|
|
|
№4-5 (3626-3627), 20 февраля 2003 года
|
 |
|
на рабочем столе ученого
|
|
|
Возвращение «Шахнаме»:
из века XI в век XXI
В зал рукописей Российской Национальной библиотеки (которую все по старинке продолжают именовать “Публичкой”) Фируза Абдуллаева приходит с... мягким “портновским” метром, чтобы не повредить красочный слой миниатюр, переживших столетия. Я видел ее бисерные записи мягким карандашом на страничках ксерокопий с каталога Л.Т.Гюзальяна и М.М.Дьяконова, опубликованного еще в 1934 году: “230 х 145, сохранилась полностью, незначительные повреждения в правом верхнем углу...” Еще нужно скопировать стихи, обрамляющие каждую миниатюру, и страницу, на которой эта миниатюра представлена. Определить, соответствует ли название главы (если оно есть) сюжету изображения. Иногда бывает нелегко разобрать чересчур декоративный или, наоборот, скорописный насталик (почерк, который в основном применялся для художественных произведений)... И таких записей – 50 только к этой рукописи XVI века. Потому что здесь 50 иллюстраций-миниатюр к тексту “Шахнаме”. И каждую нужно измерить, описать, сличая текст с нормативным (по четырем наиболее известным изданиям). На папке, из которой Фируза осторожно достает фолиант, красной пастой помечено: “Особое хранение!!!” На форзаце – экслибрис “Собственная библиотека ЕИВ, Зимний дворец”. В начало рукописи вложен листок с надписью: “Из библиотеки эмира Бухары…”
|
 |
Фируза Ибодуллаевна Абдуллаева.
Фото Дмитрия Кощеева. |
|
– В РНБ находится самое большое собрание рукописей “Шахнаме” в России, целых 14. И каждая рукопись здесь – шедевр, у каждой своя история. Вот эту князь Долгорукий, который был послом России в Персии в 1845–54 гг., привез из Тегерана в Петербург в составе целой коллекции. Потом ему понадобились деньги на приданое дочери, и он хотел продать рукописи, предлагал их всем, начиная с императора, в течение нескольких лет. Наконец рукописи были куплены за казенный счет и переданы Публичной библиотеке... А вот эта рукопись – рекордсменка всех российских коллекций, в ней 192 миниатюры, – с восхищением рассказывает Фируза Ибодуллаевна АБДУЛЛАЕВА, доцент кафедры иранской филологии восточного факультета СПбГУ. Уже скоро год, как она работает в Кембриджском проекте Shahnama (“Шахнаме”). – Эта рукопись была в составе контрибуции, которую делегация из Персии привезла в Россию после убийства А.С.Грибоедова в 1828 году. Огромная делегация, которую возглавлял Хосров-мирза, 16-летний внук персидского шаха, в российскую столицу добиралась чуть ли не полгода: из Тебриза выехали зимой, а в Петербург приехали в мае. Кстати, рукопись дневника секретаря посольства Хосрова-мирзы тоже хранится в Петербурге.
Shahnama project
Проект Shahnama (“Шахнаме”) рассчитан на 5 лет и финансируется Британской академией наук. Но родился проект в США, в Принстоне, где профессор персидского языка Джером Клинтон, автор частей перевода “Шахнаме” на английский язык, решил сопоставить иллюстрации к поэме с ее текстом. Три года назад проект начинался как совместный англо-американский (участвовали Кембриджский и Принстонский университеты). Но из-за болезни профессор Клинтон вышел на пенсию, и теперь в проекте участвуют Кембридж и университет Эдинбурга. Проект международный – в нем принимают участие координатор от Кембриджа доктор Чарльз Мелвилл, преподаватель персидского языка, истории и литературы; координатор от Эдинбургского университета профессор Роберт Хилленбранд, специалист по исламскому искусству; Фархад Мехран, доктор математики из Женевского университета; доктор Петер Батке, который занимается разработкой web-сайта (он из Принстона); Амин Махдави из Эдинбурга, Габриэль ван ден Берг из Германии и доцент Ф.И.Абдуллаева из Петербурга. Есть также специалисты из разных музеев и библиотек по всему миру, помогающие нам, но они не являются сотрудниками проекта – такую же функцию я выполняла, когда была в США и работала в музее Метрополитен.
