№ 6–7 (3773–3774), 5 мая 2008 года
главная | оглавление | <... | ...>	наука

«Он был творцом…»

Ежегодные Мавродинские чтения, прошедшие в конце марта, в этом году были посвящены 100-летию со дня рождения Владимира Васильевича Мавродина. На Историческом факультете СПбГУ была открыта мемориальная доска в честь основателя петербургской исторической школы, доктора исторических наук и декана истфака ЛГУ (1940–1971 годы) Владимира Васильевича Мавродина.

В.В.Мавродин

О легендарном ученом, декане, учителе вспоминали коллеги, друзья, ученики.

Нескучный профессор

Как-то раз сотрудники Университета, в числе которых был и Владимир Васильевич, выехали за город на охоту. Уже под вечер они собрались тесным кругом у костра. Неподалеку отдыхала совсем другая компания, люди другого социального и интеллектуального уровня. Они выпивали, громко переругивались и совершенно не внимали просьбам вести себя потише. Время было позднее, но гам не утихал, и тогда Владимир Васильевич решил отправиться поговорить с «соседями». Коллеги предостерегали и отговаривали его, но, в конце концов, отпустили. К их удивлению, через некоторое время вдали все смолкло, наступила тишина. Но ученый все не возвращался, и обеспокоенные друзья отправились за ним.

Думаю, предугадать развязку этой истории несложно: друзья нашли Владимира Васильевича увлеченно повествующим об истории Древней Руси. В руке он держал стакан водки, которым его «угостили» — выпивать он не любил, но отказаться было неудобно. Притихшая компания «соседей» сидела на бревнах и завороженно внимала речам оратора. Впоследствии один из слушателей спросил у коллег Мавродина:

— Так рассказывает! А кто он, вообще, такой?

Ему ответили. Он недоверчиво воскликнул:

— Да разве ж профессоры бывают такие… нескучные?

Мавродин-педогог — особая тема. Владимиру Васильевичу удивительным образом удавалось в равной мере совмещать научную работу с преподавательской деятельностью. Семен Бенцианович Окунь, историк, профессор ЛГУ, современник Мавродина, писал: «В этом человеке все зиждется на удивительной гармонии университетского ученого и университетского педагога».

Владимира Васильевича отличала неформальная манера общения со студентами, которая способствовала созданию демократической атмосферы на факультете. Свойственные ученому природная тактичность и деликатность позволяли балансировать на тонкой грани одновременно доверительных и уважительных отношений: он нивелировал дистанцию между преподавателем и студентом, но не допускал панибратства. Как человек интеллигентный и широко образованный, он находил к каждому студенту особенный подход. Профессор А.Ю.Дворниченко, учившийся у Мавродина в конце семидесятых годов, вспоминал, что во время их первой встречи Владимир Васильевич, прочитав его украинскую фамилию, вдруг заговорил с ним по-украински!

Любые лекции В.В.Мавродина пользовались популярностью у студентов и всегда находили много внимательных слушателей, где бы ученый ни выступал. Составляющими такого успеха были два фактора. Во-первых, фундаментальные исторические знания и обширная эрудиция, которыми обладал Владимир Васильевич. Второе (но не менее важное) — свойственный ученому удивительный талант рассказчика, который проявлялся в самой манере повествования, в стилистике, в интонации, в умении красочно описать детали. Мавродин никогда ничего не выдумывал специально, не пытался сдобрить материал сомнительными историческими баечками и анекдотами; он умел заинтересовать любую аудиторию именно исторической наукой.

Верность Университету

Всю свою жизнь Владимир Васильевич посвятил Историческому факультету Ленинградского университета. Многие годы он был деканом Исторического факультета и заведующим кафедрой истории СССР. Назначение его на пост декана в 1941 году почти совпало с началом Великой Отечественной войны, поэтому В.В.Мавродину пришлось руководить факультетом в нелегкое военное время. В сущности, Мавродин был одним из первых представителей нового, советского поколения историков, а его назначение деканом почти совпало с началом нового периода развития исторической науки в Университете (в 1934 г. Исторический факультет был восстановлен в стенах Университета).

Владимир Васильевич — талантливый организатор — сумел сплотить крупных ученых на Историческом факультете. Ко всем он относился доброжелательно и подобную атмосферу создавал на факультете. Он был порядочным и во всех отношениях хорошим человеком, а в те годы это значило гораздо больше, чем сегодня. Как справедливо отметил один из учеников Владимира Васильевича: «Хорошим человеком можно быть в разное время. Очень легко быть хорошим в мирное время и во время относительной экономической и политической стабильности. Гораздо сложнее было оставаться хорошим человеком в “смутные” или противоречивые периоды истории Отечества, каковым было советское время — и светлое, и страшное».

Управление факультетом в условиях «суровой советской действительности» требовало от руководителя не только организаторских способностей, но и умения аккуратно «обходить препятствия», то есть не вступать в конфликты с высшим руководством, при этом действуя в интересах Университета и его сотрудников.

