№ 18-19 (3785-3786), 29 декабря 2008 года
главная | оглавление | <... | ...>	из дальних странствий

Обреченная на многообразие*

Страна Бибикия

Везд из Дели в Джайпур был назначен на 19 часов. К тому времени уже стемнело — на экваторе и в трёх десятках градусов к северу и югу от него круглый год тьма опускается примерно в 19 часов.

Наконец наши рюкзаки были брошены на крышу джипа, чтобы принять на себя всю пыль дорог, и мы отправились в путь. С первых же метров мы начали открывать для себя безумие индийских дорог. Создаётся впечатление, что правила дорожного движения у индийцев не в почёте. Если перед тем как завести себе машину индиец и учит немного ПДД, то, наверное, лишь для того, чтобы немедленно их забыть. А чрезмерная плотность населения сказывается и на плотности движения на дорогах. Из двух полос здешние жители, не задумываясь, образуют четыре и норовят создать пятую; занимается каждая свободная пядь земли. Манёвры, при этом совершаемые, нередко заставляют задуматься о хрупкости бытия и о том, что все мы смертны. Ради таких манёвров с машин убираются всякие выпирающие мелочи, и даже зеркала заднего вида — чтобы не мешали втиснуться. И вправду: зачем они нужны? Пусть сзади едущий и думает, как не врезаться. Но помогает такая логика не сильно: подавляющая часть машин имеет на своих корпусах царапины и вмятины. Однажды кто-то из нас, выходя из машины, треснул дверью по соседнему автомобилю (паркуются индийцы тоже плотно). Остался явный след. Но водитель пострадавшей машины, отдыхавший внутри, даже не пошевелился (не заметить удара он никак не мог).

Джайпур

Знаки и светофоры, как правило, не принимаются во внимание, местные водители руководствуются сугубо своим видением ситуации: есть машины, едущие поперёк — ну что ж, надо остановиться, — ах да, ещё и свет красный! И над всем этим паноптикумом стоит сплошной шум машинных сигналов, истошно орущих на все лады и мелодии — это дало повод одному из моих друзей остроумно назвать Индию дорожную Страной Бибикией.

Вообще, при всём этом дорожном хаосе я вывел для себя, что только индийский бог малой скорости не даёт им передавить друг друга нещадным образом. Насколько я знаю, такой беспорядок на дорогах присущ большинству стран Южной Азии и Дальнего Востока.

Как только мы выехали за город, ситуация резко изменилась: кажется, индийцы не любят ездить за городом по ночам, и дорога до Джайпура была почти безмашинна. Время от времени фары нашей машины выхватывали длинные вереницы грузовиков: дневные дороги для них слишком перегружены, поэтому он вынуждены передвигаться, в основном, по ночам.

Индийские грузовики заслуживают отдельного упоминания. Как правило, они обильно покрыты узорами, иногда украшены бахромой из материи. Возможно, здесь прослеживается архаический пережиток отношения водителя к машине, как всадника к лошади. Ещё мы видели воистину забавную конструкцию грузовиков, вовсе не имевших верхней части, то есть водитель восседал в таком грузовике словно за столом. Часто попадались грузовики и тракторы, не имевшие корпуса, — эти бесстыдники ехали по дороге с обнажёнными внутренностями. Много раз мимо нас проезжали грузовички, прозванные нами «чесночками»: такой небольшой грузовичок везёт на своём «хребте» огромный мешок какого-то товара, в два раза больше самой машины, груз свешивается через борт с боков и сзади, перекрывая все габаритные фары.

Дорога до Джайпура не оставила каких-то ярких впечатлений. После четырёх часов пути, уже поздно ночью, мы приехали в Джайпур и остановились в гостинице, расположенной на промышленной окраине города.

Город верблюдов

На следующий день мы поехали в крепость-дворец Амбер, которая находится в десяти километрах на север от Джайпура. Вдоль улиц стояли дома такого ветхого вида, что, казалось, единственным их стремлением было поскорее развалиться. Затем и вовсе потянулся унылый ряд обиталищ «квартала» нищих: вдоль дорог, на пустырях и помойках стояли палатки, сделанные из картонок, полиэтилена, пальмовых листьев, ржавых металлических листов и прочего подручного материала. На камнях готовилась пища, ложем обитателям палаток зачастую была земля.

