Санкт-Петербургский университет
  1   2   3   4   5  6 - 7  8
  9  10 - 11  С/В  12 - 13
 14-15  16-17  18  19  20
 С/В  21  22  23  24 - 25
 С/В  26 - 27  28 - 29
ПОИСК
На сайте
В Яndex
Напишем письмо? Главная страница
Rambler's Top100 Индекс Цитирования Яndex
№ 18 (3708), 31 августа 2005 года

Альфа-распад,
горячая Вселенная,
генетический код

К 100-летию со дня рождения Георгия Антоновича Гамова

В 1995 г. Санкт-Петербургский университет проводил 45-ю международную конференцию по ядерной спектроскопии и структуре атомного ядра. На открытии конференции с воспоминаниями выступил член-корреспондент АН СССР проф. Б.С.Джелепов. Он вспомнил двадцатые годы, когда он был первокурсником физико-математического факультета и наблюдал неразлучную троицу старшекурсников, сидящих в перерывах между лекциями на подоконнике и о чем-то бурно дискутирующих… Эта троица была: Л.Ландау, Г.Гамов и Д.Иваненко («Дау», «Джонни», «Димус»). Видимо, они обсуждали свою работу «Мировые постоянные и предельный переход», которая была опубликована в 1928 г. в журнале Русского физико-химического общества при Ленинградском университете. В то время Ландау было 20 лет, а Гамову и Иваненко по 24 года. Названная статья не потеряла своего актуального значения для теоретической физики и астрономии и в настоящее время. А троица студентов физиков, впоследствии ставших всемирно известными учеными, оставила существенный след в развитии современной физики. Все трое за последующие свои работы могли претендовать на Нобелевские премии. В действительности только Л.Д.Ландау получил Нобелевскую премию в 1962 г. (за пионерские исследования в теории конденсированного состояния материи, в особенности жидкого гелия).

Г.А.Гамов (1904-1968)  — питомец Петроградского-Ленинградского университета

Г.А.Гамов (1904-1968) — питомец Петроградского-Ленинградского университета

Д.Иваненко также мог претендовать на Нобелевскую премию, так как первым в 1932 г. высказал идею, что атомное ядро состоит из нейтронов и протонов. Среди работ Г.А.Гамова по крайней мере три его исследования могли быть отмечены Нобелевской премией.

В 2004 г. научная общественность отметила 100-летие со дня рождения Георгия Антоновича Гамова, питомца Петроградского (Ленинградского) университета.

До Петроградского университета

Георгий Антонович Гамов родился в Одессе 4 марта 1904 года в учительской семье. Его отец был учителем русского языка и литературы в одной из частных гимназий. Дед был полковником, командовал Кишиневским военным гарнизоном. По материнской линии большинство предков были представителями духовенства.

Большую роль в формировании личности Георгия Гамова сыграл его отец Антон Михайлович Гамов, который возбудил у своего сына интерес к литературе, музыке, а также к физике, биологии, астрономии. Этому способствовало и обилие книжных полок в квартире Гамовых, и наличие микроскопа и телескопа. Впоследствии в своей автобиографической книге «Моя мировая линия» Г.А.Гамов отметил, что некоторые детские эксперименты с использованием этих приборов «сделали его ученым».

В 1920 г. Г.А.Гамов поступил на физико-математический факультет Новороссийского (Одесского) университета.

Петроград-Ленинград

К началу XX века Петроградский университет стал одним из ведущих учебно-научных центров мира. На физико-математическом факультете университета сформировался очень сильный коллектив физиков. Этому способствовали несколько обстоятельств. Это и строительство в 1901 году Физического института, и многочисленные научные контакты ученых-физиков университета с научными центрами Европы. Физики стажировались в университетах Лейпцига, Парижа, Кенигсберга. Большую роль в зарождении теоретической физики сыграл выдающийся физик-теоретик Пауль (Павел Сигизмундович) Эренфест (1880-1933). С 1907 по 1912 год он жил в Петербурге. Здесь он организовал знаменитый семинар, в работе которого принимали участие

А.Ф.Иоффе, Д.С.Рождественский, К.К.Баумгарт,

Ю.А.Крутков, В.Р.Бурсиан, А.А.Фридман, Я.Д.Тамаркин и другие. Интерес к физике «подогревался» и созданием по инициативе Д.С.Рождественского на базе отдела оптотехники Физического института Государственного оптического института (ГОИ). В 1919 г. кафедра физики и физической географии была преобразована в самостоятельное отделение «Физика и геофизика».

