|
|
|
№2 (3750), 15 февраля 2007
|
 |
|
|
|
|
Русский учёный Г.Н.Бренёв
Родословная
Григорий Николаевич Бренев родился в 1888 году на Кубани в станице Березовской на реке Бейсуг в семье кубанских казаков. Кроме него в семье было два брата: Николай и Василий, оставшийся рано сиротой и усыновленный его дедом. Василий впоследствии стал священником и служил полковым священником в крепости близ афганской границы, а позже судовым священником на Черноморском флоте. Во время Первой мировой войны отправился на фронт в составе туркестанского полка. После одного из боев, когда целиком погиб офицерский состав, он с крестом в руках повел солдат в атаку. Немцы отступили. Ему удалось вызволить из окружения 400 солдат, знамя полка, кассу и две пушки. Во время прорыва он был контужен и вынесен солдатами на руках. За свой подвиг он получил от царя золотой крест на Георгиевской ленте. Впоследствии он служил священником в Севастополе.
|
 |
Г.Н.Бренёв |
|
Второй брат – Николай был врачом и писателем. Он сотрудничал с А.Аверченко в журнале «Новый Сатирикон» под псевдонимом В.Чёрный. Во время Гражданской войны работал врачом в одной из Петроградских больниц. Затем он был секретарем журнала «Бегемот» в Ленинграде.
Революционная деятельность
Ещё в юности Бренёв приобщился к революционной деятельности у себя на родине и вошёл в ряды социал-демократической партии. Свою активную политическую деятельность он продолжил уже в Пскове в среднем сельскохозяйственном училище, которое готовило специалистов для северо-западных губерний России. К началу первой русской революции здесь действовала большая социал-демократическая организация, которую возглавляли преподаватели училища. В 1907 году организация была разгромлена, и многие её активные члены, в том числе и Бренёв, были арестованы и сосланы в Вологодскую область. Политическая деятельность Бренёва в этот период нашла свое отражение в литературе, посвященной революционным памятникам Пскова, вышеупомянутый совхоз-техникум вошел в число историко-революционных памятников Пскова.
Позже Григорий Бренев поступает в Петербургский университет на юридический факультет. После окончания работает у своего учителя, известного профессора Петражицкого. Он организует издательство «Наш век» и свою типографию. Издательство занималось выпуском прогрессивной литературы. Им были выпущены труды финского исследователя Ганнеса Гебгарда, а также вышла на русском языке «История финской кооперации». Среди издательских проектов Бренева был студенческий журнал «Гаудеамус». Своё название журнал получил по первому слову студенческой песни (gaudeamus – будем радоваться), возникшей в средние века и ставшей своего рода студенческим гимном, в том числе и русского студенчества. В журнале печатались либерально настроенные петербургские студенты.
Этот период биографии Бренёва очень схож с биографией его сверстника, также ученика Петражицкого, выдающегося ученого – социолога Питирима Сорокина, который подробно описал свою жизнь в автобиографической книге «Дальняя дорога»,. В ней он рассказывал о своей революционной деятельности вначале у себя на родине в Вологодской губернии, а затем в годы учебы в Петербургском университете. Там их учителя, профессора Петербургского университета, в том числе и Петражицкий, кроме научной, вели и активную политическую жизнь, являясь членами Государственной Думы от социалистических партий. В это время студенты активно принимали участие в революционной деятельности, они ходили на выступления лидеров разных партий, на заседания Государственной Думы, где можно было расположиться на хорах, многие сами являлись членами политических партий, в основном эсеров или кадетов. Их учитель Лев Иосифович Петражицкий был одним из выдающихся профессоров юридического факультета, основоположником психологической школы права. Сорокин считал его одним из великих учёных в области морали и права XX столетия. Петражицкий был юристом, профессором кафедры энциклопедий и истории философского права на юридическом факультете Петербургского университета, где читал свой знаменитый курс «Общая теория и мораль права». Также он был депутатом первой Государственной Думы от партии кадетов.
После революционных событий 1917 года все они оказались оторванными от Родины. Петражицкий стал преподавателем Варшавского университета. Питирим Сорокин, высланный в 1922 году на известном «философском пароходе», осел в Америке. Николай Бренёв оказался на территории бывшего княжества Финляндского, которое стало независимой республикой, и для проживающих здесь русских закрылась граница.