На улицах Джайпура нам встречалось немало верблюдов. Больше такой концентрации этих животных в одном месте мы не наблюдали. Вообще, в штате Раджастан, немалую часть которого занимает пустыня, «заезжающая» ещё и в соседний Пакистан, немало этих дредноутов пустыни. Верблюды делают массу работы: носят стройматериалы, катают радостных туристов, возят какие-то тележки и прочая и прочая.

Джайпурский верблюд и юный джайпурец

Когда мы выехали за город, по обеим сторонам дороги потянулся однообразный пейзаж: невысокие жёлтые горы с редкими сухими деревцами. По гребню гор шла крепость, ощерившаяся зубцами стен и клыками башен. Наконец, у подножия гряды мы увидели дворец Амбер.

Крепость-дворец Амбер является комплексом дворцов, залов, павильонов, садов и храмов. Строилось всё это великолепие в течение двух веков, начиная с конца XVI века. Стиль дворца со всеми его интерьерами можно охарактеризовать как смешение стилей Мугал (мусульманского) и Хинду (индуистского).

В информации для туристов взахлёб рассказывалось, что за величественными стенами, внутри дворца нашим взорам предстанут райские кущи дивных садов, внутри все пригодные поверхности стен будут покрыты росписями. Но интерьеры крепости и часть наружной стены находились в стадии реконструкции и пред нами предстали пустынные, обесфауненные площади. Впрочем, в этой пустынности с повсеместными следами ремонта и строительства была своя, неоткрыточная, прелесть, что для меня как фотографа имеет всё-таки большее значение. Реконструкцию отличал свой, индийский колорит: лестницы и леса были сделаны из бамбуковых стволов, связанных меж собой верёвками; женщины-рабочие, одетые в сари, подносили в лоханях, водружённых на головы, цементный раствор к подножию крепости, где он на верёвках доставлялся мужчинам-рабочим, точками висевшим в своих строительных люльках на грандиозном пространстве обширной жёлтой стены. Ослики несли на своих боках стройматериалы.

Ещё по сказкам и мультфильмам мы все знаем, что Индия, помимо прочего, — страна обезьян. В смысле их присутствия дворец Амбер — не исключение. В одной из башен, расположенных по обе стороны ворот, случилось у меня своего рода «противостояние» с этими животными. Когда я вознамерился проникнуть в одну из башен и поднимался по узкой лестнице внутри неё, с верхней площадки я услышал шипение. В полумраке лестницы я не сразу увидел на верхней площадке двух обезьянок. Были они не крупнее кошек, и я решил, шутя, припугнуть их, чтобы расчистить тем самым путь наверх. Я угрожающе пошёл на них и зашипел по их подобию. Но вместо того чтобы ретироваться, они, продолжая шипеть, двинулись мне навстречу. Я решил не доводить дело до рукопашной и пошёл искать иной путь наверх. Во второй башне обезьяньего заградотряда не оказалось, и я беспрепятственно взобрался на площадку над воротами, откуда в отместку сфотографировал этих двух нахалов.

Мы с моими друзьями разбрелись кому куда захотелось и гуляли по дворам, галереям, лабиринту коридоров и переходов. Так получилось, что когда настало время уходить, я вышел не в центральный двор, а куда-то на задворки. И там предо мною открылся восхитительный вид: в отличие от заполненного туристами дворца, здесь в гору уходила пустынная дорога, мощёная булыжником, вдоль дороги тянулась крепостная стена, заканчивавшаяся далеко наверху высокой башней. Среди деревьев на разные лады пели невидимые глазу птицы, и песни их были очень приятны для слуха. Нос улавливал тонкие пряные запахи индийской земли, разогретой пылким полуденным солнцем. После туристской суеты дворца, слух, взгляд и обоняние наслаждались здесь спокойствием и отдохновением.

Нередко бывает в моих путешествиях, что любопытство увлекает меня на такие пути и в земли, куда я вначале и не собирался вовсе. Зачастую и плана чёткого перед началом путешествия — большого ли, малого ли — у меня не имеется — как пойдёт, так и пойдёт.

Традиционные раджастанцы-раджпуты отличаются от остальных индийцев по внешнему виду. Мужчины носят закрученные вверх лихие усы, серьги в ушах, большие цветные тюрбаны

Так и здесь, увидев эту прелестную дорогу, захотелось мне пройтись по ней немного, а затем срочно бежать, догонять друзей. Но потом, проходя отрезок за отрезком, с обещанием себе каждый раз, вот сейчас, повернуть обратно, забрался я высоко на гору, на которой обнаружилась ещё одна крепость — Джайгарх. На её стенах и на деревьях я увидел множество обезьян, величиной с собаку среднего роста. С группой обезьян, оккупировавших одно из деревьев, имел я шутливую беседу.

