№ 15 (3782), 30 октября 2008 года
главная | оглавление | <... | ...>	страницы истории

А.А.Иностранцев —
организатор геологической службы России

В Петербургском государственном университете в Главном здании на третьем этаже расположены два уникальных, старейших в России музея: петрографии и исторической геологии и стратиграфии, при соответствующих кафедрах. Они создавались в недрах геологического кабинета при кафедре геологии, отделенной от кафедры минералогии и геогнозии Уставом университета 1863 года.

Формально впервые минералогический и геологический кабинеты раздельно указываются в годовом отчете кафедры за 1865/66 учебный год. Первый возглавлялся доцентом В.Р.Вреденом, второй — доцентом Э.И.Гофманом, кафедрой заведовал профессор П.А.Пузыревский. В 1867 г. хранителем геологического кабинета был назначен ассистент П.А.Пузыревского А.А.Иностранцев, начинавший тогда свою научную и педагогическую деятельность, а впоследствии ставший выдающимся ученым-геологом и общественным деятелем.

При открытии Общества естествоиспытателей А.А.Иностранцев был его первым секретарем, а впоследствии и неизменным председателем отделения минералогии и геологии. Когда Александр Александрович впервые готовил доклад по своим геологическим исследованиям, он понял, насколько трудно ему выступать публично, вспоминал подобные выступления студентов за границей, которые держались свободно и говорили без стеснения. Тогда он решил, что наиболее способные студенты должны делать доклады на заседаниях Общества естествоиспытателей и печатать свои материалы в Трудах Общества. Это может помочь молодым людям приобрести уверенность в своих силах и приучит их свободно общаться даже с маститыми учеными.

Александр Иностранцев, шестой ребенок в семье капитана фельдъегерского корпуса Александра Петровича Иностранцева, родился 14 июня 1843 г. Мать Саши, Елизавета Михайловна, рано научила его читать, и он пристрастился к чтению литературы о путешествиях. Семья была многодетной и бедной. В 1855 г. Сашу приняли в гимназию на казенный счет. Весной 1863 г., окончив гимназию, А.Иностранцев поступил на естественное отделение физико-математического факультета. Здесь на II курсе лекции по количественному химическому анализу пород читал доцент Д.И.Менделеев. Они очень увлекли Иностранцева, и он бoльшую часть суток проводил в лаборатории. Д.И.Менделеев, читавший частные лекции по химии горнозаводчику П.П.Демидову, предложил Александру место лаборанта в лаборатории Демидова на Большой Морской улице с окладом 25 руб в месяц, что буквально спасло его от голодного существования. Он быстро освоил химический анализ, и к нему стали обращаться ученые-геологи с предложениями сделать химические анализы пород. Имя студента Иностранцева начало появляться в печати. Глубокое знание химии очень помогало Александру Александровичу в течение всей жизни. Так, шунгит был лично им проанализирован и определен как конечный член аморфного ряда углеводородов (название также предложено им). На 4 курсе начались самостоятельные исследования Александра Иностранцева как геолога. По предложению П.А.Пузыревского, который исследовал Север России, он начал геологические исследования с Олонецкой губернии. Первым объектом был Валаам.

Лучшей работой А.А.Иностран­цева, ставшей его докторской диссертацией, переведенной на немецкий язык, был «Геологический очерк Повенецкого уезда Олонецкой губернии и его рудных месторождений». Для исследования пород А.А.Иностранцевым впервые применен микроскоп и использованы специально приготовленные им препараты-шлифы, в которых он вместе с учениками впервые определил некоторые породообразующие минералы, опубликовав соответствующие методики.

Следует подчеркнуть, что микроскоп в микроструктурно-описательном и минералогическом направлениях в петрографии впервые применили Г.Сорби и Ф.Циркель.

Александр Александрович был выдающимся геологом, сыгравшим заметную роль в организации геологической службы страны, заведующим геологической частью Кабинета Его Величества и, главное, — педагогом. Его учениками были будущие академики Н.И.Андрусов, Ф.Ю.Левинсон-Лессинг, А.А.Полканов, профессора П.А.Земятченский, В.В.Докучаев, Н.И.Каракаш, В.О.Ковалевский и многие другие.

