№ 8 (3794), 6 мая 2009 года
главная | оглавление | <... | ...>

Свидание с прошлым

Это событие растрогало даже бывалых поисковиков. Хоронили останки бойцов и командиров Красной Армии, которых «подняли» во время весенней Вахты памяти. И вдруг из толпы выступила старушка и со слезами припала к гробу одного из бойцов, шепча: «Наконец-то я тебя нашла…» Она была счастлива: через полвека смогла встретиться со своим женихом, который пропал без вести в первые дни войны.

Командир отряда «Ингрия» Евгений Васильевич Ильин

Кто-то находит погибшего мужа, кто-то отца, брата или деда. Ради таких свиданий с прошлым — для тех, кто во время войны потерял своих близких, — и существует университетский студенческий поисковый отряд «Ингрия». На Синявинских высотах и на «Невском пятачке», в Кировском районе Ленинградской области они ищут павших, но не захороненных бойцов и командиров.

Вырвать из безвестности

Нам, не пережившим Великую Отечественную, сложно представить войну — такую далекую, казалось бы. Она известна нам лишь по книгам да лекциям. А студенты-бойцы, поднимая останки погибших солдат, можно сказать, своими руками прикасаются к истории.

— В отряд студенты приходят по разным причинам, — считает командир и основатель отряда «Ингрия» Евгений Васильевич Ильин, доцент Исторического факультета, директор Центра изучения военной истории. — Много таких, кто настроен достаточно патриотично. Им больно, что через шесть десятков лет после войны тысячи защитников Отечества продолжают оставаться безымянными и забытыми на местах былых сражений. В таких ребятах — будущее не только отряда «Ингрия», но и страны. Их стараниями только в прошлом году 148 человек были вырваны из безвестности и погребены с соответствующими воинскими почестями на мемориале «Синявинские высоты».

Кому-то просто хочется «покопать», узнать, что же такое поиск. Приходят и ребята, которым интересно поучаствовать в экспедиции, пожить в походных условиях... И, конечно, многим приходится начинать с нуля: например, учиться варить суп или кашу на весь отряд. Вы только представьте, как это сложно — накормить человек тридцать. И попробуйте только не угодить командиру! — хитро улыбается Евгений Васильевич. — Но самое главное, научить поиску: работа со щупом, лопатой, металлоискателем требуют исключительной внимательности, упорства, энергии. На это, как правило, уходит не одна Вахта памяти.

Находка Идет поиск. На переднем плане — Е.В.Ильин.

«Ингрия» объединяет разных людей, казалось бы, далёких друг от друга. Но, с какими бы намерениями студенты ни приходили, редко случается, что они разочаровываются в своих стремлениях и покидают поисковый отряд после первой экспедиции. Почти все бойцы задерживаются надолго и уходят из отряда только тогда, когда заканчивают учебу в Университете, или когда у них появляется собственная семья.

Все, кто проходит через отряд (даже если в их жизни была только одна Вахта памяти), меняются, становятся взрослее, ответственнее. И ещё: поисковики никогда не пройдут на улице мимо ветерана или просто пожилого человека в беде — просто не смогут остаться безучастными, обязательно помогут. Ведь теперь это тоже и их история.

— Занятие поиском внесло серьезные коррективы и в мою педагогическую и научную деятельность, — признается Е.В.Ильин. — Думаю, настало время, чтобы заняться докторской диссертацией, посвященной битве за Ленинград, включив в нее материалы наших экспедиций. Хотя работа в Центре по изучению военной истории, составной частью которого является и отряд «Ингрия», отнимает почти всё свободное от основной работы время. Я занимаюсь ею на общественных началах уже 9 лет, она приносит мне колоссальное моральное удовлетворение.

