№ 12-13 (3735-3736), 6 июня 2006 года
главная | оглавление | <... | ...>	факультет

Нечто,
из чего что-то может быть сделано

В марте на заседании Ученого совета СПбГУ была принята «Стратегия развития Учебно-научного центра химии СПбГУ». Суть стратегии сконцентрирована в миссии УНЦХ и заключается в «проведении научных исследований на передовых направлениях современной химической науки. В качественной подготовке современных специалистов-химиков, имеющих высокий базовый уровень в области фундаментальных знаний химии и смежных наук – от бакалавров, свободно владеющих основными приемами эксперимента и расчета в химии, до магистров, кандидатов и докторов наук, способных самостоятельно ставить и решать нестандартные задачи, которые постоянно выдвигает все усложняющийся современный мир».

А.Ю. Билибин

О проблемах, связанных с реализацией Стратегии, рассказывает декан факультета, профессор Александр Юрьевич БИЛИБИН.

— Ключевой для нас является кадровая проблема, связанная с увеличением среднего возраста профессоров, преподавателей и научных сотрудников из-за оттока молодежи. – говорит Александр Юрьевич. — Многие наши молодые выпускники не желают и не могут мириться с нищенскими зарплатами на низших разрядах тарифной сетки и уходят в торговлю, бизнес или уезжают за границу. К счастью, в последнее время появился спрос на наших выпускников по их основной специальности, и работу с такими работодателями мы сейчас стараемся организовать. Другая же часть этой проблемы связана с тем, что выпускники уезжают на продолжение обучения и на постоянную работу за рубеж. Покидая родные пенаты, выпускники увозят с собой тот капитал, который был вложен в их обучение на протяжении пяти лет. При этом происходит утечка интеллектуальной собственности, идей, пропитавших студента или аспиранта за время работы в отечественных лабораториях, идей, которые они реализуют за границей от своего имени, или от имени зарубежных исследовательских учреждений. Мы просто так, совершенно бездумно спонсируем мир научными идеями. Потери, которые Россия при этом несет, неисчислимы. Я думаю, это несправедливо. Проблему надо решать на государственном уровне, на уровне законодательства. Пока наши выпускники не несут никакой ответственности перед государством за вложенный в них капитал, за свои, а также не свои, но тоже увозимые за границу идеи.

Научный обмен – явление замечательное. Без него развитие науки вообще немыслимо. Он реализуется во всем мире, но таким образом, что ученые возвращаются домой, привозя с собой новые идеи. Наши научные кадры часто уезжают не для обмена: они ищут на Западе постоянную работу, потому что у них нет возможности самореализации здесь. Решить эти проблемы можно, создав выпускникам условия для достойной жизни и самореализации в России.

— В конце мая в Министерстве образования и науки были оглашены итоги конкурса инновационных образовательных проектов, в котором приняли участие все факультеты Петербургского государственного университета. Известно, что СПбГУ вошел в тройку лидеров. Видимо, в том числе и благодаря программам, представленным химическим факультетом?

— Химический факультет разработал и представил для участия в конкурсе две программы.

Первая программа готовилась в течение многих лет по направлению «Химия, физика и механика материалов». Её руководителем является профессор И.В.Мурин. Пока составлена часть, предназначенная для подготовки бакалавров, далее мы будем готовить соответствующую магистерскую программу. Программа реализуется совместно с другими факультетами, в частности с математико-механическим, геологическим и физическим, но лидирующим является химический факультет, он первый вводит ее как образовательную программу для студентов-химиков. В настоящее время программа находится в стадии лицензирования.

— Чем вызвана такая потребность?

— В быту мы часто, не задумываясь, используем слово «материалы». Оксфордский словарь дает определение, которое в грубом переводе на русский язык звучит примерно так: «Нечто, из чего что-то может быть сделано». В русском языке слово «материал» имеет гораздо больше оттенков. Мы понимаем материал и как ткань, и как нечто вербальное, допустим, тезисы к докладу. Между тем все изделия, всё, чем мы пользуемся в окружающем нас мире со времени возникновения человечества – все это изготовлено из различных материалов. Поэтому развитию материаловедения в современном мире придается особое значение.

