|
|
|
№ 5 (3727), 22 марта 2006 года
|
 |
|
|
|
|
«Я вижу танцующие пары...»
Я вижу танцующие пары, их естественное движение и ритм – самое красноречивое проявление молодости.
О. Роден
Словно вспоминая о народном названии четверга на Масленичной неделе, «Разгуляй», в стенах Санкт-Петербургского государственного университета стараниями деятелей оперы и балета Мариинского театра под патронатом крупнейших отелей города был дан Масленичный бал, посвященный возрождению традиций светского раута XVIII-XIX вв. Разумеется, сроки его проведения были выбраны не случайно. И подоплека этого мероприятия заключалась не только в том, чтобы дать нам представление о хореографических пристрастиях минувших столетий, бывших тогда в моде, но и привнести в морозный мартовский воздух оттенок долгожданной праздничной атмосферы. Ведь Масленица не была праздником знати или плебса. Ее с одинаковым нетерпением ждали все – и гуляли с одинаково истинным размахом; мы, русские, как известно, ничего в полсилы не делаем.
Перед входом в университет шапке было некуда упасть без того, чтобы не угодить в припаркованные автомобили всех мастей и расцветок или на крыши громадных автобусов с номерами загадочного происхождения. Спотыкаясь о многочисленные телевизионные кабели и провода от кинокамер с надписями «Телеканал Россия» и «5 канал», я поднялся по ступеням главной лестницы на второй этаж. Бочком, бочком, скромненько так (но с чувством собственного достоинства – как-никак, я ведь тоже приглашенный). Собравшиеся в зале в преддверии событий расхаживали взад-вперед, разглядывая лица музыкантов в скучающем ожидании. Но когда в абсолютной тишине раздался голос ведущего, я взглянул на часы. И — о чудо! Стрелки на них показывали ровно 19:00. Редкий, уже почти уникальный случай, чтобы мероприятие начиналось без малейшего опоздания. Тем отраднее. Памятуя о моей основной обязанности – описывать происходящее, я примостился за колонной с блокнотом в руках. Однако белая рубашка, хорошо видная на фоне черных фраков, алых бальных платьев и чьих-то серых вязаных свитеров, выдала меня с головой, ушами и галстуком, как зайца, не успевшего сменить цвет шерстки до того как растаял снег. Импозантный мужчина в костюме (как оказалось потом, это был художественный режиссер Мариинского театра) ткнул в меня пальцем и поманил, а окружающие предательски расступились, вытолкнув меня на середину зала. «Что подделаешь, видимо, не удастся остаться наблюдателем», — вздохнул я и, по совету сына турецкого подданного Остапа Ибрагимовича, «переквалифицировался в управдомы» (то есть в танцоры, разумеется). Первые несколько минут полонеза, открывшего бал, были мучительны. В такт попадать удавалось, но изредка. Движения вперевалочку оставались по-утиному изящны. Партнерша – участник балетной труппы Мариинского театра посматривала на мои жалкие потуги с сердобольным состраданием. И в довершение всего, кавалер из сзади вышагивавшей пары постоянно норовил наступить на пятки. От смущения, правда, не осталось ни следа уже где-то по истечении первых пятнадцати минут, и разучивание основных па гавота и польки прошло очень даже лихо. Можно сказать, на ура. Однако, словно напоминая о том, что является первым по значимости (а если уж совсем не лукавя, то и по простоте движений) танцем бала, аккорды венского вальса звучали, пожалуй, намного чаще остальных. Ноги, решившие, по-видимому, пожить на время бала своей собственной жизнью, сами шли на середину зала. Запах каких-то незнакомых мне духов, отовсюду – улыбки, улыбки и улыбки…
— Как вам бал? – спрашиваю свою партнершу, приглашенную на танец за несколько секунд до того.
— Потрясающе! Большей частью от необычности. И, наверное, еще потому, что участвую сама…
— Ага, уф-ффф… (разговор переходит на междометия; ведь нужно успеть увернуться от других пар, вальсирующих под музыку Чайковского и Штрауса, пусть не всегда изящно, но с большим воодушевлением).
— А вам не кажется, что во времена Языкова и Баратынского балы собирали куда меньше людей (верно, еще и потому, что проводились не в пример регулярнее). А сегодня зал едва смог вместить всех пришедших. Тесновато…
— Полностью с вами согласен… (В этот момент мне в спину угодила чья-то согнутая в локте рука, и существенный толчок весьма убедительно подтвердил сказанное.)
