|
|
|
№ 26 (3685), 9 ноября 2004 года
|
 |
|
|
|
|
Исследовательский
потенциал
неформальной
философии
Философия многолика — она проявляет себя в науке, культуре, искусстве и религии. В науке философия выступает как в роли методологии, так и в роли собственно науки о наиболее общем. Соответственно, самодеятельный исследователь должен определиться, в рамках какой системы он работает: в рамках науки или религии, и какого, того или иного философского учения, а может быть, исследователь предлагает собственное учение и собственные определения понятий. Последнее из перечисленных — это путь в одиночестве и по острию ножа. Согласование же научного знания и инварианта (именно инварианта) знания религиозного является благороднейшей задачей философии. Исследователи, которые отталкиваются от такого согласованного знания — действительно первопроходцы, они, как волшебники, превращают иррациональное в рациональное. Кто же такие независимые или неформальные исследователи, любители в философии? Это те, кто не получает зарплату за свои труды и не имеет научных званий и степеней от философии. Это те, кто не заканчивал философских факультетов, а порой и иных вузов. И вот, вопреки всему вышеперечисленному, эти люди почувствовали и осознали в себе внутренний порыв, призвание, предназначение.
В чем же особенность независимых исследователей, в чём их самобытный характер? И чем он может быть полезен профессионалу?
Непрофессионалы часто видят научные проблемы с эвристических позиций, так как на них не распространяется конвенционализм научного сообщества и научные догмы. Подобный взгляд может быть полезен профессионалу, способному дистанцироваться от общепринятого в науке.
«Как на исход футбольного матча не влияет то направление, в котором мяч был вброшен в игру, так и исход научных поисков мало определяется степенью верности первичных предположений – важно лишь, чтобы они были сделаны – они «войдут в игру», их будут рассматривать, будут критиковать и уточнять, постепенно улучшая их. При большом числе высказанных догадок есть шансы, что какая-нибудь из них окажется близкой к истине – эту догадку впоследствии будут восхвалять, поражаясь интуиции высказавшего её» (Е.И.Регирер «Развитие способностей исследователя» М. 2003. С. 159). Сейчас философия испытывает острый дефицит новых идей, но не дефицит критики.
Да, любитель ошибается, и ошибается значительно чаще профессионала.
Но его заинтересованность в исследовании, способность к открытию ничуть не меньше, чем у профессионала, в силу особой творческой устремлённости и вдохновения. Вспомним известные психологические работы, из которых можно сделать вывод — интуиция работает на главенствующую потребность личности. Если потребность в мудрости превалирует над потребностью в социальном признании и достатке, значит, личность философа состоялась. И М.Фарадей, который не был обременён знаниями в области математической физики, открыл электромагнитную индукцию в силу как раз философского вдохновения и наблюдательности, и Н.А.Козырев сделал одно из своих блестящих предсказаний вулканической деятельности на Луне благодаря молитвенному состоянию. Он перенёс тепло, спасшее его в лагере, в свою гипотезу.
Перед самодеятельным исследователем стоит проблема, которую ещё никто не решил, и поэтому его путь не вступает в противоречие с путём профессионала, если только профессионал озабочен наукой, а не карьерой, а у любителя присутствует чувство меры. И, наконец, независимый исследователь часто одинок — в семье его занятия, бывает, расцениваются как чудачества, в среде профессионального сообщества он воспринимается как дилетант, с такими же, как он, одиночками трудно найти общий язык — ведь каждый с головой погружен в собственное исследование, а научный язык — это всё-таки язык, и он требует освоения. Но одиночество исследователя, его творческий аутизм не фатальны, их можно преодолеть сообща, и в этом я вижу главную задачу нашего зарождающегося сообщества. Что на самом деле необходимо независимому исследователю, что он должен делать и не должен?
Исследователь только тогда может выйти на новый уровень, когда он будет способен объёмно и непред-взято увидеть картину того, что делалось и делается в науке, оценить значимость труда других исследователей. Он не должен как переоценивать свой вклад в науку, так и недооценивать его вне зависимости от социального признания. Вспомним Б.Пастернака: «Быть знаменитым некрасиво, не это поднимает ввысь».
Истинный исследователь устремлен в будущее, и только будущее определит его настоящее место, его вклад в науку: «И нам неведомо самим, как наше слово отзовётся». Исследователи должны постоянно целенаправленно и осознанно осуществлять взаимообмен и идеями, и достижениями, и просчётами, создав тем самым творческое поле вокруг себя. Это подразумевает радость каждого от открытия другого, что, собственно, и является целью деятельности философского клуба, ведь открытия бывают разные — открытие, например, в себе способности познавать — это тоже открытие. Какие же плоды может дать сотрудничество профессионалов и непрофессионалов в философии?
Известно, что изолированные системы деградируют, и не только физические, но и социальные. Разве изолированный от нормального общества терроризм – это не деградирующая система? Итак, любое сообщество, изолированное от других сообществ, по какому-либо признаку – национальному, половому, религиозному, классовому или экономическому – в перспективе проигрывает. И научное сообщество не является исключением. Не так давно были обнародованы интереснейшие результаты работы группы учёных — вывод однозначен, нация вырождается в двух случаях: если мало межнациональных браков или если их много, оптимум — около 8-11 %. Хотелось бы, чтобы профессионалы и любители стали сообществом пересекающихся множеств. Неординарность, свежесть взгляда непрофессионала может быть полезна профессионалу, способному дистанцироваться от общепринятого.
Для непрофессионала же важно получить школу, которую может дать ему только профессионал. Настоящий профессионал, понимая всю меру дилетантизма любителя, извлечёт из неё пользу для себя и подаст ему свою крепкую руку. Самодеятельные философы не конкуренты профессионалам, но их верные помощники. А Санкт-Петербургский философский клуб может и должен стать исследовательским клубом, полезным как профессионалам, так и любителям взаимной обратной связью. Ведь в результате дискуссии, организованной с уважением к мнениям её участников, действительно возникает феномен объёмного видения проблемы, которая ранее воспринималась только в одной плоскости. Поскольку философии служим мы все, истинно мудро решение руководства Санкт-Петербургского философского общества и декана философского факультета проводить конференции самодеятельных философов и заседания философского клуба в стенах университета. А мы, самодельные философы, обрели свой настоящий дом. Сердечное спасибо вам за это. 
Максим Лозовский
|
