Санкт-Петербургский университет
    1 - 2   3 - 4   5   6   7 
    8 - 9   10  11-12  С/В
   13  14-15  С/В  16  17
   18   19   20  С / В  21 
   22-23  24-25 26 27-28
   29  30
Напишем письмо? Главная страница
Rambler's Top100 Индекс Цитирования Яndex
№ 24-25 (3683-84), 20 октября 2004 года

Страницы истории отечественной науки



Дмитрий Сергеевич Рождественский
(1876—1940)

Неумолимое время стирает из памяти события и образы людей. Канут в неизвестность имена многих, кто был при жизни “обласкан” властью, имел награды и привилегии, но останутся в памяти народной те, кто после себя оставил глубокий след, хотя и не получил от власти высоких наград. Таким человеком был крупнейший русский физик-оптик, основатель кафедры оптики Ленинградского университета академик Дмитрий Сергеевич Рождественский.

Д.С.Рождественский

Д.С.Рождественский

Вся жизнь и деятельность Дмитрия Сергеевича была неразрывно связана с Петербургским, Петроградским, Ленинградским университетом. Дмитрий Сергеевич – президент русского физико-химического общества (1916), инициатор создания русского оптического общества (1923), основатель и первый директор Государственного оптического института, создатель отечественной научной школы оптиков, один из организаторов производства оптического стекла и оптико-механической промышленности — вот неполный перечень славных дел академика Д.С.Рождественского. Тем не менее формальное перечисление основных этапов жизни и творчества Д.С.Рождественского не может дать правильного представления о масштабе этой личности и ее роли в развитии оптической науки. Можно назвать его современников, обладавших более значимыми формальными заслугами, должностями, наградами, почетными титулами. Дмитрий Сергеевич не имел ни одной правительственной награды! Оценивая прошлое с высоты времени, его жизнь и творчество можно характеризовать как одно из уникальных явлений ХХ века. Вместе с тем многие страницы его биографии и истории его маленькой семьи, особенно последние годы жизни, до недавнего времени не были известны широкой публике.

В данной публикации с небольшими изменениями воспроизводится статья, опубликованная авторами в журнале Нева (2001 г., №10).

25 июня 1940 года покончил с собой академик АН СССР, организатор и первый директор Оптического института Дмитрий Сергеевич Рождественский. Выстрел был произведен из мелкокалиберной винтовки, подаренной ему комсомольцами-осавиахимовцами. На столе была раскрыта медицинская книга, которой он руководствовался, чтобы смерть наступила наверняка и быстро.

В семьях близких ему людей и их потомков до сих пор живет легенда о том, что эта смерть последовала в результате договоренности, которая была заключена в молодости между Дмитрием Сергеевичем и его женой Ольгой Антоновной Добиаш-Рождественской о том, что если кто-нибудь из них умрет раньше, то оставшийся в живых кончает жизнь самоубийством.

С нашей точки зрения, эта версия объясняет лишь один из мотивов поступка Дмитрия Сергеевича. Пытаясь разобраться в причинах его гибели, мы обратились к литературе, воспоминаниям, архивным документам. Поводом для этого исследования послужили неопубликованные предсмертные письма Дмитрия Сергеевича, адресованные Сергею Эдуардовичу Фришу и Карлу Карловичу Баумгарту. Их нам любезно предоставили дочь Сергея Эдуардовича Марианна Сергеевна и племянница Карла Карловича Татьяна Сергеевна Коломийцева...

Дмитрий Сергеевич и Ольга Антоновна были крупными исследователями, учеными с мировым именем. Об этих горячо любивших друг друга людях написано немало. Их творчество, научная деятельность оставила своих последователей.

Ольга Антоновна Добиаш-Рождественская (1874—1939) – историк, крупнейший медиевист, источниковед, основоположник латинской палеографии, ученый чрезвычайно широкого круга интересов. К ее творчеству можно неоднократно применить числительное “первый”. Первая в России женщина, защитившая магистерскую диссертацию (1915 г.), первая в России женщина, получившая звание доктора всеобщей истории (1918 г.), первая женщина, окончившая парижскую Школу архивистов (1911 г.), первая женщина, ставшая профессором вуза (1916 г.). Профессор Высших (Бестужевских) женских курсов, профессор Ленинградского университета, научный сотрудник Государственной Публичной библиотеки им.М.Е.Салтыкова-Щедрина. Автор более ста двадцати научных работ, в том числе на немецком и французском языках. За научные достижения в области палеографии была избрана в 1929 году членом-корреспондентом Академии наук СССР. Таков неполный перечень заслуг О.А.Добиаш-Рождественской.

