|
|
|
№17 (3784), 28 ноября 2008 года
|
 |
|
актуальная философия
|
|
|
Глубокие воды тихо текут…
На наши вопросы отвечает профессор Константин Семенович ПИГРОВ, заведующий кафедрой социальной философии и философии истории Факультета философии и политологии СПбГУ.
— Давно ли вы участвуете в Днях петербургской философии?
— Со времени их основания в 1997 году.
— Какую роль Дни петербургской философии играют в жизни города?
|
 |
К.С.Пигров |
|
— Вопрос более сложный, чем кажется. Во-первых, существует ли «жизнь города»? Петербург, «город трагического империализма», — этот огромный, многомиллионный конгломерат различных возрастных, социальных, профессиональных, этнических общностей, переплетение разнокачественных энергетических, вещественных и информационных инфраструктур, конгломерат в значительной мере полууправляемый — имеет ли он одну «единую жизнь»? Думаю, что — нет. Здесь существует множество «жизней», которые подчас даже и не пересекаются. Продавцы пива, бухгалтеры, работники ГИБДД, сантехники, металлурги Ижорского завода, строители-гастарбайтеры — вообще подавляющее число граждан, занятых полезным, необходимым и просто незаменимым трудом, даже и не заметили, что Дни петербургской философии вообще имели место быть.
Но, во-вторых, в некоторых существенных отношениях, для думающей и работающей над своим развитием интеллигенции, для философского сообщества города, а также, надеюсь, — для политиков и администрации, ДПФ-2008 — это, хотя и тихое, на фоне городского грома и гама, но существенное философское событие, которое само для своего осмысления нуждается в углубленной философской рефлексии.
Кроме того, значимость (или — пустота и незначительность) его проявится не сразу. Может быть, через несколько лет или — десятков лет. Когда был «серебряный век» русской философии, кто замечал профессоров-философов, которые жили тогда напряженной духовной жизнью?! Почитайте газеты тех времен — что-то не очень-то тогдашняя пресса занималась философскими проблемами. Никто философов тогда не замечал.
Поэтому «незаметность» ДПФ — это нормально и даже хорошо. Если бы Дни петербургской философии с утра до вечера показывали по ТВ, если бы участников ДПФ узнавали в лицо водители маршруток и контролеры в метро, то это было бы губительно для философского сообщества и особенно для его отдельных членов. Слава богу, что мир устроен милосердно и не испытывает философов громкой славой. Если бы такая слава и известность была, то количество глупостей, сказанных на заседаниях ДПФ, резко бы увеличилось.
— На что могут повлиять Дни петербургской философии?
— Глубинным образом — на интеллектуальную атмосферу Петербурга. «Глубокие воды тихо текут…». Преподаватели философии в Петербурге, да и в других городах, которые были на ДПФ, уже не смогут читать лекции так, как они читали их раньше. И учителя в школе…
Замысел ДПФ как научно-культурного форума с самого начала был в том, чтобы показать, что каждый человек есть по преимуществу философ. Философствование органично человеку, как органично ему дыхание. В духовном плане мы все буквально дышим воздухом философии. Это было ясно видно на пленарном заседании, когда выступали, например, поэт Александр Кушнер или филолог Евгений Водолазкин.
|
Философия дает способность говорить с кем угодно, и в этом ее польза.
Аристипп из Кирены |
|
Конечно, мы подобны рыбе горбуше, которая во что бы то ни стало возвращается в ту реку, из которой она произошла, чтобы выметать огромное количество икры. И только ничтожная часть этих икринок имеет шанс превратиться в рыбу. Так и многие участники ДПФ, иногда преодолевая неимоверные трудности, в том числе и финансовые, всё-таки возвращались на родной факультет, чтобы сказать, прокричать, прошептать здесь свои заветные философские слова, без особой надежды, что их услышат и поймут даже их коллеги. Что уж говорить о других, «неколлегах». Законы существования философских идей столь же безжалостны, как и естественный и половой отбор, только в особом тонком мире эйдосов.
— Что значат Дни петербургской философии в вашей жизни?
