|
|
|
№ 3 (3770), 5 марта 2008 года
|
 |
|
|
|
|
«Живи, язык! Не знай печали...»
Какие проблемы русского языка сегодня самые важные? Как взаимосвязаны язык и культура? Каким образом правила речевого поведения формируют языковую личность и внутреннюю культуру человека?
Такие вопросы обсуждались на VII Всероссийском семинаре «Русский язык. Культура речи», который прошел с 28 января по 1 февраля. Семинар был организован Российским общество преподавателей русского языка и литературы (РОПРЯЛ) на базе СПбГУ.
Сам предмет семинара — культура речи — рассматривался в двух аспектах: как предмет изучения (лингвистического, исторического и философского анализа) и как предмет обучения. Темами лекций и дискуссий стали общие вопросы изучения и преподавания культуры речи, особенности книжно-письменной и устной речи, риторика как область обучения устной речи, вопросы культуры речи в философском и психологическом аспектах, современный политический дискурс и другие.
|
 |
Участники семинара «Русский язык. Культура речи». |
|
Семинар проводится уже в седьмой раз, но в этом году он отличался от всех предыдущих. Организаторы учли пожелания участников и включили не только лекции ведущих профессоров СПбГУ и РГПУ им. А.И.Герцена, но и круглые столы по актуальным темам развития русского языка, мастер-классы, презентации учебников нового поколения. Участники семинара приняли живое участие во всех обсуждаемых вопросах. Сегодня, когда курс «Культура речи» вводится как предмет по выбору студентов в гуманитарных вузах России, профессионализм педагогов-русистов особенно необходим, востребован. Этот учебный курс — к такому выводу пришли участники семинара — не просто должен учить владению нормами русской речи, он ставит вопросы о содержании «речеговорения», о культуре носителей языка.
Развалины греческого города
Особенно интересным был разговор, состоявшийся 1 февраля на круглом столе по проблемам функционирования языка в медийном пространстве «Русский язык в СМИ». Обсуждение было настолько напряженным, что заседание затянулось на три с лишним часа. Гостям Петербурга (география участников семинара выходила за пределы российских столиц: на семинаре были представлены Иваново, Вологда, Волгоград, Барнаул и другие города) пришлось, наверное, даже пожертвовать культурной программой. Но сожалений по этому поводу ни у кого не оказалось, а разгоревшаяся дискуссия была достойна афинской агоры или римского сената.
Античные нотки в дискуссию внесла уже на первых минутах ведущая, доктор филологических наук, профессор Кира Анатольевна РОГОВА: из её слов следовало, что русский язык в его теперешнем виде напоминает развалины греческого города после нашествия варваров. Раны на теле языка, нанесённые бурной эпохой девяностых, постепенно затягиваются. Но язык по-прежнему пестрит варваризмами (экспортированными преимущественно из американского варианта английского языка) и словечками из обихода, увы, не итальянской, а русской мафии. Это находит отражение в газетах, журналах, на радио и телевидении. Каков же портрет современного российского журналиста? Какие языковые проблемы характерны для современного российского общества? И как говорящий относится к себе самому как речевой личности?
Отказаться от языкового «макдональдса»
Первой взяла слово Зинаида Юрьевна КУРБАТОВА, корреспондент программы «Вести – Санкт-Петербург», выходящей на ВГТРК «Россия». На улице стояло погожее утро: через незанавешенные окна аудитории лился яркий солнечный свет. По контрасту речь известной журналистки скорее напоминала беспросветную полярную ночь: портрет выходил в тёмных красках. Помимо оскудевающего словарного запаса, неумения различать жанры у современного журналиста попросту отсутствует общая культура: журналисты мало читают, ещё реже ходят в музеи и театры. Это делает их когнитивную базу настолько ущербной, что в момент съемки интервью «телевизионщиками» они теряются, не находя общего языка с интервьюируемым. Главным качеством при приёме на работу в телекомпанию, по мнению Курбатовой, сегодня является не грамотность или умение ясно излагать свою мысль, а напор, жизнелюбие, личное обаяние. Журналисты — это стойкие оловянные солдатики, рвущиеся в бой, даже если исход его будет явно не в их пользу. Ещё одной чертой современной журналистики является полное пренебрежение к интонациям родного языка, нет стремления к вежливому, приятному голосу.
