|
|
|
№ 9 (3732), 4 мая 2006 года
|
 |
|
|
|
|
Работа в университете
не должна
быть подвижничеством
На вопрос нашего журнала «на что живет преподаватель университета?» отвечает доцент филологического факультета Андрей Алексеевич АСТВАЦАТУРОВ.
– Мой заработок на филологическом факультете (я работаю на полную ставку и имею полную нагрузку на кафедре зарубежной литературы) составляет на сегодняшний день 6000 рублей – без учёта всех вычетов, делающих зарплату еще меньше. Это является примерно 1/6 частью всех моих доходов. Я также работаю руководителем программы по литературе в Смольном институте свободных искусств и наук (где моя зарплата несколько выше), кроме того, сотрудничаю с несколькими петербургскими городскими журналами (периодически пишу статьи в журналы «Красный», «Собака.ru», «Топ-менеджер», «Сеанс») и в качестве эксперта участвую в интеллектуальном шоу «Игра ума». Все эти заработки и составляют мой общий доход, в котором моя зарплата в университете занимает далеко не самое значительное место. И это при том, что университет является моим вроде бы основным местом работы.
– На что не хватает 6000 рублей преподавателю, и зачем вообще преподавателю деньги?
– Прежде всего, преподаватель должен заплатить за квартиру и оплатить телефон (для меня это в общей сложности составляет 2000 рублей). Может ли прожить хотя бы один человек на оставшиеся 4000 рублей? В принципе да, если питаться одними макаронами, кашей и картошкой, – но при этом надо еще добираться до университета и возвращаться иногда домой: приходится учитывать расходы на транспорт…
Сегодня доцент университета оказался за чертой бедности. Преподавателю университета – центрального учебного заведения культурной столицы страны – не хватает денег даже на то, чтобы себя прокормить (не говоря уже о том, что преподавателю нужно обеспечивать еще и свою семью: жену, детей).
Преподавателю нужны деньги, например, на то, чтобы одеваться и внешне более или менее пристойно выглядеть (мне это удается с определенным трудом).
Кроме того, преподавателю нужно покупать книги.
Разумеется, помимо обычных бытовых расходов, вроде расходов на питание, на транспорт и на жилье; помимо необходимости привести себя в порядок и съездить куда-нибудь в отпуск (что совершенно необходимо в наших климатических условиях, и чего преподаватель не может себе уж никак позволить), – у преподавателя есть ряд специфических статей расхода. Необходимо – и это профессиональная обязанность преподавателя — читать новейшую литературу по своему предмету и по смежным дисциплинам, читать художественную и интеллектуальную литературу. Библиотеки на сегодняшний день не достаточно укомплектованы; не все книжные новинки попадают в библиотеки сразу; а интернета, конечно, недостаточно. Поэтому возникает острая необходимость приобретать книги.
Нам «доплачивают на книги» 150 рублей в месяц, в то время как средняя цена одной научной или учебной книги сегодня составляет 250 рублей. Специальная литература обычно стоит дорого (сейчас, например, мне просто необходимо для научной работы купить книгу французского философа Жиля Делёза стоимостью 300 рублей). Покупать книги нужно для того, чтобы лучше работать, улучшать качество лекций и, наконец, для того, чтобы интеллектуально развиваться. Мне необходимо приобретать редкую и дорогостоящую литературу по моему курсу, а зарплата в 6000 рублей этого не позволяет.
Нищенская зарплата не способствует тому, чтобы преподаватели росли интеллектуально. Начинаешь ограничивать себя в покупке книг, научных журналов – и что-то обязательно пропускаешь. Я не смог прочитать ряд очень важных для меня книг просто потому, что у меня не было средств их приобрести.
Одно время я преподавал в Бард-колледже, в США, – тогда моя зарплата позволяла покупать книги даже в Америке, где они, как известно, очень дороги; кроме того, я мог приобретать литературу на специальные деньги, которые мне выделяла кафедра – как для себя, так и для кафедры. Было бы неплохо, если бы и у нас существовал большой маневренный фонд, позволяющий преподавателям приобретать книги для факультета. В Смольном институте эта проблема частично решена: мы можем приобретать те книги, которые необходимы и нам, и нашим студентам.
Есть у преподавателей и еще одна важная статья расходов: мы должны ездить на конференции, общаться с коллегами. Многие наши соотечественники работают сегодня за рубежом – необходимо поддерживать с ними контакты. Конечно, дело не только в соотечественниках: нужно постоянно общаться с коллегами по своей специальности, иначе оказываешься в научной изоляции, становишься провинциальным, профессионально непригодным, выпадаешь из научного контекста. Электронной почты для научного общения недостаточно: нужны непосредственные связи, контакты. Необходимо постоянно ездить на конференции и общаться с коллегами.
