|
|
|
№ 15 (3782), 30 октября 2008 года
|
 |
|
культура
|
|
|
«Музей должен тактично навязывать
уважение к прошлому…»
Кто такие современные варвары, как современный музей справляется с просветительской функцией и можно ли ходить по залам Эрмитажа босиком? На эти вопросы отвечает Михаил Борисович Пиотровский, директор Эрмитажа и заведующий кафедрой музейного дела и охраны памятников Факультета философии и политологии СПбГУ.
— На круглом столе по вопросам нравственности, который прошел в СПБГУ летом, Вы сказали, что надо не заставлять молодежь ходить в музеи, а просто сделать музеи интересными, современными, чтобы дети и подростки сами захотели к вам приходить. Как Эрмитаж этого добивается?
— Во-первых, я считаю разделение людей на молодежь и не-молодежь принципиально неправильным. Просто есть «следующие поколения», и к ним нужен несколько иной подход, чем к нынешним. Задача музея — осуществить связь между поколениями. С одной стороны, мы должны наблюдать за тенденциями развития будущих поколений, учитывать их пожелания и предпочтения, а с другой — вкладывать в будущее то, что мы хотим передать от предшествующих и нынешних поколений. Любой музей, и Эрмитаж в частности, не должен зависеть от запросов «клиента», будь то государство, меценат или посетитель. Мы должны навязывать — тактично, умно, интересно — уважение к нашему прошлому, традициям, к тому, что делали предки. Музей должен развивать в обществе понимание того, что главный критерий для жизни людей — быть достойными своих предков.
Образовательные и воспитательные методы и предложения музея просты и неизменны: экспозиции, выставки, лекции, конференции, книги, информационные ресурсы Интернета. Мы можем изменить лишь тему этих традиционных мероприятий, сделав их более интересными и привлекательными для публики. Одна из таких тем — новое искусство. Например, недавно мы открыли выставку Тимура Новикова — «гуру» русского модернизма, где представляем зрителю новую ветвь современного эпатажного искусства. Важно отметить, что эту выставку, как и любую другую, мы стараемся сделать классически эрмитажной, непохожей на подобные выставки в других музеях или на Пушкинской, 10. То есть и размер выставки, и отбор работ, и композиция — все должно быть выполнено в традициях Эрмитажа. Именно таким образом мы стараемся сделать знакомое более интересным. Запрещать вообще ничего нельзя, можно только попытаться привлечь своей интерпретацией.
— Михаил Борисович, очевидна ли, на Ваш взгляд, взаимосвязь между культурным/интеллектуальным развитием личности и ее нравственными качествами?
— Конечно, и высокообразованный человек может быть безнравственным, но благодаря воспитанию, он вряд ли будет навязывать другим свою безнравственность. Невозможно заставить человека быть нравственным, но можно его воспитать — привить уважение к взглядам других людей и объяснить, что нельзя навязывать свое мнение, свою нравственную позицию. В этом и заключается отличие культурного человека от варвара. Одичание и варварство — весьма актуальные проблемы современного общества. Когда люди пишут огромными буквами разные слова на стенах исторических зданий (хорошие или плохие, неважно) — это варварство. Когда они строят дом, который искажает облик города, только потому, что им это выгодно — это тоже варварство, вандализм. В качестве воспитательной меры необходимо просто объяснять, что так делать нельзя и что такому человеку нельзя подать руки. А в качестве альтернативы предлагать хорошие примеры, образцы поведения; показывать, как поступают приличные люди. Многие вещи становятся более понятными только на примерах. Скажем, трудно объяснить на словах разницу между эротикой и порнографией, но можно показать, что есть что, и различие станет очевидным. Поэтому для воспитания необходимы образцы и примеры хорошего, качественного, прекрасного, нравственного. Именно в этом и заключается основная воспитательная и просветительская функция музеев: они представляют зрителю образцы и эталоны, которые становятся для него критерием оценки других вещей, а также примеры, которым хочется следовать.
— Почему Эрмитаж не участвует в программе, подобной «Виртуальному Русскому музею»? Планируются ли проекты с применением современных IT, которые позволят жителям других городов России познакомиться с шедеврами Эрмитажа?
— У Эрмитажа уже много лет существует web-сайт, на котором есть виртуальная прогулка по музею. Вряд ли нужны еще какие-то ультрасовременные информационные возможности. Незачем пытаться заменить настоящие вещи виртуальными музеями, где знакомство с искусством превращается в компьютерную игру. Этот жанр вовсе не помогает приобщиться к прекрасному, а напротив, уводит нас от первоначальной цели. Искусство предстает в игре только как случайный контекст игрового действия и «выпадает» из поля зрения игрока. Всякие технологии должны помогать осваивать музей, а не доминировать в готовом информационном продукте. Музей — это вещи, фонды, запасники; и наша задача — просто показывать их, рассказывать их историю. Ни к чему наделять вещи неприсущими им свойствами. Виртуальный музей должен максимально достоверно отражать настоящий. Зачем, в таком случае, зрителю входить «внутрь» какой-либо картины виртуально, если в реальном музее это было бы для него невозможно? Это только мешает непосредственному эстетическому восприятию шедевра.