Все это сделало в начале XX века Петроградский университет с его физико-математическим факультетом столицей советской физики.

Сюда потянулась влюбленная в физику молодежь. Здесь оказался и Георгий Антонович Гамов. В сентябре 1922 г. он становится студентом Петроградского университета.

Здесь Г.А.Гамову посчастливилось познакомиться с О.Д.Хвольсоном. Он читал вводный курс физики. Высшую математику читал Г.Фихтенгольц, квантовую механику – В.А.Фок, оптику – В.К.Фредерикс, статфизику – Ю.А.Крутков, термодинамику – В.Р.Бурсиан. Кроме того, были лекции Д.С.Рождественского, В.И.Смирнова, П.И.Лукирского. Блестящие лекции по теории относительности читал А.А.Фридман, «заставивший» Вселенную расширяться…

Атмосфера Петроградского университета была буквально пропитана ожиданием новых идей в физике.

По воспоминаниям тех, кто его знал, Г.Гамов был скромным, нескладным, нелепым.

Анна Васильевна Иоффе (жена А.Ф.Иоффе) вспоминала: «Гамов был очень беден и испытывал крайнюю нужду. Он носил военную форму не из пижонства, а по необходимости». Девочки звали его «Гамкой».

Дипломную работу Гамов выполнял под руководством Д.С.Рождественского. Она называлась «Отношение дисперсионных постоянных главной серии щелочных металлов».

Ю.А.Крутков стал руководителем диссертационной работы Гамова, посвященной адиабатическим инвариантам в приложении к квантовой теории колебаний маятника.

В те годы в Петроградском университете процветала хорошая традиция обсуждения новых физических идей на научных семинарах. Гамов был участником семинара, организованного в Физическом институте профессорами Ю.А.Крутковым, В.Р.Бурсианом, В.К.Фредериксом и А.А.Фридманом, и семинара Я.И.Френкеля (выпускника Петроградского университета) в Физико-техническом институте. Именно здесь у Гамова сформировалось устойчивое увлечение набирающей обороты квантовой механикой, теорией относительности и космологией.

Большую роль в формировании личности Гамова сыграло неформальное общение с однокашниками. Ему повезло. Вместе с ним учились Л.Д.Ландау (будущий лауреат Нобелевской премии), Д.Иваненко. Их называли «три мушкетера». Свои первые работы по теорфизике в 1926-1928 годах они публиковали совместно. Одна из них называлась «Мировые постоянные и предельный переход». Чаще всего они встречались в библиотеке, основой создания которой послужили книги профессора физики И.И.Боргмана (бывшего ректора Петербургского университета), завещанные им в дар Физическому институту.

В середине 20-х годов ХХ века организованный Д.С.Рождественским Государственный оптический институт (ГОИ) располагался в здании Физического института Ленинградского университета. Рождественский же был и директором обоих институтов.

В 1924 г. после окончания Гамовым университета Дмитрий Сергеевич предложил ему работу в ГОИ. Она сводилась к отбору однородных стекол. Одновременно Гамов был зачислен в аспирантуру. Процедура зачисления тогда была до предела формализована. Просто Д.С. сказал Гамову, что считает его аспирантом.

В архиве университета сохранился отчет о работе за 1926-1927 учебный год аспиранта Гамова, в котором отмечается, что за прошедший год им изучалась текущая литература, связанная со строением атома.

Заграничные командировки Гамова

В 20-х годах ХХ века многие Петроградские (Ленинградские) физики пользовались возможностью ознакомиться с работой ведущих европейских научных центров. Не был исключением и Г.Гамов.

