Йыэсуу, до Linda tänav, и посетила краеведческий музей. Там меня потрясли ржавые каски, оставшиеся со второй мировой войны — ржавые, дырявые, искореженные. Даже не верилось, что не так давно (полвека ведь всего прошло!..) их кто-то носил...
|
NARVA-JÖESUU
(Отрывок из рукописи, найденной в 2415 году в бутылке при раскопках на берегу реки Дзинь-хэ (бывшей р.Наровы) доктором Ху-А-Нчег):
В России тонут в разговорах вечера,
на небесах мерцают сполохи костра,
вздымаясь облаками сонных гор вдали...
А я о вечере пою с другой земли.
В России необыкновенны облака,
в них, как в картины, окунается река,
она течением уносит темный лес...
А я пою под сенью сказочных небес.
А темный лес скрывает рамка камышей,
а может, рамка замечательнейших дней...
Туманом тихих птиц картину очерчу
и подпись на ухо тетради прошепчу.
Усть-Нарва с нами провожает вечера,
она — как luuletaja или как игра,
игра в прекрасное с друзьями... И зимой
одну реальность заменила б я другой.
Подписано на древнем эстонском: «Poeeta Margareeta, 21 июля 2006 г. На реке Нарове. Смотрю на русский берег…»
|
|
Обычно после обеда я спешила к речной пристани — позвонить родителям. Лишь часть нашей группы бродила по городу, а наша компания собиралась в одной из комнат гостиницы, с гитарой. Но мы не только пели…
В конце нашего пребывания в Эстонии мы смогли составить достаточно внушительный список новых слов и выражений, наиболее употребительных в нашей компании (филологи, что с нас возьмешь — изучаем в том числе сами себя…). Самыми популярными у нас оказались новоизобретенные слова типа «потебнюшка». Происхождение их запутанное, ясно только, что происходят они от фамилии известного филолога-слависта XIX века Александра Афанасьевича Потебни, члена-корреспондента Петербургской академии наук (но, боюсь, такое объяснение мало что дает для понимания смысла слов и их популярности в нашей, отдельно взятой компании…)
|
КАВАЙНЫЙ ВЫПЕНДР
(выдержки из усовершенствованного “Эстонско-русского филологического словаря” (Нарва-Йыэсуу: Изд-во “Ээсти Филолоооги”, 2006. Автор-составитель: Ольга Воробьева, недавняя филшкольница, а ныне – студентка I курса филфака СПбГУ):
А он, оказывается, летает — крылатая фраза. Этимология: однажды Вика и Наташа обнаружили в своей палате на полу некое крылатое насекомое и стали звать на помощь. Пришла Катя и преспокойно выкинула насекомое с балкона со словами: “А он, оказывается, летает!” Вскоре уже в нашей палате (как всегда, №6) был обнаружен довольно большой паук, какового Малина выкинула с балкона также с констатацией того, что он, оказывается, летает (ну еще бы, с балкона всякий полетит, дык).
Балконом — способ попадания в свою комнату при помощи чужой.
Выпендр — фразеологизм: выпендривать выпендр.
Гурёвый — притяж. прил. к Гуру.
Давайте сыграем в конвейер = давайте попьем чаю. Чай грелся кипятильником в каждом стакане отдельно, и конвейер передавал стаканы со стола в умывалку, наполнял их и отправлял обратно к розетке.
Enter — слово, говорящееся в ответ на стук в дверь (полный вариант: нажми энтер, о юзер, и войди!).
Жомкать — тыкать заварочный пакетик в стакане ложкой.
Зачатки алкоголизма — диагноз людям, пьющим чай с сахаром.
…и будет мне/тебе счастье — фраза, добавляемая в конце планов на будущее.
Кавайный — клевый, прикольный, хороший.
Купи себе кота — пожелание успокоиться, перестать выпендривать выпендр (из песни “Марш уродов” группы «Башня»: купи себе кота, уравновесь свою природу).
Мочай — жидкость, получаемая в результате жомканья одного и того же пакетика в десятом стакане.
Найди дачу Гуревича — игра на спортивное ориентирование.
Оральная пейсня — громкая песня, которую лучше петь до 23.00 (но не всегда получается).
Сами-знаете-кто — Гуру.
Tõmba (тымба) — эст. тянуть на себя, самая любимая филологами надпись на любой эстонской двери.
Ханжа — русское прочтение названия местной колбасы (haanja), ежевечерне поедаемой филологами.
Ушастый панк — название местного банка (Ühispank).
Хентай(ный) — с неприличным уклоном.