Рождение отряда

Возникла «Ингрия» 27 марта 2000 года. Период становления отряда был тяжёлым, ведь у бойцов отряда ничего не было — ни навыков, ни оборудования, ни денег. К счастью, Евгений Васильевич тогда обратился к ректору Л.А.Вербицкой, и Университет стал централизованно выделять деньги на экспедиции. Всяческую поддержку в то нелёгкое время, и моральную, и материальную, оказывал и председатель Совета ветеранов И.П.Зиновьев. Благодаря такой помощи «Ингрии» удалось достаточно быстро встать на ноги.

— Приказ о создании поискового отряда «Ингрия» издал тогдашний декан Исторического факультета И.Я.Фроянов, — делится воспоминаниями Иннокентий Павлович Зиновьев, председатель Совета ветеранов, доцент Факультета военного обучения, полковник в отставке. — Тогда мы только-только начинали поисковую работу, и обратились за помощью к Людмиле Алексеевне Вербицкой. Перед входом в кабинет я приостановился, и произошёл короткий диалог с Евгением Васильевичем: «Ну как, сколько денег будем просить?» — «Если нам дадут хотя бы тысяч пять, на закупку продуктов, то мы будем в телячьем восторге!..» Ректор вошла в наше положение и выделила десять тысяч рублей!

В.А.Мосунов, студент 5 курса ОЗО Исторического факультета СПБГУ: — Первое мое знакомство с «красными следопытами» произошло еще в детстве. В передаче «Служу Советскому Союзу» рассказывалось о ребятах из поисковых отрядов. Но тогда, в раннем детстве, война казалась далекой. Интерес к военной истории был чисто книжным. Когда я заканчивал обучение на Географическом факультете РГПУ им. А.И.Герцена, у меня созрело четкое желание поступить на Исторический факультет СПбГУ. Однажды, зайдя на истфак, я обнаружил объявление об организации Центра по изучению военной истории. С этого момента и началось мое знакомство с деятельностью поискового отряда «Ингрия». Ведь организатором центра был бессменный командир ПО «Ингрия» Е.В.Ильин. Поучаствовав в деятельности Центра, я познакомился и с тем, кто такие поисковики, и самое главное, почему эта работа так привлекает людей. Война становится осязаемой, особенно когда впервые попадаешь на места боев. Невероятно поразила меня поездка на «Невский пятачок». Берег Невы выглядел, как поле боя, где сражение кончилось, самое большее, несколько месяцев назад… И среди этого военного хлама попадались человеческие кости. Впечатление после этой поездки осталось надолго. И вместе с ним появилось осознанное желание вступить в отряд и почувствовать себя причастным к этой нелегкой работе. На первую свою Вахту памяти я попал только в следующем году. Это было летом 2005 года. Следующей весной мне посчастливилось в очередной раз ощутить все прелести полевой жизни в условиях нашей крайне неустойчивой весны. Погода была холодная, дождливая. В лесу стояла вода. Солнечных дней за две недели было от силы два. И все это придавало совершенно фантасмагорический оттенок Синявинскому лесу. Туман, почти постоянно висящий в воздухе, и лес, в котором, судя по его состоянию, война закончилась как будто совсем недавно. Отходя от лагеря, мы буквально пользовались машиной времени, оказываясь в местах, запечатлевших события 60-ти летней давности. Особенно сильное впечатление производил бывший немецкий опорный пункт «Роща Круглая», где, в ходе попыток прорыва блокады Ленинграда, навечно осталось много бойцов и командиров Красной Армии. Две недели я потом ходил, размышляя об увиденном. И все больше во мне росло желание разобраться в том, что происходило в районе Синявино, на «Невском пятачке». И занятие поисковой работой позволяло в буквальном смысле окунуться в прошлое, прикоснуться к истории. Ведь ближе, чем поисковики, к событиям минувших войн стоят только ветераны.

Командиры частей, находящихся под Лугой, выписали начинающим поисковикам камуфляж со склада. Тогда же, по просьбе Иннокентия Павловича, студентов стали учить ориентироваться на местности — поиски проходят в лесу, нередко в двух-трех километрах от лагеря и заблудиться можно запросто. Сапер, специально приглашенный из воинской части, подробно рассказывал ребятам про меры безопасности — не дай Бог, наткнутся на неразорвавшиеся боеприпасы.

