 Содержание номера |
 Главная страница |
 К началу статьи |
 Предыдущая статья |
 Следующая статья |
— Уважаемые коллеги, тема моего выступления — экономические проблемы финансирования научных исследований.
Проблемы, с которыми сталкивается университетская наука, во многом общие для других вузов России, для академических научных организаций, для отраслевых научных организаций, для заводской науки, которая у нас никогда сильно развита не была, но сейчас тоже находится в очень тяжелом положении. Это связано с тем, что серьезные изменения в основах функционирования всей российской экономики, которые происходят у нас уже в течение примерно десяти лет, самым негативным образом отразились на всей творческой сфере. Если вспомнить ситуацию конца 80-х годов, то тогда худо-бедно был определенный, гарантированный поток денег в науку, существовала определенная плановая система, и в этой системе общий баланс науки и производства регулировался целенаправленными инвестициями государства. Конечно, абсолютизировать ту систему ни в коем случае нельзя, вы все хорошо помните те проблемы усиления связи науки с производством, проблемы ускорения научно-технического прогресса, проблемы освоения и внедрения новой техники, которые так и не были решены за десятилетия. Финансирование науки, шло и сама по себе проблема, где добыть денег для проведения научных исследований и разработок, особо не стояла, поскольку рынка как такового не было и сами возможности поступления денег были очень ограничены.
В современных условиях ситуация кардинальным образом изменилась. Научно-технический потенциал страны стал усиленно разрушаться. Приведу несколько примеров, которые буквально в последнее время получили известность.
В этом году может состояться очень неприятное для нас событие, когда Россия окончательно потеряет свое лидерство в авиакосмической промышленности. Сейчас речь идет о том, что по причине невыполнения российским правительством взятых на себя обязательств по финансированию создания новой космической международной станции, нас могут из числа непосредственных участников-финансистов этого проекта выбросить и привлекать только на правах чернорабочего. Первым в истории негативным примером явился недавний запуск пилотируемого спутника на ракете, которую не приняло министерство обороны. Это был первый случай, когда министерство обороны не дало своего согласия, однако полет состоялся. Согласие не было дано по простой причине: дело в том, что в прошлом году наш спутник, который посылали на Марс, не вышел на орбиту, а причина этого до сих пор неизвестна. А неизвестна потому, что при запуске сэкономили на деньгах — в положенном месте не было нашего космического корабля, который всегда поддерживал связь с подобными объектами ранее, поэтому неизвестна причина, почему полет спутника не удался. А ракета там была точно такая же, на которой сейчас запускали космонавтов.
В этом году дело даже дошло до того, что МЧС составило прогноз катастроф на этот год, исходя из очень просто фактора — где больше всего изношены основные фонды, там соответственно и нужно ожидать катастрофы, а, следовательно, заранее готовиться к тому, что в этих регионах в каких-то конкретных местах, на каких-то конкретных предприятиях, нефтегазопроводах могут возникнуть очень серьезные проблемы.
К сожалению, до сих пор в стране не создана нормальная система научно-технической политики. В августе прошлого года после долгого обсуждения был принят закон о науке и научно-технической политике. Вместе с тем этот закон является весьма неконкретным. Поэтому говорить о том, что сейчас в России существует какая-то четкая научно-техническая политика, что существует государственная политика поддержки науки, было бы весьма преждевременно. И одной из нерешенных проблем государственной научно-технической политики как раз и является финансирование науки, финансирование НИР и ОКР, финансирование вообще всей сферы инновации. В этой связи хотелось бы отметить, что в крупных индустриально-развитых странах имеются два глобальных направления финансовой поддержки сферы научно-технического прогресса. Это, с одной стороны, государственное финансирование в разных формах — в формах прямого финансирования, в формах косвенного финансирования и, с другой стороны, это привлечение средств различных коммерческих структур, то есть частное инвестирование самых разных форм: банковское кредитование, эмиссионное кредитование, эмиссия ценных бумаг, эмиссионное финансирование, лизинговое кредитование, формы самофинансирования и т.д. и т.д. Попытаемся с этой точки зрения посмотреть на нашу ситуацию. Я хотел бы рассмотреть отдельно ситуацию с государственным финансированием и ситуацию с возможностью привлечения средств на рынках капиталов.