Зародыш будущего геологического кабинета в то время имел две небольшие комнаты и три шкафа с образцами фосфоритов и окаменелостей; довольно полная петрографическая коллекция осталась в минералогическом кабинете, доступ к ней А.А.Иностранцев не получил. С 1867 г. начинается научный подвиг А.А.Иностранцева по созданию геологического кабинета-музея как центра научной и педагогической деятельности. Он собирал образцы горных пород в окрестностях Петербурга, на побережье Ладожского озера, выписывал за границей окаменелости тех геологических систем, которых не было в музее (кабинет получал ежегодно 600 руб.). Будучи на стажировке за границей, А.А.Иностранцев посещал известные естественно-исторические европейские музеи и с вниманием изучал их, чтобы создать подобное на родине. Он участвовал в геологических экспедициях и привез из-за границы несколько собранных им коллекций, в том числе изверженные породы Везувия, позднее приобрел более полную петрографическую коллекцию в европейских фирмах. Александр Александрович убедил Ректора университета в необходимости расширить помещения кабинета и получил 4 комнаты на

II этаже. В большой комнате с тремя окнами был устроен музей. В своей автобиографии А.А.Иностранцев писал: «Без соответствующего оборудованного музея профессор сразу лишается возможности правильно функционировать и как ученый — из-за отсутствия всяких средств сравнения, и как педагог — за невозможностью в натуре показать студенту преподанный объект». По его чертежам, выполненным с учетом осмотренных европейских музеев, на частные и бюджетные средства были построены центральная и боковые витрины. В витринах под стеклом Александр Александрович разместил русские коллекции, а в глухих ящиках под витринами — заграничные. Ежегодно летом А.А.Иностранцев совершал экспедиции, собирая материалы для научной работы и для музея, а также привозил их из стран Европы; бывая на геологических конгрессах, обменивался дубликатами русских пород и окаменелостей с иностранными коллегами, просил выпускников не забывать alma mater и присылать образцы. В помещениях кабинета в течение нескольких лет функционировала возглавляемая А.А.Иностранцевым с момента формального отделения в 1874 г. кафедра геологии. После приобретения кабинетом большой коллекции окаменелостей из разных геологических систем и мест России Э.И.Эйхвальда, большинство из которых были оригиналами, описанными им в знаменитой «Lethaca Rossica on Paleontologie de la Russie», появился повод просить новые помещения. А.А.Иностранцеву были предоставлены несколько зал на III этаже, освобожденных физиками, а после перемещения Центральной библиотеки к ним прибавили еще три комнаты. Многие из известных ученых (Н.М.Пржевальский, М.В.Певцов, Карл фон Фрич, И.А.Лопатин и другие) привозили геологические коллекции, определением которых занимался Иностранцев и его ассистенты (особенно Алекандр Александрович отмечал В.В.Докучаева, П.Н.Венюкова, В.П.Амалицкого, Н.И.Каракаша, Г.Г. фон Петца). В научных целях музей посещали русские и иностранные ученые.

Александр Александрович умел видеть людей. Так, он привлек на работу в музей замечательного мастера-краснодеревщика А.Ф.Рихтера, научил его снимать фотографии, делать шлифы, модели кристаллов. Постепенно Андрей Федорович освоил даже премудрости петрографии и был высоко ценим всеми сотрудниками кафедры. В тяжелые годы Гражданской войны он до ночи оставался в неотапливаемых помещениях музея и сохранил кафедру и ее инвентарь неразграбленными.

Профессор А.А.Иностранцев был очень внимателен к своим ученикам, и если видел в человеке «искру» таланта, готовую разгореться в научный пламень, предоставлял студенту рабочее место в созданном им Геологическом кабинете, незаметно опекал, давая возможность проявлять самостоятельность в исследованиях.

А.А.Иностранцев оставил после защиты магистерской диссертации для написания докторской одного из лучших своих учеников Франца Юльевича Левинсона-Лессинга, в будущем академика отечественной и многих иностранных академий. Его работы всегда отличались глубиной, многогранностью, принципиальностью и при жизни были переведены и опубликованы в странах Европы и США. Он был петрографом, геохимиком, почвоведом, историком науки, крупнейшим экспериментатором в петрографии, впервые применил законы термодинамики к сложнейшим процессам образования горных пород, был одним из родоначальников в этой области. Правда, А.А.Иностранцеву не удалось обеспечить Ф.Ю.Левинсона-Лессинга оплачиваемой ставкой, и тому пришлось уехать заведовать кафедрой минералогии в Юрьевском университете. В дальнейшем это отрицательно повлияло на их отношения.