В эфире «Новости»

Отряд создавали на принципах добровольности — ведь всякий, кто приходит в отряд, вручает свою судьбу в руки командира. — У нас строгая дисциплина, — улыбается Евгений Васильевич Ильин, — всё делается по команде. А иначе нельзя: представьте какую-нибудь нестандартную ситуацию, например, в сентябре 2005 г. мы заблудились в Роще Круглой. Под вечер в раскопках «вышли» на погибших бойцов, стали их поднимать, но «пожадничали», желая успеть сделать побольше… Выходили из леса, когда стало смеркаться, и заблудились! Однако быстро сориентировались, нашли верное направление. Прибыли в лагерь в 24.00, но с песней и отличном расположении духа. Замечу, никто из бойцов отряда не запаниковал…

Историй о жизни отряда я слышала множество. И про змею, которая однажды приползла к поисковикам в лагерь: бойцы, как они потом докладывали командиру, осторожно выпроводили незваную гостью за пределы лагеря. И про сластен-студентов: за каждый найденный солдатский медальон счастливчик из отрядных запасов получает пять банок сгущёнки — а ребята однажды за день аж пять медальонов отыскали! И про телевизор, который на одной весенней вахте выловили из Невы: наши студенты решили разыграть находившийся по соседству отряд из Казани. Вечерком собрались вокруг телевизора, будто смотрят что-то увлекательное. На изумлённые возгласы подошедших казанцев, отвечали: «Так девять часов, скоро “Новости” будут, как их пропустить!»

Дорога в лагерь.

Бойцы и бойцицы

Хотя отряд был организован при Историческом факультете, туда сразу же пришли и студенты-химики, ведь Евгений Васильевич читает у них курс отечественной истории. Сейчас в «Ингрии» трудятся студенты разных факультетов, общаются, обсуждают своё студенческое житьё-бытьё. Приходят химики и математики, историки и политологи, раньше в экспедициях принимали участие еще психологи и журналисты. С некоторых пор в отряд стали брать и студентов из других вузов города, ведь «Ингрия» — единственный в Санкт-Петербурге студенческий поисковый отряд. Между прочим, наравне с парнями работают и студентки.

— Сначала я не хотел, чтобы у нас в отряде были девушки, — объясняет Евгений Васильевич. — Но ещё в 2000 году у нас появился «женский батальон», «бойцицы», как я их в шутку называю. Сначала пришла с Факультета психологии Ольга Никитина — и осталась у нас на целых семь лет! Затем приходили и другие девушки, с Исторического и Химического факультетов, Факультета философии и политологии. Сейчас у меня в отряде их восемь, и я всеми доволен: знаю, на них можно положиться, а в поиске ничем не уступают сильной половине. Они терпят все невзгоды, которые приходится переносить ребятам. Между прочим, «бойцицы» мои неоднократно награждены — и грамотами, и знаком «За активный поиск», и даже именными лопатами с гравировкой. Замечу, все они хорошо учатся.

Святое дело

По словам Евгения Васильевича Ильина, теперь отряд стал одним из лучших в области. Остальные отряды работают эпизодически, а «Ингрия» — системно. Устраивает по три Вахты памяти в год (другие отряды — не больше двух экспедиций): осенью, весной и летом, по четырнадцать суток каждая, а также около 20 разведок. Ещё два раза в год, в январе и в феврале, организуются лыжные походы, выставки, экскурсии, выступления перед студентами Университета, школьниками города… За девять лет сделано немало: найдены 1581 боец и командир Красной Армии, погибшие в битве за Ленинград, в музейной коллекции отряда — пятьдесят четыре награды, из них пятьдесят две — медали «За оборону Ленинграда».

