№ 6-7 (3695-96), 11 апреля 2005 года
главная | оглавление | <... | ...>	расскажи мне про войну

Моя история – это история моего народа

Мой рассказ посвящён войне, страшнее которой ещё не было. Сегодня я расскажу вам историю жизни человека на фоне событий Великой Отечественной войны.

Что, как вы думаете, помогло в те годы советскому народу победить непобедимую вражескую армию Гитлера? Почему Франция, Польша и многие другие державы бесспорно и почти без борьбы пали под натиском армии Гитлера? Почему мы не подчинились, а встали на защиту своего государства? Быть может, дело в наших гражданах и в сплочённости нашего народа? Ответы на эти и многие другие вопросы дала мне моя собеседница Наталья Николаевна ШИЛОВА – ветеран Великой Отечественной войны.

Н.Н.Шилова. г.Калинин. Начало 1943 г.

С Натальей Николаевной я была больше знакома по рассказам моей тёти Ларисы Алексеевны Крыловой. Она так часто говорила про мою героиню, что я невольно, когда первый раз получила в редакции задание написать о войне, вспомнила именно об этом человеке. Да и как было не вспомнить! В свои 82 года Наталья Николаевна является основателем и хранителем Музея блокады, что находится в школе № 110, который она, по её словам, собирала по крупицам. В этом музее всё подлинное: письма с фронта, продовольственные карточки, семейные фото – всё это собрано руками Натальи Николаевны.

Она рассказала мне о настоящей любви человека к своей стране, о долге, о чести, о совести, о крепкой дружбе и о тех многих вещах, о которых сейчас, пожалуй, стали забывать…

Итак, вкратце пересказ нашей беседы…

«Родилась я в Костроме, и 22 апреля мне исполнится 83 года. В 1931 году моего папу перевели в город Иваново, работал он в Главном управлении сельского хозяйства. Он ведь простой был, из крестьян, но в 14 лет сбежал из дому: так хотел учиться. Самостоятельно подготовился в землемерное училище, поступил и получил диплом с отличием. Во время Первой Мировой войны хотел уйти на фронт добровольцем, но его не взяли из-за сломанной грудной клетки (дед мой был нрава крутого!). После революции с отличием закончил Тимирязевское училище.

Так вот, в 1931 году приехали мы в Иваново. Дали нам двухкомнатную квартиру в местечке Пустошь-бор. А в 1936 году я пошла в новую школу, которую выстроили там. Что это была за школа! И хотя было это типовое четырёхэтажное здание, мы, ребятишки, не могли не налюбоваться ею. А что у нас были за учителя! (Каждого своего учителя Наталья Николаевна до сих пор помнит, как звали. Меня это просто потрясло!) А что было за образование!» Ведь никогда на школьников не повышали голос, всегда обращались на «вы». Да и мы старались держаться достойно, брали пример с учителей. Выставки, создание стендов на такие недетские темы, как, например, война в Испании, – вот что в большой степени занимало наше время.

Но наша школа была не совсем обычная. На опушке леса, недалеко от нас, находился интернациональный детский дом. Там жили дети, родители которых погибли или были арестованы за поддержку идей коммунизма. А детей направляли в страну, политику которой поддерживали их родители. Итак, эти ребята учились вместе с нами. Кого только среди них не было: негр, итальянка, ничего не знавшая про своих родителей, немец (его папу и маму расстреляли прямо у него на глазах) и другие. Но вот что странно, мы никогда не расспрашивали их, почему они здесь, что стало с их родственниками, и отчего они приехали в совершенно незнакомую страну. Удивительно, что мы, дети в основном людей малограмотных, проявляли поразительное чувство такта по отношению к тем детям. Откуда это было в нас?

Самой близкой подругой на всю жизнь мне стала итальянка Тереза, чья нелёгкая судьба тоже заслуживает внимания. Сейчас ей уже 84 года, а она только недавно продала машину, так как стала уставать за рулём! (Да, да, вы не ослышались, 84 года!) У нас была своя компания в школе, в которую, помимо меня и Терезы, входили двое мальчишек, Толя и Гермашка (все эти ребята погибли в годы войны). И хоть мы и дружили с мальчиками, но ни о чём таком не думали, у нас была чисто платоническая любовь, особенно у Терезы и Толи. На поцелуи и свидания время не тратили, ведь даже пожатие руки может сказать о многом! (Моя собеседница усмехается.) В 1938 году в Москве прошли выборы в Верховный Совет СССР. Как ни странно это звучит, но мы, дети, тоже активно участвовали в агитационной кампании. Иногда приходилось идти аж на край нашего городка, чтобы растолковать местным дедам, почему надо идти и голосовать за коммунистов! А ведь шли и растолковывали! Чудесное было время… (Мы сидим в полном молчании и каждый думает о своём: о чём думает Наталья Николаевна я судить не берусь, а я думаю, что интересного скажут сегодняшние дети о своей школе, когда им будет столько же лет, сколько моей героине!)

