|
|
|
№ 2 (3723), 6 февраля 2006 года
|
 |
|
|
|
|
Академик М.Н.БОГОЛЮБОВ:
«Дух университета —
в студенческих
аудиториях...»
Университет отметил 282 года, а Михаил Николаевич — 88 лет, то есть всего в три раза меньше. А если вспомнить, что восточный факультет был воссоздан в ЛГУ в 1944 году, а М.Н.Боголюбов преподает здесь с сентября 1946 года (почти 60 лет), то мы увидим, что вся послевоенная история университета прошла на его глазах.
О сегодняшнем дне университета — в исторической перспективе, о нынешних студентах — с позиции человека, поступившего в университет 70 лет назад (в 1936 г.), мы беседовали с действительным членом РАН, почетным профессором СПбГУ, почетным деканом восточного факультета, профессором кафедры иранской филологии Михаилом Николаевичем БОГОЛЮБОВЫМ.
|
 |
М.Н.Боголюбов |
|
— Тогда, в 1930-е годы, когда я был студентом, весь университет находился на Васильевском острове. И физики, и юристы, и математики, и химики. А теперь университет разросся значительным образом. Но хотя внешне университет меняется постоянно, внутренне, по своему Духу, остается неизменно, родным и любимым местом занятий.
Вспоминает профессор И.М.Стеблин-Каменский, действительный член РАН, заведующий кафедрой иранской филологии восточного факультета СПбГУ:
— Михаила Николаевича Боголюбова я считаю одним из своих учителей и могу рассказывать о нем часами. Но средневековые персидские поэты-панегиристы в таких случаях писали, что прекрасный лик не нуждается в сурьме и румянах, а чистокровный скакун распознается не по золотым удилам и шелковой попоне... И независимо от официальных титулов и заслуг, огромное уважение вызывает лежащий за плечами Михаила Николаевича долгий жизненный путь ученого и гражданина, сделавшего чрезвычайно много для сохранения и продолжения научных традиций петербургского университетского востоковедения.
В последние годы меня лично Михаил Николаевич удивляет тем, как быстро он осваивает все новинки в компьютерном мире.
— В школьные годы меня увлекали разные языки и письменности. Старший брат Николай присылал из Киева в Нижний Новгород, где жила наша семья, соответствующие книги. Вот такую, например, — Михаил Николаевич достает с полки “Учебник персидского языка” Е.Э.Бертельса, вышедший в свет в 1932 году в числе изданий Ленинградского института живых восточных языков при ЦИК СССР. Взяв в руки этот томик в мягкой обложке, напечатанный на темной бумаге (это ж ровесник моих родителей!), я пытаюсь представить стройного седовласого профессора юным школьником, студентом...
В начале 1937-го ЛИФЛИ, сохранивший к этому времени только филологические кафедры, как филологический факультет был воспринят университетом. При поступлении в вузы сдавали тогда чуть ли не все школьные предметы — математику, устную и письменную, географию, литературу. Экзамены я сдал успешно, и был зачислен в группу студентов кафедры иранской филологии. Пришлось для этого сказать одну- две фразы по-персидски, чтобы убедить заместителя декана ираниста Д.С.Комиссарова...
Вспоминает профессор И.М.Стеблин-Каменский:
— М.Н.Боголюбов с одинаковой проницательностью относится к слову написанному и звучащему, обладает умением красиво писать и говорить на многих известных ему языках. Как-то в Тегеране мы зашли в сувенирную лавку. Михаил Николаевич заговорил по-персидски, и продавец удивленно воскликнул: «О, так вы знаете персидский?!» — «До некоторой степени», – скромно заметил Михаил Николаевич. На это лавочник возразил: «Ну, все степени вы уже превзошли!..». Такая оценка простого носителя языка совершенно справедлива, недаром на съезде преподавателей и иранистов в Тегеране в 1994 году именно М.Н.Боголюбову (среди сотен знатоков персидского языка) было поручено огласить заключительную резолюцию этого съезда.
— Как нам представить университет 1930-х? Что, кроме учебы и научной работы, вам запомнилось?
— Конечно, мы много занимались. Но я еще любил, например, потанцевать. В актовом зале филологического факультета на втором этаже устраивались субботние вечера. Играла музыка — через громкоговоритель, патефонные пластинки ставили — и мы танцевали. И в общежитии в комнате отдыха можно было танцевать по вечерам...
Военная кафедра на филологическом факультете была своя, наверху, там был отдельный вход. Всего один преподаватель, занимались мы тем, что разбирали и собирали пулемет.