– Задача проекта – создание компьютерной базы данных иллюстраций к этой великой эпической поэме Фирдоуси. Конечная цель – разместить эти иллюстрации в Интернете, на бесплатном сайте, чтобы электронные копии персидских миниатюр, имеющихся во многих музейных хранилищах мира, были доступны всем, от искусствоведов и текстологов-иранистов до обычных любителей Востока, персидской литературы и искусства. Моя сегодняшняя задача – исследовать все рукописи “Шахнаме” в Петербурге, где сконцентрированы почти все российские коллекции (РНБ, СПб филиала Института востоковедения РАН, университета и Эрмитажа), описать их, заказать изображения, получить их и ввести в базу данных в Кембридже. Основное внимание – на соотношение текста и картинки. Для этого у нас введено понятие break line, которое описывает бейты (парные стихи), обрамляющие каждую миниатюру и страницу, на которой эта миниатюра представлена.
Фирдоуси
– О значении “Шахнаме” написаны горы литературы – наверное, сравнимые по объему с текстом самой поэмы. А миниатюр, подозреваю, десятки или сотни тысяч по всему миру... Как вы взялись за такой неподъемный труд?
– Действительно, труд Фирдоуси не с чем сопоставить. Название “Шахнаме” переводят как “Книга царей”, “Книга о царях” и даже как “Царь-книга”. По объему (сам автор называет 60 000 бейтов – парных строк, принятых в персидской поэзии) она больше “Илиады” и “Одиссеи”, вместе взятых. Это редчайший случай – столь длинное произведение, написанное не по заказу и не за деньги. Абу-ль-Касим Фирдоуси, живший в XI веке, был богатым помещиком, аристократом, как Лев Толстой, и жил на доходы от земельных владений. Поэму он писал из побуждений патриотического характера, чтобы объединить страну, подвергавшуюся нападениям арабов и раздираемую внутренними распрями. Писал долгих 35 лет, собрав в поэме огромный свод персидского фольклора и объединив этот конгломерат вокруг фигур иранских правителей – от Сотворения мира до почти современных ему событий, когда арабы появились на Иранском плато. Фирдоуси использует не только эпизоды мусульманской истории, но и древнеиранские мифы, и доисламский эпос, и Авесту, священное писание зороастрийцев.
Закончив поэму глубоким стариком, Фирдоуси еще около 10 лет пытался добиться ее признания при дворе. Но он опоздал: погиб последний саманидский рыцарь Исмаил, и в Бухаре воцарилась тюркская династия захватчиков, род Афрасиаба, воплощение злого, туранского начала в “Шахнаме”... А сразу после смерти поэта его жизнь и главное творение стали обрастать легендами. Например, одна из них была такая: желая обеспечить приданое для единственной дочери, поэт взялся написать поэму по заказу щедрого правителя. Обычно средневековые хроники называют султана Махмуда, который якобы обещал заплатить Фирдоуси по золотому динару за бейт. Через тридцать лет Махмуд изменил свое решение, и вместо золотой монеты за каждый бейт велел заплатить поэту по серебряному дирхему, то есть в 20 раз меньше, чем договаривались. Оскорбленный Фирдоуси велел поделить серебро между банщиком, продавцом пива и гонцами. А потом он пишет убийственную сатиру на султана Махмуда, в которой разоблачает его низкое происхождение, объясняя этим обман и неблагородство с его стороны. И затем бежит из страны...
Другая легенда известна по произведению “Четыре беседы” Низами Арузи Самарканди (четыре части которого посвящены дабирам-политикам, врачам, астрологам и поэтам). Однажды, возвращаясь из очередного похода на Индию, султан Махмуд хотел захватить мятежника, скрывшегося в горном замке. Осажденный, в ответ на требование сдаться, отвечает строками опального поэта. Махмуд спросил, кто автор этих строк? Вазир ответил: “Несчастный Абу-ль-Касим Фирдоуси...” Махмуд тут вспоминает, как дурно обошелся с автором великого творения, и решает расплатиться с ним, отослав ему драгоценное индиго, только что захваченное в походе, на 60 тысяч динаров. Но в то самое время, как царский караван входит в одни ворота Туса, через другие ворота выносят тело скончавшегося Фирдоуси, которого местное духовенство запрещает хоронить на мусульманском кладбище из-за его вольнодумной поэмы. Дар султана вручают 70-летней дочери поэта, которой приданое уже ни к чему, и она распоряжается построить на эти деньги странноприимный дом на пути между Нишапуром и Мервом.