— Самое главное в поиске — найти солдатский медальон, — рассказывает Иннокентий Павлович Зиновьев. — Если удаётся прочитать имя воина, бойцы «Ингрии» ищут его родственников: детей, племянников, внуков. А то, как обычно бывает: во время войны женщине приходит похоронка, а в ней сказано, что её муж пропал без вести. На этом история и заканчивается. И только в наши дни мы поднимаем его останки где-нибудь под Петербургом.

Екатерина Кудинова, студентка IV курса Факультета философии и политологии: — Я пришла в отряд в августе 2006 года после успешной сдачи летних экзаменов. Так получилось, что очередная Вахта памяти начиналась накануне моего дня рождения. Конечно, этот день рождения запомнился мне на всю жизнь, тем более что в тот день мне исполнилось 18 лет. XIX Вахта памяти проходила в Роще Круглой, расположенной в шести километрах от мемориала «Синявинские высоты». От мемориала к ней ведёт просёлочная дорога, по которой можно проехать в хорошую погоду на внедорожнике, в плохую — только на тракторе. На моё счастье, в день рождения погода была хорошая, но всё равно отряд удивился, когда по моей наводке приехали родители меня поздравить. Показав мне подарки, которые в походно-полевых условиях были абсолютно бесполезны (серьги, духи), увезли их обратно. Зато они оставили два громадных арбуза, которые поедались два дня. Но один подарок всё же стал отрядным имуществом и «любимцем» командира — кресло-шезлонг. Но на последней Вахте произошёл беспрецедентный случай! В тот момент, когда дневальный на секунду отлучился, по словам другого очевидца, «из-за оставленого на кресле кителя командира и внезапно налетевшего ураганного ветра повысилась парусность кресла», и оно упало в костёр. Удалось спасти только лишь маленький кусочек воротника и фрагмент погона кителя. Конечно, командир не поверил в парусность и внезапный ураганный порыв ветра, однако расследование, учинённое им, ни к чему не привело. С этого времени «парусность» стала причиной всевозможных неурядиц в нашей походной жизни: несолёный и недоваренный борщ, подгоревшая каша, отсутствие воды или дров списываются на это природное явление. Если говорить серьёзно, то быть «бойцицой» отряда мне приятно, хотя за этим стоит тяжёлый труд в сложных походных условиях. Сейчас я уже на четвёртом курсе, но мой оптимизм не иссяк, и я не собираюсь, несмотря на загруженность учёбой, завершать свою поисковую деятельность.

«Ингрия» вместе с другими отрядами хоронит бойцов Красной Армии на воинских мемориалах. А на месте их гибели отряд устанавливает памятные знаки, на которых выбиты имена погибших солдат. Сюда и на мемориалы приезжают родственники погибших воинов.

— На заседании Сената близким погибшего вручается гильза, на которой выгравировано, где и когда солдат был найден. На этих людей смотреть и тяжело, и радостно, — вздыхает Иннокентий Павлович. — С одной стороны, они находят своих родных, а с другой стороны, все равно горько… Знаете, я считаю, что студентам из «Ингрии» нужно низко поклониться. Ведь они занимаются святым делом.

…Рассказ одной студентки из «Ингрии» запомнили все, кто его слышал, хотя с тех пор прошло несколько лет. Той осенью Л.А.Вербицкая и И.П.Зиновьев посетили «Ингрию» и вместе с несколькими поисковиками возвращались в город. Они ехали по глухой лесной дороге, автомобиль так раскачивался, что на каждом повороте все замирали от испуга. Но при этом никто не проронил ни слова — затаив дыхание, слушали трогательную исповедь студентки: «Наверное, если бы кто-нибудь во время раскопок меня услышал, посчитал бы, что я тронулась. Вот только, когда я бойца поднимаю, я каждый раз думаю: он же столько лет здесь лежал, совсем один, и не с кем ему было словом перемолвиться. И вот я сажусь рядом — и с ним разговариваю…»  

Маргарита Голубева
Фото из архива отряда «Ингрия»

© Журнал «Санкт-Петербургский университет», 1995-2009 Дизайн и сопровождение: Сергей Ушаков