Программа ставит целью дать студентам возможно более полное представление о современных материалах. А первичным для любого материала, если не иметь в виду материалы вербальные, является химическое вещество. Без понимания химии вещества, составляющего основу материала, с последним работать часто просто бессмысленно.

Сейчас в преподавании по направлению «Химия» мы имеем дело главным образом с веществами и их взаимными превращениями. Материалы являются следующей иерархической ступенью в трансформации химических веществ в изделия материального мира, которые нас окружают, и которыми мы пользуемся. Поэтому здесь открываются новые перспективы в обучении химии материалов.

Вторая программа находится в процессе формирования. Мы готовим ее совместно с биолого-почвенным факультетом. Называется она нанобиология. Это тот уровень биологии, который находится на границе между живым и неживым. Именно там, где кончается химия и начинается биология. Где реализуется этот непонятый до сих пор принцип превращения неживого, пусть и очень сложного вещества, в живое – способное к размножению. К воспроизводству.

Конечно, это уровень очень сложных молекул. Белков, нуклеиновых кислот, их комбинаций в субклеточных структурах, это уровень клетки. Это задача для специалистов магистерского уровня. Но химики часто не имеют ни малейшего представления о биологии. (И если они приходят в биологические институты, им приходится несколько лет учиться решению тех или иных биологических проблем, чтобы использовать в их решении химические методы.) А биологи не имеют достаточного понимания химической сути тех превращений, которые реализуются в живых организмах. Поэтому для химиков будет даваться больше биологии, биологи получат больше химии. Уже созданы программы и планы образовательных курсов, и с 2007 года мы собираемся объявить прием в магистратуру по этому направлению.

— Решение сложных современных научных задач, междисциплинарных в частности, предполагает серьезную материально-техническую базу, дорогое оборудование, приборы, реактивы. Вы уверены в том, что обеспечены всем необходимым?

— К сожалению, я убежден в обратном – приборное обеспечение как учебного, так и научного процессов в УНЦХ не соответствует никаким требованиям. Для отслеживания структурных изменений в сложных биологических макромолекулах, их функционирования и взаимодействия между собой требуется хорошая инструментальная база – поэтому мы рассчитываем на контакты с учреждениями Академии наук, которые обеспечены инструментами гораздо лучше, чем оба наших факультета

— Лия Михайловна Журавская, ученый секретарь биолого-почвенного факультета, говорила мне, что в некоторых институтах к нашим студентам, бакалаврам, магистрам, да и аспирантам, относятся часто как к чужим детям. Видимо, контакты с учреждениями АН тоже не так просты?

— Отношения, действительно, непростые. Как и в целом отношения между Академией наук и университетами, хотя министерство наше называется Министерство образования и науки, что предполагает если не дружбу, то партнерство. На самом деле ситуация очень сложная. Начинает возобладать точка зрения, что наука существует только в Академии наук. Академик Месяц недавно выразился в том смысле, что науки в университетах нет, что многие университеты – это просто табличка на входной двери.

— Может быть, он имел в виду коммерческие вузы?

— Нет, он имел в виду вообще все университеты. Так сложилось, что АН была создана в советские времена в форме огромного комплекса учреждений. Хорошо оснащенных, но работающих главным образом на нужды ВПК. В рамках решения военно-практических задач были сделаны яркие научные открытия. Но в целом, будучи ориентированной на создание новых видов оружия — будь то ядерное, бактериологическое и даже идеологическое оружие, — наука, как я считаю, постепенно теряла свою гуманистическую суть. Сейчас в России вновь возобладала точка зрения, что наука существует только в АН.

— Что вы предлагаете в качестве альтернативы? Какой путь развития?

