|
|
|
№ 6 (3728), 5 апреля 2006 года
|
 |
|
|
|
|
Вернемся к теории
(По материалам интервью с профессором Э.Д.Фроловым)
В прошлом году на историческом факультете был возрожден теоретический семинар. Возможно, это первый шаг к полноценному возвращению на факультет теории и методологии истории.
|
 |
Теоретический семинар ведет профессор Э.Д.Фролов |
|
Теория и методология истории были значимы для историков всегда. До революции на историко-филологическом факультете специальный курс по соответствующим дисциплинам читали лучшие профессора. Правда, в первые десятилетия советской власти, с утверждением коммунистической идеологии, методология истории была растворена в догматизированной отрасли марксистской философии – так называемом историческом материализме. Однако, в послевоенное время, в пору «оттепели», на истфаке начал действовать теоретический семинар преподавателей и сотрудников факультета, на заседаниях которого нередко обсуждались весьма острые вопросы. В начале перестройки семинар прекратил свое существование. Тогда казалось, что подобные формы коллективной деятельности обветшали, что в них нужды нет. По словам самих историков, на практике это привело к дроблению научного интереса и замыканию кафедр и ученых «в своей скорлупе».
В прошлом году ученый совет исторического факультета принял ряд решений о реорганизации научной деятельности с целью возродить общую теоретическую работу, стимулировать интерес к историографии, теории и методологии истории. Первым шагом стало создание весной 2005 года межкафедрального Центра истории и теории исторической науки.
— Связь повседневной работы с ее теоретическим фундаментом и историей самой дисциплины для нашей науки, быть может, более значима, чем для многих других отраслей знания, — говорит один из инициаторов создания центра, заведующий кафедрой истории Древней Греции и Рима Э.Д.Фролов. — История как наука очень консервативна. В нашей дисциплине практически нет идей, которые не были бы в той или иной форме однажды уже выдвинуты и изложены. История — это вечно повторяющееся возвращение к прошлому. Взять хотя бы теорию цивилизаций, которая возбуждает такой интерес как некая альтернатива старому, в советское время господствовавшему формационному учению. При ближайшем рассмотрении оказывается, что отцами этой теории были не только Н.Я.Данилевский или О.Шпенглер. Положения теории цивилизаций выдвигались и классической историографией XIX века (в частности, знаменитым историком-романистом Т.Моммзеном) , и даже историографией античной. Разной была лексика, фразеология, но мысль в целом оставалась неизменной.
Созданный центр возглавил декан факультета, профессор А.Ю. Дворниченко. Осенью 2005 года центр выступил с первой акцией — возобновлением деятельности теоретического семинара. Было проведено два заседания — в октябре и декабре прошлого года. На первом заседании выступил Э.Д.Фролов с докладом «Проблема цивилизации в историческом процессе», а на втором — три представителя кафедры истории средних веков: профессор Г.Е.Лебедева и доценты С.Е.Федоров и А.Ю.Прокопьев. Все трое обсуждали проблему генезиса и сущности феодализма. Семинар вызвал значительный интерес — семидесятая аудитория, где проводились заседания, оба раза была полной.
— Во втором семестре планируется проведение еще одного или двух заседаний, — рассказывает Эдуард Давыдович Фролов. — Первым, по-видимому, будет обсуждение периодизации новой истории. Доклад представит кафедра истории нового и новейшего времени. В самом деле, когда заканчивается полоса средневековья и начинается новое время? В марксистской историографии главным критерием был социально-экономический момент: средневековье связывалось с феодализмом, а новое время с наступлением капитализма. Но совершенно очевидно, что один этот момент не может быть определяющим. Важны также формы политического бытия, развитие культуры и изменение ее форм, новации в области науки, не в последнюю очередь, географические открытия. Какие темы будут предложены в дальнейшем — покажет время. Деятельность центра не будет формализоваться. Центр — это скорее общественная, а не административная организация: здесь нет бюджетного финансирования, нет штата — и это хорошо, потому что как только любое объединение начинает институализироваться, оно одновременно начинает и бюрократизироваться — и на корню начинает засыхать.
Возвращение на факультет теории истории
Так уж получилось, что теоретические и методологические вопросы исторической науки долгие годы обсуждались не историками, а философами. В начале советского периода курсы по теории истории, читавшиеся Н.И.Кареевым и А.С.Лаппо-Данилевским, постепенно сошли на нет. Объяснялось это, несомненно, идеологическим давлением, утверждением, что безусловной теорией для историков должен быть исторический материализм и ничто другое.