В начале XX века автономное княжество Финляндское, входившее в состав Российской империи, революционеры всех мастей и либерально-настроенная интеллигенция использовала как ближнюю эмиграцию. Как писал в своем автобиографическом очерке «Финляндия» Мандельштам, «Финляндией дышал дореволюционный Петербург, от Владимира Соловьёва до Блока, пересыпая в ладонях её песок и растирая на гранитном лбу лёгкий финский снежок, в тяжёлом бреду своем, слушая бубенцы низкорослых финских лошадей. Я всегда смутно чувствовал особое значение Финляндии для петербуржца, и что сюда ездили додумать то, чего нельзя было в Петербурге…» В 1918 году между Советской Россией и Финской республикой граница закрылась на замок, и проживавшие здесь русские оказались теперь эмигрантами поневоле.
В Финляндии
Впервые Григорий Николаевич побывал в Финляндии в 1904 году. В 1909 году он приобрел в поселке Оллила (Солнечное) небольшой участок земли, где выстроил небольшую двухэтажную дачу. Организовал садоводство и пчеловодство. Здесь он подружился с великим русским художником Ильей Ефимовичем Репиным, который с 1900 года жил в соседнем поселке Куоккала (Репино). Ещё в 1910 году они встречались на вечерах на даче Чуковского, которая была неподалеку от усадьбы Репина «Пенаты». Особенно они сдружились после событий 1917 года. Их дружба продолжалась до самой смерти Ильи Ефимовича в 1930 году. Они не только ходили друг к другу в гости, Репин интересовался хозяйственной деятельностью Бренёва, а Григорий Николаевич часто делал доклады в основном на естественнонаучные или исторические темы на известных репинских средах. Кроме этого они вели между собой активную переписку. Сохранившиеся письма Бренева сын Николай Григорьевич Бренёв в середине 70-х годов передал в редакцию журнала «Наша жизнь», издававшегося в Хельсинки Русским культурно-демократическим союзом в Финляндии. Там же в 1973–1975 гг. он опубликовал свои воспоминания «Мои воспоминания о Репине и Пенатах» из 13 больших глав. На их страницах он уделил место и автобиографическим рассказам о своей семье.
Григорий Николаевич был женат на художнице Анастасии Петровне, урожденной Кузнецовой. Она закончила с золотой медалью школу «Общества поощрения художеств» в Петербурге, директором которой был Н.К.Рерих, а её учителем Иван Яковлевич Билибин. Оба они были учениками Репина. Она мастерски исполняла работы тушью, а её графические работы получили похвальный лист на международной выставке в Лейпциге. Талант матери передался и сыну Николаю, который с детства пристрастился к рисованию, стал в будущем художником. Репин, бывая в доме Бренева, с интересом рассматривал работы Анастасии Петровны. Обратив внимание и на работы Николая, он давал свои советы юному художнику. Григорию Николаевичу Репин неоднократно первому поверял замыслы своих будущих картин, при этом Бренев был первым критиком и советчиком, к мнению которого прислушивался Илья Ефимович.
Через посредничество Репина Бренёв вел переписку с Дмитрием Ивановичем Яворницким, историком-археологом, к помощи которого Репин прибегал, собирая исторический материал к своей картине «Запорожцы». Яворницкий же позировал для фигуры писаря. Яворницкий обратился к Бренёву с просьбой организовать издание украинского словаря, но этому проекту не удалось осуществиться.
Применяя свои разносторонние знания и обладая хорошими организационными способностями, Бренёв на своем участке разбил большой сад. Здесь же у него была и пасека, одна из самых больших на Карельском перешейке. Кроме обширного хозяйства с сельскохозяйственной техникой и птичьим двором у него была физиологическая лаборатория. Также он учредил местный кооператив, который из четырех лавок превратился в крупное предприятие, объединявшее несколько кооперативов под названием «Каннаксен осууслиике». Им была издана брошюра «Устав Куоккольского кооперативного посёлка», в которой был дан обзор состояния дачной местности, проводимых здесь культурных мероприятий и приведены проекты на ближайшее будущее. В Ревеле (Таллине) вышла его книга, один из научных трудов «Доисторическая цветная цивилизация».
В довольно трудные 1920 годы, когда рынок сбыта в Петрограде был потерян для бренёвского хозяйства, главным рынком стал Выборг. Из-за трудного голодного времени и уменьшения сбыта продуктов пришлось сократить птичий двор, а большой огород превратить в пшеничное поле. Основной доход стали давать сад и пасека. Обширное хозяйство Бренёва давало заработок и пропитание русским беженцам, положение которых было особенно бедственным в то время. В это время Репин являлся организатором и членом различных благотворительных обществ и очень близко принимал трудное положение соотечественников. Он предложил Бренёву для тех, кто мог трудиться, организовать рабочие места в его хозяйстве. А для тех, кто не имеет возможности трудиться, организовать благотворительную помощь. А со своей стороны собирался отдать часть своей усадьбы для размещения беженцев из Советской России.