— Есть вузы, в которых эта проблема решена. Собственно, такой вуз пока один. Это Московский государственный университет, который практически слился с Академией наук. Между тем именно в вузах имеется действительно огромный научный потенциал, который не может быть в полной мере реализован, – я говорю только о естественнонаучных дисциплинах, – из-за отсутствия материально-технической базы. Именно в естественнонаучных дисциплинах роль инструментальной составляющей все более и более возрастает. Сейчас невозможно делать открытия на каких-нибудь self-made приборах или, как говорят, «на коленке». Сейчас реальная научная работа становится все более технологичной — она индустриализуется, – но делать современные научные открытия во многих вузах России — это то же самое, что пытаться точить какой-нибудь прецизионный карданный вал для суперсовременного двигателя на раздолбанном токарном станке. Бессмысленно. А во всем мире ключевые открытия делаются именно в университетах, в них совместными усилиями преподавателей и студентов создается огромных объем новых знаний.

— Те гранты, которые химфак получит на реализацию инновационных программ в рамках национального проекта «Образование», можно будет использовать для закупки оборудования?

— Да, есть такая статья расходов. Однако проблему приборного обеспечения в целом за этот счет решить нельзя. Необходима целевая программа обеспечения СПбГУ современными приборами. Работа в этом направлении университетом ведется. Исторически так сложилось, что все деньги целевого назначения для приобретения оборудования всегда шли в АН. Университеты покупали оборудование за счет договоров с прикладными институтами, в смете расходов которых была заложена специальная статья. Понятно, что многое на эти средства приобрести было нельзя, а после коллапса системы отраслевых институтов в начале 90-х такого рода финансирование просто прекратилось. Вузы в течение многих лет просто не имеют возможности приобретать серьезное оборудование. Кто-то выходит из положения за счет грантов или благодаря спонсорской поддержке, но без бюджетного финансирования, которое могло бы создать систему обеспечения крупными дорогостоящими приборами, нам не обойтись.

— О каких суммах может идти речь?

— Допустим, под решение конкретных задач, актуальных, нам уже сегодня нужны электронные микроскопы высокого разрешения, спектрометры ядерного магнитного резонанса, которые стоят около 1,5 млн евро – понятно, что на такие суммы спонсоров не найдется. Необходимо целевое финансирование для создания некоего базового уровня. Если его нет, возникает замкнутый круг. Сейчас невозможно получить серьезный грант, не подтвердив реальность его выполнения наличием соответствующих материально- технических средств. В любой заявке есть позиция, оговаривающая наличие инструментальной базы, которая обеспечивает его выполнение. Мы оказались в заколдованном круге, из него очень трудно выбраться. Нет обеспечения – нет грантов. А без грантов невозможно приобрести это обеспечение.

— Каким образом химический факультет пытается вырваться из круга?

— СПбГУ (подчеркиваю, не химический факультет, а университет) подписал недавно соглашение между Институтом биоорганической химии им. М.М.Шемякина и Ю.А.Овчинникова и Международной аналитической лабораторией компании «Брукер». (Лаборатория создана на базе Института высокомолекулярных соединений в Петербурге.) Основная задача этого соглашения — создание комплексных коллективов, способных совместно работать в области структурной биологической химии.

Подписанное соглашение позволит сформировать тройственный союз, целью которого является создание совместных образовательных программ, совместных комплексных научных проектов в области структурно-биологической химии (нанобиология на субклеточном уровне) и дистанционного использования результатов и программного обеспечения каждой организации. Совместное использование оборудования является для нас очень важным пунктом, поскольку Институт биоорганической химии оснащен просто великолепно. Международная аналитическая лаборатория оснащена несколько скромнее. Но и она тоже получает несколько приборов ядерного магнитного резонанса, которые готова предоставить в общее пользование. Потенциальную научную ценность нашего союза трудно переоценить. Сотрудники академических институтов будут принимать участие в образовательном процессе. Университет подготовит кадры для работы в этих институтах. А конечной целью этого союза должно стать – когда база его будет расширена за счет участия других университетов и институтов – формирование национальной программы по биотехнологиям. Но это дальние планы.

