|
|
|
№ 12-13 (3735-3736), 6 июня 2006 года
|
 |
|
о возвышенном
|
|
|
Венера,
возрожденная в университете
В издательстве «Сударыня» в начале 2006 года вышла монография ведущего научного сотрудника Государственного Русского музея О.А.Кривдиной «Иван Петрович Витали. Летопись жизни и творчества скульптора». На цветной суперобложке книги, посвященной выдающемуся скульптору середины XIX века, изображена прелестная, изысканная «Венера, снимающая сандалию», исполненная художником в… бронзе. «Но почему в бронзе?», – спросит любой ценитель русского искусства, зная, что мраморная статуя Венеры, изготовленная И.П.Витали, находится в Брюлловском зале Русского музея. Неповторимая судьба бронзовой Венеры И.П.Витали подробно описана в отдельной главе книги.
Как была создана эта бронзовая Венера? Как она оказалась во дворце герцога Лейхтенбергского в «Сергиевке» в Старом Петергофе? Как после революции, с 1920 года, она вошла в историю Биологического научно-исследовательского института Санкт-Петербургского университета? Что стало с Венерой в годы войны в разрушенном дворце? Как нашли ее под обломками здания и почти 20 лет тщательно хранили скульптуру от всяческих напастей советской эпохи? Кто и как отреставрировал это произведение искусства к 275-летнему юбилею Санкт-Петербургского университета? Заинтересованный читатель уже мог найти ответы на эти вопросы на страницах журнала «Санкт-Петербургский университет», который внимательно отслеживал историю восстановления бронзовой скульптуры.
Бесспорно, изображение бронзовой богини на обложке монографии О.А.Кривдиной, ведущего специалиста по русской и европейской скульптуре, это подтверждение значимого вклада универсантов в драматическую судьбу выдающегося произведения искусства.
Д.В.Осипов, директор БиНИИ
«Венера» И.П.Витали
У произведений искусства, как и у людей, их создавших, своя неповторимая судьба. У одних она — сказочно прекрасна; и тогда это творение все знают, его бережно охраняют, ему приходят поклоняться в музей, им любуются и восторгаются. Именно так произошло с мраморной «Венерой» Витали.
А вот у ее бронзовой сестры жизнь складывалась трагически... На долгие годы она выпала из поля зрения искусствоведов и любителей изящного, но не так давно появилась вновь, и об этом — отдельный рассказ.
«Прелестная изысканная “Венера” 1853 г., исполненная художником в Петербурге, на склоне лет — одно из лучших его созданий», — писал один из крупнейших художественных критиков начала XX века барон Н.Н.Врангель в своей книге «История скульптуры». Выдающийся искусствовед А.Л.Каганович подчеркивал, что «пластическая красота фигуры Венеры, изящество ее пропорций, грациозность движения и превосходная обработка мрамора отличает это произведение Витали», и называл её «одним из последних совершенных произведений русского классицизма».
Близок ему в своей оценке «мраморной статуи Венеры, снимающей сандалию» В.Н.Петров, указывавший, что «на фоне упадочной академической скульптуры 50-х годов статуя выделяется тонким изяществом моделировки, гармонией контуров, умелой обработкой мрамора». Почти пятьдесят лет заведовавший созданным им отделом скульптуры Государственного Русского музея Г.М.Преснов считал «Венеру» самой значительной работой последних лет жизни Витали. Он отмечал: «Задуманная как интимное, камерное произведение, она отличается изящными пропорциями, красотой движения, мягкой линией силуэта; жизненно передано обнаженное тело».
Все приведенные цитаты объединены общностью высоких оценок художественного достоинства статуи. Однако не обошлось и без негативного отношения как к самому скульптору Витали, так и к его статуе «Венера». Пожалуй, одним из первых с критикой выступил В.В.Стасов. В своей статье «Двадцать пять лет русского искусства. Наша скульптура», опубликованной в «Вестнике Европы» в 1882-1883 годах, он обрушился с резкой критикой на К.П.Брюллова и И.П.Витали, прежде делавшего, по его мнению, «прилизанных и преглупых Венер», не нашедшего «ничего лучшего, как примкнуть к Брюллову...» В пылу «бичевания» классицизма как стиля критик далек от объективности и гневно обвиняет скульптора за созданные им рельефы Исаакиевского собора, которые он вылепил «со всегдашней его смазливостью в линиях и складках, но также и с его отсутствием натуры и выражения». В ниспровержении «кумиров и идолов» предшествующей художественной эпохи ярко проявилась полемика борьбы Стасова за утверждение нового русского, народного, реалистического искусства.