Подошедши к обезьянам, кажется, демонстративно отвернувшимся при моём приближении и не выказывавшим к моей персоне никакого интереса, я обратился к ним с такими словами:

— Достопочтенные обезьяны! Не будет ли большой дерзостью просить вас попозировать перед моей фотографической камерой? Со своей стороны уверяю вас, о, благороднейшие обезьяны, в своём к вам благорасположении, и обещаюсь не отвлечь вас надолго.

Обезьяны повернули свои обезьяньи морды в мою сторону, а иные запрыгали по веткам и замахали лапками, весело мне что-то рассказывая. Наверное, к ним давно так не обращались...

Идти внутрь форта Джайгарх я не решился, опасаясь навлечь на себя гнев своих друзей, принявшихся уже звонить мне. Я бегом бросился в долину.

Вечером мы наблюдали закат солнца с форта Нахаргар, расположенного высоко на горе. Внизу в тумане смога раскинулся Джайпур, и ни конца, ни края не было ему видно. Насколько хватало взгляда, вдаль, до горизонта, уходили малоэтажные дома. И над всем этим в ореоле пыли и смога величественно садилось солнце.

На следующий день мы поехали в исторический центр Джайпура — Розовый город. Многие строения в нём и опоясывающие его стены имеют гламурный розовый цвет. Дело в том, что при строительстве города, осуществленном в правление махараджи Джая Сингха II и завершенном к 1727 году, использовался камень розового цвета. На фоне окружающих Старый город ветхих или вовсе разрушенных серых, по преимуществу, строений такая расцветка выглядит довольно диссонансно. Даже Хава-Махал, или Дворец Ветров, бывший некогда гаремом, а ныне являющийся символом Джайпура, имеет вид, мягко говоря, бывалый.

После посещения Городского дворца в Розовом городе, днём мы выехали в Агру.

Страна Бибикия наносит удар

Если ночной путь из Дели в Джайпур ничем особенным не запомнился и прошёл спокойно, дорога из Джайпура в Агру запомнится надолго. Стоило нам только выехать загород, как все водители, включая нашего, дружно взбесились. Знание правил дорожного движения, как мы уже успели заметить, и так не являлось сильной стороной индийцев. Но тут местные водители выказали несчастным ПДД полнейшее презрение.

Надо сказать, что движение в Индии левостороннее. Мы с трудом привыкали к этому, и я, например, иногда поражался, когда видел, как на светофоре, справа от нас, останавливалась машина, двигавшаяся сама по себе — ведь на привычном для нас месте водителя никого не оказывалось. Понятно, что мы часто путали стороны. Но, кажется, путались не только мы, но и водители: время от времени попадались машины, ехавшие по нашей полосе нам навстречу. Даже если полосы были разделены газонами и металлическими бортами, это вовсе не означало, что в следующий момент вы не увидите несущегося навстречу автомобиля. Видимым следствием всего этого дорожного залихватства были грузовики и легковушки, валявшиеся с разными степенями травмированности в канавах по обочинам дороги.

Раджеш (так звали нашего водителя) также ничем себя не ограничивал: он подрезал, нёсся со скоростью Гермеса, посланника богов, знаки ограничения скорости пролетали так бодро, что мы не успевали заметить, насколько они ограничивают стремительность водителей. Верхом удальства нашего Раджеша было обогнать по встречной полосе вереницу грузовиков, когда впереди уже виднелась встречная машина, но свернуть не сразу перед первым в колонне грузовиком, а, проехав до критического расстояния, когда до встречного автомобиля оставалось несколько метров, только тут резко свернуть на свою полосу. При этом многие встречные машины шарахались в сторону, и понять их можно. Время от времени мы увещевали нашего водителя, чтобы он, ради всех своих богов, не слишком ярился и соблюдал хотя бы видимость цивилизованного вождения. Наши увещевания, впрочем, действовали недолго.

При виде очередной машины, валявшейся в кювете, и учитывая «аккуратное» вождение Раджеша, в голову лезли нехорошие мысли.