Университет сегодня не оплачивает преподавательские поездки на конференции и стажировки. Самое большее, что может себе позволить сегодня преподаватель – это поехать за свой счет на конференцию в Москву или Нижний Новгород. Любая поездка за рубеж грозит обернуться личной финансовой катастрофой, и любой здравомыслящий человек скорее предпочтет потратить эти деньги на что-нибудь другое. Я очень редко езжу за границу, и все эти поездки никак не связаны с университетом – они состоялись исключительно благодаря моим личным инициативам.
Должен быть налажен систематический постоянный обмен, система стажировок, которая будет способствовать реальному, а не фиктивному повышению квалификации. Поездки, конференции – это то, чем живет всё мировое научное сообщество. Благодаря им оно мобильно, благодаря им так эффективны сегодня западные университеты, преподаватели которых находятся друг с другом в постоянном контакте.
– Существует мнение, что имя Санкт-Петербургского университета позволяет его преподавателям зарабатывать на стороне большие деньги, и сама эта ситуация – нормальная. Как вы это прокомментируете?
– Что касается меня – и в журналах, и на телевидении я действительно стал востребован, будучи известен именно как преподаватель университета (например, сотрудники журнала «Собака.ru» когда-то были моими студентами, и, прослушав мои лекции, пригласили меня работать в журнал). Но работа «на стороне» требует, во-первых, колоссальной личной инициативы, колоссальной энергии, которые есть не у всех, и совершенно не обязательны для университетского человека. Во-вторых, моя работа в журналах, на телевидении, в интернет-изданиях отнимает у меня время и силы и отвлекает от непосредственной работы в университете. Это автоматически сказывается на качестве преподавания: я меньше читаю книг; я меньше уделяю времени подготовке к лекциям и не имею возможности их регулярно обновлять (что каждый преподаватель периодически обязан делать). То же самое происходит и со многими моими коллегами. Преподаватели начинают в силу объективных и вполне материальных причин уделять меньше времени преподаванию, а это автоматически сказывается на уровне образования.
Чтобы хорошо преподавать, нужно регулярно, систематически заниматься научной работой. Но это приходится делать урывками, в промежутке между преподаванием, которое не приносит денег, и зарабатыванием средств к существованию.
У меня есть опасение, что нас, ученых, сменит поколение людей, имеющих представление о предмете, а не понимающих этот предмет профессионально, глубоко, изнутри. Придут люди, которые смогут прочесть лекцию, пересказав учебник – но кому это будет нужно?
Если университет имеет имя – он должен обеспечивать своих преподавателей средствами к существованию так, как это происходит во всем цивилизованном мире.
Сегодня Санкт-Петербургский университет продолжает сохранять свое имя – отчасти за счет прежних достижений петербургских универсантов, отчасти за счет того, что все образование в России становится гораздо ниже по своему уровню. На таком фоне университет – это, конечно, бренд. Однако лишь до поры до времени. Если ничего не изменится и основная масса преподавателей будет влачить полунищенское существование, то качество преподавания будет катастрофически падать, и от такого бренда ничего не останется.
Единственное, что сегодня есть у людей, преподающих в университете, если они, конечно, не наловчились получать гранты, – это символический капитал. Не могу сказать, чтобы сотрудничество с гламурными журналами, где меня охотно печатают, так как я преподаю в университете, меня очень радовало. Помимо всего прочего – оно дисквалифицирует. Преподаватель университета может подготовить профессионалов для работы в гламурном журнале, он может и сотрудничать с такими изданиями – но никак не в постоянном режиме. Разумеется, я не стал бы писать для глянцевых журналов, если бы у меня была более или менее достойная зарплата.
– Важен, должно быть, еще и аспект самоуважения.
– Естественно, перестаешь себя уважать, опускаясь всё ниже и ниже по социальному положению. Дело даже не в том, что я получаю меньше шофера-дальнобойщика (он тоже должен получать достойную зарплату). Но низведение профессуры до уровня нищеты – это демонстрация неуважения, сознательное насаждение в общественном мнении презрения к интеллектуальному труду, сознательное стремление вытеснить думающих людей на периферию общественной жизни.
Недавно я беседовал с одной дамой. Когда-то она защитила диссертацию по философии, преподавала в крупном вузе, писала чрезвычайно интересные научные статьи. Теперь она – довольно успешный продюсер, работает в шоу-бизнесе. Я случайно обмолвился, что преподаю в университете, – она засмеялась и назвала меня «подвижником». Сказала, что с моими способностями глупо растрачивать время на преподавание, которое не приносит никаких денег. Когда такие вещи произносит ученый-специалист, пусть даже оставивший науку, становится как-то не по себе.
Работа в университете не должна быть подвижничеством. Она должна пристойным образом вознаграждаться.
– Сколько, по вашему мнению, должны платить сегодня преподавателю университета?
– Я думаю, средняя зарплата университетского преподавателя должна составлять сегодня 1500 долларов. 
Беседовал Вадим Хохряков
|
