Санкт-Петербургский университет
  1   2   3   4   5  6 - 7  8
  9  10 - 11  С/В  12 - 13
 14-15  16-17  18  19  20
 С/В  21  22  23  24 - 25
 С/В  26 - 27  28 - 29
ПОИСК
На сайте
В Яndex
Напишем письмо? Главная страница
Rambler's Top100 Индекс Цитирования Яndex
№ 24-25 (3715-3716), 28 ноября 2005 года

Европейское приложение к диплому —
уже в этом году

С тех пор, как Санкт-Петербургский государственный университет выступил с инициативой активного включения России в Болонский процесс, произошло немало перемен. Сегодня интеграция российской высшей школы в общеевропейскую систему высшего образования вступает в новую фазу.

Об этом мы и беседовали с Ильей Александровичем ДЕМЕНТЬЕВЫМ, проректором по учебной работе СПбГУ:

И.А.Дементьев

И.А.Дементьев

— Среди множества положений Болонской декларации можно выделить несколько основных: первое — многоуровневая система образования, второе — академическая мобильность студентов, третье — обеспечение качества образования и наконец, четвертое — европейское приложение к диплому выпускника.

— Все, вроде бы, понятно и известно. Кроме, пожалуй, последнего пункта...

— Да, в этом учебном году мы должны по требованию выдавать нашим выпускникам, кроме обычного приложения к диплому, еще и приложение европейского образца. А оно значительно отличается от привычного нам документа и содержит несколько разделов, необходимость заполнения которых повлечет за собой изменения и на предварительных стадиях.

С остальными пунктами, на первый взгляд, все понятно. Но для того, чтобы выполнить требования Болонской конвенции, нужно еще работать и работать. К примеру,: до сих пор три четверти студентов университета учатся по традиционной для нас системе. И всего только четверть — по многоуровневой!...

Если говорить об академической мобильности студентов, то здесь ситуация тоже в весьма и весьма зачаточном состоянии. По трем причинам. Во-первых, не отработаны механизмы реализации — причем, не только у нас, но и в Европе. А в России, кроме того, еще две главных проблемы: деньги и язык — без решения которых никакая мобильность невозможна. Пока у нас не будет стабильных учебных курсов на английском языке, из европейских университетов к нам поедут лишь единицы. Кроме того, существуют и сложности с оплатой за обучение в европейских университетах, поскольку там высшее образование платное — и студенту все равно, где платить за обучение: в своем университете или в другом, в другой стране. А у нас за обучение большинства студентов платит государство.

Вопрос с качеством образования тоже не так прост, как кажется, и содержит много подводных камней. Наши представления о качестве образования во многом интуитивны и традиционны. Скажем, традиционно считается, что молодому человеку необходимо высшее образование. Зачем? На этот вопрос большинство родителей затруднится ответить. И точно так же есть традиционное представление о том, что ряд университетов дает хорошее образование. Но на основании чего формируется такой взгляд? Уже ответ не очевиден...

— Можно, например, за критерий взять точку зрения работодателей...

— Тогда нужно посмотреть, на чем базируется точка зрения работодателей. Если мы говорим о крупных вузах — таких, как наш университет или Московский — то надо учитывать одну особенность. Объективно, большинство работодателей — это наши выпускники. В год мы выпускаем больше 5 тысяч человек, за десять лет — 50 тысяч. И если только десятая часть стала работодателями, то...

С другой стороны, очевидно, что система критериев качества образования у нас все же есть. Но она достаточно сложна и, что самое важное, плохо формализована. И показать ее нашим зарубежным коллегам весьма трудно, почти невозможно. Пока. Сегодня мы не можем напрямую показать, что у нас действует описанная и работающая система обеспечения качества образования. Задача состоит именно в системе формализации, описания процесса обеспечения качества. Задача в том, чтобы сделать качество образования не только интуитивно понятным, но и зримым для сторонних людей, для иностранных партнеров.

Нам необходимо описать не только содержание учебных планов, содержание учебных дисциплин и академическую успеваемость студентов, но и полученные студентом знания, приобретаемые навыки, компетенции. А кроме того — их профессиональную успешность, то есть трудоустройство.