«Одно время у нас на телевидении стало модно копировать канал CNN: интонации дикторов, способ подачи материала, — говорила З.Ю.Курбатова, — CNN стал образцом для подражания: подобной манере специально обучали телевизионных журналистов. Но эти резкие интонации не характерны для русского языка, они инородны для русских зрителей. От резкости в голосе следует отходить, как и от некогда очень модного питания в «Макдоналдсе»».
В оправдание коллег по цеху ведущая ВГТРК сказала, что журналисты трудятся в поте лица: работа поставлена практически на конвейер. У рядового журналиста не хватает времени, чтобы перечитать свои тексты, поработать со словарём. Ошибки при таком подходе становятся массовыми, а остановить конвейер невозможно.
|
 |
К.А.Рогова |
|
Сотрудник газеты «Невское время» молодая журналистка Камила НИГМАТУЛИНА рассказала о влиянии слова телевизионного на слово газетное: «Хотелось бы сказать, что культура телевизионных журналистов влияет на печатную журналистику. Это выражается в упрощении стиля, в стилизации газетных текстов под телевизионные. Мы стали писать проще, мы стали писать понятнее, однако при этом сужается словарный запас газетных журналистов. И если бы мы могли читать наши тексты вслух, мы бы читали их в стиле CNN, и даже не CNN, а, по моему личному ощущению, как Леонид Парфёнов. В русском языке в конце предложения присутствует понижение тона, а в речи журналистов его нет: становится непонятно, где заканчивается мысль и начинается следующая».
Заведующий кафедрой речевой деятельности Факультета журналистики СПбГУ, доктор филологических наук, профессор Владимир Иванович КОНЬКОВ видит другие причины падения речевой культуры в СМИ и в обществе. Главная из них — «провал» в российской средней школе в 1990-е годы. Охарактеризовав этот провал как «катастрофу в базовом образовании», В.И.Коньков прибегнул к исторической параллели: «В 20-е годы прошлого века в российском образовании уже был провал: обучение во многих отраслях началось с пустого места. Сейчас происходит то же самое. Речь журналиста отражает речь обычного человека из народа. Это слабо развитый артикуляционный аппарат, дистрофические связки, неумение владеть тембром, ритмом речи, невладение элементарными интонациями — просто отсутствие навыков устной речи. Когда просишь у теперешнего школьника сказать что-то вслух, то будто бы просишь сделать публично что-то неприятное. А «переобучить» человека речевой культуре практически невозможно в силу психологических и чисто физиологических причин. В «провале» в среднем образовании заключается корень всех бед современной речи, и СМИ здесь не исключению».
Подростковая позиция непослушания
С несколько других позиций подошла к проблеме петербургский культуролог Ирина Александровна ХИМИК. По её мнению, дело заключается не в неграмотности журналистов, а в том, что они сознательно делают выбор в пользу сниженного, разговорного языка, потакая вкусам публики. На портрет журналиста, нарисованный первыми выступавшими, вдруг упал спасительный лучик «цивилизованности». Однако на одной цивилизованности в нашей стране денег не заработаешь. Поэтому даже самые образованные журналисты используют так называемый стёб, который высоко котируется в радио- и телевизионных рейтингах. «Получается такая вещь: с одной стороны, интеллигенция сегодня смотрит на молодых журналистов, на их стёб свысока, по-снобистски, говорят, что они плохие, что они ничего не знают (и это всё так), но, с другой стороны, что делают многие интеллектуалы? Они подчиняются этому стилистическому приёму!»
В подтверждение своего тезиса И.А.Химик привела пример передачи «Дневное шоу с Фёклой Толстой и Петром Фадеевым» на радиостанции «Маяк». Фёкла Толстая — известный московский славист. Но передачу, которую она ведёт, иначе как «жёлтой» и не назовёшь. Серьёзные темы, которые затрагивает передача, например, «высшее образование и деньги» превращаются в радио-клоунаду, обсуждение проблемы «вуз и бабло».