Häää — название булки, ежевечерне поедаемой филологами с колбасой Ханжа.
|
|
Станислав Борисович тогда жил в эстонской семье, где хозяйка дома, насколько он знал, ни слова не понимала по-русски. И вот, однажды утром, он встретил эту женщину, и она с улыбкой произнесла: “Kaks palli” — причем с вопросительной интонацией.
|
Во время своего пребывания в Эстонии мы, естественно, многие эстонские слова “переводили” на русский. Так у нас появилась колбаса “Ханжа” (Haanja) и улица “Баба Дуся” (Vabaduse — ул. Свободы). А вот наш руководитель рассказал случай, когда он однажды принял русские слова за эстонские. И ничего не понял.
ЗАДАЧА-ШУТКА
(использовалась при инициации начинающих лингвистов в далекие 90-е годы прошлого века):
Дано: утро; эстонка, не знающая ни слова по-русски.
Два эстонских слова: kaks — два, palli — мячи.
Задание: объяснить, что значит фраза “kaks palli”, которую эстонка произносит при виде вас утром. Интонация фразы — восходящая.
|
|
“Причем тут два мяча? — подумал он. — Может, я обещал купить мячи для ее детей?..” Мысли, одна удивительней другой возникали у него в голове. А оказалось, хозяйка, чтобы порадовать гостя, просто выучила русскую фразу: “Как спали?”
Две недели занятий подходили к концу. Близился зачет. Нам предстояло его сдавать 31 июля, в самое последнее утро перед отъездом домой. Вечером 30-го мы собрались в одной из комнат и объясняли друг другу непонятные темы. И вдруг…
|
ВСЮ-ТО НОЧЕНЬКУ МНЕ СПАТЬ БЫЛО НЕВМОЧЬ…
(воспоминания древней бабушки о своих 17-х именинах)
«Вот вы, шалопайки, на свои именины устраиваете дискотеку до утра и сзываете всю окрестную детвору. Для вас что ночь, что день, всё едино. Кхе… В наши-то времена мы сидели не дольше, чем до двух ночи, а потом расходились и спали до 8-30. Вот это была жизнь! Но однажды, один-единственный раз за все свои 93 года 7 месяцев и 26 дней, я не спала 41 час подряд! Почти двое суток…Это были мои 17-ые именины, в Королевскую ночь.
Кх-хе!.. Представьте… хм-м… лето, 30 июля. Я в тот год отдыхала и училась за границей, в Эстонии. Ну, как вам объяснить? Это сейчас все народы Земли братья-сестры, и одна страна на всю планету. А тогда всё было иначе, много было государств. Мы жили в России (вы, небось, по истории проходили), а отдыхала я за границей... Забыла сказать — я тогда училась в Летней филшколе. Только не спрашивайте, что за Филшкола такая? Все равно не поймете! В нонешнее-то время вся наука другая — не разбери-пойми, где филология, а где политика…
На чем я, бишь, остановилась?.. Ах, да — утром-то на лекции я успела подготовиться к тому зачету, которого, признаюсь, я ужасно боялась. Ну-ну, внученьки, не смейтесь над старой! Я ж не знала, какая это прелесть — сдавать зачеты в Филшколе. Без иронии говорю: прелесть!
Ну, сидим мы, значит, вечером тихонько (не то, что вы), рассуждаем о том о сем. И вдруг нам объявляют, что через две минуты — зачет. Ой, как же я испугалась! Я ведь (шепну по секрету) хотела сдавать зачет только болгарину Ивану Держанскому — это руководитель болгарской команды, он нам и лекции читал, очень мне понравился… И вот, вытягиваю билет, а там — медведь! О чудо, как я обрадовалась! Ведь медведь — это символ Держанского (у каждого из принимающих было свое животное: бобер, мышка, львенок или вообще свинья…). Мы с ним мило поговорили сначала я ему что-то рассказала, потом он мне что-то объяснил (Держанский очень хорошо говорил по-русски). Короче, сдавала весело. Мне ужас как понравилось, и ему, надеюсь, тоже… Правда, он заметил, внученьки, что обычно экзаменующихся он ест — а меня пощадил, и на том спасибо!..»
|
|
Началось всё с чайника. С обыкновенного белого чайника, который спокойненько стоял себе в комнате у наших «мам». А там все три «мамы» — Лена, Маша и Соня вместе с С.Б.Гуревичем готовили вопросы для зачета. К ним заглянула Наташа Притыковская и попросила чайник. А Станислав Борисович спрашивает: «Хочешь сейчас сдать зачет?» Легко представить реакцию бедной девочки… Но он стал Наташу уговаривать сдать зачет накануне — то есть сразу же. Дескать, сейчас мы добрые, веселые, а кто знает, какими мы будем завтра?.. И представьте себе, уговорил!