В 1890 г. Управление казенных железных дорог обратилось к А.А.Иностранцеву с предложением организовать геологические исследования по предполагаемому пути железнодорожной линии на Кавказе, имея в виду выяснение вопроса о характере грунтов, о строительных материалах, о предстоящих тоннельных работах и так далее. Удалось получить значительные средства для изучения разрезов, а также рабочую силу для раскопок. Были организованы три главные партии, на работы отводилось два года. А.А.Иностранцев пригласил еще трех геологов: Н.И.Каракаш проводил исследования северного участка трассы, С.И.Стрешевский — перевального, а Ф.Ю.Левинсон-Лессинг — южного. А.А.Иностранцев взял на себя сводку всех полученных разрезов, обработку материалов. Его интересовал возраст развитой здесь толщи сланцев, тектоника Главного Кавказского хребта и условия прохождения тоннеля через Архотский перевал. Основной маршрут проходил по трассе будущей железной дороги. В конце 1891 г. полевые работы были окончены. Н.И.Каракаш по совету А.А.Иностранцева отправился за границу, чтобы сравнить имевшиеся в его коллекции формы с оригиналами, хранившимися в музеях западноевропейских городов. Сравнение собранных им окаменелостей позволило геологу уверенно классифицировать свою коллекцию и выделить в ней представителей разных классов, родов, видов. Но были в коллекции Н.И.Каракаша и не описанные ранее формы. Они получили свои названия в честь А.А.Иностранцева, руководителя работ по строительству железной дороги Ф.Д.Рыдзевского и других. На долю Ф.Ю.Левинсона-Лессинга выпала петрографическая обработка материалов по магматическим породам, которые были им описаны совместно с С.И.Стрешевским на южном и перевальном участках трассы. Левинсону-Лессингу удалось написать замечательную работу с теоретическими выкладками, которая стала его докторской диссертацией: «Исследования по теоретической петрографии в связи с изучением изверженных пород Центрального Кавказа».

Франц Юльевич Левинсон-Лессинг был «человеком с искрой божьей». Александр Александрович не мог не заметить блистательные способности молодого человека, которые принесли ему в будущем мировую известность. Такие люди способны были сохранять и развивать высокие традиции университетской научной петербургской школы.

В Архиве Академии наук Российской Федерации хранятся удивительные, очень теплые, заботливые письма Александра Александровича Иностранцева к Францу Юльевичу Левинсону-Лессингу, в которых сквозит живое участие старшего друга и внимательного учителя. В письмах

А.А.Иностранцев неизменно обращается к Левинсону-Лессингу со словами «добрейший», «многоуважаемый», часто просто «друг» и никогда не забывает передать в конце письма привет жене Ляле , а позднее — домашнему варвару, сыну Франца Юльевича, «Бамбино».

Работа Франца Юльевича в Юрьевском университете не помешала его изыскательской деятельности по изучению Центрального Кавказа при постановке работ на Кавказской железной дороге. Работы в переделах проекта, который организовал и которым руководил А.А.Иностранцев, были поставлены с размахом и хорошо оплачивались. Зарплата геолога составляла 5000 рублей, а на изыскательские работы планировалась сумма 30 000 рублей. В письме Александр Александрович приглашал «милостивого Франца Юльевича не отказать поработать с ним на Кавказе и прислать телеграмму о согласии». Предполагалось, что эти работы станут полевыми исследованиями для написания докторской диссертации Ф.Ю.Левинсоном-Лессингом. Осуществляемый проект такого масштаба был по силам лишь Иностранцеву. В письмах от 1893 года он подробно описывает район работ Малого Кавказа. В осуществлении проекта принимали участие практически все сотрудники кафедры: Левинсон-Лессинг, Каракаш, Макеров, Стрешевский и сам Иностранцев. По договоренности описание разрезов осуществляли сотрудники кафедры, а сводный отчет должен был стать совместной работой, при этом монография и заключительные главы планировались быть написанными А.А.Иностранцевым. На издание монографии были выделены специальные суммы. К октябрю 1894 г. основные главы отчета были написаны, и Александр Александрович был озабочен стыковкой текстов и их правкой.

Но в декабре 1894 г. А.А.Иностранцев написал необычное письмо своему ученику: «Меня удивили те обобщения, которые Вы приводите в своем отчете. При разделении нашего труда было решено, что каждый из нас дает описание своего участка и все к нему данные, и затем обработает часть материала. На вашу долю выпал петрографический, что вы прекрасно исполнили. На мою долю выпало заключение, то есть очевидно сводка всех наблюдений Ваших и моих в одно целое, что же теперь мне осталось сказать, ну хотя бы относительно тектоники главного Кавказского хребта, когда у вас почти все сказано?» (отрывки публикуются впервые). Почему так поступил Ф.Ю.Левинсон-Лессинг, непонятно; боялся ли он, что после выхода в свет монографии он не сможет представить свою работу как докторскую? Мало вероятно, так как А.А.Иностранцев сам предложил ему, еще до начала работ, представить этот материал в качестве докторской диссертации. Ф.Ю.Левинсон-Лессинг поспешил опубликовать свои замечательные теоретические выкладки, построенные на изучении магматических пород Кавказа, в Трудах Санкт-Петербургского общества естествоиспытателей (г. Юрьев).

Можно только удивляться спокойному отношению Александра Александровича к такой волнующей его теме, и это можно объяснить лишь мастерским решением научных и практических проблем, которые были поставлены и осуществлены исследователями Малого Кавказа, в частности Левинсоном-Лессингом.

