|
|
|
№ 24—25 (3648—49), 1 ноября 2003 года
|
 |
|
|
|
|
Ответ Евгению Волкову,
«научному оппоненту» и человеку
Предыстория
Просматривая в очередной раз интересующие меня странички Интернета, обнаружила на одной из них свою фамилию. Оказалось, что журнал «Санкт-Петербургский университет» в сентябрьском номере опубликовал статью Евгения Волкова «Об учёных во все времена». Именно в этой статье по нескольку раз на каждой странице напечатано моё имя. С трудом вспомнила, кто такой господин Волков, и в связи с чем он меня упоминает.
Действительно, в конце апреля этого года в редакции журнала «Звезда» мне предложили ознакомиться с отзывами на мою публикацию «О карьере ученого в эпоху перемен», напечатанную в этом издании. Среди прочих присутствовал отзыв господина Волкова. И вызвал у меня его материал вежливое равнодушие. Ну, ругает и пусть ругает. Как говорили в эпоху застоя, учёные не сошлись характерами и во взглядах на жизнь – вот и выясняют, кто из них правее. По просьбе редакции журнала «Звезда» я проанализировала все предоставленные в моё распоряжение отзывы и направила в журнал свой материал под названием «Ответ оппонентам от науки», который пообещали опубликовать. Такова предыстория вопроса.
О публикациях и мотивациях
Я никогда не стала бы полемизировать с господином Волковым, статья которого, на мой взгляд, слишком уж эмоциональна, а публикацию учёного, прежде всего, должны отличать логика, анализ и здравый смысл. Однако весной со мной произошло ещё одно немаловажное для меня событие. Выражаясь языком тинэйджеров и неинтеллигентов, на меня стали «наезжать». Правда, эти действия противоборствующей мне стороны никоим образом не были связаны с моей статьёй в журнале «Звезда». Просто студенты, «продвинутые», очевидно, некоторыми боевиками, в определённые моменты слишком активно требуют свои, как им кажется заслуженные, зачёты. Впрочем, студентам это простительно, ведь они в этом случае уподобляются чукче, который «поёт, что видит». Тем не менее, последний «наезд» совершил не кто-нибудь, а научный сотрудник одного весьма уважаемого института. Смысл его высказывания, прозвучавшего в ответ на мою просьбу принести мне свои извинения, сводился к следующему: «Мой начальник – хороший друг вашего шефа, и вам мало не будет». Поэтому я решила, что так жить здравомыслящему человеку дальше нельзя, и не следует молчать тогда, когда тебя с твоим мнением откровенно пытаются «задвинуть». Наверное, в этой последней фразе содержится ответ на вопрос о мотивации моих публикаций, сформулированный в самом начале статьи господина Волкова «Зачем она это написала?». Просто хотелось высказать в статье свое личное мнение, осознавая заранее, что большинство его не одобрит, но и молчать не хотелось, так как не было потребности в принадлежности к «агрессивно-послушному большинству».
За что боролась, на то и…
Вернемся теперь к логике и способности к анализу ученого, которые скорее, чем эмоции, украсят статью любого научного сотрудника. Если говорить об этих качествах, то, на мой взгляд, в публикации господина Волкова они отсутствуют. Впрочем, я могу и заблуждаться. Его, например, в частности, удивляет, почему появилась моя публикация. Своё недоумение он зафиксировал в весьма оригинальной формулировке: «Если экстраполировать ситуацию с научным журналом на статью Н.И.Керро, то боюсь, что она так бы и не увидела свет, поскольку элементарно не прошла бы ни одного рецензента». Как ни странно, господину Волкову вовсе не приходит в голову, что, сформулировав таким образом своё суждение, он бросает камень не в мой огород, а в первую очередь в адрес журнала и его главного редактора. Ведь именно редакцией журнала было принято решение о публикации моей статьи. В дальнейшем полемика была продолжена на страницах этого же журнала, и в ней приняли участие известные в нашем городе специалисты. А вот господин Волков поступает весьма странно и нелогично, пытаясь на страницах уже другого журнала продолжить полемику от своего имени, и сводит многое просто к критике моей персоны. Подытожив его критические выпады в мой адрес, я делаю вывод, что моя статья – это «самоучитель по выживанию» плюс «рекламный проспект», местами – это «три источника и три составные части…» Далее. Возможно, что я и имею учёное звание, но жизнь убедила господина Волкова в том, «что наука и учёное звание не всегда коррелируют друг с другом». Встречаются и другие нелицеприятные для меня высказывания.
