|
|
|
№ 6-7 (3695-96), 11 апреля 2005 года
|
 |
|
 |
|
|
Город открытых дверей
Камень, ножницы, бумага, и еще много картона, кусков обоев, коробок, деревянных каркасов, ткани, проволоки, и дерево посередине. Даже два. Одно бумажной кроной упирается в потолок квартиры. Ствол имеет несколько сквозных проходов, и внутри можно увидеть серебряные маски людей на черном. Говорят, что это дерево – центр, символ перекрёстка дорог, судеб, а то и мироздания. Второе дерево, настоящее большое бревно, лежит рядом. На нём сидят. «А откуда дерево?» – интересуюсь я. «Из корней», – ответил мне длиннобородый Доктор.
|
 |
Роман мастерит маску. |
|
Участники проекта-инсталляции – добрые, весёлые, насквозь творческие и немного неземные люди. Рома – работник фонда социальных программ «Мария» в сфере муниципального образования. Он и его подруга Маша пришли по объявлению. Директор фонда приглашал молодых людей для работы с детьми и подростками. «Нас пригласили и предложили работать. Работа наша в заключается следующем. Появляется идея – мы ее предлагаем. Галина (директор) оценивает, возможно ли ее расценить как «патриотическое воспитание» детей, и если да, то нам выделяют какие-то средства на реализацию, помещение, материалы и нашу минимальную зарплату». Честно говоря, подтверждения моего привычного представления о патриотизме я не получила.
Рассказать о том, что я увидела, так же сложно, как разложить все мои разбросанные и перемешанные вещи в шкафу. Вы когда-нибудь в детстве строили дом? Составляли городушки из мебели, покрывал, подушек, приносили туда светильник, игрушки и ждали гостей? Приходили люди, вы тащили их показывать своё тайное жилище. Потом через какое-то время родители просили убрать эту свалку, расчистить пространство и разобрать, в конце концов, вещи в шкафу, сложить их отвратительно ровными стопочками. Так было в моём детстве, но как выяснилось, в детстве Романа были еще более увлекательные дома и города.
Им дали помещение на Малом пр. Петроградской стороны. Что в этой квартире было раньше, неизвестно. Она состоит из одной большой комнаты, чуть-чуть пространства у входа и туалет на три персоны, маленьких. Должно быть, когда-то здесь располагался детский сад. Первое время была идея в качестве детского досуга лепить, мастерить кукол и маски. Детям нравилось, но хотелось все-таки чего-то активного, живого. А мастерить поделки, чтобы потом родители дома хвастались перед гостями, казалось немного скучным, еще чуть-чуть – и кружок вязания. Тогда решили создать клуб по интересам.
В сентябре задумали строить Город Добра и Зла, где будут играть дети. На стройку потянулись студенты из Института технологии и дизайна, Театральной академии и филологического факультета СПбГУ. Вот и интересный клуб, связующими элементами которого являются люди, декорации, маски, свет, стихи, звуки, краской написанные на полу. Мне показалось, что это место для релаксации, место для выплеска эмоций и поиска душевной гармонии. Талантливые иностранные студенты из СПбГУ часто приходили сюда для того, чтобы общаться и строить свой дом. Сейчас они уехали, но творение их рук осталось, остались их истории.
Леонид и Братан, студенты филологического факультета, кинулись проводить для меня экскурсию по городу. Леонид имеет ярко выраженные творческие способности, цинично шутит и всё мастерит. Братан, житель солнечной Болгарии, едва не был отчислен с 5 курса, но всё обошлось, часто что-то пишет, иногда по-детски наивен, имеет сладкое прозвище «болгарский перец».
|
 |
Начало стройки. |
|
Старт экскурсии по городу похож на вступление в игру. Мы заходим в дерево, если дунуть вверх, блестящие маски из фольги начнут колыхаться. Жутковатое зрелище. Выходим через сквозное отверстие прямо к дому дочери известного фотографа. Скреплённые фанерные доски раскрашены и увешаны черно-белыми снимками с Левашовского кладбища, пол выложен битой кафельной плиткой. Стены с пронзительными фотографиями, где на деревьях прибиты таблички с именами погибших, а под ногами хрустят осколки… Выходим, перед нами витражные окна, привлекающие внимание прохожих другого города, внешнего, Санкт-Петербурга, слякотно-весеннего. Направо ступеньки вверх, идём по улице Марата до дома клоуна, поворачиваем левее – квартирка какой-то солнечной девушки из Германии. Там, где красный светящийся скворечник, взяли вправо и уткнулись в еле заметный маяк. Рядом пещера для медитации, места хватает аккурат для одного человека. В ворох мятой бумаги можно спрятаться и подумать. Из какой-то щелки Лёня вытащил маленькую бумажку, исписанную мелким почерком. «Эй, как же ты можешь читать чужие письма?» – возмущаюсь я. «Могу, здесь всё пишется для того, чтобы кто-то читал». В каждом доме стены исписаны стихами, словами из дневника или из самого-самого сердца. «Держите эту белую бумагу. Это окно, это дыра, это вход в пространство». Митингующие снеговики на крыше несут табличку «Хотим снег!». Мы гуляем дальше по городу, идем в комнату, где всё внутреннее пространство чёрное, и белой краской слова об одиночестве, крахе надежд. «Это комната девушки, у нее депрессия была». Мне захотелось остаться. Все надписи нужно читать по стрелочкам, в финале она видит своё будущее, говорит, что исправится. Я выхожу из задумчивого состояния и из комнаты. Лёня уже что-то мастерит, какие-то лампы, Прометей. Около дерева в середине города собрался народ, друзья. Читают стихи, смеются, аплодируют. А где же дети? Дети приходили днём, играли, мерили маски, веселились, каким-то образом, наверное, «патриотически воспитывались».