Монография А.А.Иностранцева «Через главный Кавказский хребет» вышла в свет в 1896 г. под его именем, он лишь в оглавлении указал о написании некоторых частей Левинсоном-Лессингом и Каракашем.

После большого перерыва А.А.Иностранцев пишет письмо Ф.Ю.Левинсону-Лессингу от 9 июня 1911 г., хотя оба жили в Петербурге. Иностранцев многократно звонил Левинсону-Лессингу, но когда понял, что тот намеренно избегает разговора с ним, написал это выдающееся письмо. Ф.Ю.Левинсон-Лессинг много сделал для любимого Университета, немало работал, читая петрографию, проводя практические занятия со студентами? не имея постоянной достойной его ставки. С 1889 по 1910 годы работал в Петербургском университете в должности приват-доцента, будучи всемирно известным ученым. С 1892 по 1902 годы совмещал должности профессора и декана в Юрьевском университете. В 1902 г. был приглашен на должность профессора и заведующего кафедрой технической минералогии во вновь открывшемся Политехническом институте, с 1902 по 1919 годы заведовал также кафедрой геологии на Высших женских курсах. Но Петербургский университет привлекал его более всего, и когда на кафедре геологии появилась вакансия ординарного профессора, факультет был поставлен перед выбором — Ф.Ю.Левинсон-Лессинга или Н.И.Андрусов (из Киева). Проголосовали за обоих, но средства были лишь на ставку для одного ординарного профессора, тогда как другому пришлось бы довольствоваться должностью экстраординарного профессора. А.А.Иностранцев в письме так обосновывал выбор факультета: «В своем представлении об Андрусове в заключение я сказал, что приобретение Андрусова, известного ученого, в среду нашего университета должно составить значительное его украшение. В представлении о Вас я сказал: “Избрание Левинсона-Лессинга в состав профессоров Физико-математического факультета даст возможность университету приобрести, бесспорно, крупную европейскую научную силу”. В заключение моего представления я говорю: “Физико-математический факультет, представив двух кандидатур на кафедру геологии — одного на место ординарного профессора, другого — на сверхштатного экстраординарного профессора, — не руководствовался относительными достоинствами этих двух выдающихся геологов, равносильных по своим научным заслугам, а руководствовался лишь распределением факультетских денежных средств. Один предложен в ординарные профессора, переходит к нам на полное содержание, тогда как другой (на экстраординарного профессора) уже гарантирован своим содержанием ординарного профессора Политехнического института (имеется в виду Ф.Ю.Левинсон-Лессинг — прим. авт.). И кроме того, экстраординарный профессор в первую очередь при освобождении места ординарного профессора получит его”. Я узнал, что Вы хотите отказаться от избрания. Меня крайне это удивляет, так как ничего сделать было невозможно. Я очень прошу Вас не ставить ни меня, ни факультет, ни Совет в ложное положение. Я знаю, Вы любите наш Университет, а потому потушите то волнение и, может, как бы оказанную обиду и примиритесь временно с званием экстраординарного профессора. Я 15 лет носил это звание по Медицинской Академии, будучи уже много лет ординарным профессором университета». Но, видимо, обида была слишком горька. Франц Юльевич предпочел не возвращаться в университет. Должность профессора он получил уже после смерти А.А.Иностранцева в 1920 году и вплоть до своей смерти в 1939 году оставался профессором Ленинградского университета и первым заведующим созданной им впервые в мировой практике кафедры петрографии.

В 1897 г. в Петербурге состоялся VII геологический конгресс. А.А.Иностранцев, тогда уже всемирно известный ученый, был вице-председателем конгресса, и петрографическая секция собиралась в аудитории при геологическом кабинете-музее. В музее петрографии хранится большой лист, вставленный в рамку, с подлинными автографами участников конгресса, где имеются также автографы Розенбуша, Циркеля и других известных ученых, авторов учебников по петрографии. Александром Александровичем написан двухтомный учебник по геологии (с большим разделом по петрографии), который имел пять изданий и пользовался неизменной популярностью.

До конца жизни (1919 г.) А.А.Иностранцев не оставлял вниманием свое детище — геологический кабинет-музей, так же, как и своих учеников. 1919 г. был голодным годом, и А.А.Иностранцев, не вынеся унижения, ушел из жизни, приняв цианистый калий в своем кабинете 31 декабря. Его любимый ученик профессор В.М.Тимофеев и служитель кафедры А.Ф.Рихтер погрузили гроб на детские салазки и похоронили любимого профессора на лютеранской части Смоленского кладбища. Через два месяца умерла и жена А.А.Иностранцева, они похоронены рядом.  

Л.Г.Порицкая,
куратор Петрографического музея,
ст. научн. сотр. Геологического факультета

© Журнал «Санкт-Петербургский университет», 1995-2008 Дизайн и сопровождение: Сергей Ушаков