И.А.Химик привела ещё один пример цинизма в журналистике: «Два известных журналиста однажды пригласили на свою радиопередачу Наталью Нарочницкую, сотрудника Российской Академии наук, чтобы с ней поговорить по поводу истории. Как происходит эта беседа? Нарочницкая, привыкшая к пристальному вниманию аудитории, начинает в академическом стиле. Буквально на первой же фразе ведущие бросают свою гостью и начинают говорить между собой. Они её сознательно сбивают, это журналистский приём. Потом они снова обращаются к Нарочницкой — тут же её перебивают. У меня как у коллеги, как у преподавателя возникает ощущение унижения».
«У нас сегодня в журналистике не просто эпатаж, не просто журналистская агрессивность, а стремление унизить культуру, — продолжила И.А.Химик. — Вы хотите, чтобы мы говорили правильно, вы хотите высокую культуру? А мы вам — назло. Это подростковая позиция непослушания: «я тебе назло сделаю». Это отражается на студентах, они говорят, как Фёкла Толстая и Пётр Фадеев, и не понимают, что так в учебном заведении говорить нельзя. Радио — это образец речевого поведения, причём поведения успешного, потому что ведущие на радио всё время говорят о своей успешности».
Приведя ещё один пример вопиющего цинизма, И.А.Химик подытожила своё выступление словами о нравственной стороне дела. По ее мнению, ценностные ориентации задаются языком. Здесь важно понять семантику, а не только форму: ведущие всё время повторяют «мы болтаем», «мы будем болтать», «кончим этот пустой разговор». Они понимают, о чём идёт речь. Например, обсуждение необычных вещей на радио «Маяк»: девочка укололась кактусом, медики были бессильны, споры растения попали в кожу и проросли… Ведущий говорит: «Ха-ха-ха (он смеётся!), девочка-кактус, здорово, наверное, и текилу можно делать».
Примеров достаточно. Пафос такой: язык — это, конечно, производное, а база — это культура. А культура у нас — попираемое явление. В лучшем случае считается, что о бытовой культуре ещё можно говорить (об этикете, о том, как вести себя в обществе), но что говорят о высокой культуре? Журналисты должны оказаться людьми культуры, а вот когда они ими будут, тогда и можно обсуждать такие вещи, как интонация или словарный запас. Хаос в культуре приводит к тяжелейшим последствиям: все желающие убедятся в этом, когда отведут своих детей к педагогу или к врачу.
Эпоха заката культуры
Созвучным этому плачевному итогу оказалось и выступление кандидата филологических наук, доцента, сотрудника Государственного института русского языка им. А.С.Пушкина (Москва) Светланы Кирилловны МИЛОСЛАВСКОЙ. Начав издалека, она спросила, кто из присутствующих в зале читал роман «Идеал» современного французского писателя Бегбедера. Когда поднялось несколько рук, Милославская продолжила: «До того как я прочитала роман «Идеал» Фредерика Бегбедера, я думала, что Набоков был первым гением, отразившим будущее состояние нашей культуры как культуры нимфеточной. Бегбедер развил эту мысль, перевёл её в обыденную ситуацию, поместил своего героя в российские условия и довёл его до взрыва храма Христа Спасителя. Этот роман, как и многое другое, в том числе и из отечественной литературы, всё чаще приводит меня к мысли, что мы переживаем в культурно-историческом плане период, очень похожий на эпоху эллинизма, эпоху заката и полного упадка античной культуры. Что я имею в виду? Сознательное разрушение культурного слоя, культуры как таковой. Это характерно для периода постмодерна, из которого мы не можем себя исключать. Это разрушение выливается, во-первых, в относительность истины, во-вторых, в условность ценности, любой ценности: общечеловеческой или национальной».
Рассказав о том, что после приезда в Верону Виктора Ерофеева и других «знаковых» фигур современной русской словесности многие итальянские студенты, изучающие русский язык, отказались от поездки в нашу страну на Рождество, С.К.Милославская вернулась к разговору об упадке культуры: «К чему я это говорю? К тому, что помимо относительности истины и условности ценности, есть ещё один параметр нашей культуры, а именно универсализация развлекательной функции искусства. Этот параметр разрушил наше национально-культурное сознание. И такая универсализация (которая была характерна и для эпохи эллинизма, то есть для конечной точки развития античной цивилизации) есть ещё один шаг к гибели нашей культуры. Немецкий философ пишет: «эпоха постмодерна оставила человечеству время, чтобы оно смирилось со своей гибелью». И журналисты, и филологи, и учителя сегодня находятся внутри этой универсальной ситуации. И ситуация усугубляется властью денег. Спешим! На телевидении уважаемые ведущие прерывают уважаемых гостей, потому что эфирное время стоит дорого. Ценная информация превращается в коммуникативный шум».