А теперь кратко о главном
Перейдем теперь к сути вопроса. В своей статье «О карьере ученого в эпоху перемен» я постаралась изложить своё личное мнение по вопросу, который действительно меня интересует, поскольку практически все двадцать пять лет, прошедшие с момента окончания мной института, я занималась научной и педагогической работой. При этом в своей статье я ни в коей мере не старалась «продавить» своё мнение как единственно правильное и навязать его кому-либо. Возникает закономерный вопрос: «Имела ли я право публично высказать свою точку зрения, и насколько убедительными были приведённые мной в статье аргументы и бесспорной логика моих рассуждений?» Я предоставила право судить об этом читателю. И их критические отзывы и оценки не заставили себя долго ждать. Ознакомившись подробно с этими отзывами, я поняла, что должна быть благодарна главному редактору журнала, посчитавшему возможным поместить на страницах известного и уважаемого издания мой далеко не бесспорный с точки зрения оппонентов материал.
Теперь об отзывах на мою статью, которые продемонстрировали мне неэффективность моего подхода. Суть его состояла в том, чтобы не прятаться «за спины и высказывания» известных авторитетных специалистов, а попытаться самостоятельно на своём уровне осмыслить проблему, которая затрагивает не только меня лично, но, как показало дальнейшее развитие событий, и других людей, имеющих к этой проблеме непосредственное отношение. Поэтому практически все отзывы на мою статью носят ярко выраженный критический характер. Моё мнение разделил лишь главный научный сотрудник известного всем Физтеха М.П.Петров. Для меня лично это положительный результат, потому что нашёлся ещё кто-то, кто постарался меня понять. В своём материале он расширил рамки моей публикации, сделав плавный переход от публицистики к аналитике. Одно дело – чувствовать и переживать, выплеснув на странице свои эмоции (именно так, на мой взгляд, поступило большинство моих оппонентов), а другое дело – спокойно проанализировать ситуацию и показать другим, откуда, собственно говоря, «ноги растут» у того или иного явления. Под явлением здесь я имею в виду то положение, в котором на сей день находятся наши учёные.
Первое, что смутило меня в критических отзывах, это то, что практически все они написаны на эмоциональном уровне. Однако это далеко не единственное, что их объединяет. Краткий лозунг или девиз всех этих откликов: «Кто не с нами – тот против нас». Возможно, что я в чём-то ошибалась и заблуждалась при написании статьи. Поэтому от оппонентов главным образом хотелось бы услышать, в чём именно я не права и почему. А эмоциональные всплески критикующих мою публикацию типа: «А вы читали?.. это же чёрт знает, что такое» я просто не воспринимаю.
Как это свойственно любому человеку при написании статьи, я во многом апеллировала к собственному опыту. Очевидно, что я и мои критики-оппоненты, занимаясь наукой, «набили шишки» каждый по-своему. И мой личный опыт не совпал с их эмпирикой. А может быть, мы просто по-разному подходим к анализу собственного опыта и делаем противоположные выводы, исходя из содержимого имеющегося в распоряжении каждого из нас «чёрного ящика» нашего сознания. Не будем здесь вспоминать набившее всем оскомину деление индивидов на пессимистов и оптимистов, способных сделать совершенно разные заключения на основе анализа одного и того же явления.