Владимир Васильевич умел вести административную работу позитивно. Он был «угоден» верховным властям, но не потому, что стремился к этому, а только благодаря исключительной способности обходить конфликты, «разряжать» атмосферу. Он умел ладить с людьми, сохраняя свое достоинство. Оставаясь человеком деликатным и доброжелательным, он всегда проявлял твердость и принципиальность в важных вопросах. Студентов он всегда принимал в Университет не «по анкете», а исходя из их интеллектуальных возможностей, многие из них были детьми «врагов народа». На факультете часто выступали различные деятели культуры, приглашенные Владимиром Васильевичем, — известные режиссеры, писатели. Такие «вольности» имели, однако, свои последствия. В 1949 году Мавродин был снят с должности декана (его коснулось «дело о космополитизме»), а в 1952 году — уволен с работы, попав под действие «Ленинградского дела». Однако уже в 1953 году он был восстановлен в должности профессора Университета и заведующего кафедрой истории СССР, а в 1959 году — вновь назначен деканом Исторического факультета.

В.В.Мавродин был очень предан Университету и своему факультету. Поскольку Владимир Васильевич был не только известным ученым с мировым именем, но и активным общественным деятелем, а также членом партии, его всегда пытались привлечь к службе на различных государственных постах, приглашали работать на более высокую должность в Москву. Но он всегда отговаривался. Он хотел работать именно в Университете, потому что любил свою научную, преподавательскую и административную работу на факультете, и потому, что здесь он был на своем месте.

Увлекался, но не впадал в крайности

Когда ученого спрашивали, как ему удается вести такую продуктивную исследовательскую работу, Мавродин отвечал шутя: «Я просто ложусь дома на диван, раскладываю перед собой на ковре девять книг, читаю их — и пишу десятую!».

Владимир Васильевич, конечно, лукавил: он отличался большим трудолюбием и тратил на работу не просто часы — само время.

Секрет такого трудолюбия заключался в том, что наука была для него естественной и необходимой формой жизнедеятельности. Ее нельзя было прервать, ее не могли вытеснить суета, бытовые проблемы. Даже в годы войны, когда, казалось бы, всем было не до исследовательской и научной работы, Владимир Васильевич продолжал писать статьи и монографии.

Андрей Юрьевич Дворниченко пишет о работе ученого во время блокады, когда Университет был эвакуирован в Саратов: «Многие коллеги говорили ученому — дескать, вернешься в Ленинград, тогда и будешь заниматься серьезной научной работой. Но он не мог расслабляться в плане фундаментальной науки. В Саратове им была подготовлена монография об образовании Древнерусского государства».

В книге о В.В.Мавродине А.Ю.Дворниченко можно найти еще один показательный пример: «В начале 1946 г. по просьбе военно-морского исторического отдела Министерства Вооруженных сил практически все сотрудники кафедры истории СССР занялись историей флота. С.Б.Окунь должен был написать о создании Черноморского флота, А.В.Предтеченский — об истории флота в первой четверти XIX века, А.В.Федоров — о реформах на флоте во второй половине XIX века, Н.А.Корнатовский — о военно-морском флоте в годы гражданской войны. По истории мореплавания поставил себе монографию в пятилетний план на 1946–1950 г. и В.В.Мавродин. Примечательно, что фактически реализовал свои планы лишь Владимир Васильевич, написавший монографию о древнерусском мореплавании». А.Ю.Дворниченко заключает: «…Он был творцом, он формировал тот подход к изучению отечественной истории, который господствовал в отечественной историографии и переходил в общественное сознание и самосознание народа».

В научной работе Мавродину удавалось сочетать живую страстную увлеченность и крайне разумный подход к исследуемому материалу. Многим ученым порой свойственен исследовательский фанатизм, стремление развивать необычные, но сомнительные теории. Владимир Васильевич увлекался, но никогда не впадал в крайности.

Любопытно, что ученый, всегда поглощенный работой, почти не держал дома книг. Почти все, кто впервые попадали домой к Владимиру Васильевичу, ожидали увидеть крупное собрание книг по истории, и бывали удивлены тем, что здесь находились только самые необходимые издания или те, с которыми ученый работал в данный момент. Объясняется этот феномен просто. В.В.Мавродин был известной фигурой не только в Университете, но и за его пределами. Сотрудники всех крупных библиотек знали его лично и относились к нему с большим уважением, поэтому все библиотеки были как будто его личными: для него всегда находили необходимые книги и позволяли брать их домой.

Мавродин был поистине яркой личностью, выдающейся фигурой. Одно его имя, которое было известно многим, порой могло произвести магическое действие. Например, студенты были лишены возможности пользоваться Библиотекой Академии наук, но достаточно было студенту сказать, что его направил Мавродин, как библиотекари тут же светлели лицом, теплели голосом и выдавали все необходимые книги.