Где узнать норму речи?
Ещё один московский гость круглого стола — лингвист, кандидат филологических наук, доцент, ведущая передачи «Русский устный» и «Грамматей» на радиостанции «Голос России», член редакционного совета портала «Грамота.Ру» и одна из читательниц Бегбедера Юлия Александровна САФОНОВА — повела дискуссию несколько в ином ключе: «Мне кажется, что сегодня главная проблема — это не инфантильность, а всё-таки фамильярность речи журналиста. О фамильярности у нас мало писали. Помета «фамильярное» есть только в словаре Дмитрия Николаевича Ушакова. И среди прочих помет у значения слов есть помета «укоризненное». Кроме словаря Ушакова, такие пометы нигде не встречаются, ни в Большом академическом словаре русского языка, ни в Малом академическом словаре. И это не случайно: в советском обществе между говорящими была установлена система отношений. А сейчас у нас как будто бы свобода: как хотим, так и говорим. Фамильярность проявляется и в ёрничестве, и в стёбе. О стёбе писали десять лет назад, казалось, его время прошло. Но сейчас появился нарочитый стёб, в нём проявляется неуважение к собеседнику.
Заговорив о цензуре или, по крайней мере, о закрытости информационных источников, Ю.А.Сафонова затронула проблему взаимоотношений СМИ и государства и выразила своё мнение по поводу того, что общий стиль устных передач отражает государственный заказ, который выполняют журналисты, в том числе и высококвалифицированные.
Говоря о собственно лингвистических проблемах, Сафонова охарактеризовала ситуацию с лингвистической и справочной литературой для журналистов таким образом: «Потребность в нормированной (это слово по правилам произносится с ударением на втором «о» — нормирoванной) речи сегодня безусловно выросла, такая речь востребована. Но вопрос — где узнать эту норму? Нужно признать, что лингвисты не готовы предоставить журналистам требуемого лингвистического продукта. У нас нет одного-двух-трёх базовых словарей, заглянув в которые, сомневающийся, желающий знать журналист или учитель скажет: «Так правильно». У нас в этой области разнобой. Яркий пример: словари, которые висят на портале «Грамота.Ру». Все словари достойные, часть из них — медийные (то есть написанные специально для работников радио и телевидения), часть из них — академические, часть — «и туда, и сюда». Задайте какой-нибудь вопрос — четыре разных ответа получите. И что делать журналисту?»
Московский лексикограф предложила создать специальную интернет-площадку, на которой можно сообща решать спорные языковые проблемы: «Реальное развитие языка противоречит попытке сдержать его оковами словарей и справочников. Я думаю, чтобы найти компромисс, должна быть собрана, как говорил Ушаков, «группа известных людей, которые на известных основаниях будут принимать решения»: во-первых, фиксировать новые слова, во-вторых, новые имена и их произношение (например, иностранные имена)».
Преднамеренная инфантилизация
На круглом столе были и менее «программные» выступления, показавшие другие аспекты проблемы. Доцент Ивановского государственного университета, ведущая программы «Как правильно сказать?» на «Радио России – Иваново» Елена Юрьевна БЕЛОВА говорила о том, к каким последствиям приводит циничная позиция журналиста, определяемая его материальными интересами: «Журналист абсолютно владеет культурой речи, у него гениальное или близкое к гениальному чувство языка, он знает, с кем разговаривать и как, и на какую тему, пишет блестящие тексты, но при этом главное качество, которым он обладает, — это доведённый до высшего проявления цинизм. На территории Ивановской области появилось в последнее время невероятное количество националистических листовок. Эти листовки сделаны абсолютно грамотно, по всем законам риторики: там нет никаких ошибок, ни стилистических, ни фактических, там всё идеально грамотно. И, тем не менее, это антисемитские или русофобские листовки. Ощущение от них — физического страха, потому что они сделаны на высоком уровне».
