“Русские по природе очень склонны к обману, что же касается пьянства, то нет в мире подобного” — так описывает московские нравы английский путешественник XVI века Ричард Ченслер. Ему вторят десятки современников, послы, предприниматели, авантюристы, волею судеб оказавшиеся в России и оставившие потомкам свои пространные мемуары. Четыре столетия спустя их сочинения попали в руки писателей и историков, и те, не жалея красок, воссоздавали уже для своего поколения мрачные картины беспробудного российского пьянства.
Средневековые авторы сыграли немалую роль в создании стереотипа русского человека как прирожденного пьяницы, продолжающего традиции своих дедов и прадедов. “Руси есть веселие пити, не может без тово быти”, — якобы говорил еще Владимир Красное Солнышко, принимая христианство на Руси. На протяжении десятилетий исследователи не уделяли должного внимания вопросу о бражничестве, а специальных работ, посвященных данной теме, практически нет. Но пришла, наконец, пора решить, соответствует ли действительности обыденное представление о разгульном пьянстве в России.
Со времени образования Всесоюзного добровольного общества борьбы за трезвость наша страна вступила в новый этап трезвенного движения. К проблеме пьянства приковано внимание медиков и психологов, юристов и социологов. Качественно новый вклад в общенародное дело призваны внести историки.
Мог ли народ, погруженный в пьянство, вынести на своих плечах татаро-монгольское иго, выпроводить с русской земли шестисоттысячную армию Наполеона, наконец, поднять на баррикадах красное знамя революции? Ответить на этот вопрос отчасти была призвана состоявшаяся на историком факультете первая научная конференция “Народная борьба за трезвость”, организованная обществом трезвости Ленинградского отделения Института истории Академии наук СССР и исторического факультета ЛГУ. Выступивший со вступительным словом председатель общества исторического факультета профессор Р.Н.Скрынников отметил, что одной из важных проблем, стоящих перед обществом, является утверждение трезвого образа жизни. Вклад историков в народное дело, к сожалению, пока невелик. На страницах журнала “Трезвость и культура” почти отсутствуют материалы по истории нашей страны. Выступления на конференции позволили по-новому оценить некоторые исторические источники и проследить основные этапы антиалкогольной борьбы в России.
Многократно цитированные, ставшие почти пословицей слова Владимира Красное Солнышко на самом деле не имеют под собой никакой реальной основы. До наших дней не дошло ни одного письменного источника Х века, а тем более самого автографа великого князя. Появление приписываемой ему фразы относится к XIII-XIV векам, когда монахи, переписывая древнейшие рукописи, вставили ее в текст летописи. Это было своего рода оправданием того разгульного бражничества, которое охватило монастырскую братию.
Иностранцы, приезжавшие в Россию в XV-XVII вв., не скупившиеся в своих мемуарах на картины русского быта, были крайне необъективны в его оценке. Их жизнь протекала в городах, преимущественно в столице, а процент горожан в то время составлял ничтожную часть огромного населения страны. К тому же представление о России как о варварском государстве было навеяно зачастую самой идеологией феодальной Европы.
Когда в XVI веке в России появилась водка, один из самых крепких спиртных напитков, появилась и идея так называемого “государства кабака”. По всей стране велено было пить народу в насаждаемых повсеместно кружечных дворах. Такая политика правительства вызвала недовольство народа, но кабаки продолжали наслаждаться силой. Доход в казну от продажи водки составил значительную часть государственного бюджета. Таким образом, пьянство стало целенаправленной, последовательно проводимой государственной политикой!
В начале XVII века Россия переживала смутное время. Тяжелая борьба с польскими и шведскими интервентами подорвала экономику страны. Последствия социальных и политических конфликтов продолжали сказываться не одно десятилетие. В этих условиях правительство предприняло первые шаги по борьбе с пьянством. Была проведена кабацкая реформа патриарха Никона. Инициаторами ее выступили отцы церкви, которые были не на шутку озабочены как отходом паствы от церкви, так и положением в монастырях. Правительство видело в бражничестве падение христианских ценностей. Но, разумеется, оно понимало, что рассчитывать на изменение в жизни священников без серьезного изменения в жизни мирян не приходилось. Это и обусловило союз светской и церковной власти при проведении реформы питейного дела.