— В Эрмитаже наверняка ведут учет посещений. Можете ли вы сказать, анализируя результаты статистики, люди какого возраста преимущественно являются вашими посетителями? Много ли детей и подростков приходят в Эрмитаж вне рамок обязательной экскурсии с классом?
— Мы ведем общую статистику посещений, но собрать такие точные данные об отдельных категориях посетителей слишком сложно. Большинство наших посетителей — приезжие из других городов России, которые приходят в первую очередь посмотреть постоянную экспозицию. Однако мы всегда «вставляем» наши главные выставки в постоянную экспозицию, то есть располагаем их не в изолированных помещениях, а в «проходных» залах дворца. Таким образом, те, кто приходит посмотреть постоянную экспозицию, так или иначе попадают на основные выставки. И, конечно, у каждой выставки есть посетитель, который приходит в музей только ради нее. Мы стараемся охватить и тех, и других. Выставки, которые могут оказаться интересными широкому кругу зрителей, мы размещаем, например, в Николаевском зале — через него проходят почти все посетители музея. Узкоспециализированные выставки, например, выставки нового искусства, мы, напротив, всегда проводим «в стороне», в удалении от популярных залов дворца, чтобы заинтересованные зрители могли спокойно их осмотреть. Для них проводятся специальные экскурсии, а также вечера в музейных клубах и студиях, куда можно прийти, чтобы внимательно осмотреть отдельную выставку.
— Как Вы относитесь к «босикомым» — тем, кто ходит по залам босиком или в носках, сняв обувь (от усталости, например)? Некоторые считают, что это очень демократично, по-европейски; другие расценивают это как проявление невоспитанности.
— Я ничего не имею против хождения босиком, главное, чтобы ноги были мытые. Некоторые сидят на полу, в этом тоже нет ничего страшного, если только они никому не мешают, не загораживают проход. Если людям так удобно и если это не раздражает остальную публику, то зачем запрещать? Однако есть вещи, которые я считаю неприемлемыми. Например, посещение музея летом в полураздетом виде — в шортах, майках и, тем более, вовсе «без верха». Это слишком вызывающе и совершенно неуместно. Нужно все-таки соблюдать некоторые рамки и стараться жить по тем правилам, которые существуют вокруг, в данном месте и в конкретной ситуации.
— Льготы на посещение Эрмитажа предоставляются только школьникам и студентам дневного отделения. Стоимость посещения в сто рублей может стать отрицательным фактором для некоторых молодых «потенциальных посетителей», желающих просветиться…
— Я не думаю, что людей нужно заманивать в музей. Музей дает возможность бесплатного посещения тем, кому труднее остальных — студентам, пенсионерам и детям. Социальная программа Эрмитажа обеспечивает льготы для этих категорий граждан за счет других. Нынешняя цена входного билета совсем не высока для взрослого человека. Конечно, и такие деньги порой не каждому легко потратить на музей, но люди же ходят в кино, театры, покупают книги, специально выделяя на это деньги. В этом смысле музей ничем не отличается от кино или театра. Он не должен быть слишком легкодоступным — от каждого требуются некоторые усилия, необходимо что-то преодолеть, чтобы сохранять уважение к музею. Кроме того, для посетителей музеев необходимы не только стимулирующие, но и сдерживающие факторы. Плата за вход является вполне умеренным сдерживающим фактором, а в качестве стимула мы предоставляем один день в месяц, когда посещение музея бесплатно.
— Большинство сотрудников Эрмитажа — люди солидного возраста. Вы заинтересованы в том, чтобы принимать на работу молодых специалистов?
— Да, у нас очень много пожилых сотрудников, и это правильно, поскольку все работники музея набираются опыта со временем. Кроме того, люди, посвятившие всю жизнь музею, доказали на деле свою принципиальную и благородную позицию. Молодых у нас тоже достаточно много, но мы никого специально не привлекаем. В основном к нам приходят студенты, чтобы пройти практику в научных отделах. Те, кто заинтересован в этой работе, остаются у нас в качестве волонтеров, и постепенно учатся работать в музее. На протяжении достаточно долгого времени — два или три года — к молодому сотруднику присматриваются, дают ему задания, смотрят, как человек справляется со своей работой, вписывается ли в коллектив — то есть подходит ли он для этой работы. Ведь если занятие каким-то делом не приносит удовольствия, удовлетворения, то человек никогда не сможет делать его хорошо. А для того чтобы работать в музее, нужно особенно любить свою работу. 
Беседовала Дарья Мельникова
Фото Сергея Ушакова
|