Общественной работой я не увлекался. Поэтому в комсомол меня не приглашали. Но позже, когда я уже был деканом восточного факультета, работа всегда велась в тесном сотрудничестве с ректоратом, общественными организациями университета и факультета.
— Михаил Николаевич, давайте вернемся к нынешнему времени. Ваша загруженность (взять хотя бы ваше бессменное руководство диссертационным советом на восточном факультете в течение 45 лет!) да и почтенный возраст дают вам возможность просто-напросто немного отдохнуть. Вам ведь не обязательно преподавать, можно все время отдать своим исследованиям... А вы тем не менее идете в университет, чтобы разбирать со студентами древние тексты.
— Я мог бы просто сослаться на университетскую традицию. Но скажу по-другому: мне необходимо живое общение со студентами. Даже признаюсь: я лучше прочитаю доклад в студенческой аудитории, чем напишу еще одну статью. Потому что слово и дело универсанта — в аудитории, прежде всего.
Бывает, что все студенты группы занимаются успешно, а бывает, к сожалению, иначе... Но студент (точнее, Студент) — всегда хорош... Конечно, в разное время студенты располагают разной подготовкой. Теперь у них совсем другой кругозор, чем был у нас в 1930-40-е годы, Ещё школьниками ребята бывают в разных странах, овладевают иностранными языками. Положительной чертой нынешних студентов является их большая требовательность в определении круга собственных интересов. Университет неизменно идет навстречу научным устремлениям учащегося, строит учебные планы с максимальным вниманием к поощрению его углубленных личных изысканий.
Вспомним время воссоздания восточного факультета в ЛГУ. К концу 30-х годов весьма насыщенный обязательными курсами учебный план филфака усилиями министерства оказался обязательным, общим для всех студентов: и для западников, и для славистов, и для восточников (например, полный курс литератур изучался всеми). Но если для западников они были частью подготовки специалиста, то для восточников — только частью общей подготовки. И, естественно, часы, которые можно было посвятить изучению восточных языков, литератур и истории оказались значительно сокращены.
Интересы дела потребовали преодолеть несообразности. Заслуженные универсанты-востоковеды вспомнили опыт дореволюционного факультета восточных языков и добились желаемого успеха. В 1944 году в составе ЛГУ был воссоздан самостоятельный восточный факультет. Университет, следуя традиции, создал тогда лучшие условия для повседневных занятий и самостоятельной работы студентов...
Вспоминает профессор И.М.Стеблин-Каменский:
— М.Н.Боголюбов являет прекрасный пример почти идеального сочетания научно-исследовательской и преподавательской работы. Каждую неделю он спешит в студенческую аудиторию, чтобы снова и снова делиться с молодыми коллегами своими находками и исследованиями. М.Н.Боголюбов придерживается академического взгляда на преподавание и, как правило, оставляет хрестоматийные основы для самостоятельного изучения, а в учебной аудитории предлагает свежие материалы своих изысканий и темы, еще открытые для научных дискуссий.
— Вы часто изменяете читаемый курс?
— Постоянно. Есть основа, которая каждый раз наполняется чем-то новым. Наверное, можно читать один и тот же курс, но я не люблю повторять материал, даже не считаю это полезным. Каждый раз ввожу материал по-новому, беру другие языки, другие древнеиранские тексты, надпись. Часто приношу на занятия те тексты, над которыми работаю сам, которые важны для меня как исследователя. А иначе как?.. Студенты правильно реагируют на содержание лекций. Твой сегодняшний студент, твой ученик завтра — твой коллега, исследователь, преподаватель. И ты своим примером готовишь его к выбору пути в науке..
И мы обучаем не только предмету, но и методу исследований. Важно, чтобы студенты усвоили общий подход к решению задач, общую систему. А насыщенность ее может быть разной, ведь существует множество задач.
— Бывает такое, что ваши студенты не соглашаются, задают вопросы, спорят с вами?
— Мне важно, чтобы они увидели и усвоили метод исследования. И если студент спрашивает, значит, ему интересно, он начал разбираться, но что-то не понял. Вопрос — это предмет удовольствия и гордости преподавателя, в вопросе заключен смысл работы. Если же студент пассивен, молчит, это мой минус как преподавателя.
Заслуживают особого внимания студенты, для которых тот или иной иранский язык является родным. Приятно заниматься, например, со студентами из Таджикистана, из Республики Таджикистан. Персидский и таджикский соотносятся в наши дни и как языки, и в то же время как диалекты. В этих случаях приходится заботиться о том, чтобы знакомое с детства и выученное в средней школе в университетской аудитории использовалось разумно и осмысленно. 
Вопросы задавал Евгений Голубев
Фото Сергея Ушакова
|