В 1651 и 1652 годах последовали два царских указа, направленных на пресечение широко распространившего пьянства. С целью увеличения прибылей правительство обычно практиковало передачу кабаков частным лицам за определенную плату. Доход казны и откупщиков прямо зависел от количества выпитого. Если в казне оказывалась недостача, откупщику приходилось расплачиваться своими средствами, что обусловливало спаивание народа. Указом 1651 года практика откупов была ликвидирована. Питейные сборы стали собираться выборными посадскими людьми и доходы проступали прямо в казну. Указ предписывал: “Во всех городах и государевых больших селах быть по одному кружечному двору а в меньших малолюдных селах кружечным дворам не быть”. В следующем году царь пошел еще дальше и запретил частные кабаки.
Проведение указов в жизнь потребовало авторитета церкви. Был созван собор, на котором присутствовали царь, патриарх и высшие сановники государства. Решения этого особого совещания были знаменательны. Не разрешалось продавать более одной чарки человеку, было ограничено время продажи вина, наконец, по воскресным дням и во время поста кабаки закрывались. Меры, принятые правительством, не замедлили сказаться на состоянии казны. К тому же монополия государства на виноторговлю шла вразрез с интересами владельцев кабаков, бояр и знатных вельмож. Но тем не менее царским целовальникам предписывалось собирать прежнюю сумму денег с кружечных дворов. В этом была причина неудачи реформы. Впоследствии откупа отменялись и восстанавливались вновь, но на практике они никогда не исчезали. Крах кабацкой реформы был предопределен противоречивыми мерами ее проведения, но сам факт правительственной борьбы с пьянством говорит о многом.
В XVIII веке винокурение стало одной из привилегий дворянства, а откупа неотделимой принадлежностью казенных монополий. За 140 лет существования откупной системы питейные доходы увеличились в 335 раз! В середине XIX века, накануне отмены крепостного права, правительство стало играть на свободолюбивых чувствах народа, распуская слухи, что по целковому с ведра пойдет на выкуп недоимок. В это же время появляется вместо водки мутная жижа, получившая название сивухи.
Одним из проявлений революционной ситуации в России в 1859-1861 гг. было повсеместное трезвенное движение. Оно проявлялось в отказе крестьян пить даровое вино, в мирских приговорах о наложении штрафа за употребление спиртного и даже в телесных наказаниях. Народное движение способствовало отмене откупной системы и введению косвенного налога на виноизделие. Но эта мера отнюдь не уменьшила пьянства, так как была тесно связана с доходом казны.
В первые месяцы Советской власти молодому государству рабочих и крестьян пришлось столкнуться с яростным сопротивлением бывших эксплуататоров, анархистов, контрреволюционеров всех мастей. На предприятиях Петрограда устраивались саботажи, в армейских частях провоцировались мятежи, распоясались уголовные элементы. В октябре 1917 года в Петрограде оказались сосредоточены большие запасы спирта для нужд промышленности. Организации контрреволюционеров, располагавшие денежными средствами, в первую очередь кадеты устраивали погромы винных погребов, распродавали спиртные напитки по крайне низким ценам, создавали нелегальные склады спиртного. Волна пьяных погромом прокатилась по городу в ноябре-декабре 1917 года. В то время в подвалах Зимнего дворца находилась одна из лучших в Европе коллекций вин. 23 ноября красногвардейцам, охранявшим дворец, пришлось сдерживать натиск погромщиков. Не имея возможности долгое время противостоять многочисленной оголтелой толпе, они уничтожили редчайшую коллекцию.
Военно-революционный комитет Петрограда прекрасно понимал, что допустить спаивание народа — значит погубить революцию. Были приняты срочные меры по борьбе с беспорядками. Рассредоточенные по разным частям города запасы спирта подлежали немедленному уничтожению. Создавались районные комитеты по борьбе с пьянством, решительно пресекались всякие попытки спекуляции спиртными изделиями, арестовывали подстрекателей погромов, предавали военно-полевому суду даже за появление на улице в нетрезвом виде. В обращении “Ко всем гражданам Петрограда” ВРК призвал всех жителей города сообщать в Смольный о нахождении винных складов или же уничтожать их самовольно.
