№ 1 (3787), 27 января 2009 года
главная | оглавление | <... | ...>	от теории к практике

На памятниках истории и культуры
не стоит экономить

В январе 2008 года в Летнем саду раскололась розовая шведская гранитная ваза, стоявшая у Карпиева пруда с 1839 года. Об этом драматическом событии наш журнал уже сообщал довольно подробно (см. «СПбУ» № 8, 2008) Еще не отреставрированная ваза хранится теперь на хозяйственном дворе Летнего сада.

Демонтаж вазы. Весь свежий скол гранита розовый. Справа над ремнями проступает контур старой трещины, в ней гранит покрыт цветной пленкой изменений.

Уже в мае сотрудниками нашего Университета по просьбе дирекции Русского музея была проведена предреставрационная экспертиза. Научный руководитель предреставрационных исследований Андрей Глебович Булах, профессор кафедры минералогии Геологического факультета и знаток архитектурного камня Петербурга, рассказывает:

— Ваза состоит из пяти частей, и основная ее часть, тулово, — полая. Все части вазы стянуты стальным внутренним стержнем (длиннейшим болтом из старинной шведской стали с такой же громадной гайкой), полость же от попадания воды предохранялась деревянной крышкой. Последний раз её заменили и обтянули полимерной плёнкой в 1982 году. Деревянные детали постепенно прогнили, плёнка расползлась, через неплотности крышки проникала вода, что можно проследить по «годовым» кольцам внутри вазы — как в озере или пруду у плотины, где вода стоит то выше, то ниже. Постепенно, год за годом, вода заполнила вазу до самой горловины, подошла к крышке снизу, и тут уже расширяться ей было некуда, она стала давить на камень. Сначала на вазе шевельнулась горловина (она держалась только своим весом), потом лопнуло тулово. На графике дневных температур Росметеослужбы видно, что с 1 по 11 января 2008 г. температура с плюсовой упала до — 14°С и вновь поднялась до плюсовой.

На двух частях вазы на свежем ровном сколе заметен его перегиб, и четко виден тончайший (0,2 мм) слой микроорганизмов и вторичных веществ темно-серого цвета. Значит, в этом месте была микротрещина, долго жившая в теле вазы. Её было не видно из-за высоты вазы (вместе с постаментом это 485 см) и грязи на ней (вазу ведь совсем не мыли). В сильный мороз 6 января 2008 года эта, казалось бы, безвредная трещина раскрылась из-за давления льда внутри вазы, а потом камень резко лопнул по всей высоте тулова вазы по прямой линии. Температура в последующие дни снова стала плюсовой, но ваза уже сама расползалась под действием своей громадной тяжести, и, наконец, в ночь с 12 на 13 января полтулова упало на землю. Другая половина тулова осталась на постаменте, скреплённая с ним стальным внутренним стержнем.

Из больших ваз в Петербурге гранитная составная ваза в Летнем саду была самой высокой. В неожиданном месте, в сквере перед грандиозным, на 426 квартир домом 79 на Московском проспекте стоит вторая по росту гранитная ваза. Цементные (не каменные) вазы стоят у Елагина дворца. На чёрную шведскую вазу (вторая рассыпалась в 2006 году опять же из-за морозов) указывает рука Петра I на Сенатской площади — её, возможно, скоро уберут в какой-нибудь из интерьеров Петербурга. Раньше эти две чёрные вазы стояли в Таврическом дворце.

Такие старинные предметы — вазы, урны, торшеры, обелиски почти всегда были парными. Андрею Глебовичу Булаху во время его специальной поездки в Швецию ещё в 2006 году удалось узнать, что на императорской фабрике в Эльфдалене изготовили две вазы. Одна из них лопнула сразу же, когда её выносили из мастерской. Что было делать? Шведский король Карл XIV решился послать в дар Николаю I только один предмет. По предположению профессора А.Г.Булаха, и вторая ваза изначально могла иметь неоднородности и нарушения целостности (в том самом месте, где разлом отличается более темной поверхностью).

Доцент Биолого-почвенного факультета Дмитрий Юрьевич Власов, исследовавший воздействие микроорганизмов на камень, согласен с Андреем Глебовичем:

— Произошедшее можно считать следствием общего воздействия неблагоприятных факторов — окружающей среды, осадков, температур, а микроорганизмы способствуют аккумуляции этих факторов. Действуют взаимосвязанные процессы химического и биологического разрушения — и организмы, и загрязнения нарушают нормальный режим жизни камня, закрывают поры, изменяют поверхностные свойства.