В 1937 году в ночь с 31 июля на 1 августа моего папу арестовали. Естественно, о причине ареста мы не знали. И хотя всем больше известно о «Ленинградском деле», в Иваново людей пострадало не меньше, чем в Ленинграде.

Папу осудили на 10 лет, в 1942 году он скончался от голода в лагере. Позднее узнали, что осудили его за выполнение неправильных действий вышестоящего начальства (внимательно вчитайтесь в эти слова!) Конечно, его арест для всей семьи стал страшным ударом, особенно для мамы, и через 6 месяцев она последовала за папой. Странно, но меня даже не позвали проститься с ней, хотя говорят, что она звала меня! Я сидела в коридоре больницы и увидела, что вдруг выходит врач и говорит, что моя мама умерла! Не знаю, где я провела оставшуюся ночь, но домой придти просто не смогла.

Наверное, прошаталась ночь по лесу (ведь до сих пор не могу вспомнить, где была тогда), а наутро пришла домой и поняла, что началась другая жизнь.

Мне было 14 лет. Дорога у меня была одна – в детский дом для врагов народа. Но я туда не попала. Незнакомая женщина оформила на меня опекунство, конечно, чисто формальное, и я осталась одна в своей квартире. Всегда буду помнить необычайную доброту её, даже толком не знавшей меня! И до сих пор я посылаю деньги, небольшие суммы, пусть уже не моей спасительнице, так её внукам. Считаю, что несу за них ответственность перед ней.

Наступило время снова идти в школу. В тот день я пришла в комсомольскую организацию, всё рассказала про маму с папой. По этому поводу устроили собрание. Главной темой было моё исключение из комсомола. Но всё обошлось. Мне помогли мои друзья из школы, а особенно Толя. Он упёрся перед председателем комиссии и на все его замечания твёрдо отвечал: «…Мы ведь её знаем, она с нами выросла!» Так меня оставили в комсомоле».

Странно, но мы все искренне восхищались Сталиным, верили в светлое будущее своей страны. А к тому, что везде есть враги народа, относились тоже с полным пониманием, ведь у нас была единственная в мире коммунистическая страна, у которой было полно недоброжелателей.

После школы я поступила в медицинский институт. Хотела быть врачом, как моя мама. Она – медик, и во время Первой Мировой войны работал в госпитале медицинской сестрой.

Но наступил 1941 год. Началась война. Программу в институте сократили, так что высшее образование я получила практически за два года. На протяжении этих двух лет мы учились и помогали раненым в госпитале. Госпиталь позже перевели на фронт, я поехала вместе с ним. Там я проработала до ноября 1941 года. Затем нас перевели в город Калинин, а госпиталь разместили в школе. Рядом было шестиэтажное здание, старое и разрушенное, там сделали для нас общежитие.

В этой школе нас ждало много работы. Наш госпиталь надо было как можно скорее подготовить к приезду раненых, да ещё наладить канализацию и отремонтировать батареи. Днём мы работали, а ночью дежурили. И всю ночь – бомбёжка. Так было каждый день. Первых раненых нам доставили после боёв под Москвой. Один только приём раненых занял двое суток, но график работ мы не меняли, все так осталось: днём – работа, вечером – дежурство, и бомбёжка, бомбёжка, бомбёжка… Отработав двое суток среди вшей, крови и грязи, я должна была ещё писать истории болезней. Но я была такая уставшая, что главврач, увидев меня, немедленно отослал в общежитие.

Наш госпиталь специализировался на проникающих ранениях живота и груди. После пребывания у нас больных отправляли долечиваться в тыловые госпитали. К нашим раненым требовался особый подход, им полагалась специальная диета. Необходимо было часто делать им перевязки и промывать раны. Только представьте, каково это было делать девчонкам лет двадцати! А во время бомбёжек нам приходилось перетаскивать железные кровати с тяжелоранеными из палаты в подвал, а когда бомбёжка заканчивалась, то обратно в палату! Так продолжалось не один месяц.

Когда же фронт отодвинулся, а немцев прогнали, то стало немного легче.

В сентябре 1943 года командование удовлетворило моё прошение о переводе, я попала в 93-ю гвардейскую дивизию, в Медсанбат 39 армии под командованием генерала Людникова. Это был третий Белорусский фронт.

Медсанбат находился в непосредственной близости от фронта. Когда немцы наступали, одна часть дивизии уходила за линию фронта, а другая оставалась принимать раненых. Когда враги доходили до этой части, то она перемещалась за линию фронта, а другая теперь принимала раненых. Надо признать, что здесь, пережила самые страшные моменты своей жизни. Именно там, переезжая с места на место, подальше от линии фронта, я, и заболела сыпным тифом от маленькой девочки, в чьей деревне тогда расположился наш госпиталь, получила ранение в руку, к счастью, не была задета кость, опять же во время переправы. Но я больше заботилась о раненых, которых надо было спасать от бомбёжки, чем о собственной руке, поэтому боль в руке и кровь на шинели заметила, только когда мы прибыли на новое место, где расположился наш госпиталь. При ранении я потеряла много крови и, видимо, сказалась постоянная усталость, так что к концу месяца продолжать работать не могла, и меня отправили на месяц, что называется, отдыхать.