Братан: «Нам хотелось заниматься чем-то живым. Изначально думали назвать проект Город Добра и Зла. Но многим показалось это банальным, и поэтому сейчас мы без названия. Мы здесь строим, лепим, живём, радуемся, когда приходит кто-то новый. Всем у нас нравится, но вот реально что-то делают немногие. Здесь могли бы играть дети и проходить необычные спектакли, выступления».
Зла на них не хватило, добро переполняет, дети, к сожалению, пока не очень часто приходят, и проект остаётся клубом по интересам для студентов. Братан продолжает экскурсию и рассказывает, что вообще-то город имеет название «Имени меня». Вот так и никак иначе. Сил не хватает думать. Мы пролезаем на смотровую площадку, наблюдательный пункт на одной из крыш, там же комната мусора, сделанная из «нестандартных материалов» (хотя здесь всё кажется нестандартным и в то же время естественным). Честное слово, я неохотно спрашивала участников проекта, зачем то, а что это. Пока ребята сами не знают, с какой чёткой целью строят город. Мне показалось, что непременно нужно писать сценарий и думать над созданием фильма в этом интерьере. Да, вот тут бы и снимать. Буйство порывов, простор для творческих полётов и театральное освещение площадки. Одна сплошная сцена, хочешь – ты актёр, художник или писатель.
|
 |
Маша, солнечная девушка из Германии, еще кто-то и перспектива строительства. |
|
Неожиданно выстрелила идея играть в прятки. – Давай-давай. – Ой, да я не умею. Но Роман уже вышел за дверь и медленно начал отсчет. 10-9-8… Взрослые люди, студенты вузов и Лёнина мама, врассыпную бросились по домам, словно тараканчики от резко включенного света на кухне. Кто куда, каждый хотел спрятаться поукромней, но и поближе, чтобы можно было выскочить и «засалиться» самостоятельно. 7-6-5… Кто-то силился залезть под драпировку, девушка загадочно спряталась за прозрачный разноцветный витраж. 4-3-2… Я стою посередине города одна, шорохи, возня и визги стихают. 1… Я ныряю в ближайший дом, стараясь не задеть что-нибудь хрупкое и не свалить всю конструкцию в целом. Предательски шуршит бумага под ногами, дрожит осветительный прибор. Сердце колотится, боюсь пошевелиться, у меня самое простое укрытие, сейчас меня точно застукают…
Что происходит? А происходит то, о чём хоть когда-нибудь, но мечтает каждый. Оказаться снова ребёнком. Когда самое страшное – это если тебя никто не нашел и игру уже прекратили, а ты сидишь один дурак-дураком и прячешься. А самое интересное – смастерить что-то своими руками и потом объяснять другим, что это такое.
Рома и Маша объясняют, что это такое: ««Театралка» пришла первая, еще были «мухинцы». Все люди такие разные, мне нравится в проекте именно это. Это самое важное. Главное. Эдакие птицы перелетные, жизнь перелетающие, у нас ночующие. Раз свиделись, и более всё. Они многие так приходили и оставались. А может, случилось, что мы к ним и теперь несемся с людьми-птицами, с крылатыми, дальше, дальшего самого. Мне там хорошо было, тепло, за так, за твое тепло, не за платно. Все художники мечтают жить своим творчеством, у нас вышло хоть чуть».
Проект-инсталяция, свободное выражение чувств через реальные предметы, объединённые единым художественным замыслом. Но как я ни старалась выяснить, какова же цель проекта, никто мне так и не сказал точно. Загадочная девушка ответила, что замысел есть, но ей его не говорят. Рома считает, что это клуб по интересам. Лёня, возможно, хотел бы поставить спектакль «Муха-цокотуха», а Братан заявил, что строят, чтобы разрушить. Я вот тоже думаю, что правду мне никто не сказал. Интересные и забавные люди, эти строители с испачканными краской руками. Детский город открытых дверей и сердец. 
Наталья Сухова
|