«Стасовские» взгляды и оценки наложили свой отпечаток и на последующие поколения искусствоведов. Они видны и в статьях В.Н.Петрова и Г.М.Преснова, писавших о «Венере», что «свежесть восприятия натуры сочетается с некоторой манерностью позы, салонной красивостью», а сам образ «лишен глубокого эмоционального содержания».
В единственной монографии, посвященной творчеству Витали, авторы уделили «Венере» скупые строки: «Статуя «Венера» была окончена в 1853 году. Хорошо найдена гармоничность мягких контуров фигуры, исключительно искусна и обработка мрамора. Однако в капризном повороте изящной головы богини, в жесте ее руки с отставленным мизинцем есть некоторая манерность и кокетство, которых не было в ранее созданных женских образах Витали».
Обратимся к первому биографу Витали — Н.А.Рамазанову, известному скульптору и художественному критику середины XIX века. В своей замечательной книге «Материалы для истории художеств в России» в биографическом очерке, посвященном И.П.Витали, он сообщает о «Венере» следующее: «...за мраморную же статую обувающейся Венеры, лучшее его произведение, получил орден Св. Анны 2-й степени, Императорскою короною украшенный. Император Николай Павлович постоянно благоволил своею высокою милостию к славному ваятелю и, будучи восхищен статуею его Венеры, (Мотив этой статуи взят, по воле Государя, с небольшой превосходной мраморной статуэтки, находящейся в Аничковом дворце, в одной из гостиных, на большом камине, уставленном, во множестве, другими мелкими изваяниями»), поставленной в петербургском Императорском Эрмитаже, наградил художника 10 000 рублей серебром. Желание Государя было, чтобы Витали сделал, в pendant ей, другую женскую статую, для которой был исполнен лишь эскиз, по причине болезни, долго не оставлявшей ваятеля, — и как новая мраморная женская статуя, так и памятник павшему в Севастополе адмиралу В.А.Корнилову не были осуществлены Иваном Петровичем...
Из последующих исследователей В.Н.Петров, ссылаясь на научного сотрудника Государственного Русского музея Л.С.Пушникову, писал: «Архивные документы свидетельствуют, что образцом для нее послужила античная статуэтка (по-видимому, не дошедшая до нас) из личного собрания Николая I».
В Российском Государственном историческом архиве в «Деле о смерти профессора Витали...» имеется письмо, обращенное к вдове скульптора, которое мы и приводим:
«Милостивая Государыня Аделаида Осиповна!
Директор Канцелярии Министерства Императорского двора приезжал ко мне, чтобы осведомиться для доклада Государю Императору через Министра Двора.
1. Осталась ли после покойного мужа вашего статуэтка, по которой в бозе почивший Государь Император поручал ему сделать статую в пандан Венере, им же сделанной и находящейся в Эрмитаже в Русской галерее.
2. Есть ли эскиз фигуры по этому Высочайшему поручению мужем вашим сделанный.
3. Не начал ли он модели по этому эскизу, хоть в малом виде?
Не имея возможности отвечать на эти вопросы, я обращаюсь к вам, милостивая государыня, с просьбой дать мне ответ на перечисленные вопросы не позже понедельника, потому что по 14 августа 1855 оному должно быть прежде... и доставлено и уведомление в канцелярию Министерства императорского Двора».
Другое письмо (хранящееся в том же архивном деле) от 15 августа 1855 года, обращенное к «Владимиру Ивановичу», посвящено этой же теме:
«Милостивый Государь Владимир Иванович. Получив вчера... ответ от вдовы профессора Витали на сделанные ей... по поручению вашему вопросы: об эскизе мужа ее, утвержденном в Бозе почивающим Государем Императором Николаем Павловичем для статуи, в pendant Венере, им же, Витали, сделанной из мрамора и находящейся в Русской галерее Эрмитажа и проч. Честь имею означенный ответ препроводить при сем в подлиннике. Примите м. г. уверение в моем... 15 августа 1855 В.М.Панов».
