|
|
|
№ 14 (3781), 16 октября 2008 года
|
 |
|
|
|
|
Как все начиналось...
Меня давно просят написать об истории возникновения и первых годах работы университетского интерната. Очередной раз откладывая эту работу, я все же позволил себе к очередному юбилею школы несколько штрихов, которые, конечно, нуждаются в более полном раскрытии, но могут составить канву будущего текста.
Хочу сразу оговориться — у меня нет ни малейшего побуждения писать «исторические воспоминания». Я буду писать о том, что и как отложилось в моем сознании, понимая, что мое восприятие достаточно субъективно и часто я буду говорить о том, что могло или должно было быть, вместо того, что на самом деле было. Не буду также сглаживать и неизбежный элемент того, что другие сочтут хвастовством или самолюбованием — я действительно придаю большое значение личным поступкам и решениям. Многое из того, о чем я буду говорить от своего имени, является просто отражением личностей моих друзей, из которых «иных уж нет, а те далече».
|
 |
Д.К.Фаддеев |
|
Создание интерната — это звено в цепи тех университетских акций, которые имели общее название «работа со школьниками». Нетрудно проследить эту цепь, начиная, например, с 1934 года, когда была организована первая математическая олимпиада для школьников, через военные годы к пятидесятым годам, когда эта работа получила новый мощный толчок. Главное в этой цепи — не столько сами конкретные акции, сколько сложившееся серьезное отношение к связям университета со школой. Ведущие профессора сами принимали участие в работе со школьниками, передавали эту традицию своим лучшим ученикам.
На математико-механическом факультете благодаря позиции таких выдающихся ученых, как В.И.Смирнов, А.Д.Александров, Д.К.Фаддеев, С.В.Валландер, Г.М.Фихтенгольц и многих других, работа в школе рассматривалась не как второсортная общественная деятельность, а как важнейшая часть становления современного ученого.
В 1954–1963 гг. в работе со школьниками появились четкие организационные формы, которые позволили поддерживать ее развитие — сеть университетских школьных кружков, укрепление олимпиадной системы, создание ЮМШ, ЗМШ и других юношеских школ, издание популярной литературы. В Университете большую роль играли ветераны войны, люди, прошедшие тяжелую школу социально-общественной жизни. Они прививали настоящий демократический дух, понимая, что воспитание научной элиты должно базироваться на широком социальном фундаменте. Лозунг «математика для всех», который жив и актуален до сегодняшнего дня, воплощался в создании курсов для поступления в университет для рабочих города, в развитии олимпиадного движения на селе («Операция Север»), в поддержке школьников из деревни, из малообеспеченных семей и тому подобном.
В конце 50-х годов развилось сотрудничество в этом направлении с другими научными центрами (МГУ, МФТИ, Новосибирский Академгородок и др.), а также между представителями различных специальностей. Объединение с физиками (можно упомянуть таких легендарных организаторов науки, как И.К.Кикоин, Я.Г.Зельдович, М.Л.Лаврентьев и другие), пользовавшимися большим влиянием в партийно-правительственных кругах, позволило поставить вопросы, которые шли в разрез с официальной школьной практикой. Появление специализированных классов и школ противоречило концепции единого уровня образования и было бельмом в глазу чиновников от образования. Создание массового научного журнала «Квант» потребовало специального решения на уровне Центрального комитета партии. Оформление системы всесоюзных олимпиад сопровождалось противодействием министерства. Инициаторами подобных мероприятий выступали совсем молодые люди, студенты и аспиранты, ученики ведущих профессоров. Используя опыт Новосибирского научного центра, самостоятельно открывшего свою школу, в начале 1963 года было составлено письмо о целесообразности открытия специализированных интернатов при крупных университетах. Я принимал участие в подготовке этого письма вместе с московскими друзьями — Н.Васильевым, И.Слободецким, А.Савиным и другими. Это письмо было напрямую передано в самые высшие круги. Замечательно то, что по примеру новосибирцев по инициативе профессора А.А.Никитина в Ленинграде было подготовлено создание своих интернатских классов и проведен прием в два таких класса, не дожидаясь общего решения. Это решение на уровне постановления Совета министров было принято в последних числах августа 1963 г. Немедленно узнав о нем, мы дали телеграммы принятым школьникам отложить свой приезд в Ленинград и организовали прием ребят еще в четыре класса.
Атмосфера, в которой происходило создание интерната, была просто замечательной. Те, кто должен был принимать решения и брать на себя ответственность, полностью доверяли своим молодым ученикам.
К 14 октября, то есть меньше чем за полтора месяца, было все готово к открытию школы.
|
 |
М.И.Башмаков |
|
Приказ о командировании представителей Университета в города Северо-Запада для приема школьников был подписан ректором А.Д.Александровым дома, даже без предварительных виз. Ректор вместе со мной отправился к председателю городского отдела народного образования Е.Г.Дубковскому и добился решения сложнейших организационных вопросов — передачи здания, выделения финансирования, утверждения штатов и тому подобного. При этом он полностью полагался на мнение небольшого «комсомольского штата», который я, будучи секретарем комсомольской организации Университета, создал из своих друзей на различных факультетах.
Здание на улице Савушкина порекомендовала выпускница истфака М.Замяткина (теперь М.Дятлова). Приехав в это здание впервые на ректорской машине, я получил одобрение ректора в словах «И пусть у гробового входа младая будет жизнь играть» (здание соседствует с Серафимовским кладбищем). Приглашение первого директора С.Ф.Романова, набор учителей (прежде всего из аспирантов и молодых выпускников университета), создание учебного плана, построение всей учебной работы, заботы о культурном росте ребят, формирование Совета попечителей в Университете, написание многочисленных документов по организации интернатской жизни — все это было успешно проделано за 4 недели.
С 16 октября начались занятия в шести набранных классах.
Удивительно, что решения, которые, казалось бы, принимались наспех, оказались весьма удачными. К их числу относится прежде всего подбор учителей. Вместе с небольшой группой преподавателей, которых мы отобрали из состава действующей в этом здании школы (Г.В.Беркович, В.А.Алейнов, И.Г.Полубояринова, Г.М.Ефремов, О.И.Дугин, Н.К.Гуткова, Е.Э.Наймарк и другие), была приглашена тройка очень сильных физиков (А.Кондратьев, В.К.Кобушкин, Л.Савушкин), замечательный химик А.В.Суворов, группа молодых математиков (Ю.Ионин, В.Гусев, А.Плоткин и другие), выпускницы гуманитарных факультетов (Л.Меньшикова, Н.Соболева и другие). Позже к ним присоединились очень активные биологи. Надо отметить, что наш интернат был первым, который наряду с математиками и физиками пригласил химиков и биологов. Разумеется, я упоминаю далеко не все имена.
Весьма стабильным оказался и предложенный нами учебный план, который сильно отличался от общепринятого. Именно в первые годы работы интерната были заложены научные и методические основы обучения в школе, которые со временем составили гордость университетской науки.
В последующие годы через интернатскую школу преподавания прошло много выпускников университета, для которых этот этап жизни стал важнейшей вехой в их научном росте и личностном становлении. 
М.И.Башмаков,
академик РАО,
профессор
Математико-механического факультета
|