Начну с такого способа, как прямое государственное финансирование, когда государство непосредственно выделяет финансовые ресурсы на проведение различных НИОКР в различных организационных структурах.
В частности, выделяются средства, с одной стороны, на оборонный НИОКР, куда примыкает до сих пор и космическая наука, и промышленность, с другой стороны — на работы, которые курируются по линии Министерства науки и технической политики РФ.
Если посмотреть на те конкретные объекты в научных сферах, которые могли бы получать деньги из бюджета, то здесь, на мой взгляд, можно выделить три группы. Во-первых, это те организации, которые относятся к оборонному сектору науки и к космическому сектору науки тоже. К сожалению, у нас сейчас складывается такое положение, когда эти организации, часто находящиеся на государственном заказе и выполняющие работы по оборонному заказу, в итоге денег не получают вовсе, а иногда получают с очень большим опозданием и далеко не полностью. Таким образом, даже такие очень важные сферы, которые потенциально способны зарабатывать деньги, также полностью недофинансируются. Соответственно новые направления оборонных исследований и разработок, не говоря уже о конверсионных исследованиях, тоже проводятся не в полной мере.
Вторым сектором, являющимся получателем государственных средств для проведения НИОКР, должна быть и реально является сфера организаций, которые относятся к непроизводственной сфере. Я имею в виду организации здравоохранения, организации медицинской сферы, организации культуры, организации экологические. Сюда же относится и значительная часть тех НИОКР, которые проводятся в рамках академической и вузовской науки. Здесь, конечно, есть и договорные средства, поступление денег от промышленности. Но, в первую очередь, это государственное финансирование НИОКР, выполняемых в рамках академической и вузовской науки.
В последние годы крайне важной является проблема государственной прямой финансовой поддержки тех научных организаций, которые, казалось бы, могли сами себе зарабатывать деньги. Я имею в виду отраслевые научные организации, которые всегда имели определенные хозяйственные договоры с промышленностью. Но сложная экономическая ситуация, которая у нас сейчас имеется, приводит к тому, что промышленность, во-первых, не готова инвестировать в науку, а во-вторых, не готова воспринять результаты этой науки. Поэтому те сиюминутные задачи выживания, приводят к тому, что наука оказывается не только на остаточном финансировании у предприятий, а вообще не входит в список тех организаций, которые могли бы получать деньги от промышленности.
И вот задача государства заключается в том, чтобы поддержать эти научные организации. Та ситуация, которая складывается в отраслевой науке нашего города (в городе около 300 научных организаций) показывает, что эти отраслевые организации как научный ресурс могут исчезнуть, потому что уже сейчас многие организации ютятся в небольших помещениях, а первые и вторые этажи сданы каким-то банкам, инвестиционным компаниям; количество работников значительно уменьшилось, причем новых людей практически не видно, там дорабатывают люди пенсионного возраста. Но сказать о том, что здесь ничего не делается, наверное, нельзя. Есть определенные способы поддержки, в частности, создан Российский фонд новаций. Но фонд — достаточно маленький по своему объему. Создан Российский фонд технологического развития. Существует также государственная поддержка частных инвестиций проектов, когда сами предприятия, научные организации вкладывают не менее 20 % средств в деловые проекты, оформляют бизнес-план, участвуют в конкурсе бизнес-планов, но при условии, что этот проект может быть поддержан государственным финансированием. С 1994 года такая схема поддержки частных инвестиций уже есть, но пока больше на бумаге, потому что реальные деньги под такой канал государственной поддержки частных инвестиций практически выделяются в очень маленьком объеме.
В этой связи более интересным представляется вопрос о косвенных методах государственной поддержки, и здесь речь не идет о непосредственном выделении денег, а скорее о моральной поддержке через эти косвенные меры. О чем конкретно здесь можно говорить? Во-первых, общепризнанным способом косвенной поддержки инноваций являются налоговые льготы. Те законы о налогах на прибыль, на имущество, на добавленную стоимость, которые принимались в начале 90-х годов, содержали определенные льготы для научных организаций, вузовских научных организаций, академических, профсоюзных организаций в части отмены налога на землю, на имущество, на НДС. Однако сейчас речь идет о том, что льгот, дескать, слишком много и суммы, которые по этим льготам теряются, тоже очень солидные. Скорее всего, все сведется к тому, что в новом налоговом кодексе, который сейчас активно обсуждается, могут исчезнуть налоговые льготы, в том числе налоговые льготы для проведения НИОКР. Таким образом, только-только начав складываться, этот опыт рискует вообще остаться в прошлом, потому что не исключено, что все налоговые льготы будут ликвидированы, в том числе льготы для НИОКР.