В краткосрочной перспективе работа по соглашению пересекается с той химико-биологической образовательной программой, которую мы подали в качестве инновационной программы в общеуниверситетский проект.

— Какие задачи вы ставите перед факультетом на ближайшие 5-7 лет?

— В химическом образовании есть несколько составляющих. Первая – это базовые химические законы: законы термодинамики, кинетики, законы органической и физической химии, которые лежат в основе всех химических наук. Они преподаются у нас на высоком уровне. С другой стороны, объем новых знаний в химии увеличивается ежегодно в геометрической прогрессии – возникают новые представления, открываются новые законы, формируются новые области химии. Естественно, что наши выпускники должны ориентироваться и в самых последних достижениях химических наук. Наша задача – сохранить преподавание базовых, фундаментальных основ химии на должном уровне и привнести в учебные курсы все новое, достойное включения в программы. Кроме того, необходимо формировать практически ориентированные программы. Европейское, и особенно американское, образование ориентируется скорее на то, чтобы дать студенту практические навыки, нежели фундаментальные знания. Мы же стараемся совместить и то, и другое, что вполне осуществимо. Опыт и богатство, наработанные химфаком, надеюсь, утрачены не будут.

Но проблем очень много...

— Какие из них считаете наиболее острыми, но разрешимыми?

— Достойные зарплаты сотрудников, в первую очередь профессорско-преподавательского состава. Факультет стареет. Но повышение должностных окладов должно идти не за счет сокращения штатов, а за счет увеличения бюджетного финансирования, главным образом за счет средств, которые УНЦХ должен зарабатывать сам, реализуя программы дополнительного образования, крупные научные проекты, выполняя договоры с промышленными предприятиями. Хотелось бы, наконец, приступить к переоборудованию здания химического факультета и Научно-исследовательского института химии в соответствии с требованиями пожарной безопасности и с требованиями предотвращения возникновения чрезвычайных ситуаций.. Мною подготовлен и направлен на рассмотрение Людмиле Алексеевне Вербицкой и проректору Л.В.Огневу комплекс предложений по реконструкции здания, которые устранят реальную угрозу для находящихся в здании. Все инженерные системы: теплоснабжения, водоснабжения, энергоснабжения давно пришли в негодность, ведь здание химфака было построено по советским технологиям, не отвечающим мировому уровню, да и спроектировано неграмотно. Венгерские предохранители за тридцать лет эксплуатации пришли в полную негодность. Плавкие предохранители для них не выпускаются, и, естественно, замещаются «жучками», которые не рассчитаны на те нагрузки, которые могут возникать при работе. Мы сидим на пороховой бочке. При возникновении пожара огонь будет распространяться по коридорам с огромной скоростью из-за воздушной тяги в них. С учетом опасности работы, которую мы выполняем, необходимо создание в УНЦХ медпункта. Конечно, о бытовых проблемах говорить не хочется, однако решать их необходимо.

И все-таки основная наша задача – это работа со студентами. Недавно мы собрали их, чтобы поговорить об их будущем в профессии. В отличие от студентов, обучающихся в Петербурге, наши ребята лишены тех культурных ценностей, к которым близки студенты других факультетов. Одна из наших основных целей – подготовка не только высококлассных специалистов, но и высококультурных и ответственных людей. Наша специальность – специальность химика — накладывает особую ответственность. Как и врачи, мы обязаны принять девиз: «Не навреди». Ввести кодекс поведения — как кодекс чести. Потому что, работая в химии, можно создать много хорошего, например, лекарство. А можно — много страшного. Прежде всего – наркотики. Поэтому мы с первого курса прививаем, стараемся прививать, ключевые, базовые понятия – порядочности и ответственности. Веру в высокие гуманистические идеалы. Чтобы живое не становилось мертвым.  

Беседу вел Игорь Евсеев

© Журнал «Санкт-Петербургский университет», 1995-2005 Дизайн и сопровождение: Сергей Ушаков