Летом 1928 года по рекомендации О.Д.Хвольсона Гамов был командирован в Институт теоретической физики Геттингенского университета, где быстро закончил построение теории радиоактивного распада атомного ядра.

Осенью 1928 года он оказался стипендиатом одного из фондов Датской академии наук и по приглашению Нильса Бора работал в Копенгагене. В январе 1929 года стажировался в Лейденской лаборатории (Голландия). Весной того же года его пригласил Э.Резерфорд для работы в знаменитой Кавендишской лаборатории в Кембридже (Англия), и снова летом 1929 года Гамов работает в возглавляемом Н.Бором Институте теорфизики Копенгагенского университета.

Ленинградский период
1931-1933 гг.

В 1931 году, осенью, Гамов возвращается в СССР, где с сентября 1931 года зачисляется на должность доцента Ленинградского университета по сектору «Физика» на 120 часов годовых и научным сотрудником первого разряда Физического института ЛГУ.

Результаты своих исследований за прошедший период он обобщает в монографии «Атомное ядро и радиоактивность», вышедшей из печати в 1930 году, и в серии статей.

В Ленинграде Г.А.Гамов активно сотрудничает с ведущими учеными, приступившими к работам в области ядерной физики, И.В.Курчатовым и А.И.Алихановым (Ленинградский физико-технический институт) и В.Г.Хлопиным и Л.В.Мысовским (Радиевый институт).

Академия наук СССР высоко оценила результаты научных исследований Г.А.Гамова и в 1932 году избрала его членом-корреспондентом АН СССР. Он был тогда самым молодым членом академии. В члены-корреспонденты АН СССР его выдвинул государственный Радиевый институт за подписями В.И.Вернадского, В.Г.Хлопина и Л.В.Мысовского.

На съезде физиков в Польше. Дни Кракова, июнь 1938 г. В первом ряду слева направо: Г.А.Гамов (2-й) и Л.Розенфельд (4-й). Во втором ряду 2-й и 3-я слева — супруги Н. и М.Бор. В третьем ряду 2-й слева — Ч.Дарвин (мл.). Эта конференция более всего запомнилась Гамову разговором с Ч.Дарвином (внуком Чарлза Дарвина), с «подачи» которого началась исключительно успешная писательская деятельность Гамова как популяризатора науки.

На съезде физиков в Польше. Дни Кракова, июнь 1938 г. В первом ряду слева направо: Г.А.Гамов (2-й) и Л.Розенфельд (4-й). Во втором ряду 2-й и 3-я слева — супруги Н. и М.Бор. В третьем ряду 2-й слева — Ч.Дарвин (мл.). Эта конференция более всего запомнилась Гамову разговором с Ч.Дарвином (внуком Чарлза Дарвина), с «подачи» которого началась исключительно успешная писательская деятельность Гамова как популяризатора науки.

Кстати, это событие совпало с присвоением Академией наук этого же звания Александру Николаевичу Теренину и Владимиру Александровичу Фоку, тоже питомцам Петербургского университета.

В своей автобиографии Г.А.Гамов пишет, что, вернувшись в 1931 году в СССР, он отметил изменившуюся в стране атмосферу. Провозглашались лозунги о капиталистической и пролетарской науке. В этой же книге «Моя мировая линия» он вспоминает эпизод, связанный с чтением в Доме ученых лекции, посвященной проблемам квантовой физики. Как только Гамов дошел до интерпретации соотношения неопределенности Гейзенберга, диалектическо-материалистический философ, председательствовавший на этом семинаре, грубо прервал лекцию. На следующей неделе Гамов получил от своего университета указание «никогда впредь (по крайней мере публично) не говорить о соотношении неопределенности».

Последняя командировка

В октябре 1933 года Гамов с женой едет в Бельгию. Одновременно он получает приглашение поработать в Париже (у М.Кюри), в Кембридже (у Э.Резерфорда), в Копенгагене (у Н.Бора).