После этого работала в Автосанроте, но недолго. Потом была переведена в Санитарное управление армии, в качестве связистки перешла в отдельную бригаду. Меня туда отправили, так как у них там не было местного медика. С этой бригадой дошла до Восточной Пруссии. Когда в 1941 году взяли Кёнигсберг, то наши войска пытались предугадать дату наступления немцев, но те опередили нас на один день. Совершенно неожиданно по нашему лагерю был открыт огонь, однако батарея, по которой, очевидно, и бомбили немцы, успела уйти, и вражеским самолётам ничего не оставалось, как бомбить нас. Мне тогда показалось, что я в аду, настолько было страшно! Всё было в дыму, ничего не видно, ни своих, ни чужих, повсюду едкий дым, который проникает тебе в ноздри и не даёт дышать, он вызывает у тебя слёзы, что застилают твои глаза… Как я тогда выжила, мне непонятно. Ведь погибло столько народу, а я осталась жива! Думаю, после этого случая я могу с полной уверенностью сказать, что чудеса бывают!

Потом была ПОБЕДА! И у нас было такое чувство, будто навсегда ушло всё ЗЛО мира! В тот день цвели тюльпаны, пели птицы…

После Победы я была переброшена в Читу, а затем в монгольские сопки на войну с Японией, которая продлилась один месяц. Уже с той войны я вернулась в декабре 1945 года.

Надо сказать, что после войны я не восстановилась в институте. Работала медсестрой в детской поликлинике и в детском саду, ведь на одну зарплату было не прожить.

В 1948 году я вышла замуж, в ноябре родился мой первый сын Андрей. Так как мой муж был военным, то вскоре нас перевели из Иваново в другой город.

Конечно, как жене военного, мне постоянно приходилось менять места работы. Только привыкнешь к людям, жизнь наладится, а уже надо бежать в аэропорт с детьми и опять уже на новом месте искать работу и дом.

Хочу сказать по поводу работы: кем я только ни работала! Преподавателем рисования, инспектором по культмассовой работе (различные праздники и торжественные мероприятия лежали на плечах этой хрупкой женщины!), художественным руководителем народного творчества – вот лишь неполный список. До ухода на пенсию я проработала 13 лет заведующей военной библиотекой.

В 1977 году я вышла на пенсию. Но и здесь не смогла спокойно сидеть на месте. Много сил отдала благоустройству своего Выборгского района. Работала председателем домового комитета, общественным инспектором по делам несовершеннолетних, председателем общественной охраны порядка, председателем общественного совета Выборгского районного собеса, депутатом народного Совета, председателем совета по руководству работы домовых комитетов Выборгского района, председателем Совета ветеранов.

Помимо этого читала лекции учащимся школы № 110, посвящённые Великой Отечественной войне, блокаде. Отдельное спасибо хочется сказать директору школы № 110 Татьяне Геннадьевне Петровой. Она с энтузиазмом восприняла мою идею по созданию Музея блокады в школе и помогала мне во всём».

Наталья Николаевна является обладателем более 56 почётных грамот за свою трудовую жизнь.

А в 2002 году Наталье Николаевне Шиловой была вручена медаль «Ум, Честь и Достоинство» от депутата Законодательного собрания Михаила Наумовича Бродского.

«Я всегда старалась быть достойной памяти павших на войне и уверена, что таких, как я миллионы в стране.

И знаете, я считаю себя абсолютно счастливым человеком. Ведь у меня прекрасный муж, трое замечательных сыновей и умница-внучка. Мне есть чем гордиться в этой жизни».

Так закончила свой рассказ Наталья Николаевна. Думаю, к этому нечего больше добавить. И дай Бог, чтобы так мог сказать каждый человек в свои 82 года!

Пройти через всё: голод, арест любимого отца и найти в себе силы бороться с врагами по-прежнему любимой страны – всё это может вынести только по-настоящему сильный человек!

Но вдумайтесь, сколько у нас в стране таких же сильных! Этих людей мы обижаем в метро, когда они занимают место, на которое мы претендовали, ругаемся с ними, когда нас случайно задевают локтем. Но подумайте и о том, что эти люди спасали, быть может, вашего деда или бабушку, и если бы не они, вас бы сейчас не было на свете!

Я призываю вас лишний раз уступить место в метро именно этим людям, нашим пенсионерам, ведь их так немного осталось в нашем городе!!!

И, быть может, стоит лишний раз неожиданно забежать к своей бабушке и просто сказать ей: «Я люблю тебя, бабуля!».  

Рассказ Натальи Николаевны Шиловой
записала студентка первого курса факультета социологии Мария Бойченко

Автор благодарит за помощь
директора школы № 518 Ларису Алексеевну Крылову
и директора школы № 110 Татьяну Геннадьевну Попову.

© Журнал «Санкт-Петербургский университет», 1995-2005 Дизайн и сопровождение: Сергей Ушаков