Эта легенда вошла в литературу других восточных и европейских народов, в том числе в баллады “Восточно-западного дивана” И.В.Гете и “Рустем и Зораб” В.А.Жуковского. Коммерческая подоплека сюжета легенды нарочита. Ее авторы, находившиеся на придворной службе (то есть в еще более незащищенном от капризов повелителя положении), пытаются на примере великого Фирдоуси показать, что с поэтами нужно обходиться уважительно, по достоинству оценивая их нелегкий труд. А иначе скупой правитель будет опозорен на века...
“Шахнаме”
– Когда начали иллюстрировать “Шахнаме”?
– Вполне возможно, что со времени Фирдоуси или сразу после его смерти, когда поэма стала очень популярна. Но из дошедших до нас списков самые ранние относятся к XIV веку. Среди правителей Персии и соседних государств было принято преподносить рукопись “Шахнаме” друг другу. Причем художники, которые иллюстрировали поэму, на титульном листе изображали, скажем, пророка Сулеймана и царицу Савскую, которым придавали черты портретного сходства с правителем и его супругой. В условиях ислама, когда живопись в Азии не была столь популярна, как в Европе (в то время как монументальное искусство Востока не идет ни в какое сравнение с западным), персидская книжная миниатюра получила широчайшее распространение. Иллюстрированные рукописи “Шахнаме” передавались, дарились, продавались по всему мусульманскому Востоку – от Египта до Индии.
В начале ХХ века в Европе и Америке возникает интерес к персидской книжной живописи. Музеи, библиотеки, частные коллекционеры начали буквально охотиться за миниатюрами. Есть спрос – появилось и предложение: восточные рукописи продавались с аукционов. Эта мода провоцировала варварское отношение к текстам. Если не удавалось продать рукопись за желаемую цену, продавцы выдирали отдельные листы с миниатюрами и продавали их по отдельности. В результате пара миниатюр уходила за ту же цену, что и рукопись с сотней миниатюр!.. Такова судьба, например, так называемого “демоттовского” списка и некоторых других.
Главная проблема была в том, что искусствоведы и филологи изучали это грандиозное культурное явление с разных сторон, иногда совершенно не соприкасаясь. Наш проект поэтому призван прежде всего собрать весь корпус иллюстраций, сопровождающих сюжетную канву огромной поэмы – от начала до конца. Отследить в иллюстрациях все сюжеты “Шахнаме”, сопоставить текст поэмы с образным рядом иллюстраций, что поможет специалистам нескольких областей в их работе.
Миниатюры
– А сколько всего существует иллюстраций к “Шахнаме”?
– Боюсь, что этого не знает никто. Мы начали с наиболее доступных иранских и европейских хранилищ. Сейчас в проекте уже собрано больше 6 000 иллюстраций из государственных музеев и библиотек 35 стран. Это прежде всего Британский музей, Британская библиотека, Тегеранский музей древностей “Иран-бастан”, национальные библиотеки Парижа, Берлина, Вены, хранилища Санкт-Петербурга, которые я называла... Д-р Мехран составляет статистику иллюстраций: какие сюжеты, в каких рукописях, где хранятся. На основании своих данных он выводит математические закономерности, по которым можно, например, определить отсутствующие сюжеты в определенной рукописи.
Среди сюжетов миниатюр есть и очень популярные, и редкие, порой даже уникальные – те, которые встречаются лишь в одной рукописи и не попадаются ни в какой другой. Иногда находят сюжеты с необычной трактовкой. К примеру, один из главных героев “Шахнаме”, великий иранский богатырь Рустам убивает Исфандиара двухконечной стрелой из тамариска сразу в оба глаза. А на миниатюре изображается обычная стрела!.. Или в эпизоде гибели Рустама герой попадает в западню – вместе с конем богатырь падает в яму на острые колья, но, падая, успевает застрелить врага. Его стрела пробивает дерево, за которым прячется его убийца Шагад, и пронзает самого Шагада. А встречаются миниатюры, на которых Рустам выскакивает из ямы и начинает убивать врага. Или Шагад изображается стоящим у края ямы... Такое впечатление: или художник не знал текста, или сознательно применил оригинальный прием изображения, уходя от традиционной трактовки образов.
Очень часто сложившаяся изобразительная традиция не имеет ничего общего с текстом поэмы. Например, с XV–XVI веков Рустам везде изображается в куртке из тигровой шкуры и в шлеме с головой барса (леопарда). По этой примете сразу можно определить, что изображен именно Рустам. Богатырь на миниатюре может быть молодым или старым, с бородой, безбородым или с усами, но если есть шлем, украшенный барсовой головой, – это обязательно Рустам...