Знакомство с Павловым
В 1924 году академик Иван Петрович Павлов отдыхал, проводя лето на даче в Келломяках (Комарово). В это время он бывал у Репина, который писал его портрет. Здесь же состоялось их знакомство с Бренёвым. Они на репинских сеансах проводили время в беседах, излагая свои научные подходы. Бренёв рассказывал о своих собственных методах научной работы, до сих пор никем не применявшихся. Он пытался связать условные и безусловные рефлексы с начертаниями, законами и идеографией письменности; с развитием языков всех народов, среди которых великий русский язык является главным хранителем мировой культуры и цивилизации. Он развивал также свою теорию, что пищевой рефлекс основан на питании, а для того чтобы питать, надо создать то, что питать. Отсюда он делал вывод, что религиозный рефлекс, как бы он ни выражался, важнее пищевого. Он считал, что религиозный рефлекс создал цивилизацию на земле. Ведь все народы во все времена стремились к богоисканию, и на этой основе человек стал человеком. И приводя пример Священного Писания: «Всякое дыхание да хвалит Господа…», он считал, что даже животные и насекомые способны испытывать религиозные чувства, но, конечно, выражая их иначе, чем человек.
Репин продолжал работать над портретом Павлова в 1925–1926 гг. Григорий Николаевич неизменно присутствовал при этих сеансах. Продолжая диалог с Павловым, он рассказывал ему о своей работе в усадьбе, о своих опытах в сельском хозяйстве. Строил планы со временем превратить свою усадьбу в лабораторию экспериментальной физиологии рефлекса. Изучая палеографию, он пришел к выводу, что развитие многих алфавитов, и особенно славянского, содержит в себе богатую идеографию, которая особенно заметна в разнице между «кириллицей» и «глаголицей». Отложение идей эпохи, когда создавались эти алфавиты, может помочь выяснить вопросы развития человеческой цивилизации, оставшиеся пробелом в истории. Он считал, что физиологическая идея в развитии алфавитов поможет с помощью изучения букв определить многое из прошлого человечества. Павлов находил эти теории интересными и советовал Бренёву довести изыскания до конца. Проводя свои научные изыскания, Григорий Николаевич собрал к тому времени большую библиотеку по археологии и палеографии, помощь ему оказывал брат Николай, присылая самые последние издания из Петрограда.
Похороны Репина
29 сентября 1930 года Репина не стало. Его похороны были общенародными, на них присутствовали не только множество русских, но и финнов, включая представителей властей. Последнее слово, после всех выступавших, было произнесено Григорием Николаевичем Бренёвым. Оно тронуло всех присутствующих до глубины души: «Я буду говорить о заветах Ильи Ефимовича Репина. Главный его завет, сказанный им в день его 80-летия – это любовь и служение своему народу. Во все времена и при любых трудностях народы Руси и Украины шли через все испытания, и любовь к своей Родине руководила ими. Было время, когда за веру и Родину сражались на Куликовом поле. За Мининым и Пожарским шли русские люди, восстанавливали разоренную страну. Но было время, когда взоры всего мира были обращены к русским героям, сломившим непобедимые силы Наполеона; когда русские войска, и среди них чугуевские казаки, вступали церемониальным маршем в великий город Париж, приветствуемые там французским народом. Несокрушимая вера в свое божественное призвание или право славы своей Православной церкви вело Русь и Украину против любого врага за лучшее будущее своей Родины. В трудные времена и неурядицы любовь народа к своей Родине приводила его через невзгоды на правильный путь освобождения и славы русского имени; наука, искусство, мирный труд и свобода народному творчеству – вот заветы и пожелания Репина, закончившего свой жизненный путь на земле всегда бывшей ему дружественной Финляндии. Да будет земля Финляндии легка для Ильи Ефимовича Репина».
Исход
После событий зимней советско-финской войны вместе с финнами и русскоязычное население Карельского перешейка второй раз отправилось в эмиграцию в глубь Финляндии. Семья Бренёвых перебралась в Хельсинки, а затем осела близ небольшого курортного городка Хювинкяя (здесь в 1915 году в санатории проходила лечение А.А.Ахматова). Бренев продолжал заниматься садоводством и пчеловодством. Анастасия Петровна скончалась в 1967 году. Григорий Николаевич – в 1969 году. Их сын Николай Бренев впоследствии стал художником и проживал в городе Йокеля.
Благодаря его воспоминаниям (которые в основном были использованы в этой статье) мы получили возможность познакомиться с частью нашей истории: не столько с географическим, сколько с культурно-историческим явлением – Русской Финляндией. 
Вадим Кустов
|