Автор «Большого словаря русской разговорной речи», доктор филологических наук, профессор Факультета филологии и искусств СПбГУ Василий Васильевич ХИМИК говорил о механизме упадка речевой культуры: «Я полностью согласен с тем, что было только что сказано. И всё-таки в чём механизм упадка? Всё-таки инфантилизация, сползание к подростково-юношескому сознанию. Есть естественная инфантилизация, характерная для определённой части общества. Но есть и навязанная сверху, преднамеренная инфантилизация. Так легче сделать общество единым и управляемым. Мы говорим о молодёжных американизированных интонациях, а что такое интонация? Это подражание, кстати, на общем фоне антиамериканизма. Посмотрите на телевизионные передачи! Многие из них рассчитаны на инфантильное сознание людей. Копируется речь подростков в обиходном общении, ведущие отказываются от серьёзных тем. Инфантилизация принимается «на ура» снизу, потому что она понятна всем. Единственный ответ этому может быть — сопротивляться. И речь идёт не о нормированной, абсолютно грамотной речи, а о речи хорошей — уважительной к адресату».
Круглый стол завершился выступлением доктора филологических наук, профессора, заведующей кафедрой русского языка РГПУ им. А.И.Герцена Валентины Даниловны ЧЕРНЯК. Редактор и соавтор известного пособия «Русский язык и культура речи» подчеркнула важность университетского курса культуры речи не только в языковых вузах и на филологических факультетах, но и в технических учебных заведениях. Ведь умение правильно изъясняться на профессиональном языке порой приобретается труднее, чем сами технические знания. В контексте всего сказанного на круглом столе её слова звучали особенно веско: только образование и самоотверженные усилия русистов позволят загнать обратно в бутылку выскочившего из неё джина невежества и неуважения к родному языку. Будут ли усилия русистов вознаграждены или же оправдаются пессимистические прогнозы скептиков? Вопрос остаётся открытым.
Нормы русского языка, расшатанные в последнее десятилетие прошлого века, еще далеки от состояния стабилизации. Русский язык и русская культура переживают кризис, что находит отражение во многих вещах: в пренебрежительном отношении к чистому, грамотному языку как со стороны журналистов, так и со стороны общества, в нежелании затрагивать серьезные проблемы и касаться болевых точек, в превращении общественной дискуссии в ёрничество, в фамильярности как общепринятом стандарте поведения. В чем причины этого кризиса? Возможно, речь идет об общемировом кризисе гуманитарных ценностей, о крахе проекта постмодерна — тогда русская ситуация вписывается в глобальную или западную парадигму; возможно, причины где-то ближе, в нас самих: в отсутствии качественного базового образования и общем упадке морали и нравов. Так или иначе, мириться с существующим положением нельзя, считают участники круглого стола. «Упереться и сопротивляться!» — прозвучало из уст нескольких ораторов.
Сама постановка проблемы свидетельствует о том, что у русского языка, как и у всякого другого, есть определённый иммунитет. В процессе своего исторического развития — например, в петровскую эпоху — язык наш переживал и более тяжёлые времена. А в самый разгар Серебряного века, эпохи расцвета поэзии, литературы, публицистики, журналист Амфитеатров писал: «Люди, стоящие на довольно высокой ступени литературной популярности, способны писать по-русски: «Я одолжил у него пятьдесят рублей…» На замечания подобного рода я уже привык получать гордые ответы, что язык живёт. Язык живёт! Скверно живёт, и чёрт его знает, с кем он живёт, что становится таким безобразным. Ничего с этим не поделаешь. Быть по сему! Живи, язык! Не знай печали».
Как видите, жалобы на упадок языка — явление в культуре традиционное.
Владимир Иванов
Автор выражает признательность профессору К.А.РОГОВОЙ за помощь при подготовке материала.
А редакция поздравляет Киру Анатольевну с присвоением ей звания почетного профессора СПбГУ и желает крепкого здоровья и успехов в нелегком деле воспитания грамотных журналистов. 
|