Один из самых популярных сюжетов – испытание Сиявуша огнем. Сюжет связан с сыном царя Кей-Кавуса, отданным на воспитание Рустаму. Когда Сиявуш вырос, он явился ко двору отца и попался на глаза молодой мачехе Судабе, которая пытается его соблазнить, и для этого приглашает на женскую половину, чтобы якобы обсудить готовящуюся женитьбу Сиявуша. Когда Сиявуш понимает ее намерения, он пытается убежать, а Судаба раздирает одежду на нем, а затем и на себе, пытаясь инсценировать насилие. Сюжет “Шахнаме” перекликается с библейским сюжетом о прекрасном Иосифе и жене Потифара, или о Юсуфе и Зулейхе. Но здесь, к тому же, Судаба договаривается с ведьмой, берет у нее двух новорожденных младенцев и уверяет Кей-Кавуса, что у нее случился выкидыш, и таким образом царь лишился двух сыновей-наследников. Царь взбешен, хоть Сиявуш и отпирается. Нужна публичная проверка: Сиявуш должен проскакать на коне сквозь огромный костер. Если он выдержит испытание огнем, значит, он невиновен...
По канонам Сиявуш должен быть весь в белом на черном коне. А художники на разных миниатюрах изображают его как угодно, в разной одежде, а огромный костер порой изображают в виде двух палочек. Вообще мусульманское книжное искусство настолько же условно, как балет или опера. Очень трудно полюбить его, не поняв его законов. Здесь можно говорить долго и много о сознательном отказе от передачи перспективы, о поразительной разнице в изображении животных (в весьма реалистичной манере) и людей.
– Какие сведения о миниатюрах вы собираете?
– Условно можно выделить три уровня информации: коллекция – рукопись – миниатюра. Вначале указывается коллекция: страна, город, хранилище (скажем, Британская библиотека, Тегеранский музей древностей или Институт востоковедения РАН). Затем идут сведения о рукописи (библиотечный или музейный шифр, полное описание рукописи: ее происхождение, годы создания, история, сведения о каллиграфах и т.п.). И наконец, полная информация о миниатюрах в данной рукописи (сколько их, размеры, брейк-лайн каждой, какие сюжеты, сведения о художниках, живописной школе и др.). Специально были разработаны критерии оценки сюжетов (выделено 646 основных сюжетов “Шахнаме”, но есть и дополнительные). Каждая рукопись оценивается как по общему “стандартному” количеству иллюстраций, так и по количеству оригинальных и уникально представленных сюжетов.
Все сведения заносятся в специально разработанную компьютерную программу. После этого мы можем организовать любой поиск внутри программы: посмотреть, сколько всего миниатюр собрано, где они находятся, какие сюжеты самые распространенные, а какие – самые редкие; можно отобрать иллюстрации по датам, по странам, по художественным школам, по отдельным художникам, по бывшим владельцам рукописей, по имени каллиграфов и т.п. Это позволяет всесторонне оценить не только миниатюры, но и рукописи “Шахнаме”.
Удача
– Наверняка в процессе работы случались и открытия?
– Коллеги утверждают, что одно из открытий сделала я. Почти случайно. Тогда, во время памятных событий сентября 2001 года, я работала в США, преподавала в Мичиганском университете. И, разбирая в библиотеке персидские рукописи, нашла один любопытный список “Шахнаме”. Он написан довольно поздно, очевидно, в XVII веке, в Индии. Это не придворная продукция, а скорее провинциальная школа. В иллюстрациях к этой рукописи прослеживается почти все, что происходит в тексте. И там, например, есть уникальная миниатюра, изображающая битву Рустама и одного из туранских богатырей, Ашкабуса. На ней изображен ангел, который нисходит с небес и одобряет действия Рустама. Поддержка героя со стороны небес изображена явно, но не в виде ангела, а в виде некоего андроидного существа... Нигде больше такой трактовки не встречается! И многие другие сюжеты “Шахнаме” в ней поданы нестандартно.
