|
|
|
№ 3 (3725), 22 февраля 2006 года
|
 |
|
23 февраля — День защитника Отечества
|
|
|
Лыжный поход
Утром 28 января я был на Ладожском вокзале, где обнаружил нескольких товарищей по грядущему путешествию. Я уже бывал в таких путешествиях и знал, что они из себя представляют: лыжный поход, организованный «Ингрией» для желающих и, в первую очередь, для себя, по маршруту ж/д станция «Апраксин» – поле в болоте, оставшееся от деревни Тортолово – свинарники и курятники (по-моему, свинство), построенные на месте деревни Гайтолово – кордон охраны (ныне домик егеря) – бывшая деревня Гонтовая Липка – роща Круглая»– район 7-го Рабочего поселка – мемориал «Синявинские высоты». Поскольку, как любит повторять Командир, «судьба Ленинграда решалась на этом крохотном участке фронта», маршрут должен был сопровождаться ставшим уже традиционным возложением цветов к заброшенным памятникам, импровизированным салютом из ракетницы и эпизодами истории этих мест из уст Командира.
Мы подождали немного. Наплыва желающих не ожидалось, и это было приятно: что может быть лучше лыжной прогулки в небольшой и душевной компании? Поезд за час домчал нас до места, дорога за шутками и разговорами пролетела незаметно. На платформе в Апраксине мы задержались недолго, сразу двинулись вдоль железной дороги: прежде чем встать на лыжи, надо было пройти около километра пешком. Шел снег; небо было светлым, но облака затянули солнце. Дышалось легко, несмотря на поезда, то и дело сгонявшие нас на обочину дороги.
Когда мы зашли в лес, то поняли, что тропу на Тортолово найти будет нелегко: снег лежал густо, примяв к земле мелкие кусты. Поплутав в поисках тропы и не найдя ее, решили попробовать заново, но сначала надо было найти друг друга, ведь разбрелись мы изрядно. Перекликаясь, вышли обратно к железной дороге в разных местах. Собрались вместе и с удовольствием вновь отправились на поиски тропы. На этот раз мы вроде набрели на нее, впрочем, в этих кустах и в менее снежную зиму было сложно разобраться… И эта попытка успехом не увенчалась. Поскольку времени и сил потеряно было немало, мы не стали искушать судьбу. Командир изменил прежнее начало маршрута: от ручья Березового у станции «Апраксин» по дороге до линии электропередач и вдоль нее, мимо Гайтолово, до домика лесника. Дальше до мемориала по прежнему варианту.
Так и поступили. Перед этим сделали небольшой привал и немного перекусили. Сам я, впрочем, не ощущая голода благодаря плотному завтраку, выпил пару глотков кем-то предложенной коричневой жидкости, не ощутив ее вкуса и не всматриваясь в хихикающее: «Допинг!» — лицо, и пошел прокладывать лыжню на погребенной под снегом дороге.
К тому времени, когда полпути до линии электропередач (ЛЭП) было позади, все подтянулись; идти стало веселее. Еще через четверть пути Командир, заметив резко снизившийся темп движения, избавил меня от обязанности прокладывать лыжню, и к тому времени, как мы дошли до ЛЭП, я уже более-менее передохнул вторым номером. У моста через Черную речку остановились передохнуть и подождать отставших. Только перевели дух, как из-за поворота появился до боли знакомый серый УАЗ. Он остановился, и нас приветствовали удивленные старые знакомые милиционеры из трофейного отдела Кировского ОВД, широко известные по ряду прозвищ, данных всем «белым», «черным», и даже поисковикам «выходного дня». «Хоть раз от них будет какая-то польза», — подумали мы и попросили милиционеров подбросить тех из наших товарищей, кто встал на лыжи впервые или порядком подустал. Пришлось приложить усилия, чтобы убедить притомившихся коллег, что поездка до цели на «кировской» милиции, а не на лыжах, не будет предательством, что не так уж много они и потеряют, не преодолев остаток пути с группой. Шансов сделать это в другой раз будет немало; уже 23 февраля будет проведен новый лыжный поход, хоть и по несколько иному маршруту.
Мы отправились дальше. У места, где прежде была деревня Гайтолово, остановились, возложили цветы и отдали честь воинам, погибшим при защите и штурме, салютом из ракетницы. У домика лесника мы вновь остановились с тем, чтобы дальше гнать до самого мемориала (а оставалось восемь километров) по возможности без остановок. Отдышались – и погнали.
Я почти сразу отстал, хотя силы еще были. Просто шел и размышлял обо всем подряд и сразу, мурлыкая что-то под нос, благо однообразие пейзажа не отвлекало. Когда я остановился перешнуровать ботинки, меня догнал Командир. Он еще не устал, просто решил прокатиться один и оказался в арьергарде намеренно. Минут через десять мы доехали до Черной речки. Она была частично покрыта льдом, так что переправа оказалась нетяжелой.
Вскоре после переправы я понял, что силы на исходе. Проорал какую-то песню, чтобы подбодрить себя. Потихоньку добрел до памятника «Нос Венглера» («Wenglernase», называли немцы свой мощный опорный пункт, наши – Роща Круглая). Там командир возлагал цветы и стрелял. Хриплым «ура!» я поддержал это доброе дело.
Следующий пункт остановки был Крест, уже давно воздвигнутый нами у дороги, возле места, где стоял когда-то Рабочий поселок №7. Дорога до него показалась мне необычайно тяжелой, усталость разливалась по всему телу… У Креста Командир разговаривал с охотником. У него пропала собака, погнавшись за зайцем. Охотник трубил в рог, призывая ее к себе. Командир сказал мне: «Ну, давай, тут же двадцать минут ходу, дома почти», и двинулся вперед. Я отдышался. Охотник дал карамельку: «Поможет!» Я поблагодарил, вызвав на лице подобие улыбки, и поехал. Усталость продолжала давить на меня, быстро смеркалось, сосредоточив все внимание на лыжне, продолжал путь. Однако я позвоночником чувствовал знакомые места. Нахлынули воспоминания, я черпал силу в лицах, словах, событиях, чувствах. Сосна у прошлогоднего весеннего лагеря поделилась своей странной, прохладной, ароматной силой. Силу давал каждый шаг, теперь уже заметно приближавший к цели.
А когда, наконец, вдали закраснелись фары автобуса, поблагодарил все и всех, кто вспомнился. И подумал: а если бы сейчас не тарелка горячего супа, не стаканчик глинтвейна у костра — и домой, а поспать в окопе — и в атаку? Все эти поля, дороги, леса, сквозь войну проросшие… Избави нас, Боже, забыть ошибки и героизм дедов наших! 
Вадим Колосов,
студент 3 курса химического факультета,
боец поискового отряда «Ингрия»
|