Получив приглашение, Г.Гамов обращается в правительство СССР с просьбой продлить командировку. П.Л.Капица, понимая сложившуюся ситуацию, пишет письмо Н.Бору: «Невозвращение Гамова в Россию чрезвычайно затруднит получение разрешения на выезд для тех молодых русских физиков, которые хотели бы учиться за границей… Надо, чтобы Гамов получил служебный отпуск хотя бы на год. На второй год получить разрешение будет легче… ».

Г.А.Гамов с женой принимают решение не возвращаться в СССР. В СССР он сразу же был заклеймен, выведен из состава институтов, в которых он работал, а в 1938 г. был исключен из числа членов-корреспондентов АН СССР. Как и ожидалось, поездки советских физиков за границу были практически прекращены, что вызвало естественное раздражение тех, кто планировал такие поездки.

Оставшись за границей, Гамов после непродолжительных контактов с физиками Парижа, Кембриджа и Копенгагена в 1934 году перебирается в Америку, где более 20 лет, с 1934 по 1956 г., работает профессором в столичном университете Джорджа Вашингтона.

Последние 12 лет Г.А.Гамов был профессором Колорадского университета. Умер Джордж (Георгий Антонович Гамов) 20 августа 1968 года на 65-м году жизни.

Научное творчество Г.А.Гамова

Георгий Антонович Гамов безусловно является крупнейшим физиком-теоретиком XX века. Трудно даже перечислить предложенные им новые идеи в теоретической физике. Он обосновал «туннельное» просачивание микрочастиц сквозь потенциальные барьеры. Он первым рассчитал модели звезд с термоядерными источниками энергии, исследовал роль нейтрино при вспышках новых и сверхновых звезд. Создал теорию образования химических элементов путем нейтронного захвата и так далее.

Уже первые теоретические исследования Г.А.Гамова, выполненные им в 1928-1933 годах, позволили ему «ворваться» в элиту мировой ядерной физики. Применив язык квантовой физики, ему удалось сделать важнейшее открытие. Он построил количественную теорию альфа-распада ядер элементов. Параллельно он предсказал новое явление – квантовое туннелирование, которое играет большую роль в огромном числе физических явлений. Из его работы следовало, что для элементарных частиц даже с малой энергией существует вероятность проникнуть сквозь потенциальный барьер. Сегодня явление квантового туннелирования лежит в основе теории термоядерных реакций, происходящих как в атомных реакторах, так и в недрах звезд. Эти идеи сыграли стимулирующую роль в создании первых ускорителей заряженных частиц в Англии и в СССР, на которых осуществлены первые ядерные реакции.

Большой резонанс в научном мире вызвали исследования Г.А.Гамова в космологии. Здесь ему удалось соединить астрономическую науку с ядерной физикой. Задавшись вопросом о происхождении Вселенной, он предположил, что вначале был взрыв. В литературе это явление получило название Большого Взрыва. В результате пространство было заполнено горячим веществом, из которого через миллиарды лет образовались все тела Вселенной, включая галактики и звезды, а также Солнце с планетами, одной из которых является Земля. Высокая температура, сопровождавшая Большой Взрыв, явилась причиной и мощного электромагнитного излучения, получившего название реликтового. По Гамову, это излучение не могло исчезнуть и продолжает существовать. Вследствие экспериментально наблюдаемого расширения Вселенной температура этого излучения в ходе эволюции Вселенной уменьшается. В 1948 году в работе, выполненной совместно с аспирантом Р.Альфером, Г.А.Гамов произвел оценку температуры реликтового излучения в нашу эпоху, указав интервал температур: от одного до 10 градусов по Кельвину. В 1965 году А.Пензиас и Р.Вильсон обнаружили предсказанное

Г.А.Гамовым электромагнитное излучение, равномерно заполняющее все космическое пространство. Его температура оказалась равной трём градусам Кельвина.

Экспериментальное подтверждение модели «горячей Вселенной», сформулированной Г.А.Гамовым, вместе с гипотезой А.А.Фридмана о расширяющейся Вселенной, заставило по-новому отнестись к космологии, не только как к теоретической, но и экспериментальной науке и подчеркнуло научный авторитет питомцев Петроградского университета А.А.Фридмана и Г.А.Гамова.