Вот тогда-то он и ворвался к нам в комнату со словами: «Это не шутка! Через две минуты — зачет!..» Естественно, мы ему не поверили — вначале, и подумали как раз обратное: что это прикол… А потом зачет уже начался. И мы пошли в комнату «мам» за билетами. Причем мы знали, что два билета из 14 — с подвохом: «сюрприз» и «гроб». «Сюрприз» — когда сам выбираешь два вопроса, на которые будешь отвечать. А «гроб» — когда отвечаешь первым и без подготовки. Оба эти билета принимали трое экзаменаторов.
Но оказалось, что «гроб» (он достался Вике Истратий) не настолько плох: из троих экзаменаторов активно слушал только один, и сдавать было легко. А вот «сюрприз» (его вытянула Маша Холодилова) принимали Гуревич и Держанский, и они наперегонки «доставали» Машу заковыристыми вопросами.
|
“КОГДА МЫ ВЕРНЕМСЯ...”
(выдержка из протокола, составленного сержантом милиции Якобом Рвановым 24.06.06 в 23.22, выехавшего по жалобе на адрес Aia,17):
“...Когда я подъехал, из окон раздавалась какая-то оральная пейсня. Естественно, пели хором — так что установить конкретные лица нарушителей порядка не удалось. Пели по-русски, что-то типа:
Белая гвардия белых людей
скоро окажется в желтом доме.
Нам для задач не хватает идей,
сон наш недолог, а ужин скромен.
В белой гостинице белый свет
белой сгущенкой струится в окна,
белых мечтаний безумный бред
переплетается, как волокна...
Когда мы вернемся,
мы знаем заранее, что будем делать дома.
Когда мы вернемся,
опустошим ларьки и даже гастрономы.
Когда мы вернемся,
уйдем в Интернет, а быть может,
под душем мыться...
Но сможем ли мы
тайком переплыть эстонскую границу?
Только под вечер не клонит в сон,
тихо сидишь, говоришь с друзьями.
Будешь буянить — заглянет Он.
Кто такой Он — догадайтесь сами.
Утром мой сон, полный блюд и пиров,
сводит с ума обезумевший сонник.
Стадо голодных со сна комаров
бьется копытами о подоконник...
Когда мы вернемся…
|
|
|
 |
«А лето было так давно,..» –вздыхает Маргарита Голубева |
|
После бессонной ночи с 30 на 31 июля мы покинули ставшую родной “Mererann’у” За час добрались до Нарвы, все хором перевели часы на час вперед (время московское опережает таллиннское) и… Так и хочется сказать: «совсем скоро тряслись в автобусе, везущем нас в родной Питер…» Увы! Сперва мы битый час гуляли по Ивангороду (ждали отправления автобуса). Вместо такой знакомой Vabaduse tanav побродили по «ул. Б.Гагарина» (названа в честь космонавта Юрия Гагарина, но именуется, как мы наконец-то выяснили: «улица Бульвар Гагарина»). Попривыкали, что слово Bar пишется лишь через одно «а» (а не Baar, как мы читали две недели подряд). А уж потом отправились в Петербург.
А в это время в Эстонии четыре филшкольницы, наш руководитель Станислав Борисович Гуревич (кроме всего прочего он оказался еще и членом оргкомитета Международной олимпиады по лингвистике) и Team leader Елена Риехакайнен паковали вещи. В первый день августа они переехали в Тарту. Там к ним присоединились не только участники международной филшколы (эстонцы, поляки, болгары и москвичи, с которыми мы бок о бок прожили неделю), но и другие команды из Нидерландов, Финляндии, Сербии, Литвы и Латвии. В Международной олимпиаде участвовали 13 команд из 9 стран.
Тогда схватка им еще только предстояла... А сейчас мы можем поздравить наших победителей из петербургской команды: Наталия Остапук получила приз за лучшее решение одной из задач, Юлия Таран — приз за III место, Элеонора Глазова — за II место, а Мария Холодилова стала абсолютным чемпионом IV Международной олимпиады по теоретической, математической и прикладной лингвистике. (подробнее с олимпиадой и ее результатами можно познакомиться на сайте: www.olympiaadid.ut.ee/ilo4) Поздравляем!
В командном зачете победителем стала Болгария, второе место заняла Голландия, третье — Польша. А наши в этом году выступили не так успешно и оказались лишь на 8 месте… Но в следующем году V Международная олимпиада по лингвистике будет проходить в Санкт-Петербурге. Вот тогда мы им всем покажем!.. 
Маргарита Голубева,
филшкольница forever
Фото Алины Малиновской
и Маргариты Голубевой
(Все имена, фамилии, должности, географические и прочие названия в тексте указаны верно —
кроме выдуманных. А все факты, наоборот, правдивы — кроме искаженных
с целью усиления правдивости. — Ред.)
|