Из приведенного письма понятно, что для работы Витали в качестве образца Николаем I была предложена статуэтка (о которой, со слов Л.С.Пушниковой, упоминал В.Н.Петров), но для использования при создании новой статуи, парной «Венере», тогда уже созданной. Однако ответ А.О.Витали обнаружить не удалось, и затронутые здесь вопросы так и остаются пока без уточнения.
В истории создания статуи «Венеры» выделим следующие главные факты. В 1851 году Витали был занят лепкой фигуры и отливкой гипсового оригинала, о чем сообщалось в «Отечественных Записках».
В 1852 году он высек статую из каррарского мрамора, с левой стороны основания выбив подпись: «Изваялъ И: Витали въ С: Петербургъ 1852: года». О создании «Венеры» петербургские читатели были извещены «Северной пчелой» и «Журналом Департамента Народного Просвещения».
Как свидетельствуют архивные документы, 23 декабря 1852 года за статую «Венера» и «по вниманию к отличному таланту» скульптор был пожалован орденом Св. Анны 2-й степени с императорскою короною. Гипсовый оригинал хранился в Музее Академии художеств, но, к сожалению, не дошел до наших дней. Мраморная статуя была помещена в здании Нового Эрмитажа в Русской галерее скульптуры, что изобразил на своей акварели Л.О.Премацци. В августе 1853 года Витали переделывал по заказу Николая I гипсовую статую «Венера», о чем известно из хранящегося в РГИА «Дела о поручении профессору Витали по Высочайшему соизволению переделки гипсовой статуи, находящейся в Академическом музее». Вот текст этих документов:
«29 июля 1853 г.
Господину Вице-Президенту Императорской Академии художеств Государю Императору угодно, чтобы находящаяся в Академии художеств оригинальная гипсовая статуя, изображенная на прилагаемом рисунке, с которой Гамбургер сделал статую гальванопластическую, — передана была профессору Витали, для некоторых высочайше указанных переделок. Вследствие сего прошу Ваше Сиятельство сделать зависящее от Вас распоряжение для выдачи Г-ну Витали означенной оригинальной гипсовой статуи.
Министр Уделов Граф Ми... [Неразборчиво.— О.К.].
читал и исполнил хранитель музея К.Ухтомский». «29 июля 1853 г.
Императорской Академии художеств Г. профессору Витали
Препровождая при сем к Вам копию с полученного мною предложения Его Сиятельства Господина Министра Уделов от 29 сего июля..., касательно передачи Вам находящейся в Академии гипсовой статуи, изображенной на прилагаемом при сем рисунке, для некоторых Высочайше указанных переделок, предлагаю Вам заняться сим немедленно, присовокупляя, что о выдаче Вам из Академии оной статуи объявлено вместе с сим хранителю Музея Академии. Вице Президент».
Гальванопластическая копия, выполненная мастером И.А.Гамбургером, была установлена перед Ольгиным павильоном на Ольгином острове в Петергофе. Об этом писали А.Гейрот в «Описании Петергофа» и М.И.Пыляев в книге «Забытое прошлое окрестностей Петербурга», называя «бронзовую статую» Витали — «замечательной по художественной красоте». Другая копия, также работы И.А.Гамбургера, «получив высочайшее одобрение», была отправлена в дар дочери Николая I — королеве Вюртембергской Ольге Николаевне в Штутгарт, что было установлено заведующей сектором скульптуры XVIII—начала
XX века ГРМ Е.В.Карповой. Другие копии «Венеры» были выполнены на Гальванопластическом заведении, владельцем которого являлся герцог Максимилиан-Евгений-Иосиф-Наполеон Лейхтенбергский (1817-1852), супруг великой княгини Марии Николаевны.