В 1931 г. при реорганизации университета была создана самостоятельная учебная специальность — «оптика», а в 1934 г. возникла кафедра оптики, ставшая местом подготовки оптиков-исследователей.

Дмитрий Сергеевич Рождественский (1876—1940) – академик с мировым именем, окончил Петербургский университет, в предреволюционные годы был избран профессором университета. В 1918 году по его инициативе и под его руководством был создан Государственный оптический институт, ставший впоследствии флагманом оптической науки и техники нашей страны. Высокий авторитет ученого позволил Д.С.Рождественскому сплотить вокруг себя ведущих ученых, привлечь европейских физиков, создать единственную в мире оптическую научную школу.

…Они познакомились в 1902 году благодаря брату Ольги Антоновны Александру, который дружил с Дмитрием Сергеевичем. На Рождество 1907 года в имении матери Дмитрия Сергеевича – Полыновке Новгородской губернии – они приняли решение пожениться. Свадьба состоялась 15 февраля 1908 года. Накануне свадьбы в письме родителям Ольга Антоновна писала: “Я выхожу замуж … по самой горячей, хорошей любви с самой полной уверенностью счастья… Он не яркий, тихий, но удивительно чистый, милый, глубоко порядочный и добрый человек. У меня к нему бесконечное чувство уважения и доверия, я не говорю о других чувствах, без которых я не вышла бы за него. Его отношение ко мне страшно трогательно”. Это нежное и бережное отношение друг к другу они сохранили до конца жизни.

Почти во всех воспоминаниях коллег и друзей Рождественских мы встречаем слова о романтическом, возвышенном отношении их друг к другу. Ученица Ольги Антоновны Елена Николаевна Чехова, оставившая подробные воспоминания о своей гимназической учительнице, в 1939 году писала: “…Когда вечером мы с Ольгой Антоновной шли на обычную вечернюю прогулку, он (Дмитрий Сергеевич – авт.) всегда выходил, помогая одеться, помогал Ольге Антоновне надеть ботинки, целовал ей руку. Он провожал ее с такой сердечной теплотой и заботой, точно она далеко уезжала, а не шла всего только на получасовую прогулку…”.

Сотрудник ГОИ Сергей Иванович Левиков, живший на даче у Рождественских летом 1932 года, впоследствии написал: “Здесь надо отметить исключительно трогательное отношение четы Рождественских друг к другу… Несмотря на некоторую нервозность Ольги Антоновны, Дмитрий Сергеевич всегда был снисходителен к ней, и во всех его словах и поступках чувствовалось трогательное сочетание любви и бесконечного уважения. Ольга Антоновна старалась тем же отвечать Дмитрию Сергеевичу. Это были люди органически духовно связанные между собой, чутко понимавшие друг друга. Впоследствии мне редко удавалось встречать в жизни такую пару”.

Жизнь обоих была наполнена творчеством. Разница научных интересов не мешала им постоянно интересоваться работой друг друга. Ольга Антоновна, несмотря на занятость, переписывала статьи Дмитрия Сергеевича, вникая в их содержание. Дмитрий Сергеевич помог жене в 1934 году сделать иллюстрации к ее книге “История Корбийской мастерской…” “Их кабинеты были смежными, и обычно дверь между ними была открыта, — писала Е.Н.Чехова. — Занимаясь каждый у себя, они время от времени перекидывались несколькими фразами. Она любила чувствовать где-то близко присутствие Дмитрия Сергеевича”.