Мне очень жаль, что для моих критиков так и остались «тайной за семью печатями» как мотивация моей публикации, так и основная и главная её мысль, которая сводится к тому, что в условиях резко изменившейся внешней по отношению к учёному среды последнему необходимо, на мой взгляд, тоже меняться или, говоря научным языком, адаптироваться к этой среде. Пропагандируемый некоторыми учёными метод «ждать милостей от природы» (партий, движений, объединений) представляется мне в нынешних условиях малоэффективным. И уж совсем неприемлем подход, суть которого можно выразить словами: «Вот приедет барин, барин нас рассудит». Надеюсь, что никто не будет отрицать известный научный факт, что движущими силами эволюции являются адаптация и конкуренция. Поэтому я считаю возможным порекомендовать некоторым из своих оппонентов по мере их сил и возможностей адаптироваться к новым условиям, а не пытаться обратить в свою веру тех, у кого отличные от них взгляды. Известно, что у любого человека, в том числе и занимающегося научной деятельностью, есть как сильные, так и слабые стороны. Я полностью согласна с зарубежными специалистами по человеческим ресурсам в том, что «слабые» позиции личности следует «усиливать», а сильные стороны человека «использовать на все сто». В оценке своих сильных и слабых сторон отдельная личность часто может быть неадекватной.
А как известно, преувеличение «силы» или нежелание видеть «слабости» ведут, в конечном счете, к утрате личностью своих позиций, а далее к моральным потерям. И я лично не разделяю точку зрения одного из моих оппонентов, который, если я его правильно поняла, ставит человека, занимающегося научной деятельностью, на ступеньку выше остальных, а учёного, который задумывается о конечной реализации результатов своего труда, практически «отлучает» от науки. Читаю в одном из отзывов фразу и удивляюсь: «необходимо ясно понимать, что даже учёные, занятые в тех областях науки, которые имеют непосредственный выход на производство, – и они не должны быть обеспокоены своей рыночной ценностью в глазах общества. В противном случае их род деятельности уже не носит название «наука»». А несколькими строчками ниже тот же автор рекомендует государству увеличить финансирование на науку «на порядок». Получается так: когда просим деньги на науку, то считать умеем, а когда нужно оценить научный результат экономически, то «не царское это дело» для учёного. Поэтому, государство, дай нам денег (и желательно побольше), а как их потратить, нам, учёным, виднее.
И ещё об одной слабости, которой грешат большинство критических отзывов: это ссылки и цитаты из авторитетных источников. Известно, что учёного, как правило, в первую очередь отличают способность и желание мыслить самостоятельно, а не вспоминать и употреблять к месту и нет готовые штампы, цитаты и так далее. Поэтому «подпорки» в виде ссылок на мнение людей, авторитет которых в науке не подлежит никакому сомнению, не украшают специалистов, меня так активно критикующих. Так и хочется спросить у них: «А вы лично что думаете по тому или иному вопросу, или вы просто одобряете и разделяете (как учили этому нас в недавнем прошлом) высказывания, которые и сомнению-то никто не подвергал?» При этом хочется добавить: «Ну, хорошо, предположим, вы считаете, что я ошибаюсь, но я высказала своё личное мнение и при этом не сделала никакой попытки опереться на мнение авторитетного специалиста, сделавшись за счёт этого неуязвимой для критики». Поэтому изложенную мной позицию в данной ситуации я считаю более приемлемой с точки зрения независимости суждения автора.
Впрочем, это всё мелочи по сравнению с тем, что отдельные мысли моей статьи в интерпретации оппонентов предстают в слегка искажённом виде. Например, я действительно написала, что учёный может совмещать работу с преподаванием, однако я нигде не говорила, что рассматриваю преподавание как «некий вид халтуры». Лично я преподаю. И утром и вечером. Правда, не каждый день. И отношусь к этому труду добросовестно. Деньги, заработанные чтением лекций в коммерческом институте, стараюсь потратить на новинки научно-технической литературы и дооборудование моего домашнего компьютера, который я использую по полной программе и для полноценной подготовки к лекциям, и для научной работы. Кстати, это мой ответ ещё на один упрёк, содержащийся в письмах оппонентов, о незнании мной проблемы слабой лабораторной базы научных институтов. Да, не хватает у нас на всех научных сотрудников современных компьютеров. Согласна я с этим целиком и полностью. Поэтому и использую свой домашний компьютер, и ремонтирую и эксплуатирую его за свой счёт. Возможно, что это неправильно, но я не могу и не хочу ждать «светлого завтра», когда кто-то обеспечит меня всем необходимым для научной работы (для сравнения могу сказать, что в первый день работы в зарубежном институте я была поражена обилием канцелярских и прочих принадлежностей, размещённых на моём рабочем столе). Поскольку, вероятно, я не дождусь этого «светлого завтра», я хочу работать здесь и сегодня. Поэтому и вопросы я решаю, исходя из нашей реальной обстановки и ситуации. Помимо проблемы с лабораторной базой, как известно, существует проблема практически полного отсутствия в штате лаборантов и вспомогательного персонала. В этих условиях я стараюсь к научной работе привлекать студентов и аспирантов. Задачи подбираю для них посильные, но именно те, которые способны их заинтересовать и увлечь. При правильной постановке задачи и умелой организации работ есть неплохой шанс достичь нужного результата. Само же по себе использование компьютера в качестве «лабораторной установки» означает замену одного метода исследования (физическое моделирование) другим методом.