Пензиас и Вильсон в своем сообщении не сослались на работы Г.А.Гамова. Это обстоятельство Г.А.Гамов так прокомментировал на одной из конференций: «Если я потерял монетку, а кто-то другой нашел монетку, я не сумею доказать, что она принадлежала мне. Но я-то потерял монетку в том самом месте, где ее нашли».

Этой фразой он заслужил овацию участников конференции. Кстати, Пензиас и Вильсон за свои исследования в 1978 году получили Нобелевскую премию. Но Гамов не дожил до этих дней.

И ещё один эпизод из научного творчества Георгия Гамова.

К началу 50-х годов XX века было выяснено, что молекула ДНК состоит из двух полимерных цепочек, каждая из которых построена из звеньев 4-х сортов (адениновое, гуаниновое, тиминовое и цитозиновое). Известно, что новые теории порождают больше вопросов, чем дают ответов. Самый главный вопрос был поставлен Г.А.Гамовым. Он выступил с кардинальной идеей в области биологии. Необходимо было выяснить, каким образом информация, записанная в нуклеиновых кислотах четырехбуквенным «алфавитом» может быть переведена в информацию, записанную в белках «алфавитом» из 20 букв. Именно из 20 аминокислот состоят белки, являющиеся основным материалом клеток живых организмов.

Анализ этой проблемы привел к мысли, что аминокислоты должны кодироваться группами оснований. Комбинации из 3-х оснований, так называемые «триплеты», способны кодировать синтез всех 20 аминокислот. Такие рядом стоящие основания назвали кодонами. Каждый из них может кодировать одну какую-то аминокислоту. Первым эту мысль озвучил в 1954 году Г.А.Гамов. Это явилось основным звеном в работе по расшифровке «тайнописи» природы.

Так родилась идея генетического кода. Стало ясно, что код триплетный, одной аминокислоте соответствует последовательность из трёх нуклеотидов. А у истоков проблемы генетического кода стоял выпускник отделения физики физико-математического факультета Санкт-Петербургского государственного университета.

Еще один штрих
к характеристике Гамова

В одной из публикаций, посвященных Г.Гамову, «С чем еще бывает совместен русский гений», утверждается, что он не подчинялся никаким предписанным правилам.

А можно ли стать гением, стараясь во что бы то ни стало подчиняться предписанным правилам? Может быть, эта независимость от правил является необходимым условием гениальности?

В чем только ни обвиняли Гамова. Те, кто не смог посетить Европу после невозвращения Гамова из-за границы, называли его эгоистом. Для идеологизированных людей он был и остается аполитичным человеком. Называли его и пижоном, и авантюристом, и подкаблучником своей жены…

1963 г. Г.А.Гамов, О.Ф.Безруков (сотрудник Физического института ЛГУ), Людмила (стажёр из СССР).

1963 г. Г.А.Гамов, О.Ф.Безруков (сотрудник Физического института ЛГУ), Людмила (стажёр из СССР).

В последние годы психологи научились выделять тип людей, страдающих аутизмом. Это люди, теряющие связь с окружением, замыкающиеся на себя. У этих людей высока способность к абстракциям. Для аутичных людей типично отвергать общепринятые пути. Реализация планов и замыслов у них осуществляется не только путем логических, но и иррациональных взаимосвязей в работе мозга. Ярко выраженный аутизм классифицируется даже как болезнь, называемая «синдромом Аспергера». Они способны создавать новые аксиомы, которые невозможно получить логическим развитием прежних теорий. Все эти качества являются источником гениальности. Создание нового на основе только логики ограничено. Анализ поведения и всего того, что сделал Гамов, свидетельствует, что для него характерны перечисленные особенности аутичных людей.

Рассуждать, хорошо это или плохо, бессмысленно. Просто необходимо допустить, что для гармонии человеческого общества наличие аутичных людей полезно. Ведь именно они берут на себя ответственность за изменение аксиоматики. А это позволяет избегать тупиковых ситуаций в познании природы мозгом человека.