И в трудные периоды жизни, которых было немало, каждый думал о другом, искал в нем поддержку. В 1929 году, уже после избрания ее членом-корреспондентом АН СССР, Ольге Антоновне предъявили обвинение в антисоветской пропаганде в связи с тем, что на ее квартире одно время проходили занятия научного кружка. (О.А. несколько раз подвергалась репрессиям – в 1894г. за участие в “ветровских” демонстрациях, при советской власти — в 1919 и 1920 гг.) Из текста заявления в ОГПУ с просьбой снять с нее обвинение, не доводить дело до суда, видно, что ее в первую очередь, волновала судьба мужа: “Являясь женою советского деятеля, работника на ответственном месте, Директора Оптического института, месте, связанном с доверием и тайной, я, непосвященная, конечно, в эти тайны, сознаю все значение этого доверия и испытываю особенную тяжесть при мысли, что возбужденным против меня обвинением могла бы быть наброшена тень на его личность…”

В 1933 году умирает Александр Антонович Добиаш. Смерть брата Ольги Антоновны глубокой болью отозвалась в сердцах супругов, провела незримую черту между началом и концом жизни. “Оба они были еще сравнительно здоровы, работоспособны и в зените своей славы. И все же что-то пошатнулось. Неуловимая, терпкая печаль пронизывала все. Тогда я думала, что причиной этого скорбь Ольги Антоновны о брате — вспоминала Е.Н.Чехова. – Позже я поняла, что это неуловимо и беззвучно, как песок, высыпаемый из ладони, уходит жизнь”.

Начались болезни. Ольга Антоновна никогда не отличалась крепким здоровьем. Обостряется хроническое заболевание крови, которым она страдала и от которого умерла. Обоих стали беспокоить сердечные заболевания. Тяжелая болезнь приковала к постели еще одного члена семьи — сестру Ольги Антоновны Марию Антоновну, на которой держалось все домашнее хозяйство, и эти заботы легли на плечи Ольги Антоновны. Дмитрий Сергеевич, как мог, помогал ей, но от всех житейских забот избавить ее не мог. Зимой 1938 года Дмитрий Сергеевич попадает в Свердловскую больницу. В этот период состояние здоровья Рождественских настолько неблагополучно, что Ольга Антоновна в письме к Е.Н.Чеховой от 27 августа пишет: “Трудность и почти ужас нашего положения в том, что мы оба почти наверное уйдем раньше и при том много раньше нашей больной (Марии Антоновны – авт.)”. Но к концу 1938 года состояние здоровья Ольги Антоновны улучшилось – помогла поездка в Крым на лечение и неустанный уход Дмитрия Сергеевича.

1939 год был последним и, вероятно, самым тяжелым в жизни Рождественских. В январе Дмитрий Сергеевич перенес тяжелую пневмонию. В эту же зиму уходит из жизни Мария Антоновна. В письме неизвестному адресату (черновик его хранится в архиве Академии наук) Ольга Антоновна в связи с этим писала: “У нас в семье произошло давно ожидаемое плохое событие: скончалась моя сестра: мирно и безболезненно. Что было бы, если бы она скончалась после нас? Мое здоровье тоже неважно: но все же мы держимся, опираясь друг на друга”.

Несмотря на болезнь Ольги Антоновны, семья в мае выехала на дачу в деревню Большие Изори Лужского района. Эта дача в 1936 году была подарена Дмитрию Сергеевичу государством к его шестидесятилетию. По всей вероятности, домочадцы очень рассчитывали на благотворное влияние природы на состояние здоровья Ольги Антоновны. И, конечно же, на своих домашних врачей. Дело в том, что неподалеку от Б.Изорей жили на дачах близкие им люди, которые лечили Ольгу Антоновну и Дмитрия Сергеевича. Это – двоюродный племянник Дмитрия Сергеевича Михаил Львович Щерба и Михаил Дмитриевич Тушинский. У Дмитрия Сергеевича был “газик” и персональный шофер А.И.Гурьянов, что давало возможность врачам регулярно наблюдать больную. В отсутствие врачей Дмитрий Сергеевич с присущей ему систематичностью вел подробнейшие ежедневные записи о состоянии здоровья Ольги Антоновны, вплоть до дня ее смерти 30 августа.