Drang nach Osten? Nein…
Отдельно хочется сказать о том, что господин Волков явно невнимательно читал мою статью и поэтому сравнил меня со знакомой ему молодой аспиранткой, которая старалась изо всех сил зацепиться за работу за границей и обосновывала это тем, что оставшиеся здесь могут считаться неудачниками. В своей статье я действительно написала о работе за границей не только как о способе улучшить не только материальное положение учёного, но и о возможности познакомиться с последними новинками «их» научной мысли. А далее следовал мой вывод. Привожу ещё раз цитату из своей статьи: «Как ни хорошо подрабатывать за границей, а приносящую постоянный доход работу учёному следует искать дома». А по вопросу «зацепок» за границей могу сказать следующее. В моей практике действительно был случай, когда директор одного из немецких институтов позвонил мне домой и пригласил к себе в институт на стажировку. Находясь за границей, имела возможность наблюдать, как ведут себя отдельные наши сограждане во время их краткосрочного пребывания «там», стараясь, не привлекая особого внимания соотечественников, «зацепиться» и удержаться, и не возвращаться домой. При этом некоторые из них днём принародно били себя в грудь и доказывали, что они никогда и ни за что не останутся, а по вечерам донимали меня телефонными разговорами на предмет того, как пристроиться ко мне в кильватер, учитывая тот факт, что у меня сложились хорошие деловые отношения с зарубежным руководителем-профессором. Подобные личности, как правило, категорически отказывались верить в то, что я не собираюсь оставаться и не делаю никаких телодвижений в эту сторону .
Подведём итоги
А напоследок я скажу… К сожалению, в нашем обществе ранее было принято доказывать свою правоту совсем примитивными, на взгляд цивилизованного человека, методами. У нас прежде обычно был прав или тот, у кого больше прав, или тот, кто громче может заявить о своей правоте. И ещё, правым всегда оказывалось большинство, и горе было не примкнувшим к ним. Сейчас ситуация изменилась. Однако традиция оспаривать мнение индивида, переходя при этом «на личности», сохранилась. Поэтому меня нисколько не удивила фраза первого абзаца статьи господина Волкова. Читаем: «…ещё резануло и то, что написанное принадлежало перу собрата по цеху – человеку, занимающемуся наукой, имеющему учёное звание. Хотя тут же я вспомнил, как не раз ранее жизнь меня убеждала в том, что наука и учёное звание не всегда коррелируют друг с другом». На мой взгляд, «некоррелируемого» с господином Волковым специалиста от науки, научного сотрудника, в первую очередь должно отличать желание мыслить самостоятельно. Это же право в равной степени принадлежит как его коллегам, так и его оппонентам. Возможность подвергать сомнению выводы и безапелляционные заявления других, на мой взгляд, является неотъемлемым правом любого человека, который способен в меру своих сил и возможностей аргументировать своё мнение и обосновать свои суждения. Однако, как показывает мой личный опыт, в сфере научной полемики на настоящий момент применяются различные приёмы, в том числе «словесно-силовые», чего в цивилизованном обществе (как мне кажется) быть не должно. Более того, бессмысленно, на мой взгляд, мусолить избитый газетными публикациями вопрос: «Кто виноват?», продуктивнее было бы попытаться решить проблему, озвученную теми же средствами массовой информации под условным названием «Что делать?». 
Наталия Керро
|