Моя удача была еще и в том, что про эту рукопись в Мичиганском университете не знали, поскольку она была в числе подаренных университету одним из выпускников. История рукописи такова: она принадлежала последнему турецкому султану Абд ал-Хамиду, виновному в геноциде армян в начале ХХ века. После того как он был низложен младотюрками в 1909 году, он оказывается со своей библиотекой в Европе. После его смерти рукописи нашлись в Италии, потом попали на Лондонский аукцион. Два лота приобрели Гарвард и Йель. И еще один лот – выпускник Мичиганского университета, подаривший библиотеке университета эти рукописи. Его имя до сих пор держится в секрете, согласно его завещанию, и подробного описания его коллекции не делали. Поэтому никто не знал, что такая рукопись “Шахнаме” в университете есть!
Сотрудники проекта
– Как вы стали участницей столь престижного проекта?
– Прежде всего, восточное образование, полученное в Санкт-Петербургском университете, дало мне громадные преимущества. Ленинградская (петербургская) школа востоковедов не случайно славится по всему миру… А в 2001 году я выиграла сразу две весьма престижных стипендии: Фулбрайтовскую, для преподавания в Мичигане (кстати, под отеческой опекой нашего бывшего выпускника, ныне профессора этого университета А.Кныша, за что я выражаю ему свою искреннюю признательность), и в Принстонском институте усовершенствования исследований (Institute for Advanced Study), который в народе называют “санаторием для гениев”. Мне действительно очень повезло, и мне удалось насладиться общением с очень талантливыми людьми. Там созданы все условия для работы: доступ в любую библиотеку мира. А в институтскую или университетскую библиотеку, если захотел, можешь попасть даже среди ночи! Открываешь двери собственной пластиковой карточкой, идешь и работаешь. В то время, как я там работала, самыми большими знаменитостями были математик, решивший теорему Ферма, и еще один лауреат премии Филдса (которая в гуманитарной области по значению считается равной Нобелевской). Бывший посол США в России не был столь популярен, как они. Лично я очень рада знакомству со столпами американского искусствоведения – Олегом Грабарем и исламоведения – Патришией Кроун и Майклом Куком.
В это время был объявлен конкурс в Интернете на вакансию участника проекта Shahnama, который владел бы навыками общения с рукописями, неплохо знал бы персидскую литературу, английский язык и был в состоянии подолгу жить в России. Оказалось, что я – именно тот, кто был им нужен, и я стала работать в проекте. Кроме того, в то время я уже выполняла работу для проекта, просматривая списки “Шахнаме” в музее Метрополитен, когда жила в Принстоне. Каждую неделю я ездила на электричке в Нью-Йорк на целый день, но мне очень нравилась эта работа, хоть это и было несколько утомительно.
Поскольку проект финансируется Британской академией наук, то работать в нем, вроде бы, должны были англичане. Но конкурс был объявлен по всему миру, и в проект были отобраны самые заинтересованные и наиболее отвечающие требованиям. Конкурс документов и очное интервью проводились на восточном факультете Кембриджа. Мои научные работы по истории персидской поэзии и исламоведению (изучение комментариев к Корану) были оценены достаточно высоко, а иностранные стипендии, гранты и премии послужили хорошей “визитной карточкой”.
– Похоже, это проект западный, хоть и посвящен великой книге Востока. А почему среди сотрудников проекта нет ни одного из Ирана, Турции, других мусульманских стран?
– Во-первых, иранцы есть. Среди участников проекта два этнических иранца – из Женевы и Эдинбурга. К тому же, в Иране для нас создан режим наибольшего благоприятствования, мы получаем там всяческую помощь. Иранцы, естественно, заинтересованы в работе нашего проекта. Они многое делают, и даже бесплатно, их музейные хранилища открыты для сотрудничества. Иранцы не рассматривают содержимое хранилищ как тайну и не стараются заработать на них так, как это делают европейцы.
– Как организовано сотрудничество в интернациональном коллективе проекта? Как вы общаетесь между собой?
– На Западе все давно космополиты, и такой разношерстный коллектив никого не удивляет. Рабочий язык у нас английский. Каждый из сотрудников проекта работает самостоятельно. К примеру, Габриэль занимается немецкими собраниями, я – российскими и американскими, Амин – британскими (помимо Кембриджа) и иранскими... Но есть и общие встречи, когда мы приезжаем в Кембридж из Эдинбурга, Женевы, Утрехта, Петербурга, встречаемся, сбрасываем собранный материал со своих лаптопов на мой стационарный самый мощный компьютер (он считается материнским). Проблем в общении не возникает, поскольку все работаем на одну цель. И эта цель всем нам нравится...
Коллекционеры
– Насколько охотно хозяева рукописей (музеи, библиотеки – не говоря уж о частных коллекциях) относятся к их копированию?