Возвращаясь к судьбе мраморной «Венеры», назовем 1897 год, когда из Эрмитажа статуя была передана в Русский музей императора Александра III и сразу же заняла одно из центральных мест в залах Михайловского дворца. Н.Н.Врангель включил описание статуи во второй том обстоятельного каталога Русского музея императора Александра III, изданный в 1904 году. С того времени почти ни одно издание по истории русского искусства не обходится без воспроизведения этого известнейшего произведения Витали. В собрании Русского музея хранится рисунок К.П.Брюллова, созданный в 1836 году, с загадочной надписью, сделанной позднее одним из владельцев: «Особа эта была матерью той натурщицы, которая служила моделью при исполнении статуи Иваномъ Петровичем Витали, находящейся въ Императорскомъ Эрмитаже. Подлинная подпись карандашемъ Карла Павловича: «К.Брюлловъ 1836 “Москва,”». На рисунке художник изобразил очаровательную молодую женщину, внимательно смотрящую прямо на зрителя. В 1836 году Брюллов некоторое время жил в Москве у Витали. Сравнение этого рисунка с акварельным портретом Аделаиды Осиповны Витали (урожденной Рицци) — жены скульптора, выполненным в 1838 году П.Ф.Соколовым в Москве (находится в ГТГ), выявляет сходство черт лица и фигуры изображенных женщин. Можно предположить, что на портрете Брюллова мы видим А.О.Витали, вдохновлявшую мастера на протяжении всего творческого пути.
Скульптор многократно обращался к созданию женских образов, многие из которых отличаются изысканностью и красотой. Бесспорно, что вершиной его мастерства и вдохновения является «Венера». Восходящая своей темой к греческой богине красоты и любви Афродите, почитавшейся в Риме под именем Венеры, статуя относится к распространенному в искусстве сюжету «Купание Венеры». Во многих описаниях «Венеры» Витали акцентирует то, что она изображена снимающей сандалию, перед тем как войти в воду. Ни с одной из самых известных пластических трактовок образа этой богини в античном мире статуя Витали не может быть соотнесена. Как дань античности остается лишь опора под рукой Венеры, изображенная в виде ствола с лежащей на нем драпировкой. Не находим мы ей композиционных аналогов и в скульптурных работах известных европейских мастеров первой половины XIX века. Постижение секрета красоты «Венеры» Витали кроется прежде всего в найденной идеальной гармонии всех пластических начал. Этому способствуют продуманная, уравновешенная композиция, построенная на восприятии с любой точки, великолепное соотношение пропорций обнаженной женской фигуры, ее плавные, гибкие линии и ритмы, чарующее нежностью лицо. Отношение к обнаженной натуре, трактовка тела, обработка мрамора у Витали имеют общие черты с произведениями Б.И.Орловского, Б.Торвальдсена, П.Тенерани, Д.Х.Рауха и петербургской мастерской Трискорни, в которой еще в начале своей творческой деятельности он приобрел профессиональное мастерство.
Возвращаясь к бронзовой «Венере», скажем, что 12 мая 1999 года она вновь появилась на свет, и, выйдя из руин, поражает нас своей первозданной красотой, украшая дворец М.Лейхтенбергского в Сергиевке, где в настоящее время размещается Биологический НИИ Санкт-Петербургского государственного университета. Свидетельством тому являются как многочисленные восторженные отзывы современников скульптора и художественных критиков, так и тот беспрецедентный факт, что безжалостно разрушенная, почти уничтоженная в годы Великой Отечественной войны статуя обрела новую жизнь. Главным инициатором возрождения статуи является директор Биологического НИИ Санкт-Петербургского государственного университета академик Д.В.Осипов. Бронзовый отлив «Венеры» спасли реставраторы В.В.Берцев, В.И.Цыбуля, М.Д.Воронцов. Подробную информацию о реставрации статуи можно почерпнуть из статьи «Возрождение бронзовой “Венеры”, опубликованной в 1999 году в журнале «Санкт-Петербургский университет» (№ 11).
Завершая главу, посвященную «Венере» Витали, приведем слова известного исследователя сюжетов и символов в искусстве Джеймса Холла: «Венера часто просто синоним обнаженной женской натуры в искусстве, не содержащий мифологического или символического значения, за исключением нескольких обусловленных традицией атрибутов, таких как зеркало (в «Туалете Венеры») или голубь. Такие изображения Венеры часто имеют сходство с женой или возлюбленной художника или его патрона».
В архивных документах Витали и в воспоминаниях его современников мы не находим сведений о том, кто позировал скульптору для его «Венеры», нет указаний и на то, кто из женщин мог вдохновить его на создание этого шедевра. Доподлинно известно, что «Венера», созданная Витали, привела в восторг императора Николая I и его семью. Так пусть же останется недоступной для нас тайной все то, что способствовало и помогло созданию этого очаровательного женского образа, одного из лучших в русской скульптуре. 
О.Кривдина
|