Об одной встрече с Г.А.Гамовым

В 1963 году на стажировке в Стенфордском университете в Калифорнии находился научный сотрудник физического института ЛГУ О.Ф.Безруков. Он написал письмо в Боулдерский университет, где работал Г.А.Гамов, с просьбой об организации ознакомительной поездки для молодого научного работника из Советского Союза. Просьба была поддержана. В результате чего и состоялась встреча с Г.А.Гамовым.

В то время Гамову было 60 лет. Он был высокого роста, крупного телосложения. Жил Гамов в скромном доме, в конце дороги, которая делает резкий подъем в гору. На первом этаже дома прихожая, рядом столовая- веранда, тут же небольшой рабочий кабинет с книжными полками, письменным столом и баром. В середине кабинета стояла огромная пустая бутыль с надписью «Виски». Увидев удивление гостя, обратившего внимание на этот натюрморт, Гамов произнес с юмором: «Для того, чтобы написать такое количество книг – нужно вдохновение!». Далее состоялась беседа, затронувшая современные вопросы физики и биологии.

Завершение встречи произошло в ресторане на вершине горы. Туда можно было добраться на машине. Гамов оказался искусным водителем дорогой машины. Объясняя ее происхождение, Гамов отметил, что его благосостояние определяется тремя источниками дохода, включая научную деятельность, написание книг и консультации.

Посещение ресторана закончилось сценой выяснения отношений с официантами по поводу правильности предоставленного к оплате счета. Жена Гамова при этом сказала: «Это будет полчаса, как обычно. Пойдемте на свежий воздух».

Это была одна из последних встреч Г.А.Гамова, напомнившая ему молодые годы, проведенные им в Ленинградском университете.

Сотрудничество с Э.Теллером

В Америке Г.А.Гамов обосновался в столичном университете Джорджа Вашингтона в должности профессора, где он и проработал с 1934 года по 1956 год. Уже в начале своей деятельности он пригласил 26-летнего Эдварда Теллера, который работал в то время в Лондонском университете на временной должности лектора по химии. А в Лондон Э.Теллер перебрался из Венгрии из-за нараставшего в его стране в те годы антисемитизма.

Гамов увлек Теллера ядерной физикой. Еще до войны они совместно разработали один из вариантов теории радиоактивного бета-распада. Ядерщики до сих пор ссылаются на сформулированные ими правила Гамова-Теллера. Им также принадлежат интересные идеи в теории образования звезд, в основу которой они положили процессы ядерного синтеза гелия из водорода, являющегося главным источником излучения звезд.

Через несколько лет Эдвард Теллер возглавил проект создания американской термоядерной бомбы. В итоге в историю физики он вошел как отец американской водородной бомбы. Очевидно, что Г.А.Гамов не был допущен к техническим секретам этого проекта. Но, выражаясь фигурально, на корпусе первой американской водородной бомбы можно разглядеть отпечатки пальцев Г.А.Гамова.

Если Э.Теллер — отец, то Г.Гамов, как минимум, дедушка американской водородной бомбы.

Сотрудничество с А.Эйнштейном

Стремительный поток истории XX века рано или поздно должен был столкнуть двух физиков: Г.А.Гамова и А.Эйнштейна. Оба они пользовались большим научным авторитетом. Оба считались «странными чудаками с мировой славой крупнейших физиков». Во время Второй мировой войны оба стремились сделать все, что было необходимо для победы над нацизмом.

Из соображений «безопасности» во время войны ни Гамов, ни Эйнштейн не были допущены американским правительством к работам по созданию атомной бомбы.

И тем не менее их сотрудничество состоялось. Военно-морское министерство США предложило Гамову быть консультантам по высотным взрывам.