— Ультразвуковое зондирование вазы мы выполняли вместе с профессором Российского педагогического университета Е.М.Нестеровым и его студентом Станиславом Шаховым. Как оказалось, при падении вазы в ней не возникло опасных трещин. Конечно же, конкретная причина драмы в январе 2008 года — не уследили, потому что плохо следили. Как мне хочется сказать: в Петербурге мы ещё многое «с чужого плеча носим», богатствами царей и вельмож управляемся без их опыта и средств на то. Никак не можем осознать, что за предметами высокого искусства, оказывается, следить хлопотно — и деньги, и люди нужны для этого. Антикварная вещь в дурных руках быстро ветшает, — горько иронизирует Андрей Глебович.

Всех нас волнует будущее вазы. Есть несколько вариантов, и все они рассматриваются — надо решить, во-первых, как реставрировать, во-вторых, где поставить. Но главное: ваза подлежит реставрации — так что можно сказать, что она еще «удачно» раскололась.

В Петербурге раньше преобладали розовые граниты — они не так мрачны в нашу унылую погоду. На набережных — крупнозернистый, с равномерной окраской, бывает коричневатым. Гранит на Троицком мосту — розовый, струйчатый, полосчатый. Розовый гранит дома Фаберже на Большой Морской улице — струйчатый, полосчатый. Розовый гранит высокого постамента под фигурами солдат, матросов, рабочих памятника «Прорванное кольцо» состоит как будто из кусочков полевых шпатов, которые выстраиваются друг за другом. Серый гранит в старом Петербурге использовался в редких случаях — таковы, например, фигуры Атлантов в портике Нового Эрмитажа. К сожалению, сейчас в новых работах преобладает серый гранит. Его добывают вблизи города Каменногорска на Карельском перешейке. Гранит вазы из Летнего сада нежно-розового цвета, среднезернистого строения. Этот уникальный по красоте камень есть только в Швеции.

— В конце отчета мы осторожно сказали, — замечает А.Г.Булах, — что вазу, в принципе, склеить можно. На словах (и только на словах) это несложно. Надо высверлить отверстия в двух половинах вазы, сделать вставки — они будут держать части, промазать обе поверхности, шероховато-зернистые и благоприятствующие работе клея, и сжать. А что дальше? Можно не надеяться на силу клея и снаружи скрепить тулово вазы тонким металлическим обручем, как это было временно сделано с чёрной шведской каменной вазой на Петровской пристани на Неве. Но тогда вид вазы испортится, да и температурные напряжения между камнем и металлом скажутся отрицательно. Свой вид ваза потеряет и в том случае, если ее установить в крытом стеклянном павильоне. Можно, конечно, просто склеить и поставить на улицу. А дальше ждать судьбы, когда ваза лопнет в следующий раз… Все эти серьёзнейшие проблемы должны обсуждать реставраторы, искусствоведы. Мы можем назвать один из путей реставрации вазы, но это совсем не значит, что он лучший и приемлемый.

Далее: если вазу склеить и поставить внутрь Михайловского замка (это еще один из вариантов её сохранения), то, помимо поиска подходящего по размеру и интерьеру помещения, потребуется сделать прочнейший фундамент: вес (масса) вазы 9 380 кг (почти 9,5 тонн). Оказываемое давление зависит от площади «ноги» — значит, фундамент надо сооружать широким. Представьте, в полу нужно сделать отверстие, разбирая межэтажные перекрытия и подвальные помещения, нарушая своды и стены. Даже на первом этаже — разобрать пол, в подвале залить бетоном метра на два с половиной фундамент, вывести его наверх, снова настелить пол и поставить вазу. А пришедшим к вам в гости попить чаю со смородиновым вареньем соседям говорить: «Смотрите, какая у меня ваза красивая!» — «А как вы ее поставили?» — «Да вот… Поставили!..» — шутит Андрей Глебович.

Осколки бульки льда, выпавшие из вазы.

Варианты реставрации еще не исчерпаны, обсуждения только начались. Например, шведы, приехавшие в мае 2008 года из Эльфдалена, предложили свой проект реставрации вазы, свои услуги и технику. Сейчас реставрация вазы и деньги на неё включены в общий проект Русского музея на преобразование Летнего сада, всё вместе планируется завершить в течение трёх лет.

На прощание профессор Булах замечает:

— Этот год всё-таки должен научить, что постоянную службу по контролю за состоянием памятников нельзя организовать без плановой работы. Мониторинга, который обеспечивается людьми, приборами — и значит, требует постоянных расходов. Экономить на этом можно, но потом обваливаются здания, рушатся столпы, постаменты, рассыпается скульптура…  

Ксения Капитоненко
Фото из архива А.Г.Булаха

© Журнал «Санкт-Петербургский университет», 1995-2009 Дизайн и сопровождение: Сергей Ушаков