Однако эта мера оказалась недостаточной. В декабре 1917 года Петроградский совет создал особый комитет по борьбе с погромами. 6-го числа в городе было объявлено осадное положение. Возле винных складов были установлены пулеметы, а за попытку погрома расстреливали без предупреждение.
Уже первые мероприятия, направленные на борьбу с пьянством, получили широкую поддержку народа. Рабочие всячески содействовали красногвардейцам в поддержании порядка, устраивали антиалкогольные митинги на заводах, создавали революционные суды.
В 1919 году, выступая на Втором Всероссийском съезде профсоюзов, В.И.Ленин говорил, что “...рабочие строят новое общество, не превратившись в новых людей, которые чисты от грязи старого мира, а стоя по колени еще в этой грязи. Приходится только мечтать о том, чтобы очиститься от этой грязи. Было бы глубочайшей утопией думать, что это можно сделать немедленно”. Одним из проявлений этой грязи было пьянство. Вот почему среди мер по развитию советского здравоохранения, намеченных во второй Программа партии на XIII съезде РКП(б), была акцентирована необходимость вести борьбу с таким проявлением социальных болезней как алкоголизм.
Гражданская война несла новые испытания советскому народу. В стране явно ощущался недостаток продовольствия, в ряде районов начался голод. Между тем драгоценнейший хлеб уходил на производство самогона. Майским декретом 1918 года народный комиссар по продовольствию наделялся чрезвычайными полномочиями. Любые попытки перевода зерна на спиртные напитки пресекались самым решительным образом. В первый год гражданской войны было выявлено свыше полутора тысяч очагов самогоноварения.
Постановление Совета Народных комиссаров от 19 декабря 1919 года вводило жесткие ограничения по производству и продаже винных изделий. Лишением свободы наказывались не только за изготовление самогона, но даже за появление в пьяном виде в общественных местах. Суровость мер была обусловлена нависшей над страной военной опасностью. Постановление Совнаркома было призвано сохранить хлебные запасы для населения и нужное количество спирта для промышленности. Однако контроль за его выполнением был чрезвычайно сложен. Движение фронтов на территории республики не только не позволяло располагать исчерпывающей информацией о размерах самогоноварения, но даже приблизительно представить его масштабы. С другой стороны, аппарат советской милиции был направлен в первую очередь на борьбу с бандитизмом и контрреволюцией. Но сознательность народа, которому, как уже было показано, было чуждо такое порочное явление как пьянство, оказалась на высоте. Постановление СНК нашло широкую поддержку в массах. Оно способствовало подъему общественного движения, которое особенно бурно развернулось в середине 20-х годов под лозунгом: “Алкоголизм и социализм несовместимы”.
В это же время начинают складываться первые общества трезвости в стенах Ленинградского университета. Создавались они, как правило, стихийно, по инициативе студентов. Страницы многотиражной газеты “Студенческая правда” пестрели самыми саркастическими карикатурами, самыми едкими эпиграммами и фельетонами на любителей зеленого змия.
Первая научная конференция историков, посвященная проблеме пьянства, уже дала свои результаты. Было, наконец, поколеблено устоявшееся мнение об исконном бражничестве в России: дано научное опровержение подобному утверждению, прослежено в своем развитии антиалкогольное движение в стране. С докладами на конференции выступили: доктор исторических наук А.И.Копанев, научные сотрудники Ленинградского отделения Института истории Ю.А.Иванов и В.И.Иванова, студенты исторического факультета С.Ульянова, А.Лавров, Е.Ирошникова. Особенно активное участие в пропаганде трезвого быта на факультете ведут студенты первого курса, две группы которого в полном составе вступили в ряды общества, едва только оно было создано.
Прошедшая конференция, ставшая новой формой борьбы за трезвость, в то же время открыла и новые пути подхода к решению проблемы в целом.
Следует отметить, что это лишь первый шаг в деятельности историков. Уже в ближайшем будущем совместно с Обществом трезвости Библиотеки Академии наук СССР намечено провести еще одну, более представительную конференцию. Лучшие работы, представленные на грядущем форуме, будут опубликованы в специальном сборнике Академии наук СССР.
С.Лобачев, студент исторического факультета
“ЛУ”, 15 мая 1987 г.
