|
|
|
№ 10-11 (3733-3734), 26 мая 2006 года
|
 |
|
 |
|
|
Что не запрещено, то разрешено
Программа Microsoft Word – наш первый цен-зор. Любая опечатка тотчас подчеркивается красной волнистой линией. Пару дней назад, настукивая кнопками клавиатуры, я случайно вместо слова госудАрство набрал госудУрство. Смешно, сам заметил. А компьютер – нет. Во всяком случае, не подчеркнул. Парадокс?
Со следующим парадоксом пришлось столкнуться, собирая материал о жизненно важных для студента вольностях и свободах. Говорят, общаясь с незнакомыми людьми, каждый старается по возможности выглядеть умнее, чем есть на самом деле. Мои собеседники – не пытались. От большинства из них, пойманных за рукав на каком-нибудь факультете и поставленных под дуло диктофона, ничего путного добиться так и не удалось. Наверное, сказывается привитый еще нашим родителям испуг перед останавливающим тебя человеком. Который может достать из кармана удостоверение и попросить пройти с ним...
Степан, студент биолого-почвенного факультета, 4 курс: свобода – это всегда мучительное размышление. Всегда выбор. Пройдя половину пути до искомой и желанной цели, можно продолжить движение к ней с тем, чтобы потом насладиться плодами своих усилий и радостью результата. А можно переключиться на новое занятие, пренебрегая целью во имя разнообразия. Такой выбор легким не бывает. Подарив человеку прекрасную картину, ты одновременно даришь ему несколько вариантов, как с ней поступить. И вместо того чтобы черпать удовольствие в созерцании ее, он будет ломать себе голову над тем, где ее держать, как оберегать от воров, как предотвратить выцветание красок и каким образом измерить ее ценность, когда возникнет необходимость в продаже. Вывод: свобода подобна неверному ходу в шахматах; дав преимущество для одной событийной цепочки, она будет сковывать твои действия, если события разовьются по-иному. В физике даже есть закон, гласящий, что в замкнутой, не сообщающейся ни с чем системе материя, отклоняющаяся от усредненного значения, распределяется таким образом, чтобы компенсировать одна другую. Наверное, и здесь точно так же...
Марина, студентка психологического факультета 3 курс: свободой является как раз та вариация, которая заранее не предсказуема. Так что, когда мы говорим, что в России расслоение на богатых и бедных идет со скоростью параболической кривой, и пропасть между ними растет, то подобную ситуацию нужно расценивать как законченную форму демократии. Хочешь – присоединяйся к первым; хочешь – ко вторым. Можешь ли ты осуществить задуманное – вопрос уже второстепенный, так как возможность изыскать легче, чем желание.
Кто-то найдет это несправедливым, но, между тем, мир зиждется на противоречиях.
Арсен, студент вечернего отделения биолого-почвенного факультета, 2 курс: возьмем простой пример: свобода для отары овец – только возможность следовать тому пути, который за них выберет пастух. Где здесь эта зыбкая грань между понятием «сам» и понятием «сам, но по чьей-то подсказке»? Берега тоже ограничивают реку, но этим лишь придают ей верное направление течения.
Даша, студентка геологического факультета, 3 курс: свобода – она не в действии своем хороша, а как идея. Необязательно ею пользоваться, главное знать, что она здесь, рядом, под рукой, в случае чего. Моя кошка воспринимает ее именно так. Лежать перед закрытой дверью она не может – крик поднимает невообразимый. Когда откроешь – она никуда не идет, лежит в той же позе. Но при открытой двери ей лучше видно, что в соседней комнате делается. Знание для нее одна из форм свободы.
Кстати, именно у кошек мы могли бы поучиться независимости. Она приходит к хозяину неторопливо и с достоинством, не машет угодливо хвостом. Ложится не у ног и не на коленях, а чуть поодаль, сантиметрах в сорока. В этот момент она наслаждается вашим присутствием и мурлычет, однако лучше не протягивать руку и не гладить. Так можно разрушить церемонный уют, который так уважают кошки. В этом случае она уйдет, а то и укусит в воспитательных целях, не смущаясь тем, что подняла лапу на хозяина. Ведь на самом-то деле не вы держите кошку в доме, а она вас.
Степан, студент биолого-почвенного факультета, 4 курс: мера свободы меняется в зависимости от целей и даже от возраста. Лет до десяти-двенадцати с ребенком носятся, как с писаной торбой, и проблема свободы, допустим, в выборе пути решается тем, что малыш тянет маму за руку туда, куда ему хочется. Позже, в двадцать лет, понятие свободы становится синонимом возможности начать собственную жизнь с нуля, забыв все, чему учили раньше, ни от кого не завися, но на многих надеясь.
Еще годков через пять свобода – вот она, в руках. Надо торопиться. Надо успеть перевернуть мир, получить Нобелевскую премию, дожидающуюся именно тебя, заработать, вопреки пословице, все деньги, которые когда-либо были напечатаны, и сделать выбор в пользу брака по любви самому. В сорок лет свободой он начинает называть возможность на пару дней забраться куда-нибудь «в глушь, в Саратов». А когда переваливает за восьмой десяток, вся свобода сводится к не до конца утраченной способности самостоятельно, на непослушных ногах, дойти до туалета и обратно.
Михаил, студент философского факультета, 2 курс: я думаю социальная свобода – это свобода от общества. То есть возможность отгородить от него свое тело и свой разум или пренебречь его законами: именно за это я недолюбливаю православие. Оно как нельзя лучше отвечает исконно русскому духу вселенской виноватости. И в костеле, и в синагоге посетитель имеет возможность разговаривать с Богом сидя, на равных. И только прихожанин православной церкви обязан молиться в ней стоя, да еще и склонив голову, как будто он уже успел в чем-то серьезно провиниться. Религия, не дающая подсознательной свободы людям в государстве, где она исповедуется, не позволит им чувствовать себя свободными и в сознательном решении жизненных вопросов.
Но Бога не выбирают, религию тоже. Точнее, выбирают, но лишь для себя, а не для целой культуры и не для целой истории. Если же человек захочет ощущать себя полностью независимым, то начинать стоит с корня, то есть отсюда... 
Константин Андреев
|