— Я вспоминаю в этой связи события восьмидесятых годов прошлого века, когда Лев Самойлович Клейн и я пытались организовать на истфаке теоретический семинар для студентов, — комментирует Э.Д.Фролов. — С каким подозрением отнеслось к занятиям этого семинара партийное руководство! В этом чудилось что-то враждебное марксизму, попытка ревизовать положение о незыблемости истмата в качестве теории для историков. После проведения двух занятий в битком набитой аудитории семинар закрыли. А нам с Клейном сообщили, что о нашей инициативе — не дай Бог! — вот-вот раструбят по западному радио.
В дальнейшем к необходимости теоретического курса, который читался бы для студентов самими историками, все-таки вернулись. Правда, ненадолго. В конце восьмидесятых Э.Д. Фролов в течение двух или трех лет читал для первокурсников цикл лекций по теории исторической науки. По его словам, это была скорее проба пера, задача — непосильная для одного лектора. Изначальному замыслу читать курс втроем, вместе с Г.Л. Курбатовым и И.Я. Фрояновым, к сожалению, не суждено было сбыться.
— В силу разных причин еще в советское время методология истории оказалась доменом философов, — резюмирует Фролов. — Между тем, здесь все-таки возникают трудности и недоразумения. Философы оперируют своим материалом: для них важны логические построения, игра категориями и понятиями, они меньше интересуются фактами — но обсуждение проблем истории в отрыве от исторических фактов может привести только к схоластике. Опыт прошлого показывает, как, с одной стороны, шло воздействие на историческую науку от философов – софистов и приверженцев сократовского учения, Аврелия Августина и Фомы Аквинского, Монтескье и Руссо, Канта и Гегеля, Шопенгауэра и Ницше, а с другой – от собственно историков, склонных к рефлексии, от Фукидида и Полибия, Макиавелли и Эд.Гиббона, Нибура и Ранке, М.Блока и А.Тойнби. При этом воздействие историков было важно именно тем, что оно дополняло идущие от философии общие мировоззренческие, гносеологические и аксиологические импульсы более ориентированными на самое науку истории методологическими установками. Поэтому возобновление на истфаке теоретической работы самих историков представляется нам шагом в правильном направлении.
Продолжением инициатив по стимулированию на факультете теоретической работы стало предложение о периодической постановке на заседании ученого совета научных докладов. По словам Э.Д. Фролова, в университетской практике сложилось парадоксальное положение: ученые советы обсуждают чаще всего административные дела, в последнее время в основном финансовые проблемы — что, особенно в наше время, представляется естественным. Но при этом в тень отступает наука, и само название совета «ученый» оказывается неоправданным. Ученые советы становятся опорами бюрократической жизни. С целью поправить положение, осенью 2005 года историки провели расширенное заседание своего ученого совета со специальной программой «научная дискуссия».
— Факультет оказал мне честь первому выступить с докладом «История и историк в античном мире», — говорит Эдуард Давыдович Фролов. — Эта тема позволяет затронуть проблемы, которые всегда были актуальны для людей нашей профессии: развитие исторического знания и формирование науки истории, своеобразие исторической науки и, в частности, ее тесная связь с литературой и искусством, взаимоотношения историка и общества, значение для общества труда историка, вопросы гонорара историка (который в античности был так же мал, как и сегодня). Представляется возможность провести параллели между античностью и современностью, оценить очевидное падение авторитета и значения гуманитарных наук в новое время. В целом я считаю, что у историков много тем, которые были бы интересны специалистам вне зависимости от их узкой цеховой принадлежности, поскольку они касаются как методологических особенностей нашей работы, так и вечно повторяющихся коллизий общественной жизни, проблем политических партий, природы революций, влияния научного прогресса на исторический процесс. Эти сюжеты нуждаются в обсуждении представителями всех кафедр. От активной дискуссии научная жизнь на факультете только выиграет.
Центр истории и теории исторической науки строит долгосрочные перспективы. Одной из них является подготовка и возрождение большого лекционного курса «Теория и методология исторической науки», который читался до революции на историко-филологическом факультете. Сегодня его планируется адресовать студентам старших курсов, готовящимся к профессиональной деятельности. Кроме того, центр будет заниматься составлением специальной электронной базы данных по истории Петербургской исторической школы. Актуальные сюжеты будут выноситься для обсуждения на научных конференциях. По их материалам предполагается готовить сборники статей, а может быть, и монографические исследования. Создатели центра надеются, что уже в ближайшее время вопросы истории, теории и методологии исторической науки смогут снова стать актуальными для широкого круга историков. 
Беседовал Игорь Макаров
|