А для этого надо решить ряд проблем. Например, проблему независимой оценки знаний студентов. Или проблему критериев оценки во время экзаменов...

— Что значит: независимой оценки? Независимой от кого?

— У нас ситуация такова: преподаватель читает лекции и он же принимает экзамены. Это независимая система оценки или все-таки зависимая?.. Я не говорю, что это плохо. Но должны существовать разные варианты оценки. Ведь они применимы в разных случаях, и надо пытаться выбрать оптимальный вариант оценки для каждого конкретного случая... Проблеме студенческих экзаменов уделяется достаточно много внимания и на европейских совещаниях, потому что вопрос крайне непростой.

А европейское приложение к диплому — это, в некотором смысле, квинтэссенция Болонского процесса. Это значительно более сложный и многоплановый документ, чем наше привычное приложение к диплому. Их трудно сопоставлять напрямую, и там и здесь содержатся похожие разделы, хотя в европейском приложении этих разделов больше — восемь против пяти наших. Это приложение должно содержать в себе все: и описание национальной системы образования, и сведения об уровне квалификации, и профессиональную характеристику квалификации...

— Давайте подробнее рассмотрим, в чем отличия европейского приложения к диплому от нашего традиционного?

— Сначала скажу в целом. По структуре европейское приложение содержит восемь разделов:

  • информацию об обладателе диплома,
  • информацию о полученной квалификации (в том числе статус вуза),
  • сведения об уровне квалификации в национальной системе образования,
  • информацию о содержании обучения и полученных результатах,
  • профессиональную характеристику квалификации,
  • дополнительную информацию (стажировки, публикации и т.п.),
  • сведения о сертификации (кем подписан диплом) и дата выдачи,
  • общую информацию о национальной системе образования.

Теперь посмотрим различия. Возьмем сведения об уровне квалификации в национальной системе образования. Они включают не только уровень квалификации в соответствии с установленной в стране системой образования, но и, скажем, продолжительность программ обучения, вступительные требования условия поступления в университет.

Функциональная характеристика квалификации у нас тоже отсутствует, есть только прямая отсылка к государственному стандарту по данному направлению обучения. А на самом деле вуз может и должен сам описать, какого уровня выпускника он подготовил. Какие, с нашей точки зрения, должности этот человек может занимать. Каков уровень его профессиональной компетенции. Каковы его возможные полномочия в принятии решений. Базируясь на принципах академической свободы, вуз должен показать тем самым уровень своей ответственности. Потому что если мы напишем, что мы готовим выпускника юридического факультета, возможная должность которого — Президент Российской Федерации, то, соответственно, мы несем ответственность за такое качество обучения...

Самый сложный раздел — это информация о содержании обучения и полученных результатах. Хотя такой раздел есть и в нашем дипломе — это перечень дисциплин и оценки. Но различия значительны. Перечень дисциплин, конечно, существует, но количество учебных часов по каждой дисциплине должно трансформироваться в зачетные единицы (или образовательные кредиты). А механизм этой трансформации — вопрос сложный, не решенный на сегодняшний момент окончательно. И для решения его нам придется разрабатывать новый макет учебных планов в университете. Есть методика, предложенная Министерством образования РФ, для чисто арифметического пересчета наших академических часов в образовательные кредиты. Но использование образовательных кредитов — это совершенно иная философия обучения, иной принцип ранжирования дисциплин, иной подход к формированию учебного плана.

Общего и однозначного ответа на вопрос о том, как пересчитывать (и пересчитывать ли вообще) академические часы в образовательные кредиты нет. Мы разработали собственную методику.

— Она общая для всех? Или каждый факультет сам решает?

— Да, она общая для всех. Но она содержит для каждого факультета возможность учета специфики. И сейчас каждый факультет готовит новый макет учебного плана...

— Система оценок в Европе иная, чем в России...

С этим тоже проблема?

— Болонские принципы предполагают существование национальных систем оценивания — и возможность пересчета национальных оценок в систему грейдов. Основных грейдов пять: A, B, C, D, E. И еще два: FX и F — оба означают неудовлетворительную оценку, но FX предполагает возможность пересдачи, а F не предполагает (студент, получивший на экзамене F, должен заново пройти курс обучения по данной дисциплине.