Незадолго перед смертью Ольги Антоновны, может быть, предчувствуя скорое расставание друг с другом, Рождественские попытались составить некую семейную хронику. Поместилась она на нескольких страницах ученической тетради. В ней по годам изложены наиболее значительные события совместной жизни – успехи и невзгоды, горести и радости, вплоть до 1938 года. Эти записи часто цитировались в литературе, посвященной как Дмитрию Сергеевичу, так и Ольге Антоновне. Но сердце сжимается, когда вчитываешься в надпись на обложке тетради. На ней крупным почерком Дмитрия Сергеевича написано “Книга жизни” и мелким аккуратным Ольги Антоновны приписано: “и смерти”.

В одной из бесед с Екатериной Чеховой, как бы подводя итог своей жизни, Ольга Антоновна сказала: “Я несу большие страдания, но мне были даны и большие радости, моя жизнь была прекрасна – радости научного творчества, огромное личное счастье, много красоты – природа, искусства, радость учителя, находящего отзвук, радость достигнутого – все это было у меня…”

С уходом из жизни Ольги Антоновны обрушился мир семейного счастья, утратили свою привлекательность основные жизненные стимулы, но оставалась еще любимая работа. В жизни Дмитрия Сергеевича эта сторона жизни всегда имела если не первостепенное значение, то была чрезвычайно важной.

Первые послереволюционные годы — годы становления и бурного развития Государственного оптического института, основанного Д.С.Рождественским и получившего благодаря ему всемирное признание, нашли достаточно полное отражение в воспоминаниях его современников, учеников, научных преемников и последователей. Это было время наиболее активной и плодотворной научной, педагогической и организационной деятельности Дмитрия Сергеевича. Его работа получила признание и поддержку со стороны европейского научного сообщества, все видные физики поддерживали с ним научные контакты, рядом с ним работали такие крупные ученые, как П.Эренфест и В.К.Фредерикс, быстро набирали силу его талантливые ученики: В.А.Фок, С.Э.Фриш, А.Н.Теренин, А.А.Лебедев, Е.Ф.Гросс, В.К.Прокофьев и другие. По словам самого Дмитрия Сергеевича, в эти годы он и все его соратники работали “засучив рукава”. Одержимый идеей развития отечественной оптической науки и промышленности, он получал всемерную поддержку властей: его авторитет ученого-организатора оптической науки и производства был предельно высок. Несколько иначе стали складываться отношения в последующие годы. По мере развития оптико-механической промышленности все большее число технических, чисто заводских проблем стали требовать к себе все более пристального внимания. В ущерб решению принципиальных задач оптической науки приходилось уделять все больше времени и сил решению технических заводских проблем. Зачастую высококвалифицированные научные работники института отрывались для решения конкретных производственных вопросов, отодвигая на второй план более важные, с точки зрения Д.С.Рождественского, научные проблемы. Обладая живым и открытым характером, Дмитрий Сергеевич пытался решить возникающие противоречия, вступал в дискуссии с начальством, выражал свое несогласие с расстановкой приоритетов в работе. Зарождавшиеся противоречия могли быть разрешены либо при условии полного понимания конфликтующими сторонами всех научных и производственных проблем, либо при условии полного доверия к руководителю научной оптической школы и производства. Набиравшая силу административно-командная система выдвигала в руководители людей, к сожалению, неспособных пойти ни первым, ни вторым путем. Дмитрий Сергеевич не считал возможным скрывать свои критические взгляды и открыто высказывал их вне зависимости от обстоятельств, не заботясь о том, как отразятся его выступления на его судьбе, ставя во главу угла дело, которому он был беззаветно предан. Поддерживая в целом, например, идею развития планового хозяйства, он выступал крайне отрицательно против чрезмерно ретивого введения планирования в научную работу. Все больше и больше нарастали противоречия, вызванные введением жесткого планирования в научную работу института и несогласием Д.С.Рождественского с расстановкой приоритетов между решением принципиальных научных проблем фундаментальной науки и чрезмерной опекой производства. Это в конечном счете привело к уходу Дмитрия Сергеевича в марте 1932 года с поста директора института. Свой вынужденный уход Д.С.Рождественский мотивировал желанием освободиться от административных обязанностей и полнее посвятить себя науке. Его отставка была принята. К сожалению, новым руководителям, пришедшим на смену Дмитрию Сергеевичу, трудно было понять его, встать выше личного. В характеристике Дмитрия Сергеевича, данной ему руководством в эти годы, читаем: “В общественной жизни не участвует, живет обособленно, к новым мероприятиям и методам в области научной работы относится критически, рассматривая их как вредно влияющих на развитие науки”. Подписана характеристика директором ГОИ Тихомировым, секретарем Морозовым и председателем месткома Ямпольским – совершенно неизвестными в науке людьми, оставившими память о себе этой абсолютно необъективной характеристикой человека, сделавшего так много для российской и мировой науки. Кстати сказать, маленькая семья Рождественских никогда не отгораживалась от жизни. Известно, например, что в 1925 году они пустили в свою квартиру в университете семью сторожа, пострадавшего от наводнения. А квартиру на Биржевой линии, 12, куда они переехали осенью 1930 года, они тоже разгородили, уступив ее часть молодому аспиранту с женой и ребенком.