В это же время в Отдел высотных взрывов в качестве консультанта был приглашен и А.Эйнштейн. Сославшись на возраст, Эйнштейн отказался периодически ездить из Принстона в Вашингтон. На Гамова выпала посредническая миссия регулярно доставлять Эйнштейну в Принстон из Вашингтона секретные проекты флота. Проекты, касались в частности взрывов серии подводных мин, размещенных вокруг входа в военно-морскую базу противника. Много внимания Гамов и Эйнштейн уделили обсуждению вопроса о сходящихся в одном месте двух взрывных волнах, что теоретически могло привести к созданию взрывной волны большой мощности.

Такие обсуждения обычно переключались на интересующие их фундаментальные проблемы физики.

Как пишет Гамов в своей автобиографической книге «Моя мировая линия», письменный стол Эйнштейна был заполнен бумагами, исписанными тензорными формулами, которые, по-видимому, имели отношение к единой теории поля. Далее он отмечает, что 70-летний Эйнштейн очень оживлялся при обсуждении чисто физических и астрономических проблем, и «его мысль была столь же острой, как и прежде».

Вспомнили они в своих беседах и выпускника Петербургского университета А.А.Фридмана, нашедшего ранее неизвестное решение уравнений Эйнштейна, с которым Эйнштейн несколько лет не соглашался. Изменил он свое мнение только под влиянием разговора с петроградским коллегой А.А.Фридмана профессором Ю.А.Крутковым. Это исследование А.А.Фридмана легло в основу модели расширяющейся Вселенной.

Встречи Гамова и Эйнштейна безусловно можно назвать лучшими аккордами мировой симфонии физики XX века. Эти встречи хотя и не принесли новых научных результатов, но позволили двум великим физикам перелистать страницы истории и насладиться неисчерпаемыми возможностями человеческого гения.

Встреча иммигрантов

«Это было в сентябре 1956 года в американском городе Сиэтле на побережье Тихого океана. Именно там проходила тогда очень представительная конференция по теоретической физике. Она буквально «кишела знаменитостями», — так начал свой рассказ о Г.Гамове выдающийся французский физик-теоретик, специалист в области ядерного магнетизма Анатолий Абрагам. Сам А.Абрагам родился и прожил первые десять лет своей жизни в Москве. А в июне 1925 года, как пишет А.Абрагам, «извозчик увозил меня к моей западной судьбе».

Организаторы конференции предложили экскурсию на пароходе. Поднялся густой туман. Капитан рекомендовал экскурсантам спуститься в каюты. Абрагам спустился вниз и в одном из салонов увидел растянувшегося на диване, одинокого, большого роста блондина неопределенного возраста с высоким бокалом виски в руке. Это был Гамов. Завязалась беседа, в которой Абрагам рассказал Гамову о своей поездке в Россию, о встрече с Ландау.

Гамов погрузился в думу, потом сказал: «Нас было трое неразлучных: Ландау, Иваненко да я. Нас звали три мушкетера. А теперь? Ландау – гений, Иваненко – все знают, кто такой, а я – вот где». Он ткнул бокалом в самого себя, развалившегося на диване.

Только бывший москвич мог так лаконично охарактеризовать настроение бывшего россиянина.

Заключительное замечание

22 марта 1990 года общее собрание АН СССР восстановило членство Г.А.Гамова (посмертно) в Академии наук. В постановлении отмечалось: «… в период сталинского режима отечественная наука понесла невосполнимые потери. Большое число видных учёных стали жертвами массовых репрессий, беззаконий, надругательств над человеческим достоинством. Поставленные в невыносимые условия для творческой работы и нормальной жизни, некоторые учёные были вынуждены эмигрировать из страны…»

Этим же постановлением были реабилитированы Н.И.Вавилов, В.Н.Ипатьев, А.Е.Чичибабин, Ю.А.Крутков и др. (49 человек).  

О.Ф.Безруков *, К.А.Гриднев, А.Е.Грищенко, А.А.Штейнберг.

* Когда верстался номер, пришла скорбная весть о кончине научного сотрудника НИИФ Олега Фёдоровича Безрукова.

© Журнал «Санкт-Петербургский университет», 1995-2005 Дизайн и сопровождение: Сергей Ушаков