Есть официальная, предлагаемая Министерством образования РФ, переходная система, которую понять трудно. В ней оценке “отлично” однозначно соответствует грейд А, оценке “хорошо” — два грейда В и С, оценке “удовлетворительно” — D и E, оценке “неудовлетворительно” — FX и F. И право выбора между грейдами, скажем, В или С будет принадлежать не вузу, а работодателю (куда выпускник придет с этим дипломом).

Важно, что система пересчета оценок базируется на статистических принципах. Если не учитывать студентов, которые на экзамене получили неудовлетворительные оценки, то количество студентов, получивших положительные оценки должно примерно (это важно!) укладываться в нормальное статистическое распределение: A — 10%, B — 25%, C — 30%, D — 25%, E — 10%. Не может быть студентов, получивших высший грейд А, больше, чем студентов получивших средний — В или С. Не жестко, но такой принцип должен сохраняться.

А это возвращает нас к вопросу о критериях оценки экзаменов.

— И если бы у нас ставили оценки по грейдам, то, видимо, четверки и пятерки распределились бы по трем колонкам A, B, C — и все было бы гораздо ближе к статистическому идеалу...

— Скорей всего, так. Конечно, мы никогда не получим нормальную статистическую картину, но стремиться к ней надо... Кстати, письменный экзамен — более статистически упорядоченный, чем устный. Цифры более соответствуют нормальному распределению. Хотя, безусловно, обе формы экзамена имеют право на существование. Они оценивают разные знания, умения и разные компетенции студента...

— А откуда взялись такие сроки: в этом учебном году мы должны выдавать приложение к диплому европейского образца?

— В 2003 году Россия подписала Болонскую декларацию. И в соответствии с требованиями Болонского процесса уже в 2005 году российские вузы должны были выдавать новые европейские приложения к диплому. Но мы привыкли все делать качественно, поэтому много времени уходит на предварительную работу, подготовку документов. Спешка в этом вопросе ни к чему, ведь мы должны выдать документ, который будет определять дальнейшую жизнь человека. Хотя в России уже есть три вуза, которые выдавали приложения европейского образца этим летом.

— Их опыт вам известен?

— Да, но университетская структура, подходы к обучению настолько различаются, что прямой кальки сделать невозможно. Поэтому каждый вуз идет своим путем.

— Кроме реализации основных положений Болонской декларации, какие еще изменения происходят в учебной работе ректората?

— Мы занимаемся оптимизацией системы управления учебным процессом. До недавнего времени эта система была в университете, скажем деликатно, в очень традиционном виде. И всерьез она не менялась лет 15-20. Хотя внешние обстоятельства изменились существенно, и сама структура высшего образования изменилась кардинально, изменился подход факультетов к процессу обучения. Все это требует оптимизации системы управления.

Прежде всего, мы изменили основные направления работы учебно-методического управления. Мы постепенно уходим от технической рутинной деятельности, которой в основном могут заниматься и деканаты факультеты, к деятельности стратегической, планирующей и аналитической. Существенно изменилась организационная структура учебно-методического управления. И новые отделы, которых стало вдвое меньше, соответствуют именно эти направлениям.

Учебный процесс — основная деятельность университета, и поэтому невозможно что-то изменить в учебно-методическом управлении, не вызвав изменений во всех остальных направлениях деятельности. Кроме того, идет процесс нашего внутреннего понимания, что же должно быть изменено и в какую сторону.

— Как относятся к этим изменениям факультеты?

— Факультеты в них активно участвуют. Все то, что мы делаем, в очень большой степени базируется на пожеланиях факультетов. И все изменения с ними обсуждаются — потому что это единый организм, нельзя просто “включить-выключить”. Хотя, как и любой сложный процесс, он далеко не всегда однозначно воспринимается. Могу сказать, что сейчас в области образовательной деятельности в университете идут одновременно четыре эксперимента в разных областях, которые призваны определить, в правильном ли направлении мы идем. Надеюсь, что к концу этого учебного года и тогда можно будет говорить уже о том, что что-то изменилось (а не просто изменяется)...  

Вопросы задавал  Евгений Голубев

© Журнал «Санкт-Петербургский университет», 1995-2005 Дизайн и сопровождение: Сергей Ушаков