— Это для меня радостный, хотя и изнурительный философский праздник. Я люблю его. ДПФ — это время, когда многие люди как бы «попадают в резонанс», здесь царство импровизации, неожиданных и, чаще всего, счастливых совпадений. Люди не только смотрят, но и видят, — не только слушают, но и слышат друг друга. ДПФ — это царство высокой философской дружбы. Здесь не место мелочным амбициям, зависти, интригам. Да этого скверного — что конечно, вообще говоря, существует, — я на ДПФ и не вижу.
— Философы собрались поговорить… Изменится ли что-нибудь завтра?
— Философы собрались поговорить, и завтра ничего не изменится. Потому что Провидение милостиво к философам и людям. Оно позволяет нам отлетать от реалий этого мира, строить возможные миры — миры Иного, ужасные не в своем первоначальном замысле, а в тех следствиях, которые, чаще всего, невозможно умозрительно отследить. Трагедии ХХ века во многом — это результат опрометчивой реализации тех возможных миров, которые были построены философами XIX века.
Философия — это роскошь, которая самоцельна и живет по принципу «Дайте нам лишнего, а без необходимого мы обойдемся».
— Как вы оцениваете значение вашего коллоквиума?
— Я вел коллоквиум «Человек созидающий» вместе с замечательным А.В.Перцевым, переводчиком Слотердайка, одним из немногих деканов философских факультетов, которые в самом деле умеют соединить философию и жизнь. Активно участвуя в организации коллоквиума, оценить его объективно я не в состоянии. Могу только сказать, что я увидел соцветье ярких индивидуальностей, которые за очень короткое время, всего за три часа, много мне лично дали в духовном плане. Это и блестящий А.С.Запесоцкий: за считанные годы, фактически с ноля, он создал громадный и оригинальный, ни на что не похожий университет. Это глубокая Марина Михайлова, поставившая вопрос о том, что такое «классика» в горизонте созидания. Это яростный и энергичный Игорь Чубайс, весь горящий заботой о России и видящий в советском периоде одну гигантскую «черную дыру», разрушившую (будто бы) Русский путь. Это мудрый В.Ж.Келле, который тихим голосом, но очень убедительно показал, что созидание Советской России — это не разрыв, а преемственность с её прошлым. Это изощренный и, на мой взгляд, гениальный Н.Б.Иванов, поставивший проблему формирования трансцендентальной субъективности как императив. Это систематический и ученый Ю.М.Резник, с безупречной логикой продемонстрировавший генезис индивидуальности через трансперсональность. Это совершенно неожиданный Н.Л.Юдин, многосторонний в своей деятельности, как Леонардо. Он произнес поистине раблезианскую речь о том, как создать ресторан и погрузить людей в дионисийное бытие праздника.
— Какую роль философия имеет (или должна иметь) в современном мире, в университетском образовании?
— Философия — это не такая «вещь», которая может «играть» или «не играть» какую-то «роль» в мире и в образовании. Во всяком цивилизованном обществе философия необходима. Её роль не увеличивается, но и не падает, — по крайней мере, начиная с античности. Просто формы её проявления очень различны, переменчивы, неожиданны. Никогда не знаешь, откуда ждать философского протуберанца.
|
Кто проявляет себя в деятельности ума и почитает ум, видимо, устроен наилучшим образом и более всех любезен богам.
Аристотель |
|
Я бы сказал, что философия — это и есть наш мир, — его важнейшая составляющая, несущая конструкция, без которой никакого человеческого мира просто не будет. Философия — это и есть наше образование, его глубинное алмазное ядро. Вне зависимости от того, сознают это люди или нет. Вспомним, что мольеровский Журден очень удивлялся, что он, оказывается, говорит прозой. Еще больше бы он удивился, узнав, что он постоянно философствует.
Вопрос не в том, чтобы признать, что философия «играет роль». Это несомненно. Другое дело — какая философия.
Властители и народ за 2,5 тысячи лет цивилизации приучены к философии относиться хорошо. Они, чаще всего, плохо относятся к философам, которые, увы, не всегда оказываются на высоте.
Но я призываю к снисхождению. Хорошо философствовать неимоверно трудно. Необходимы талант, удача, смелость, досуг, образованность, хорошие учителя, библиотеки, и многое, многое другое. Этого всегда не хватает. Тем не менее мы не можем не философствовать. Философские вопросы по самой своей природе неразрешимы, но мы не в состоянии отказаться от всё новых и новых попыток их разрешения. 
Вопросы задавала Лада Шиповалова
|