Конфликт между Д.С.Рождественским и новыми руководителями разрастался. Занимаемая им должность начальника отдела сменилась должностью начальника сектора спектроскопии, затем должностью начальника лаборатории. В конце концов, в 1938 году, во время утверждения новых планов работ, директором института Д.П.Чехматаевым была отклонена работа академика Д.С.Рождественского по спектрам редкоземельных элементов под предлогом того, что они “редко встречаются”. Через несколько лет выяснится, что для решения “атомной” проблемы понадобились глубокие знания о физико-химических свойствах редкоземельных элементов, а еще позже спектроскопия редкоземельных элементов сыграет решающую роль в развитии физики твердотельных лазеров. А пока что Чехматаев — человек довольно ограниченный, но настойчивый, подписал приказ № 23 об увольнении Д.С.Рождественского в январе 1939 года. “…с 1.01.1939 года Д.С.Рождественского считать внештатным консультантом ГОИ”, — гласил приказ. Правда, вскоре в деле Дмитрия Сергеевича появляется записка: “О.К.[отделу кадров] В изменение приказа № 23 от 26.01 академик Д.С.Рождественский остается в [институте] штатным консультантом при ОТЛ с окладом в 500 руб[лей]”. Дело жизни выдающегося русского ученого, основоположника отечественной оптической школы, стали вершить чехматаевы. За все годы своей подвижнической работы в Оптическом институте он не был награжден ни одной правительственной наградой! По воспоминаниям Ольги Антоновны, Дмитрий Сергеевич, сохраняя внешнее спокойствие и деловитость, чрезвычайно тяжело переживал уход из института. Обладая живым и деятельным характером, он и в этой ситуации, по словам С.Э.Фриша, “отличался деловитостью и продуманностью”. Раз нельзя продолжать научную работу в Оптическом институте, ее надо перенести в другое место, перенести организованно, со штатом сотрудников, с оборудованием. Дмитрий Сергеевич перенес свою работу в стены Ленинградского университета. “Мне постоянно приходилось в это время встречаться и разговаривать с Дмитрием Сергеевичем, — вспоминал Сергей Эдуардович, — и я никогда не слышал ни жалоб на случившееся, ни осуждения тех, кто был повинен в его уходе из Оптического института. Он даже сохранил за собой в ГОИ обязанности консультанта по микроскопической группе и не избегал встреч с Вавиловым и Чехматаевым. Он воспринимал жизнь такой, какая она была, со всеми ее хорошими и плохими сторонами. Главным для него была работа, все остальное воспринималось второстепенным. Он выглядел в этот период энергично и бодро и несколько раз повторял: “Ну, лет пять–шесть я еще поработаю!”. Но тут случилось непоправимое — умерла Ольга Антоновна. С.Э.Фриш так описывает последний год жизни Дмитрия Сергеевича. “Эта смерть сильно подействовала на Дмитрия Сергеевича. Он сразу как-то осунулся, постарел, лишился свой уверенности. Однако довольно скоро он оправился, по крайней мере внешне.” Вместе со своими учениками Н.П.Пенкиным и Г.С.Кватером он проводил все дни в лаборатории, подготавливая эксперименты по исследованию аномальной дисперсии в тугоплавких элементах. Казалось, все осталось позади. Но, по словам Торичана Павловича Кравца, дома по вечерам он находился в очень угнетенном состоянии и страдал бессонницей. Вероятно, мысль об уходе из жизни все больше обретала конкретные очертания и оставалось только завершить все задуманное. Перед смертью Дмитрий Сергеевич передал архив Ольги Антоновны в Государственную Публичную библиотеку, в течение целого года готовил сложную экспериментальную установку, на которой смогли бы работать его ученики, закончил статью по теории микроскопа, встретился с ближайшими родственниками и друзьями. Своему ученику Н.П.Пенкину он оставил тетрадь, в которой пунктуально объяснил, как подготовить к печати последнюю работу, какую надгробную плиту поставить на могилу.