Во-вторых, важным направлением косвенной поддержки являются амортизационные льготы. Амортизационное финансирование — это очень серьезный ресурс, который у нас долгое время был не востребован. Раньше амортизация просто уходила наверх, теперь ситуация изменилась, но дело в том, что те новые амортизации, которые сейчас существуют, достаточно низкие; условия и возможности ускоренной амортизации для предприятий достаточно сложные и далеко не всегда продуманные. В итоге сейчас амортизация для предприятия не является очень важным источником инвестирования в свои основные фонды. А здесь есть прямая связь. Если бы амортизация действительно использовалась по назначению, если бы амортизационные средства действительно шли на обновление основных фондов, да еще на новой технической основе, то создавался бы у предприятий необходимый поток инвестиций в науку, на создание у себя новых основных фондов. Но есть еще и другая проблема: те амортизационные средства, которые есть, просто растворяются в общей массе денег и практически не используются на те цели, ради которых амортизация и существует. У нас сейчас коэффициент обновления основных фондов около полутора процентов. Это даже меньше, чем в СССР, когда мы все время говорили о необходимости его доведения до 6 — 8 % в год. Практически вообще обновления никакого не происходит, и износ уже давно составляет в некоторых отраслях 50-60 и даже более процентов, я уже не говорю о моральном износе. Возникает еще вопрос о том, а готова ли в принципе наша экономика к введению новых солидных норм амортизации, потому что это сразу может привести либо к значительному росту цен, потому что амортизация — часть общей цены, учитываемая в себестоимости — либо приведет к тому, что цена, может быть, не увеличится, но не останется прибыли, а бюджет соответственно не будет получать налог на прибыль и опять же пострадает федеральный бюджет. С одной стороны, важно увеличивать роль амортизации как инвестиционного ресурса, который может привести к увеличению средств на НИОКР, но вместе с тем это может привести к совершенно нежелательному фактору, связанному с ростом цен и опять же к раскручиванию инфляции.
Еще одна серьезная проблема, а вернее — еще одно перспективное направление, которое постепенно стали осознавать, это использование амортизации нематериальных активов.
У нас сейчас появился и узаконен такой вид основных фондов, как нематериальные активы. И как раз в этой части предприятия, организации имеют очень солидные права в части амортизации. Практически сами предприятия и организации устанавливают нормы амортизации. Единственно, они не должны превышать десятилетний срок. А как раз если взять наши научные организации, там очень большой потенциал для оформления результатов работ, проведенных давно, проведенных недавно, введением материальных активов, патентов.
Это дополнительные средства, которые могут поступать для проведения новых НИОКР. То есть, с одной стороны, мы оформляем те нематериальные активы, которые есть у организации, по ним начисляют износ, за счет этого поступает амортизация и эти деньги снова используют для проведения НИОКР, для того, чтобы получить снова нематериальные активы.
Говоря о косвенном финансировании, еще одним важным моментом наряду с налоговыми, инвестиционными льготами является государственное гарантирование. Это постепенно начинает получать свое развитие: когда государство в лице соответствующих государственных органов просто выдает гарантию (если исходить из юридических терминов — просто поручительство) на возмещение убытков лица, которое какие-то проекты затеяло и по каким-то причинам эти проекты не реализовало. Причем такие гарантии или поручительство не обязательно могут давать государственные органы.
Важным направлением косвенной поддержки не столько по линии федерального бюджета, сколько по линии местного бюджета может стать установление полных тарифов оплаты коммунальных услуг.
Сегодня в выступлении ректора звучала озабоченность, что у нашего университета нет денег на оплату коммунальных услуг. В частности, в прошлом году дело доходило до отключения телефонов даже в кабинете ректора. Возникает парадоксальный вопрос: с одной стороны, имеет место недофинансирование организации со стороны государства по тем работам, которые проводятся для государства, по тем законам, которые приняты, а с другой — по отношению к тем, кто оказывает непосредственные коммунальные услуги, а университет и другие научные организации не могут оплатить эти расходы. Здесь можно идти по пути проведения взаимозачетов.