Разговор продолжился в перерыве между турами, когда танцующие могли обменяться впечатлениями и перевести дух, в это время солистами исполнялись арии из опер Гуно («Ромео и Джульетта»), Верди («Травиата»), Моцарта («Дон Жуан»)...
— Вы великолепно движетесь по паркету. Наверное, занимались танцами раньше?..
— Спасибо. Так, когда-то единожды пришлось…
И умащенный нежданно-негаданным комплиментом, я позволил себе пройтись насчет слишком пестроватого стиля в одежде многих присутствующих и чересчур редко встречавшихся фраков, за что ласково был обозван брюзгой. Мол, слякоть нынче на дворе. И практицизм в одежде перевешивает эстетичность. И вообще, все это поправимые нюансы
|
| 
|  |
Бал, бал, бал... |
Жюри подводит итоги конкурса |
Победители танцевального конкурса Ольга Терехова, студентка факультета ПМ-ПУ, и Даниил Федичев, студент СПбГУЭФ. |
|
А тем временем компетентное жюри, состоявшее из художественного руководства Мариинского театра, отобрало три наиболее эффектные и запоминающиеся пары, которые были награждены призами от спонсоров бала (приглашениями на ленч, файф-о-клок tea или ужин в ресторанах «Астория», «Коринтия Невский палас» и «Европа»). Среди победителей назывались имена как выпускников университета, так и студентов – в основном третьего или четвертого курсов. А парой, занявшей первое место, стали студентка факультета прикладной математики и процессов управления и студент Санкт-Петербургского университета экономики и финансов. (Невольно кольнуло сожаление, что не наш, не университетский. Но, в конце концов, какая разница? Танцевали они просто великолепно.)
Завершились же проводы Масленицы, как им и положено завершиться – сжиганием соломенного чучела (вот вам и жестокость славян по отношению к образу зимы, на наших широтах не менее жестокой) и нешуточным фейерверком. Да таким, что возникало опасение за сохранность стекол в здании кафедры генетики и селекции, находившемся в непосредственной близости. Ну а масленичные гуляния продолжались еще далеко за полночь.
|
 |
Те ожидания по поводу этого бала, которые предваряли его, на мой взгляд, оправдались и даже были превзойдены. Станут ли подобные мероприятия не единичными, зависит и от нас самих в том числе. Танец – это способ самовыражения, средство общения и вдобавок один из способов красиво провести вечер. А это, я вам скажу, не так легко, как кажется на первый взгляд. Танец танцу, конечно, рознь. И нельзя назвать танцем телодвижения, если они не плавны, не изящны и не гармоничны. Такие движения легко совершать, но они не придадут куражу, о них нельзя будет рассказать знакомым с тем, чтобы полюбоваться услышанными в их охах и ахах легкими нотками зависти. А побывав на балу, можно... Ведь бал, стилизованный под Золотой век России и приуроченный к масленичным гуляниям – это утонченное смешение элегантности и бесшабашной удали народного празднества, немного варварской, но от этого ничуть не менее манящей.
Т. Порецких, О. Бухтиярова |
|
Те ожидания по поводу этого бала, которые предваряли его, на мой взгляд, оправдались и даже были превзойдены. Станут ли подобные мероприятия не единичными, зависит и от нас самих в том числе. Танец – это способ самовыражения, средство общения и вдобавок один из способов красиво провести вечер. А это, я вам скажу, не так легко, как кажется на первый взгляд. Танец танцу, конечно, рознь. И нельзя назвать танцем телодвижения, если они не плавны, не изящны и не гармоничны. Такие движения легко совершать, но они не придадут куражу, о них нельзя будет рассказать знакомым с тем, чтобы полюбоваться услышанными в их охах и ахах легкими нотками зависти. А побывав на балу, можно... Ведь бал, стилизованный под Золотой век России и приуроченный к масленичным гуляниям – это утонченное смешение элегантности и бесшабашной удали народного празднества, немного варварской, но от этого ничуть не менее манящей.
Невольно становится грустно… Нет, даже не грустно, просто какая-то легкая ностальгия по каретным экипажам, пышным бальным платьям и прическам, по-гусарски безрассудным дуэлям – по всему тому, что было отметено прочь прогрессом, по России, которой больше нет. Возможно, то, что нам захочется вернуть и возродить, появится снова, и балы займут свою нишу в ряду возможного времяпрепровождения людей, желающих немного приподнять себя над окружающей действительностью… 
Константин Андреев,
студент
Фото Сергея Ушакова
|