Накануне рокового понедельника, 24 июня 1940 года, Дмитрий Сергеевич вместе со своими ближайшими сотрудниками по лаборатории Г.С.Кватером и Н.П.Пенкиным совершил большую автомобильную прогулку по следам недавних боев на Карельском перешейке. Был оживлен и весел, долго сидел на берегу моря...

Публикуемые предсмертные письма Дмитрия Сергеевича еще раз свидетельствуют о том, что даже в роковые минуты все его помыслы и заботы были устремлены в будущее, что уходил человек, ставивший превыше всего свой долг перед жизнью.

“24/VI 1940
Дорогой Сергей Эдуардович!
Работа моя становится беспризорной. Я уже говорил с Вами об этом и мне еще раз хочется сказать Вам: втяните мою лабораторию в Вашу, сделайте «своим» также цикл работ по аномальной дисперсии. У Вас будет прекрасный помощник — Григорий Соломонович (Кватер-авт.) — и как прекрасного экспериментатора с упорным устремлением рекомендую Вам Николая Петровича (Пенкина — авт.). Только дайте ему овладеть всесторонне предметом теоретически.
Спектроскопическая лаборатория Академии наук в сущности становится под угрозой. Но, быть может, ее возглавит Владимир Александрович Фок, уговорив Вас занять мое место руководителя по экспериментальной части совершенно официально с санкции Академии наук.
Если эта комбинация не продолжится много лет, то, быть может, она осуществится на 2-3 года, в крайнем случае на один год, когда будет выполнено все что затеяно и заказано.
А за это время и наши талантливые специалисты по редким землям продвинутся вперед.
Если все это не осуществится, то останется лаборатория при НИФИ; ее-то, я надеюсь, Вы, наверное, возглавите и цикл работ по а.д. (аномальной дисперсии-авт.) просуществует еще многие годы, давая все, что может дать этот метод.
Прощайте, спасибо за всегдашнее дружеское отношение.
Ваш Д.Рождественский.

 

Рекомендую Вашему вниманию мою домработницу А.А.Антонову. Быть может, Вы поможете перед администрацией как-нибудь устроить ее на работе, а главное, дать ей комнату для жизни, она заслужила долгим самоотверженным трудом того, чтобы не остаться на старости лет беспризорной.


Д.Р.
25/VI 1940
Дорогой Карл Карлович,
прощай и спасибо тебе за твою всегдашнюю дружбу, доброту и долготерпение.
Передай мой прощальный привет Щербам: Льву, Тане, Мише, Мите и всем остальным. Да не будут они иметь сердце против меня.
Передай мой привет моим родственникам и товарищам.
Ухожу с радостью и весельем.
Я много хорошего пережил и испытал и чувствую к судьбе бесконечную благодарность.
Мне легко и хорошо и последнее мое движение будет с улыбкой радости.
Желаю тебе жить еще несколько лет и мирно радоваться на окружающую молодую жизнь. Тебе это доступно – а мне нет.
Твой Д.Рождественский”


Говоря об организационной деятельности С.Э.Фриша в области развития оптических исследований в нашей стране нельзя не упомянуть создание журнала «Оптика и спектроскопия» в 1956 году. Этот журнал быстро приобрел известность не только в СССР, но и за рубежом, он стал тем центром, который объединил вокруг себя ученых в области фундаментальных исследований по оптике и спектроскопии и до сих пор является одним из немногих, систематически переводящихся на английский язык. В течение многих лет С.Э.Фриш был главным редактором этого журнала и существенно влиял на тематику публикуемых статей.

       

Н.К.Герасимова, Г.Н.Герасимов

© Журнал «Санкт-Петербургский университет», 1995-2004 Дизайн и сопровождение: Сергей Ушаков