Все отмечали обширную эрудированность Мавро-дина и глубокое знание предмета, свойственное не каждому ученому: он помнил имена, даты рождения и смерти всех русских князей, которых в истории было немало! Самой же исключительной профессиональной особенностью Владимира Васильевича была способность выступать без подготовки на любую историческую тему!

«Взорвем, пока мама не видит…»

Валентин Владимирович Мавродин, сын ученого, вспоминает, что многие его друзья приходили домой к Мавродиным, чтобы поиграть не столько с ним, сколько с его отцом. Владимир Васильевич играл с детьми «на равных», с тем же увлечением и азартом, что и десятилетние мальчишки. Игры, которые придумывал старший Мавродин, многие взрослые сочли бы хулиганскими!

Однажды он пришел к сыну с раздобытым где-то порохом и заговорщически прошептал ему в ухо:

— Пойдем, взорвем его во дворе, пока мама не видит!

Дело было на даче в Зеленогорске. Вышли во двор, предусмотрительно отошли подальше от дома, насыпали порох в банку, обложили ее поленьями, чтобы далеко не улетела, и взорвали. Но не рассчитали количество пороха: взрыв оказался настолько мощным, что одно из поленьев улетело далеко в сторону, разбило окно кухни и там упало. Владимир Васильевич был в восторге:

— Как рвануло, а!!

Из дома, сильно ругаясь, выбежала супруга Мавродина, Анна Афанасьевна. Оказалось, что полено не просто разбило окно в кухне, но еще и упало как раз в кастрюлю с борщом. К счастью, Анна Афанасьевна в этот момент вышла в комнату. Тем не менее, вся кухня была усыпана осколками стекла, стены забрызганы борщом, не говоря уже о том, что семья осталась без обеда.

— Зато как рвануло!!! — с горящими глазами повторял счастливый Владимир Васильевич.

И, улыбаясь, уговаривал жену:

— Ну, девочка, не ругайся.

Он часто называл ее именно так — «девочка». В этом была искренняя любовь, но и глубокое уважение. Анна Афанасьевна отличалась не менее ярким характером, чем Владимир Васильевич, а в некоторых вопросах оказывалась по-женски мудрее, терпеливее, выдержанней. Друзья, знакомые, коллеги, студенты и все, кто имел дело с Владимиром Васильевичем, знали его как человека доброго и веселого. Но его сильный характер проявлялся порой и с другой стороны — он мог быть агрессивным и жестким. Единственным человеком, который мог оказать на него влияние в подобные моменты, была его супруга.

Порой ее считали слишком властной. Некоторые сторонние наблюдатели, глядя на взаимоотношения супругов, воспринимали Анну Афанасьевну как диктатора. С достоинством принимая подобные выпады в свой адрес, она объясняла сыну: «По характеру люди делятся на два типа: одни люди куриной породы, а другие — соболиной». Она, несомненно, была «соболиной породы» и знала об этом.

Владимир Васильевич был хорошим отцом. Его сын, Валентин Владимирович, вспоминал первый урок, преподнесенный ему отцом. Однажды, в первые послевоенные годы они вместе были где-то за городом, и отец разговаривал со случайно встретившимися пленными немцами. Один из них наклонился к мальчику и протянул ему самодельный деревянный кораблик, с аккуратными маленькими деталями, с настоящими парусами. На мгновение мальчик застыл от восхищения и неожиданной радости — шли первые послевоенные годы, игрушек было очень мало, особенно таких красивых. Но секунду спустя, осознав, что за человек преподнес ему подарок, он решил проявить наследственную твердость характера и бросил красивую игрушку на землю со словами: «Проклятый немец!». Тут же отец наклонился к нему и твердым стальным голосом, какого сыну еще не приходилось слышать, произнес:

— Под-ни-ми-сей-час-же! И скажи спасибо. Это же пленный!

На глазах мальчика выступили слезы от обиды и непонимания, но он привык слушаться отца. Он поднял кораблик с земли и прошептал:

— Спасибо, товарищ фашист.

С этого дня сын стал постепенно понимать, что мир делится не только на плохих и хороших, не только на черное и белое; что не всегда стоит быть непримиримым, а нужно порой прощать.

Владимиру Васильевичу удалось привить сыну и любовь к истории. Валентин Владимирович стал известным специалистом в области отечественного оружия, ряд работ на эту тему был выпущен им в соавторстве с отцом.

***

Талантливый человек талантлив во всем, что он делает. Это изречение как нельзя лучше характеризует личность Владимира Васильевича Мавродина. Выдающийся ученый, талантливый педагог и организатор, прекрасный семьянин — он был яркой личностью, поистине цельной натурой, сочетавшей в себе лучшие человеческие качества.  

Дарья Мельникова

© Журнал «Санкт-Петербургский университет», 1995-2008 Дизайн и сопровождение: Сергей Ушаков