|
|
|
№ 4 (3771), 28 марта 2008 года
|
 |
|
|
|
|
Рыцарь русской литературы
Среди имен известных универсантов имя Федора Федоровича Фидлера не значится — а жаль. Дело в том, что литературная жизнь России конца XIX–начала XX веков без этого «славного русского немца», выпускника историко-филологического факультета 1894 года, была просто немыслима. Он знал всех русских писателей без исключения, тесно общался и переписывался с наиболее выдающимися из них, интересовался подробностями их жизни, занимался организацией всевозможных мероприятий: от поэтических вечеров до товарищеских обедов и похорон. В его домашней коллекции были собраны многочисленные автографы, портреты, письма, альбомы, личные вещи писателей — и недаром собрание Фидлера совершенно справедливо называли единственным в своем роде литературным музеем (к сожалению, не сохранившимся).
А кроме того, Федор Федорович вел подробный дневник — начиная со студенческих лет и вплоть до своей кончины накануне Февральской революции 1917 года. Уникальность этих записей, сделанных по-немецки, состоит в том, что они целиком и полностью посвящены одним лишь только писателям: их повседневным заботам, бытовым, семейным и даже интимным проблемам, взаимоотношениям друг с другом, отзывам о новых произведениях, обидам, дерзостям. Все это глубоко и искренне интересовало Фидлера, который два с лишним десятилетия был в самой гуще литературной жизни Петербурга и всей России.
Сам автор присутствует на страницах дневника удивительно скромно — в сущности, как свидетель и бытописатель всего происходящего. Вот он зашел к Куприну, вот у него побывали Мережковские, а где-то он встретился с Сологубом, Маминым, Андреевым и так далее. Он рассказывает об этих встречах, разговорах, слухах как о безусловно значимых событиях его собственной жизни. Недаром же его называли не просто знатоком, а «рыцарем русской литературы». «Ваше дело, Федор Федорович, дело великое, святое», — писал ему Глеб Успенский, а Чехов однажды назвал Фидлера ни много ни мало «неугасимой лампадой перед иконой русской литературы».
Увы, многие годы дневники Ф.Ф.Фидлера были недоступны большинству исследователей, не говоря уже о читательской аудитории. Они хранились в Пушкинском Доме и, как говорится, молчаливо ждали своего «рыцаря». Известный филолог К.М.Азадовский занимался переводом трудночитаемого готического текста почти двадцать лет, — и вот снабженный комментариями и соответствующим научным аппаратом литературный памятник увидел свет (на немецком он опубликован чуть раньше).
Отныне благодаря сотрудничеству исследователя с Пушкинским Домом и издательством «Новое литературное обозрение» эти уникальные свидетельства о бурной и противоречивой литературной эпохе рубежа XIX–XX веков может прочесть каждый. Все, кто интересуется Серебряным веком, найдут для себя в этой книге много нового, а для специалистов издание, без всякого сомнения, станет ценным источником. 
А.А.Пронин,
доцент Факультета
журналистики
|