В деревнях, стоило нам только остановиться, тут же вокруг нашей машины собирался местный народ. Для нас это выглядело удивительно и странно: собравшись вокруг нас плотной толпой, они не особо пытались с нами заговорить или совершить иное какое действо — они просто стояли и смотрели на нас с откровенным любопытством.

Причём, если в деревнях местные жители открыто стояли вокруг и глазели на «белых обезьян, не говорящих по-нашему», то в крупных городах, там, где к иноземным гостям привыкли, но ещё не вполне любопытные действовали не так открыто. Например, в Калькутте, когда мы шли по мосту через реку Хугли, один из могучих рукавов в дельте Ганга, индийцы вокруг вроде бы как спешили по своим делам. Но стоило нам остановиться, чтобы посмотреть на закат, или просто отыскать друг друга в толпе и собраться вместе, как тут же вокруг нас постепенно собирался народ, и на вид каждый был занят своим делом. Но, наблюдая за ними, можно было заметить, как они исподволь изучали нас с усердным любопытством. Справедливости ради следует сказать, что и мы нередко глазели на некоторых весьма колоритных индийцев, коих в этой стране обретается великое множество…

Один из «чесночков» с открытыми «внутренностями» Наша машина после контакта с «чесночком»

Около 19 часов на дорогу и всю округу неожиданно свалилась вечерняя темнота. В странах южных темнота вообще сваливается неожиданно. И тут проявилась ещё одна неприятная особенность индийского автомобилевождения: подавляющая часть встречных машин нещадно светила в глаза фарами дальнего света.

Через какое-то время мы остановились у некоего обшарпанного кирпичного строеньица, наподобие нашей билетной кассы на каком-нибудь захолустном железнодорожном полустанке. Раджеш пояснил, что здесь следует заплатить за въезд в Агру. Там случилось мне ненароком сфотографировать дачу взятки. Вообще-то я фотографировал фактурно пошарпанное здание и людей, эффектно подсвеченных фонарём. В кадр среди прочих попал и наш водитель, передававший в тот момент деньги. Когда мы с Раджешем возвращались к машине, он сказал, что как раз в тот момент, когда я фотографировал, он давал взятку для беспроблемного движения дальше.

Мы продвигались уже в плотной темноте индийской ночи, видеть можно было лишь то, что освещалось. Вдруг наш водитель показал куда-то в темноту, на едва различимые в скупом искусственном свете убогие лачуги, и поведал нам, что здесь живут местные жрицы любви, работающие на трассе. Там был целый посёлок. Раджеш пообещал показать нам это место при свете дня – должно быть, оно было весьма колоритным. К сожалению, при свете дня мы этого селения так и не увидели.

Мы подъезжали к Агре…

…«Ну вот, дождались!» — пронеслось у меня в голове: Раджеш завершал обгон и уже сворачивал на свою полосу, как вдруг фары с разворота выхватили стоявшую впереди машину-«чесночок», и конечно, свисавший с него огромный тюк закрыл все габариты, если они вообще горели. Наш водитель принялся было тормозить, но избежать столкновения, увы, было невозможно. Раздался удар. Я сидел на первом сидении и увидел, как в салон въезжает бампер машины, и ко мне стремительно приближается приборная панель. Я успел с обречнностью подумать, что сейчас эта панель переломает мне руки-ноги. Но панель остановилась практически на мне, ударив меня по рукам и ногам, а лобовое стекло обдало меня шквалом осколков. Придя в себя, все, кроме меня, отделавшись при ударе ушибами и ссадинами, резво повыскакивали из машины. Я, крепко вжатый панелью в сидение, остался на месте. В лицо и ступни воткнулись осколки стекла, конечности нестерпимо болели.

«Чесночок», получив от нас хорошего пинка, уехал в темноту. Следом за ним в темноте исчез наш водитель — наверное, решил догнать его. Затем из темноты появились солдаты со своими доисторическими винтовками. Они выломали дверь в машине и вытащили меня из салона.

Через несколько минут стало понятно, что мы счастливо отделались. Чудом для меня было то, что мой фотоаппарат остался жив, чем я не преминул тут же воспользоваться. Вернулся Раджеш и стал общаться с солдатами, и беседа подчас имела весьма жаркий характер. Из Агры к нам ехал новый джип. Путешествие продолжалось.  

Андрей ДУБРОВСКИЙ
Фото автора

(Продолжение следует.)

© Журнал «Санкт-Петербургский университет», 1995-2008 Дизайн и сопровождение: Сергей Ушаков