– С частными собраниями рукописей начали работать в Англии, Германии, Швейцарии. Среди хозяев коллекций встречаются и такие, кто ничего не хочет показывать. У каждого государственного хранилища тоже своя линия поведения. Можно отметить, что во Франции и Турции, скажем так, наиболее трепетно относятся к своим коллекциям. В Стамбуле находится богатейшая коллекция рукописей “Шахнаме”, я планирую работать там летом этого года, но это вопрос сложный...
Я очень рада, что, во всяком случае, наши российские коллекции будут представлены в нашем проекте. Я очень благодарна за понимание в этом вопросе моим коллегам в Институте востоковедения и Российской Национальной библиотеке. В отличие от наших турецких и французских партнеров, в России понимают, что обнародование их коллекций в Интернете с помощью нашего проекта – это прекрасный способ привлечь внимание к их собраниям. Можно сказать, бесплатная реклама. Специалисты будут знать, что конкретно у них есть, и охотнее, чаще, больше будут обращаться к ним, научные контакты будут развиваться. Как, например, было в Мичиганском университете.
Конечно, тут встает вопрос об авторских правах: как их сохранить, если продукция музея или библиотеки будет в Интернете? Но этот вопрос решаемый. Во-первых, картинки, помещенные в Интернете, нельзя использовать в коммерческих целях (их технически невозможно опубликовать в печатном виде в книгах, буклетах, каталогах). Во-вторых, существует несколько чисто технических способов защиты от коммерческого воспроизведения. И в-третьих, работая в хранилищах, мы же помогаем им создавать, расширять их собственную базу данных. Введя изображения в базу, мы, как правило, возвращаем их владельцу рукописи.
Результаты
– Наверное, невозможно будет на одном сайте поместить все иллюстрации к “Шахнаме”. Как ведется их отбор?
– Выбираются рукописи наиболее интересные с точки зрения полноты сюжетной линии. А также с позиции оригинальности. Текстов поэмы Фирдоуси сохранилось множество, в течение веков “Шахнаме” изменялась переписчиками, дополнялась, “улучшалась”. Есть огромное количество интерполированных текстов, когда вводились более поздние вставки – например, в форме хэппи-энда, которого не было у Фирдоуси. Например, Рустам убивает Сухраба, не зная, что это его сын. Сцена трагическая, но необходимая для “Шахнаме”. А более поздние авторы делают такую вставку: оказывается, у Сухраба был сын Барзу. И ситуация через некоторое время повторяется: Рустам встречается с ним и чуть не убивает своего внука. Но по счастливой случайности не убивает!.. Подобные тексты дискуссионны. Что с ними делать?
К тому же, Фирдоуси был не единственным автором “Шахнаме”. До него поэт Дакики, который терпеть не мог ислам и исповедовал зороастризм (за что, говорят, и был убит рабом в бане), начал писать поэму. И Фирдоуси в первых частях “Шахнаме”, где речь идет о доисламской истории, делает просто вставку из Дакики, чтобы его самого не обвинили в немусульманских пристрастиях... Все эти вопросы возникают в ходе работы над проектом, и мы обсуждаем их.
А что касается непосредственно сайта, то там будет самое ценное, самое лучшее из того, что мы найдем. И естественно, самое полное собрание из возможных.
– Что уже готово? Когда можно будет увидеть результаты проекта?
– Пока мы шли по государственным собраниям и почти не трогали частные. В известных библиотеках и музеях есть каталоги рукописей, поэтому можно заранее подготовиться к работе с “живыми” миниатюрами. Уже собрана и обработана британская коллекция рукописей, полностью готова немецкая, частично сделана американская, скоро будет готова российская (плюс СНГ) коллекция. Хранилища Петербурга я посмотрела, отобрала нужные миниатюры, в Москве хранится всего две миниатюры в Музее востока, в Душанбе три рукописи, в Ташкенте несколько очень хороших рукописей, по которым издан каталог.
Пилотный проект Shahnama уже есть, и скоро он будет размещен в Интернете. Кроме того, мы начинаем выполнять еще одну задачу – публиковать печатные каталоги отдельных коллекций, представленных в проекта Shahnama, совместно с представителями этих музеев и библиотек.
Вопросы задавал
Евгений Голубев
Иллюстрации публикуются с любезного разрешения главного библиотекаря рукописного отдела библиотеки восточного факультета СПбГУ Т.П.Дерягиной.
|