Но пока, повторяю, очень трудная ситуация, так как все эти организации теперь акционерные общества, все это негосударственные организации, и просто сказать: “Мы не платим вам”, — мы не можем. Вопрос должен решаться на государственном уровне, и один из способов таких взаимозачетов пока в полной мере не реализуется.
Еще одно важное направление косвенной государственной поддержки со стороны государства — стимулирование кредитных организаций, стимулирование банков, кредитующих научные организации. Вы, вероятно, помните историю нашего Ленинградского инновационного банка, потом Санкт-Петербургского инновационного банка, который вообще был одним из первых в СССР, зарегистрированный как первый коммерческий банк еще в 1988 году, и который один из первых в России (в 1996 году) обанкротился. Инновационный банк как раз был создан для поддержки инновационной сферы, для поддержки кредитования научных организаций, для поддержки инновационных проектов, и в итоге приказал долго жить по причине отсутствия поддержки со стороны государства. И, кстати говоря, это судьба не только одного Санкт-Петербургского инновационного банка, целый ряд аналогичных банков в Москве, Екатеринбурге, Новосибирске... тоже обанкротились в последние два — три года.
Что касается непосредственных возможностей привлечения денег уже у частных инвесторов, у тех же банков, и привлечения денег за счет ценных бумаг, то для научных организаций тут очень ограниченные возможности. Говорить о том, что вузы могли бы выпускать акции, вообще невозможно — это не акционерные общества. Для отраслевых научных организаций такие возможности есть, но опять же — для тех научных организаций, которые еле-еле живут, выпустить и продать акции сложно. Подразумеваем, что это означает подвергнуть себя риску: найдется тот стратегический инвестор, который купит эти акции, этот институт вообще исчезнет, а на базе института будет создана совершенно другая структура.
Университет — это государственная структура и залог здания университета невозможен. Кроме того, что может университет предложить в виде залога? Научные приборы, которые имеют ограниченный спрос на рынке и ликвидность которых очень часто низка? А кроме того, у нас вообще еще залог зданий и земли невозможен потому, что нет земельного кодекса и Дума пока еще не решила вопрос, связанный с введением земли в оборот, а без этого невозможен залог зданий в принципе, потому что это единый комплекс.
Поэтому в первую очередь обеспечением банковских кредитов могли выступать чьи-то гарантии или поручительства. Когда мы говорим “чьи-то”, то могут быть, например, фонды поддержки малого бизнеса в научно-технической сфере, фонды, создаваемые в государстве для поддержки инноваций.
Кроме этого, здесь может быть способ создания малых предприятий с промышленной сферой, и тогда уже какие-то исследования и разработки, какие-то инновационные проекты могли бы проводиться через эти малые предприятия. А для малых предприятий сейчас создается сфера кредитной поддержки. Я имею в виду, что у нас ряд банков, в том числе и петербургских банков, имеет кредитные линии от зарубежных банков, которые являются целевыми и направлены на поддержку проектов, по которым обычно требуется и проведение НИОКР. Для этого необходимо иметь малое предприятие, потому что те проекты ориентируются, в первую очередь, на малый бизнес. И при условии, что у этого малого предприятия есть подготовленный проект, а главное — подготовленный бизнес-план, тогда уже можно претендовать на получение кредитной помощи от наших петербургских банков.
Кстати, еще одна проблема складывается с лизингом. В последнее время у нас появилось много лизинговых компаний, в частности, в Петербурге уже есть как минимум три. И вот здесь как раз можно идти по пути, когда то или иное оборудование, то или иное имущество, являющееся основными средствами, будет поступать на основе лизинга с последующим расчетом. А часть — под гарантии погашения за счет государственных органов или за счет соответствующих фондов, которые могли бы быть здесь задействованы... Однако ситуация в стране складывается таким образом, что наиболее реальная форма получения денег на науку — это, конечно, не те деньги, которые можно получить от банка или от государства, а грантовая форма поддержки науки. Сейчас появилось достаточно много таких грантодателей как чисто российских, так и грантодателей зарубежных, которые готовы поддерживать научные исследования и разработки.